Шопенгауэр. Для тех, кто хочет все успеть - читать онлайн

У каждой семьи имеется своя маленькая история. Ее передают из поколения в поколение – где словами бабушкиных рассказов, а где фамильными преданиями. Самые интересные моменты остаются в памяти долго – не стираются, а наоборот, порой обрастают новыми подробностями до такой степени, что отличить правду от легенды становится невозможно. Когда дело касается знаменитых личностей, такая ситуация становится проклятием биографов, но зато добавляет занимательности для читателей биографии.

Родословная философа

В семье Шопенгауэров тоже, естественно, было что передавать из уст в уста. Считалось, что дед его родом из Голландии: за дочкой посла этой страны устремился он к месту службы ее отца в вольный город Данциг, женился на ней и осел там. По другой версии, в Данциг он приехал в юности по другим причинам и с будущей женой познакомился уже там. Так или иначе доказательств нет, и это не стоило бы внимания, если бы не трепетное отношение юного Артура Шопенгауэра к этой истории: ему льстило косвенное «родство» с жившими в Голландии великими мыслителями Б. Спинозой и Р. Декартом.

Дом в Данциге, где в 1788 году родился Шопенгауэр

Более правдоподобно выглядит утверждение, что предки философа были данцигскими землевладельцами и даже почетными гражданами города, а один из них имел честь принимать у себя на ночлег русского царя Петра Первого с царицей.

Отец Артура Генрих Флорис Шопенгауэр (1747–1805) был данцигским оптовым купцом, весьма успешным и даже пожалованным титулом надворного советника польского короля – гофрата. Впрочем, ценность этого звания была для Генриха Шопенгауэра малозначительной: во-первых, вольный город Данциг – не Польша, а во-вторых, он придерживался буржуазно-республиканских воззрений и достоинство дворянства воспринимал скептически.

Мать Артура Иоганна Генриетта Трозинер (1766–1838) также имела бюргерское происхождение. Ее брак с Генрихом вряд ли основывался на любви – скорее на расчете, ибо жених был весьма обеспечен, а невеста хороша всем, кроме приданого. В противоположность строгому, мрачно-властному и в то же время меланхоличному мужу она обладала живым и веселым характером, имела романтические настроения и не была чужда литературным поползновениям, позже вылившимся в написание нежных романов о несчастной любви. Эти качества как-то сочетались в ней с холодностью и даже некоторой черствостью, так что счастье в дом Шопенгауэров, скорее всего, лишь заглядывало через окошко.

Впрочем, трагичным этот брак тоже не стоит называть, ибо у каждого находились свои радости, иногда даже совместные, как путешествие в Англию незадолго до рождения Артура.

Эта затея не была спонтанной. Генрих желал не просто вывезти жену в интересную поездку, но и имел свой дальний расчет. Видя в Англии того времени своего рода образец государственного и общественного устройства, он хотел если не стать английским гражданином, то хотя бы сделать таковым будущего сына. Для этого, то есть для рождения его в Англии, и было затеяно путешествие на берега Туманного Альбиона.

Но недолгое пребывание там неведомым образом повлияло на Генриха так, что он впал в беспричинную тревожность и в таком состоянии внезапно пошел навстречу ранее безжалостно отвергавшимся просьбам жены рожать дома, в кругу родных. Исследователи исписали немало бумаги, пытаясь объяснить, чем же столь желанная Англия так сказалась на отце Артура. Представить, что он просто смягчился, можно, лишь предавшись вольной фантазии. Необустроенность в житейском смысле – тоже не похоже на правду, ибо ориентация на переселение в Англию была давней и продуманной, а посему бытовые сложности никак не могли быть неожиданными.

Бенедикт (Барух) Спиноза (1632–1677) – нидерландский философ-рационалист, натуралист

Замкнутый вне деловой сферы Генрих Шопенгауэр раздражался от растущего внимания к его жене в успешно складывавшейся у нее в Англии светской жизни и даже ревновал – такой взгляд можно встретить, но как объяснение он слабоват: муж мог просто приказать Иоганне оставаться дома, тем более что повод наисерьезнейший – беременность. И на фоне этих версий как минимум не хуже выглядит еще одна, указывающая на психическое отклонение, обострившееся по каким-то причинам у Генриха в этот период. В его роду были душевнобольные – еще один аргумент в пользу последнего варианта объяснения решения о возвращении в Данциг в весьма неблагоприятных условиях срока беременности жены и погоды, не лучшей для путешествия через Ла-Манш и далее.

Домашний сирота

И в последние дни 1787 года чета Шопенгауэров вернулась в Данциг. А 22 февраля 1788 года на свет появился их первенец Артур. От «английского проекта» его отца ему досталось лишь имя, выбранное заранее как одинаково звучащее в немецком и английском языках.

Материнство оказалось вовсе не таким радостным и увлекательным, каким казалось прежде, и Иоганна Шопенгауэр постепенно стала им тяготиться. Сидеть дома, видеть мужа не чаще раза в неделю, возиться с беспомощным младенцем – все это было ей совсем не интересно. Маленький Артур получал от матери лишь обязательный минимум заботы, в который, конечно, не входили тепло и ласка.

С отцом отношения вообще начались лишь тогда, когда ребенок достиг примерно семилетнего возраста. По мнению Генриха, только где-то с этого времени имело смысл заниматься воспитанием, так как слишком маленькие дети еще не готовы к сознательному восприятию опыта взрослых. Таким образом, раннее детство, когда закладываются основы личности человека, у Артура прошло без любви и внимания, что не могло не наложить отпечаток на его личность, характер, мировосприятие. Те, к кому маленький человек тянется, те, от кого только он ждет внимания, оказываются холодными и отстраненными. А ведь родители на этом этапе – это и есть весь мир. И мир этот предстал перед Артуром лишенным радости и, следовательно, всякого смысла.

Рене Декарт (1596–1650) – французский математик и философ, основатель рационализма

Феномен брошенного ребенка при живых и здоровых родителях – вот основа будущего барьера в отношениях с человечеством, страха и отторжения общения с людьми. К такому выводу приходят многие исследователи жизни и творчества Артура Шопенгауэра, и с ними трудно спорить.

И вот ведь что примечательно: он не был ненужным своим родителям. Отец думал о его развитии и судьбе, желал ему успеха на им же выбранной торговой стезе, в будущем принимал активное участие в становлении сына. Да и мать не стала ему посторонним человеком и даже поддерживала его в поворотные моменты жизни. Но это было много позже, не в раннем детстве.

Жизнь в Гамбурге

В 1793 году по причинам, о которых написано в отдельной главе, семья Шопенгауэров навсегда покинула Данциг и перебралась в Гамбург. Он тоже был вольным торговым городом Ганзейского союза, и дела Генриха Шопенгауэра здесь пошли весьма успешно. Это позволило ему довольно быстро стать частью городской элиты, что открыло для него двери многих лучших домов города и в свою очередь сделало дом Шопенгауэров гостеприимным светским салоном.

На этом поприще прекрасно нашла себя Иоганна Шопенгауэр – общество образованных и культурных людей с беседами об искусстве и прочих высоких материях было той средой, где она себя великолепно чувствовала. Муж, сам по себе не любивший шумное общество неделовых людей, тем не менее не препятствовал всему этому, резонно полагая, что подобная репутация дома идет на пользу деловой и общественной значимости его хозяина. Художники, поэты, литераторы и просто ценители изящного, казалось бы, вполне могли создать атмосферу, благотворно влиявшую на развитие и интересы ребенка. Но Артур оставался в стороне: отец занят делами, а мать ведет светскую жизнь, вспоминая о сыне не больше, чем о прислуге.

Нет, мальчик не предоставлен сам себе – о нем заботятся няньки, но для них это работа, а ее не всегда делают с любовью. Он сыт, одет, чему-то научен, но по-прежнему видит родителей проходящими мимо него.

Ссылка в детство

В 1797 году рождается сестра Артура Адель. Только было начавшееся какое-никакое общение с отцом после этого события приобретает форму воспитательного изгнания. Отец, твердо намереваясь как можно раньше приобщить сына к торговому делу, отправляет девятилетнего Артура во Францию, в Гавр, к своему приятелю и компаньону по имени Грегуар де Блезимар «на проживание и обучение». Зачем надо было отсылать сына, с которым совсем недавно началось наконец-таки сознательное общение, в другую страну, подальше от дома? Причины неизвестны, о них можно только догадываться. Вряд ли мать Артура так увлеклась новым материнством, что он стал помехой – это явно не ее жизненное призвание. Чем мог помешать мальчик, на которого и до этого не больно-то обращали внимание? Неясно.

Возможно, такое поведение Иоганны объясняется известным многим женщинам феноменом первого ребенка от нелюбимого мужа – невольное отторжение в такой ситуации не редкость. А за годы совместной жизни «стерпелось-слюбилось», и второй ребенок более желанен… Трудно сказать. Но при всем этом для Артура это изгнание обернулось внезапным обретением некоего подобия счастливого детства.