Глава 1
Эми вздрогнула – Шоки снова ткнулся носиком ей в ушко.
– Ой, Шоки, перестань, – хихикая, девочка отодвинулась от пёсика. – Ты холодный. – Они уже целую вечность ехали в машине, целых четыре часа, и от жары холодный носик Шоки казался ледяным. Только они отъехали от дома, как пёсик начал облизывать плечо Эми и каждые пять минут тыкался носиком ей в ухо.
Шоки терпеть не мог ездить в машине, сидя в клетке в багажнике. Он не понимал, почему его не пускают к Эми и Ларе на заднее сиденье, ведь там для него самое подходящее место – между девочками, чтобы они могли гладить его и чесать за ушком. Пёсик жалобно посмотрел на Эми своими шоколадно-коричневыми глазками, а потом обслюнявил ей спину.
– У-у-ух, Шоки… – Эми повернулась так, чтобы Шоки больше не пускал слюни ей на шею, и пристально на него посмотрела. – Понимаю, что тебе скучно, но, пожалуйста, перестань меня облизывать…
Глазки Шоки были круглые, как шоколадные шарики, и проникновенно смотрели прямо в душу. Девочка не смогла устоять перед этим взглядом и улыбнулась. Просунув два пальчика между прутьями клетки, она почесала его за ушком. Вздохнув от удовольствия, пёсик склонил голову набок, закрыл глаза и задрожал от радости. Больше всего на свете он обожал, когда его чесали за ушками. В такие минуты счастья он плюхался на спину и задирал лапы кверху. Вот и сейчас, глубоко вздохнув, пёсик обмяк и прилёг.
Наверное, Шоки уснул, подумала Эми, и убрала пальцы из клетки. Внезапно всё вокруг стало зелёным, и от неожиданности девочка захлопала ресницами. По обеим сторонам дороги росли деревья, и их переплетающиеся ветви образовывали арку: машина будто ехала по зелёному тоннелю, а сквозь его своды проникали причудливые пятна солнечного света. Эми стало интересно, заметил ли это ещё кто-нибудь. Папа вёл машину и смотрел прямо перед собой. Наверное, это хорошо, сонно подумала Эми. Только перевалило за полдень, но казалось, что они в пути уже целый день. Её младшая сестрёнка Лара выглядела так, будто сейчас растает в своём розовом кресле, а мама обмахивалась бумажным веером, который Эми смастерила в школе.
Эми прислонилась головой к окну и вздохнула. Ей было жарко и хотелось спать не меньше Шоки, даже ноги вспотели и прилипли к сиденью машины. Сделав глубокий вдох, девочка решила спросить маму, скоро ли они доедут, но, поймав в зеркале взгляд папы, тут же передумала. Все члены семьи были не в настроении, а мама ходила хмурая всю неделю. Ребёнок должен был родиться только через месяц, но Эми он уже надоел, потому что мама всё время была злой и уставшей.
В отличие от неё Лара всё же не удержалась:
– Мам, мы уже приехали?
– Нет, – холодно ответила мама уставшим голосом. Ей тоже было жарко, и она всё никак не могла принять удобную позу. Мама стала огромного размера – раза в четыре больше Эми. – Если бы мы доехали, то сразу бы увидели море, не так ли, Лара? – Она вздохнула.
– Необязательно, ведь что-то может помешать, – пробормотала Лара. – Например, изгородь, деревья или дом.
– Лара, перестань, – велел папа. – Ещё десять минут.
– Но ты и в прошлый раз так говорил, – не сдержавшись, вставила Эми. Похоже, папа решил, что они не заметят. Он уже несколько раз говорил про десять минут. – Ой, вы видели? Указатель на Сэндмаус! Осталось всего пять миль.
– Скоро приедем. Десять минут, – повторил папа. – Как я и говорил.
– Он розовый! – Эми удивлённо уставилась на дом, возле которого остановилась машина.
Мама кивнула, она выглядела немного смущённой:
– Когда они сказали, что называют этот коттедж Креветочным, я не думала, что он окажется розовым, как креветки. Довольно ярко…
Эми улыбнулась:
– А мне нравится. – Дом был такого же цвета, как розовые леденцы в форме креветок, которые лежали на полке «Всё по 1 пенни» в магазине сладостей, куда они иногда заходили после школы. Девочка их обожала и всегда оставляла одну конфетку для Шоки: он всегда знал, когда она приносила в кармане сладости, – у пёсика был превосходный нюх, как у собаки-ищейки. Если Эми не давала щенку «креветку», он садился рядом и жалобно скулил, после чего девочку начинала мучить совесть.
Эми приходилось внимательно следить за питанием Шоки. Не зря глазки пёсика напоминали шоколадные шарики – он бы с радостью слопал целую пачку такой сладости, хотя собакам шоколад вреден. Конечно, Шоки категорически не соглашался, и Эми понимала почему: в конце концов, они ведь дали ему кличку Шоколад, так почему же щенку нельзя им полакомиться?
В прошлом году на Рождество маме, Эми и Ларе пришлось срочно ехать к ветеринару – проснувшись утром, они обнаружили, что Шоки съел все ёлочные украшения из шоколада. Вместе с фантиками, если, конечно, пёсик аккуратно их не снял и не выбросил в мусорное ведро. Должно быть, он умудрился до них дотянуться, забравшись на подлокотник дивана.
Ветеринар сказал, что всё обойдётся, только Шоки будет немного тошнить, – к счастью, молочный шоколад не так вреден, как тёмный. Но пёсика даже не вырвало. Он приехал домой от врача, как обычно надувшись и обидевшись (даже когда они просто проезжали мимо ветеринарной клиники, пёсик всегда скрёб лапками по полу клетки, будто пытаясь вырыть там яму и спрятаться). Когда они зашли в дом, Шоки ловко проскользнул мимо мамы, которая хотела отвести его на кухню – пусть уж лучше его стошнит на пол из плитки, – и помчался прямиком в гостиную, чтобы проверить, не выросли ли на ёлке новые шоколадные игрушки. Нет, не выросли, поэтому вместо шоколадных конфет он получил мятную палочку – такие давали собакам, чтобы они чистили зубы.
Шоки снова подал голос из багажника. Он понял, что машина остановилась, и больше не мог усидеть в клетке.
– Давайте скорее его выпустим. – Папа отстегнул ремень безопасности и устало потянулся. – Бедный пёсик так скулит, будто отсидел лапы. Девочки, может, немного побегаете с ним на лужайке? А когда распакуем вещи, пойдём на долгую прогулку. Сейчас мне нужно сходить в соседний дом и забрать ключи.
– А можно пойти на пляж? – с надеждой спросила Эми, но папа уже ушёл.
Пляж был совсем близко – нужно только перейти дорогу и спуститься по длинной каменной лестнице. Эми слышала и видела море: оно было синим, но не таким синим и сверкающим, как на открытках, а переливалось зелёным, коричневым и голубым. Море пенилось и волновалось, напоминая одеяло, которое кто-то трясёт. Девочке хотелось встать на берегу и опустить пальцы в солёную воду. Похоже, Шоки тоже об этом мечтал: он навострил ушки и с надеждой смотрел на хозяйку. Каждый раз, когда они ходили в парк, он пытался прыгнуть в пруд, где плавали утки, а сейчас перед ним был самый большой пруд, который он только видел в своей жизни. Эми присела на корточки рядом с Шоки.
– Утки в море точно не водятся, – пробормотала она, проведя рукой по кудрявой шёрстке. – Но, думаю, там живут рыбки, – задумчиво добавила она. – Ой, и чайки. Но они вредные. Я бы не стала с ними связываться.
Шоки весь задрожал от предвкушения. Пёсик был хорошо воспитан – папа водил его на занятия с кинологом, поэтому он остался сидеть на месте. Наклонившись вперёд, он с любопытством принюхался и чуть не упал. Тем временем Лара подпрыгивала на краю тротуара, пытаясь разглядеть море. Младшая сестра не так хорошо воспитана, как Шоки, подумала Эми, улыбнувшись про себя. Похоже, Ларе прогулка нужна даже больше, чем пёсику.
Тут вернулся папа, сжимая в руке связку ключей и папку. Присев на капот, мама выпила воды, а затем посмотрела в сторону моря.
– Ну, разве оно не прекрасно? – пробормотала она. – Девочки, сходим погулять чуть позже. Сначала нужно занести вещи в дом и разместиться.
Когда папа открыл входную дверь, сёстры тут же бросились внутрь. Коттедж привёл всех членов семьи в восторг. Он сильно отличался от их дома, который был как две капли воды похож на остальные дома на их улице: белого цвета, на две семьи с общей стеной между соседями, квадратным садиком перед домом и длинной узкой полоской земли – задним двором. За забором находился соседский сад – точная копия их собственного. Если Эми ходила в гости к подружке, живущей по соседству, то всегда знала, где находится та или другая комната. Хотя иногда лестница располагалась в противоположной стороне коридора – выглядело это странно.
Тут всё было иначе. Креветочный дом втиснулся между двумя другими домами, которые сильно отличались друг от друга. Он напоминал маленькую норку, так как задняя часть дома была шире передней.
Сначала девочки побежали в гостиную, где были большие пухлые диваны и маленький камин, затем – на кухню с длинным деревянным столом и, наконец, исследовали небольшую застеклённую террасу с плетёными креслами, почти всё пространство которой занимал огромный паучник[1] в горшке – похоже, он собирался захватить мир.
Винтовая деревянная лестница вела в спальни на втором этаже. В самой большой комнате стояла огромная кровать – как раз подойдёт для родителей. Мама будет довольна – она говорила, что сейчас ей нужна не одна кровать, а полторы. Соседняя комната оказалась не менее уютной, с полосатыми бело-голубыми обоями и разноцветными лоскутными покрывалами на кроватях.
– Ты можешь жить здесь, – Эми щедро предложила комнату сестре, даже несмотря на то, что из окна открывался изумительный вид на море. Сверху оно было ещё красивее – лазурные волны искрились и переливались в золотых лучах послеобеденного солнца. Широкий подоконник девочке тоже очень понравился. Наверное, в следующей спальне вид из окна ещё лучше, а эта комната уж слишком вычурная.
Мама поднялась по лестнице следом за дочками с целой горой мягких игрушек Лары в руках.
– Девочки, здесь всего одна детская. Мы говорили вам, помните? Мы слишком поздно забронировали дом – из-за малыша всё совсем вылетело из головы. Я до последнего не была уверена, что смогу поехать, да к тому же оставалось не так много мест, куда разрешили бы взять Шоки. Дом, конечно, маловат, но мы справимся.
Эми изумлённо уставилась на маму.
– Одна детская? Ты хочешь сказать, что мне придётся жить с Ларой?
– Это моя кровать! – Забрав у мамы игрушечную русалку, Лара прыгнула на кровать возле окна. Прижав к себе любимую куклу, она скрестила ноги и торжествующе посмотрела на старшую сестру.
– Но мама… – Эми запнулась. Теперь она всё вспомнила, но несколько недель назад не придала значения словам мамы. Девочка с таким нетерпением ждала начала каникул и поездки и даже не подумала о том, что ей придётся целую неделю провести в одной комнате с младшей сестрой. – Она разговаривает во сне!
Вздохнув, мама присела на соседнюю кровать. Кровать Эми.
– Знаю, но не так уж и часто.
– А ещё она ходит во сне! – Эми села рядом с мамой на кровать. Теперь это её кровать. – Я проснусь, а она будет стоять рядом, как привидение. Когда она так делает, я вся трясусь от ужаса!
Лара хихикнула и скорчила страшную гримаску, оскалив зубы. Эми откинулась на спину и стала разглядывать потолок. Тут она услышала мягкий топот собачьих лапок по деревянным половицам – Шоки бежал на поиски хозяев.
Пёсик прошмыгнул в дверь спальни и бросился к Эми и Ларе, радостно тряся головой, отчего его кудрявые ушки развевались. Эми рассмеялась. В зубах он тащил красное флисовое одеяльце, на котором спал дома в корзинке. Одеяльце постелили в клетку, чтобы во время путешествия Шоки чувствовал себя спокойнее. Он с любовью посмотрел на маму большими добрыми глазами, как бы говоря: «Ты ведь знаешь, я милый, чистый и хорошо воспитан…»
– А где будет спать Шоки? – задумчиво спросила Эми.
– Как обычно, на кухне, – ответила мама, немного удивившись.
– Можно он поспит с нами? Сейчас ведь каникулы! – Эми обернулась и с надеждой посмотрела на маму. Девочка и раньше умоляла её разрешить Шоки спать в её комнате, но маме эта идея не нравилась. Но это ведь только на время каникул… Эми бы с радостью спала в одной комнате с Шоки, а не с Ларой, но, похоже, от сестры никуда не деться.
Лара сидя принялась радостно скакать на кровати.
– Да-да! Мам, ну, пожалуйста!
Шоки выронил одеяльце и принялся с любовью облизывать ей пальчики на ногах. Хихикая, Лара взвизгнула и задрала ноги на кровать, Эми тоже рассмеялась.
– Ну, я думаю… – начала мама с улыбкой, и Эми заключила её в объятия (очень осторожно).
– Да! Спасибо, мам!
– Хочу, чтобы он спал на моей кровати! – Лара присела на корточки рядом с пёсиком, и он облизал ей ушко.
– Пусть сам выберет, – поспешно сказала Эми. Ей совсем не хотелось, чтобы мама передумала из-за их дурацкого спора.
– Девочки, вы же понимаете… – заговорила мама, но вдруг решила подняться, будто передумала говорить.
– Что? – Эми вскочила, чтобы ей помочь. – Что понимаем?
– Спасибо, милая. – Мама с беспокойством посмотрела на старшую дочку. – Когда родится малыш, ему нужно будет где-то спать.
– А разве он не будет спать в люльке в вашей комнате? – медленно спросила Эми.
– Наверное, первые несколько недель, – согласилась мама. – Но нам нужно будет заранее подготовить комнату и поставить куда-нибудь кроватку.
Лара нахмурилась:
– Куда-нибудь… это куда?
– В самую маленькую спальню. В твою, Лара, – мягко произнесла мама. – Комната Эми довольно большая, и там хватит места для вас обеих.
– Не хватит! – Эми в панике замотала головой, её глаза наполнились ужасом. Только не это!
Лара. В её любимой комнате. Разве там останется место для неё самой?