Дориан родился в грозовую ночь. Наш дом прижимал к земле ливень, грохотал гром, сверкали молнии, тряслись склянки в шкафах, а тетушка Штрубе покрикивала на меня, заставляя правильно согнуться, чтобы помочь малышу появиться на свет.
Магия наполняла воздух, искрила, переливалась, текла по стенам, поднималась от земли, рвалась в небо вместе с первой весенней грозой. Я стонала не от боли, а от переполненности магией, от непередаваемых усилий, с которыми я старалась влить этот поток в крошечное тельце сына, проходящего первое в своей жизни испытание.
С первым криком нашего сына в спальню ворвался Сандер – и принял малыша на руки, окутывая своей магией, как коконом. Я смотрела на мужа и сына и не могла сдержать слез – у нас получилось невероятное! Ведьма и маг!
Повитуха, ворча, помогла мне перебраться на чистую половину кровати, напоила молоком с медом, укутала и велела спать, пока отец качается вместе с сыном в кресле, и напевает ему какие-то детские песенки, больше похожие на обережные наговоры.
Потом я уснула, а проснулась жарким солнечным днем. Последние капли влаги испарялись на глазах, воздух пах травой и цветами, а маленький Дориан тихонько причмокивал губами, и морщил лобик, собираясь вот-вот разразиться плачем. Я потянулась к нему и обнаружила рядом с колыбелькой серьезную Деллу.
– Мама, – сказала она, не сводя с брата пристального взгляда, – он всегда будет таким маленьким?
– Нет, Делла, он вырастет большим и сильным, как папа!
– А я? Я тоже вырасту?
– Обязательно!
Малышка удовлетворилась ответом, и вскоре смирилась с появлением в доме младенца. Правда порой она прижималась ко мне и замирала, стараясь почувствовать мое тепло. Тогда я обнимала рыжую непоседу, дула в макушку и шептала смешное стихотворение, в котором много раз говорилось «я тебя люблю».
Постепенно наша жизнь вошла в прочную колею. Мы много работали, стремясь расплатиться с кредитом, ездили в провинцию за ингредиентами и очень полюбили наш большой дом, со всеми его лестницами, переходами и огромным чердаком, половину которого мы отдали подрастающим детям.
За политической ситуацией в стране мы почти не следили. Есть король, есть королевская семья, порой в газетах мелькает фотография юного наследника – значит все благополучно. Может поэтому мы и не обращали внимания на кое-какие изменения в столице.
Сначала прошел слух, что королеву напугала бродячая собака. Упоминание в газетах было коротким и мутным. Собак в столице действительно было много, но до определенного момента это никого не беспокоило.
Потом на улицах появились фургоны с хмурыми мужиками в грязных куртках с повязками королевских порученцев. Они отлавливали собак, а заодно домашних лис, кошек и хорьков. В общем, любое животное могло угодить в клетку, если только хозяин не вел его на поводке. Моя соседка, опытная и добрая ведьма, вынуждена была раз пять или шесть выплачивать штраф, чтобы забрать свою ручную лисичку из фургона. Хитрая рыжая морда, любила гулять по ночам чтобы сунуть нос в помойки.
Вскоре ловцы исчезли так же тихо, как появились. Я вздохнула с облегчением – мне жалко было животных. Конечно, служащие уверяли, что собак просто вывозят из столицы, но мне не верилось в такое милосердие.