– Адептки ди Файр и Шторм, позвольте поинтересоваться причиной опоздания.
– Я заканчивала проект по артефакторике, – быстро ответила я.
– А я… – Брина замешкалась на пару секунд и мучительно покраснела.
Странно, такое поведение как-то не вязалось с невозмутимой и спокойной огненной принцессой. Даже мне стало интересно, где она была.
– Я проспала, – как-то чересчур поспешно ответила она.
Мы юркнули за последнюю парту, где Аннабет держала два места.
– Я уж думала, вы не придете, – шепнула она.
– На первую пару в семестре? У Кеймана? Общую? Ха!
Таинственная «магическая безопасность» стала для всей школы не только новым предметом, но и общим. На лекции теперь собирали всех, от первого до четвертого курса каждого из пяти факультетов. Кейман должен был читать по две пары в неделю, и все время до начала занятий школа гудела.
О том, что новый предмет связан с трагедией в школе, не догадались разве что дубы в магической роще, да и то потому, что с некоторых пор их обнесли гигантским забором и поставили предупреждающую табличку. Но чему именно будут учить, никто не догадывался.
Кейман дождался, пока адепты, отвлеченные нашим появлением, угомонятся, и продолжил. За его спиной, за кафедрой, сидела Яспера, со скучающим видом подпиливающая сломанный ноготь.
– Что ж, рад поздравить вас с началом нового учебного года. Для кого-то это первый шаг в изучении магии, собственных резервов и многогранного мира вокруг, для кого-то год станет выпускным…
Кейман многозначительно посмотрел на Бастиана, который расположился на втором ряду в окружении друзей.
– В связи с последними событиями Совет Магов принял решение, что каждый из адептов обязан прослушать курс магической безопасности. Хотя лично я искренне полагаю, что уж к четвертому курсу подобные вещи нужно понимать на интуитивном уровне. Но, как оказалось, не все из вас понимают даже такие простейшие вещи, как «не снимай браслет с крупицами», «держи запас магии», «не выходи из дома без браслета» и «не вычерпывай резерв до дна». Поэтому в течение года рассмотрим с вами основные моменты магической… ди Файр, вам неинтересно? Я понимаю, что вас лично охраняет служба стражи дома огня, и я бы отпустил вас с этих занятий, но, боюсь, если сделаю это, вы разнесете всю школу. Если у вас вопрос – задавайте, а если нет, извольте помолчать. До момента, когда я вручу вам диплом, еще целый год.
Огромная аудитория вмещала несколько сотен адептов, так что до нас не доходила болтовня Бастиана, однако то, что он мешал Кейману, лично меня не удивило.
– Да, пожалуй, вопрос есть. Вам не кажется, магистр, что несколько опрометчиво смотреть свысока на всех адептов? Неужели вам не приходит в голову, что адепты младших курсов вашего презрения еще не заслужили, а претензии в адрес старших курсов немного… устарели?
– Ой мамочки, – прошептала Аннабет. – Что он творит?
– Уж точно не интересы первых курсов защищает, – ответила я.
– Выражайтесь яснее, ди Файр. Искусство дипломатии будете оттачивать в работе. И поднимитесь, вас плохо видят задние ряды.
Бастиан поднялся, нарочито медленно повернулся кругом, дабы его рассмотрел всякий желающий, и продолжил:
– Хорошо, я выражусь конкретнее, и, думаю, многие меня поддержат. С самого первого дня мы слушаем, какие мы бездари, занозы в одном месте, неучи и так далее. Вы, магистр, ведете себя с нами так, словно отбываете наказание, преподавая в школе, а между тем вы призваны Советом Магов не сражаться с нами и не унижать, а… ну, скажем, помогать и развивать, верно?
Кейман сложил руки на груди, прислонился к колонне и усмехнулся. Ему было интересно.
– Допустим.
– Неужели каждый из присутствующих, без исключений, – бездарь, не способный на простейшие умозаключения? Здесь присутствует, например, моя сестра, которая считалась в Школе Огня не обделенной талантом адепткой. И у многих, кто сейчас со мной согласен, аналогичные мысли. Я призываю вас, магистр, не говорить с позиции бога. Вы ведь всего лишь директор.
Все. Я сейчас утеку под лавочку и там впаду в истерику.
– Ты предлагаешь мне говорить с позиции равного тебе, Бастиан? Но мы не равны. Как минимум в статусе в рамках данного, – Кейман обвел взглядом аудиторию, – заведения.
– Нам это не известно.
– Что ты имеешь в виду?
– Брина, твой брат сошел с ума? – Аннабет обеспокоенно повернулась к подруге. – Мы теперь никогда дипломы не получим?
– Я имею в виду, что директор Школы Огня – известный маг огня, автор нескольких артефактов, зарегистрированных в Совете, известный научный деятель, автор статей, книг. Директор Школы Света – член Совета Магов, советник короля, изобретатель множества лечебных зелий. А о вас мы ничего не знаем. Ни научной деятельности. Ни изобретений. Ни подвигов. Я пытался найти о вас информацию, магистр, да вы буквально вышли из темноты двадцать лет назад, создав Школу. Или вот что вы скажете о ней?
Бастиан ткнул пальцем в Ясперу, которая от такой наглости аж пилку выронила.
– Почему она – магистр? Где ее магистерская научная работа? Какую школу она заканчивала? Аналогичные вопросы я мог бы задать Джораху Оллису, но, к сожалению, не задал. Почему человек, который обучает самых нестабильных магов Штормхолда, оказался ненормальным? Кто отвечает за подбор магистров в этом заведении? И кто докажет, что преподают действительно превосходящие нас маги. А не равные или, что еще интереснее, более слабые?
Кейман слушал пламенную речь с вежливым любопытством, как заботливый отец слушает рассказ ребенка, вернувшегося из школьной поездки.
– И как же вы предлагаете установить эту истину? Как, по-вашему, ди Файр, магистры должны доказать свое превосходство, при условии, что у них нет ни времени, ни желания писать дурацкие статьи на тему «как соединить крупицы огня с темными крупицами и не превратиться в астральную проекцию»?
– Устроим состязание.
– Что?
– Состязание. Магистры против адептов. По разным дисциплинам. Соберем по команде и посоревнуемся.
– И что станет призом?
– Если победят адепты, то сессию всем без экзаменов.
– А если магистры – то без дипломов?
– Идет.
Народ неодобрительно загудел. Хотя нет, вру, часть загудела очень даже одобрительно, уже охваченная азартом, а вот та часть, что не слишком верила в Санта Клауса, чудеса и победу адептов в этом состязании, изрядно напряглась.
– Ладно, – Кейман постучал карандашом по столу, – угомонитесь. Отбирать дипломы не будем. Отдуваться за всех будет инициатор. Давайте так, ди Файр. Я приму ваш вызов. Условия будут такие: это… мм-м… мероприятие не мешает учебному процессу и проходит в специально отведенные выходные дни, и если вы проиграете, уберетесь из школы без диплома и записей о том, что вы когда-то мозолили мне здесь глаза.
Брина ахнула и вцепилась пальцами в столешницу. Единственный здравомыслящий человек в этой безумной семье, потому что Бастиан хмыкнул и крепко пожал предложенную Кейманом руку:
– Идет!
– Брина, что он творит? – Я повернулась к сестре Бастиана.
– Почему ты спрашиваешь меня? Я понятия не имею! Он… не был таким.
Ну, с этим я бы поспорила, но все же следовало признать: Бастиан был заносчивым, порой жестоким, самонадеянным, раздражающим. Но глупым не был никогда. На что он рассчитывал, бросая вызов Кейману? Неужели не понимал, с кем вступает в противостояние? А если понимал, то зачем дергал тигра за хвост?
Пока я над этим размышляла, Кейман с Бастианом перешли к деталям.
– Выбирайте дисциплины, – сказал директор.
– По очереди, – ответил Бастиан.
– Хорошо. Бои на мечах.
– Зельеварение.
– Нейтрализация темных существ.
– Захват флага.
– Преподавание.
– Что?
– А что? – хмыкнул Крост. – День самоуправления. Вы так часто срываете занятия, наверняка уверены, что можете провести их не хуже. Вот и проверим.
– Хорошо. Тогда магический поединок.
– Идет. Думаю, хватит. Сделаем упор на качество, а не на количество. Шесть магистров против шести адептов. Прошу вас, адепт ди Файр, выбирайте свою команду. Моя вполне очевидна.
Яспера улыбнулась уголками губ и продолжила заинтересованно рассматривать Бастиана. Будто видела его впервые и… он ей даже нравился. Мне очень захотелось кинуть в нее ботинком, не дожидаясь начала поединков, боев и прочих соревнований. Но это, во-первых, было бы неспортивно, а во-вторых, я в этом бедламе не участвую!
– Значит, так, – Бастиан оглядел аудиторию, – Сайзерон.
Габриэл холодно и решительно кивнул.
– Марс.
Мощного вида четверокурсник с факультета огня поднялся и позволил всем себя рассмотреть.
– Берген.
Этого воздушника я знала – мы были в команде по крылогонкам.
– Кристоф.
В принципе, Бастиан шел логичным путем. Габриэл с факультета воды и капитан школьной команды по игре в захват флага, Марс – огневик и спарринг-партнер Бастиана на боях, Берген – воздушник, член команды по крылогонкам, ну а Кристоф с факультета Земли и лично мне не особо знаком, но его выбор никого, похоже, не удивил. Бастиану осталось взять кого-нибудь с факультета…
– Шторм.
– Чего? – вырвалось у меня.
Потом душа затребовала крови и справедливости – и я бросила в Бастиана карандаш. Тот с ядовитой ухмылочкой его поймал и шутливо мне поклонился. Брина предусмотрительно сгребла с парты все вещи, которые могли бы сойти за орудие убийства.
– А отказаться можно?
– Нет, – отрезал Кейман. – Вам, адептка, никак нельзя. Куда же мы без вас?
Срочно! Научите меня владеть мечом, я их обоих прирежу!
– Методистка составит расписание. Все вопросы касательно этого… мм-м… мероприятия – строго во внеучебное время. А сейчас придется поверить в мой авторитет, открыть тетради и записать тему сегодняшней лекции. Конспекты в конце года буду проверять! Будут доказательством того, что вам объясняли элементарные вещи. Открыли? Записываем. Базовые принципы личной магической безопасности. Базовые принципы общественной магической безопасности. Итак, браслет с крупицами на ваших запястьях – не только красивая цацка, но и весьма опасная вещь…
Я едва дождалась перемены и, как только прозвенел звонок, вскочила с места, слетела двумя прыжками по ступенькам и оказалась напротив Бастиана. Кейман с Ясперой не стали выходить из аудитории на время перемены, но, казалось, не обращали на нас никакого внимания.
– Ты что творишь?!
– Что такое, Шторм? Я, вообще-то, оказал тебе честь. Взял в команду сильнейших.
– Дурнейших! Что за цирк? Ты всерьез решил рисковать дипломом… ради чего?
– Ой, только не надо гундеть, как мамочка. Какое тебе дело до моего диплома, Шторм?
– Такое, что, не дайте боги, тебя оставят на второй год, и я буду вынуждена лицезреть твою рожу на два семестра дольше. Не делай из меня идиотку, я прекрасно знаю, что ты все помнишь. Зачем ты это устроил?
– Чтобы дольше проводить время с тобой и быть ближе, разумеется.
– Опозориться в схватке с директором школы – не лучший способ заигрывать с девушкой. Купи лучше пряники. А потом отнеси их невесте.
– А что это тебя так волнует моя невеста? У тебя есть парень, подумай, как сделать так, чтобы его не лишиться.
– Я так надеялась, что ты хоть немного изменишься, – вздохнула я.
– Ну, хорошо. Давай изменимся и начнем называть друг друга ласковыми прозвищами. Или, если хочешь, я могу называть тебя…
Что-то в глазах Бастиана подсказало, что сейчас у него вырвется совсем не ласковое прозвище. Удивительно, как мой мозг порой отказывался думать в принципе, а порой принимал мгновенные решения и просчитывал ситуацию наперед. Может, я и сдам предсказания… хоть на троечку.
– Скажешь хоть слово, я воткну в тебя карандаш! – пригрозила я.
В этот же момент адепты дружно замолчали, и мой звонкий голос прозвучал особенно отчетливо.
– Так, перерыв окончен, – быстро произнес Кейман. – Адептка Шторм, вернитесь за свое место. Ну, или садитесь рядом с адептом ди Файром, но карандаш в этом случае придется ему подарить.
Весело ему. Легко жить, когда ты бог. Ну хорошо, может, и не очень легко, но Кейман и без божественной сущности знает и понимает куда больше моего.
К слову, как и Бастиан, похоже. Я не захотела услышать, как он меня собирался назвать, и часть меня до сих пор надеялась, что это нечто интеллектуальное и остроумное вроде «мышь тупая», но другая часть – та, которая отвечает за своевременную реакцию мозга, – окончательно поняла, что Бастиан знает куда больше, чем говорит.
Кажется, с чего мне так переживать за противостояние с преподами? Ну опозорюсь пару раз, подумаешь. Ежу понятно, что ди Файр для того и включил меня в команду. Они все проиграют Кейману в любой из дисциплин, но вопрос ведь в том, достойно ли проиграют. И это точно не про меня. На поединке с мечами я двину себе в глаз деревянным (в лучшем случае) мечом, на зельеварении будет чудо, если не взорву котел, а что такое нейтрализация каких-то там существ – вообще не имею понятия!
– Слушай, – шепнула я Брине, – что такое нейтрализация темных существ?
– В Штормхолде, да и не только, водится куча всяких темных тварей вроде мантикор или… не помню, как та ерунда называется, бронированная и с кучей лапок.
– Фу.
– Ну да. Темные маги часто зарабатывают тем, что разбираются со всякими тварями. Но уметь нейтрализовывать их должны все маги.
– И как мы будем соревноваться, если я понятия не имею, что у вас водится и каким «Фейри» его выводить?
– Адептка Шторм, – услышала я ласковый и от того очень угрожающий голос Ясперы. – Вы правда не понимаете, почему к вам все время придираются, как вы утверждаете?
– Я такого не утверж…
Поймала взгляд Кеймана, быстро заткнулась и сделала вид, что капец как увлечена переписыванием схемы с доски. Буквы по-прежнему скакали по бумаге, по доске, рябили, издевались. Но даже Яспера уже смирилась с тем, что мой конспект никогда даже не приблизится к идеальному.
После пары я задалась лишь одной целью: поймать Кеймана и поговорить. Это удалось сделать в переходе между ученическим корпусом и преподавательским. Увидев меня, директор как-то обреченно осмотрелся, не нашел способа сбежать и остановился.
– Сегодня ее замечание было справедливым. Ты болтала.
– Я не об этом.
– У тебя сейчас артефакторика. Ты должна сдать летнюю работу.
– До нее еще есть время. Я жажду ответов.
– Жаль, что не на учебные вопросы.
– Зачем ты это устроил?
– Устроил что?
Бессмысленный какой-то разговор. Кеймановский… вот есть Броуновское движение молекул, а есть кеймановский разговор – такой же хаотичный и непонятный.
– Соревнование, эти… я не знаю, как сказать. Конкурсы?
– Так это идея ди Файра. Спроси у него… хотя, похоже, ты пыталась.
– Зачем ему это?
– А так не понятно? – Кейман усмехнулся.
– Мстит за устроенную с принцессой помолвку?
– А… – Мне показалось, магистр даже как-то сник. – Ты в курсе. Да, отчасти и мстит, я полагаю. Отчасти ищет повод подобраться к тебе. Плюс новое сердце, в крови огонь, равных нет, дракон в нем жаждет соревноваться с равными.
– А в тебе кто жаждет избивать малолетних? Зачем ты согласился?
– Затем, что это полезно, забавно. Иногда мы устраиваем внутришкольные турниры, в которых участвуют и магистры. Почему тебя это так злит?
– Потому что это смотрится так, словно мы хотим всем что-то доказать и обыграть тех, у кого учимся.
– Да! Да! Наконец-то ты это поняла. Вы ДОЛЖНЫ нас обыграть. По всем фронтам должны превзойти, в этом смысл обучения! Вы берете то, что мы даем, за счет молодости и гибкого ума овладеваете этим в совершенстве – и мы становимся устаревшим поколением. Это так работает. А вы что делаете? Изобретаете артефакт, чтобы… как это на твоем языке… фотографироваться в туалете?
– Ничего не для этого, – пробурчала я.
– Угу. Я так и поверил. Ты слишком драматизируешь. Если ди Файр хочет вызова – пусть будет вызов. К тому же он прав. Набирать магистров исходя из собственных соображений – моя привилегия от короля. Многие из них даже не имеют степеней… а некоторые, к сожалению, не имели мозгов и жили по указке извне.
– Вызов с риском для диплома?
– Ты что-то сильно волнуешься за диплом ди Файра. Милая моя, кто мне разрешит не выдать этому паршивцу диплом, скажи мне на милость?
– А… – Я так и осталась стоять с открытым ртом. – Но… как… да у тебя вообще никакого авторитета не будет, если мы проиграем, а Бастиан получит диплом!
– Вот поэтому иди и спасай мой авторитет. Готовься к победе, Шторм. Выше нос, мотивация – главное. Вы же команда! Демон, куда смотрит ваш капитан, это его речевка!
Усмехнувшись напоследок, Кейман, уже направляясь по коридору в корпус, помахал мне рукой. Наверное, я никогда не пойму мотивов его поступков и слов, а делиться со мной Крост не станет. Жаль, что нет конкурса по стендапу – Кейман бы там сто процентов взял все призы.
Итак, мне все-таки придется поучаствовать в каких-то соревнованиях, да еще и в компании пяти парней. И против магистров школы. И… и все, на этом можно заканчивать. Кейман не видит ничего плохого в том, что адепты проиграют преподам, Бастиан в принципе не задумывается о таких вещах, как поражение. Но ржать над нами будут долго.
Хотя если я сейчас не повторю речь по проекту, ржать надо мной начнут гораздо раньше ожидаемого.
Приличную часть лета я потратила на то, чтобы допилить злосчастный штормграм до приемлемого вида. Потратила весь остаток заработанных на образе Таары денег, выпила пару литров зелья от головной боли и часами воевала со скачущими буквами, пытаясь выстроить их в нужную последовательность. Мне дали целое лето на доделку проекта, поэтому нужно было сделать его не просто «лишь бы сдать», а блестяще.
С блеском были проблемы – я все еще нервничала, отвечая на занятиях. Разве что у Ясперы больше злилась и сейчас бы предпочла защищать проект ей, а не магистру.
Поэтому, когда я вошла в аудиторию и увидела дикую толпу народа, меня охватила паника. Почему вместо десяти человек из моей группы здесь человек пятьдесят?!
– А…
– Делл! – Аннабет радостно помахала рукой. – Я тебе место заняла.
– А что происходит? Почему здесь весь второй курс?
– Потоковая лекция. Теперь лекции будут на весь курс, а практики – по группам.
– Вот черт… значит, мой проект на сегодня отменяется?
Семестровая – это же практика, да?
Трижды «ха-ха». Магистр Дайндри вошел, как всегда неспешно поднялся на кафедру и удовлетворенно хмыкнул, оглядев заполненные адептами ряды парт и скамеек.
– Р-р-рад пр-р-риветствовать вас на втор-р-ром кур-р-рсе и, в частности, на р-р-расшир-р-ренном кур-р-рсе ар-р-ртефактор-р-рики.
Блин, хорошо, что он только на слух картавит, если бы так и писал – мы с дислексией сошли бы с ума.
– Сегодня у нас будет ор-р-рганизационное занятие: р-р-расскажу, какие темы затр-р-ронем в пер-р-рвом учебном блоке, выдам задание на семестр-р-р и заодно заслушаем доклад адептки Штор-р-рм. Она должна пр-р-редставить нам свой пр-р-роект, котор-р-рый не завер-р-ршила в пр-р-рошлом году ввиду… мм-м… объема задачи и некотор-р-рых личных обстоятельств. Вер-р-рнее, сначала мы заслушаем доклад, а потом – задание. Что ж, адептка Штор-р-рм, пр-р-рошу. Пр-р-редставьте нам свой пр-р-роект, и подтвер-р-рдим вам авансовую оценку за пр-р-рошлый год.
Кто-то в толпе хихикнул. Магистр задумчиво на него посмотрел.
– Вам смешно, молодой человек? Лучше пр-р-редставить нор-р-рмальный пр-р-роект и получить оценку сейчас, чем сдать то, что вы сдали летом.
На негнущихся ногах я вышла к доске и развернула бумагу, в которой лежал многострадальный артефакт. Сколько же крупиц, денег и материалов я на него извела!
Во Флеймгорде, в магазинчике на окраине, я нашла идеальные пластинки из темного стекла, на которые хорошо ложились магические краски. Заказала серебряный резервуар для них, чтобы магия не разрушала картон или глину. И резаком, выпрошенным у Кеймана под честное-пречестное слово, что я никому и ничего им не отрежу (даже себе), разделила экран на две части, скрепив серебряными же болтиками. Получился такой себе стеклянный планшет, немного странного вида – но зато волшебный.
– Здравствуйте. Меня зовут Деллин Шторм, я – адептка второго курса факультета темной магии. Представляю доработанный проект по артефакторике: сложносоставной артефакт с заданной функцией. В прошлом семестре я создала «Штормграм» – артефакт, запоминающий и при помощи специальных красок передающий показанное ему изображение. За лето я доработала артефакт, добавила все задуманные функции и готова продемонстрировать, что это такое.
Народ смотрел с интересом, и это немного придало уверенности. Игрушка вышла действительно хорошая – по крайней мере, внешне. Только бы нормально сработала! Я достала из упаковки вторую пластинку и хрустальный накопитель – дорогую штучку, ставшую весомым аргументом в решении еще поработать на Рианнон.
– Это – накопитель, используется для запечатывания иллюзий, образов и предсказаний. Я использую его как хранилище информации, которую получает мой артефакт.
Боги, я несла какую-то сбивчивую чушь! Нечеловеческим усилием заставила себя успокоиться, вспомнить план речи и начать по порядку.
– Итак, есть два человека и два артефакта у них…
– Адептка, возможно, стоит пр-р-ригласить для демонстр-р-рации кого-нибудь из зала?
Аннабет тотчас вскинула руку. К ней присоединилась какая-то знакомая с факультета воды – и они обе встали по разные стороны от меня, взяв по штормграму.
– Допустим, Аннабет хочет поделиться изображением чего-то… аудитории, например. Она поднимает штормграм так, чтобы в стекло было видна нужная картинка. Добавляет в резервуар для красок крупицу – и картинка появляется на стекле.
Аннабет проделала все сказанное, продемонстрировала всем изображение класса с адептами на стекляшке и стала ждать дальнейших указаний.
– Я расширила палитру красок и добавила несколько зелий, которые позволяют их смешивать, так что теперь штормграм может воссоздать почти любой цвет и картинки получаются четче.
Спасибо Марьону за подсказку.
– Второй обладатель артефакта…
Я замялась, потому что не знала имени девушки.
– Мария, – представилась она.
– Мария не знает, что Аннабет хочет передать ей изображение, она сейчас может сама запечатлевать что-то свое. Но когда Аннабет свайпает… то есть, проводит пальцами по экрану, будто смахивая краску, – изображение появляется на артефакте Марии. Так можно показывать друг другу какие-то интересные вещи… это фактически аналог мгновенных писем-свитков, которые используются магами для экстренной связи. Только картинками…
Задние парты, конечно, болтали и скучали, но по большей части народ с интересом тянул шеи и таращился на собственное изображение. Здесь почти не было фотографии, в основном потому, что она никому была не нужна, технология не прижилась, как у нас не прижились какие-нибудь дирижабли, но почему не использовать ее для развлечения? Это хотя бы интересно.
– Стекло штормграма разделено на две части. Самая большая, верхняя, – непосредственно артефакт, пластинка для изображения. А прямоугольная нижняя – для текстовых заметок. После того, как Аннабет передала для Марии изображение, Мария хочет ей что-нибудь написать. Ну, не знаю… «займи мне место на первой парте». Для этого можно взять небольшое перо, спрятанное за резервуаром с красками, – и написать нужное сообщение.
Несколько секунд – и на артефакте Аннабет загорелись ярко-синие буквы.
– Аналогично можно написать ответ.
– Хор-р-рошо. И зачем же вам накопитель? Пока что я не понял его назначение.
Кивнув, я достала из сумки третий штормграм.
– Накопитель используется для хранения образов, предсказаний. В основном в искусстве: в театрах, в цирке, поскольку позволяет быстро извлекать нужные эффекты, различные иллюзии и так далее. Также используется в королевских хранилищах, а еще его чуть измененный вариант выдают иномирянам – он помогает быстрее выучить язык и убирает барьер в общении, преобразуя речь иномирянина в привычную вам… нам… всем, в общем. В моем проекте он нужен, чтобы некоторое время хранить образы и… я сейчас покажу, что это значит.
На этот раз я не стала ничего запечатлевать, просто открыла резервуар, бросила туда крупицу и, после того, как с изображения сошел красочный дымок, продемонстрировала проявившуюся картинку: изображение, сделанное Аннабет, и подпись Марии к нему чуть пониже.
– Если Мария сделает новое изображение, то оно также появится здесь.
– Вопр-р-росы у аудитор-р-рии?
– А как понять, кто какое изображение сделал?
– Здесь видно значок с номером штормграма. Но можно вместо номера поставить имя человека, которому принадлежит артефакт.
– А сколько артефактов можно связать?
– Столько, сколько позволяет накопитель. Без него только два.
– А какая себестоимость?
– Не могу сейчас сказать, но могу подсчитать к следующей паре.
– А зачем он нужен?
– Это развлекательная сфера.
– Это игрушка?
– В какой-то мере. Но можно придумать и более серьезные поводы для использования.
– Списывать на экзамене, – подсказал кто-то.
– Не советую, – добродушно хмыкнул Дайндри.
– Вряд ли получится запечатлеть мелкие буквы и схемы, – добавила я. – У него небольшая точность, рассчитан на природу и картинки с людьми.
Да, я изобрела соцсеть для картиночек. И, что бы там ни говорил Кейман, мне совсем не стыдно, потому что это первая магическая штука, над которой я работала, которую сделала сама, и плевать, что она бессмысленная и вообще не совсем придуманная мной.
– А сколько изображений может храниться в накопителе?
– Этот не слишком дорогой, не больше сотни. Однако в салоне, где я его купила, есть экземпляры, в которые поместится несколько десятков тысяч. Однако плюс накопителя в том, что он возобновляемый. Можно очистить его и начать все заново. К сожалению, очищать выборочно такие кристаллы нельзя.
– Спасибо, адептка. Пер-р-речислите, пожалуйста, список ар-р-ртефактов, котор-р-рые вы использовали.
А дальше – вопросы по теории, сверка с заданием, замечание за то, что накопитель не входил в список доступных частей, мой ответ, что покупать запчасти тоже не возбранялось, а доступа в школу у меня летом не было, оценка не снижена, подпись в ведомости поставлена, а я – свободна.
И только после звонка, когда мы записали новое задание (ко всеобщему счастью на этот раз был просто реферат) и попрощались с магистром, ко мне подошла одна из адепток с факультета огня. Я не знала ее имени, но саму запомнила, ибо девица часто крутилась вокруг Лорелей и во всем подражала старшей подруге, даже прическу делала такую же.
– Шторм… Деллин, то есть.
– М? – Я подняла голову.
– Ты можешь сделать мне такой?
– Что?
– Этот твой… грымграм, или как там? Я хочу себе пару таких. Сможешь сделать? Я заплачу, сколько скажешь.
– Бери, – я растерянно протянула ей две штуки, – мне он не нужен. Оплатишь материалы, и все.
– А накопитель? Картинки будут сохраняться, да?
– Как хочешь. – Я пожала плечами. – Можешь купить свой, я покажу, как связать его с артефактом.
– Отлично! – просияла девчонка. – Я на третьем этаже, пятая дверь справа. Когда посчитаешь, сколько я должна, – заходи.
И унеслась, прижимая к груди две несчастные стеклянные пластинки.
К ужину вывесили традиционное объявление о Бале Огня. Учебный блок только начался, а школа уже гудела: кто что наденет, кто с кем пойдет. После тренировки по крылогонкам я уныло плелась в комнату, чтобы принять душ и отправиться поесть, когда услышала свое имя в толпе гудящих адептов.
Габриэл, распихивая растерянных первокурсников, которым старшие ребята-водники показывали магических водных птиц, спешил ко мне.
– Привет! Слушай, прости за сорвавшийся выходной, я… так получилось, в общем.
– Расслабься. На меня тоже навесили кучу заданий.
– Давай выберемся на следующих выходных? Ну или когда меня освободят от наказания. Я клянусь, что ни единым словом и делом не вызову на себя гнев преподавательского состава!
Ну вот, а я надеялась избежать этого разговора. Хотя надеяться, что Кейман будет наказывать на все выходные Габриэла до тех пор, пока у того не случится амнезия, было довольно жестоко.
– Слушай, – вздохнула я, – наверное, мы не сможем пойти в город и… вообще гулять.
– Из-за ди Файра?
– Что? Нет! Бастиан здесь ни при чем. Но есть другие… мм-м… люди, которым не понравится, если я появлюсь на публике с кем-то… не пойми меня неправильно, я просто не хочу, чтобы ты пострадал.
– Ты об Оллисе сейчас, да? Я слышал, что он к тебе неровно дышал, но думал, это слухи.
– А цветы в холле? О них вся школа говорила. И это верхушка айсберга… пока его не поймают, я не могу ходить на свидания.
– Деллин, я не боюсь сумасшедших магистров. И меня хорошо охраняют, мой отец в Совете Магов, помнишь?
Я помнила, правда, что это значит, как-то не улавливала. А сейчас вдруг уловила и залилась краской с ног до ушей! Это же я перед Советом Магов в бассейне плавала… голая. Блин, может, у них там смены есть? И по счастливой случайности мой стриптиз не выпал на дежурство отца Габриэла? А то веселенькое может получиться знакомство с родителями: тот момент, когда отец парня знает о тебе чуть больше, чем парень.
– Деллин… – Габриэл помахал у меня перед носом. – О чем задумалась?
– Да так, ерунда в голову лезет. Прости меня, Габриэл. Я правда с удовольствием, но не хочу рисковать.
– Ну, хорошо, а в школе он тебя достать не сможет?
– Теоретически нет.
Хотя кто его, Акориона, знает. Достал же через Оллиса. Что помешает использовать кого-то из адептов, чтобы шпионить за мной и сейчас?
– Тогда я могу пригласить тебя на Бал Огня?
В прошлом году я, кажется, мечтала об этом знаменательном моменте и сейчас была готова разреветься от досады. Стоило, наверное, отказаться, вспомнить об осторожности, посоветоваться с Кейманом и вообще разыграть умудренную жизненным опытом женщину, но на миг я представила, как буду стоять у стеночки, смотреть, как Бастиан танцует с невестой, Брина – с каким-нибудь шикарным парнем-старшекурсником, да еще и едва успевает отбиваться от приглашений… и мозг отключился.
– Хорошо. Бал Огня – это хорошо.
Габриэл просиял.
– Вот и супер! Кстати… ди Файр просил передать, кого увижу: в выходной собираемся для обсуждения стратегии состязания.
– Выходные в компании Бастиана… буду зачеркивать числа в календарике розовым карандашиком.
– Я тоже там буду, – многозначительно хмыкнул водник.
– Хорошо, буду зачеркивать их не до конца.
В глазах Габриэла явно промелькнуло непонимание. Он никак не мог врубиться, говорю я серьезно или снова шучу, и мне стало стыдно. Вот чем виноват симпатичный парень в том, что я обиделась на ди Файра?
– Прости, – вздохнула я, – всего слишком много. В прошлом году я была кем-то вроде странной не особо любимой зверушки, а сейчас такое количество внимания, что нервная система не выдерживает.
– Я тебе по секрету скажу, что вся… ну а если не вся школа, то половина так точно, видела твой щит из молний в прошлом году. И если в том, что директора Кроста вряд ли получится обыграть, никто не сомневается, то на остальных магистров ставят с опаской. Ну и, конечно, я не первый, тебя пригласивший. Так что, едва появилось подтверждение, сразу же рванул, пока никто не успел вперед.
– Это приятно. – А вот эта фраза получилась уже без сарказма.
Все же в общении с парнями у меня было опыта столько же, сколько в горных лыжах, – ровно ноль. Поэтому я неловко улыбнулась, а сама едва не вспотела от мысли: «Как теперь попрощаться?!» К счастью (а может, и нет), какая-то девчонка избавила меня от необходимости придумывать, что мне пора.
– Деллин? Ты же Деллин Шторм?
– Да.
Тоже хочет пригласить меня на бал?
– Ты продала Марси свою пластинку. Можешь продать мне две?
– Прости, у меня было всего три, осталась только одна.
– А сделать еще сможешь? Я заплачу.
– Увы, – я беспомощно развела руками, – никак.
– Жа-а-аль… – Девчонка поникла.
– Погоди! – Габриэл поднял руку. – Подожди здесь, ладно? Мы на секунду отойдем.
Пользуясь моим ступором, водник отвел меня чуть в сторонку и тихо сказал:
– Делл! Ты что? Тебя просят сделать за деньги что-то магическое! Это очень круто!
– Да, это мой проект по артефакторике, только я сделала его для прикола.
– Какая разница? Он приносит деньги! Адептам приходится разносить пиво, чтобы заработать, а ты можешь делать это прямо в школе!
– А это разрешено?
Я живо представила Кеймана, орущего что-то вроде «Это не базар, а учебное заведение!».
– Да, если законно. Лесса делает украшения, она училась у отца работать с полудрагоценными камнями. Стефан работает с кожей. Они все берут деньги за работы. Если не устраивать рынок и не продавать незаконные штуки, не перепродавать крупицы, то никто и слова не скажет. Один раз Стефану даже заказали кожаные чехлы для переноски колб с крыльями, после победы на чемпионате Штормхолда по крылогонкам.
– Ну… может быть. Но я все равно не успею делать штормграмы для всех желающих. Если не сдам экзамены, меня летом опекун пожить не пустит, наверное. А заданий куча… еще тренировки по крылогонкам и боям, еще теперь это состязание. И у меня дислексия, я не могу за часик сделать все задания и заниматься хобби. Так что увы, придется им как-нибудь без штормграма.
– Н-да… и вправду, расписание дикое. – Габриэл задумчиво закусил губу. – А ты можешь обучить кого-нибудь, как делать эти штормграмы?
– Да, наверное.
– Тогда предлагаю сделку. Ты обучишь меня, как их делать, а деньги пополам.
Я рассмеялась.
– Тебе что, отец денег не дает?
– Дает, – ничуть не смутился Габриэл. – Но всегда хочется больше. Это во-первых. А во-вторых, я люблю мастерить что-нибудь руками. Успокаивает. Да ладно, Делл, рано или поздно кто-нибудь стащит твой доклад у магистра и сделает все по инструкции. Получит кучу денег, а про тебя никто и не вспомнит.
– Хорошо. Валяй, делай, что хочешь, я расскажу.
– По рукам!
Габриэл буквально светился от счастья, девушка убежала, окрыленная обещанием получить новую игрушку, а я отправилась размышлять о жизни сначала в душ, а затем и на ужин, где Брина уныло ковырялась в тарелке с говядиной. Она вообще ненавидела говядину, но сейчас превзошла саму себя.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Бастиан выбрал для Брины спутника на Бал Огня, – просветила Аннабет. – Какого-то парня с факультета Земли. Из хорошей семьи, лояльной Эрстенни. Теперь Бастиан у нас дружит с другими королями. И Брина должна помогать политике брата.
– Мило. А ты хотела пойти с кем-то другим?
– Я хотела выбрать сама, – буркнула Брина. – И я вообще не собиралась никуда ходить. Я не хочу. И не пойду, даже если Бастиан притащит меня туда силой.
– Ты ему сказала?
– Нет.
– Ну, правильно. Меньше знает, крепче спит.
– Я думала, все изменится! Я ждала, что брат станет главой рода и будет… не знаю, другим! Что он очнется, и все станет проще!
– Да, я тоже. Но давай не будем придерживаться презумпции виновности. Может, он не знает о твоем нежелании идти на бал? И думает, что так отвлечет тебя, развеет…
– Ты сама-то в это веришь? – Брина брезгливо отодвинула тарелку и взяла кружку с чаем. – Он не взял меня в свою команду! Не взял! Меня! Сестру! Я – первая по старшинству сестра ди Файров, я учусь в той же школе, мои оценки не хуже, я умею больше, чем все адепты моего курса! И что, я недостойна войти в команду брата? Потому что я женщина?! Ладно, тогда чем я хуже тебя?!
– Тем, что над тобой ржать опасно. Половину школы разорвет от выбора между «поржать над неудачниками, которых разгромили преподы» и «нельзя ржать над сестрой огненного короля».
– А над Бастианом можно?
– Ну… один раз даже полезно. Да брось, Брина, мы все понимаем, зачем я нужна в команде. Твой брат сводит счеты с Кейманом и не может перестать издеваться надо мной. Если бы он ненавидел тебя – ты была бы в команде. А так… там парочка его друзей и мы с Габриэлом. Я – потому что бешу, а Габриэл – потому что испытывает ко мне симпатию.
– Он обещал, что все изменит! – От полноты чувств Брина даже топнула ногой – и несколько соседних столиков притихли. – Это он выбил у отца разрешение на мою учебу! Это он обещал, что я получу диплом и работу, что со мной будут считаться, что я стану его правой рукой! И что теперь?
– Не думала, что когда-нибудь буду защищать Бастиана, но поговори с ним, прежде чем впадать в уныние, – сказала я. – Он заносчивый, невыносимый, напыщенный и самодовольный идиот, но порой у него действительно есть план и он даже работает.
– А если нет? Если мой брат уже не тот человек, к которому я привыкла? Если драконье сердце его изменило?
– С ним все равно придется учиться жить. Ты же не можешь сдать тиару огненной принцессы и стать бродячей певицей. Поговори с ним. И попробуй сохранить отношения. Не у многих есть брат, который готов костьми лечь, чтобы спасти сестру.
На самом деле я бы от такого точно не отказалась.
После ужина пришлось прочитать параграф в учебнике для Ясперы. К вечеру дислексия особенно активно себя проявляла. Буквы не просто прыгали и менялись, они устроили целый спектакль, довели меня почти до истерики и так и не сложились во внятное подобие текста. Психанув, я взялась за легенды. Просто чтобы немного отдохнуть, почувствовать, что это такое: нормально читать и не мучиться.
Закуталась в теплое одеяло, приоткрыла окно, чтобы проветрить комнату перед сном, и погрузилась в чтение. Одновременно интригующее и пугающее.
«Богиня смерти и хаоса» – так называлась глава. Очевидно, посвященная становлению Таары. Согласно легенде, дети, найденные Кростом неподалеку от его замка, постепенно набирались сил. Росли, глядя на опекуна и учителя, искали себя, учились управляться с магией, которая оказалась для Кроста новой, – темной магией, крупицы которой Таара бережно собирала в большую резную шкатулку – подарок Кроста на один из дней рождения.
Меня поразило описание Таары, а когда я перевернула страницу и увидела иллюстрацию, обалдела еще больше. Если верить конкретно этой главе, светлее и добрее девушки было сложно отыскать во всем Штормхолде. Она обожала природу, часами бродила по территории замка Кроста, тащила в дом всю живность и развлекалась тем, что выводила заблудившихся путников из леса. Не хватало только единорога, блюющего радугой на ромашковом поле. Как-то не вязался этот образ с легендами про циничную стервозину, развязавшую кровавую войну на пару с братцем.
Но на самом деле книжка так ярко описывала странную, но притягательную божественную жизнь, что я почти ощутила запах утренней росы и прохладу горного ветра. Почти оказалась там – в далеком прошлом, превратившемся в легенды.
– Что у тебя здесь? – Я слышу голос Кроста и быстро смахиваю слезы. Мне не хочется, чтобы он видел, как я плачу. – Таара? Что случилось? Ну-ка, повернись… покажи…
Я знаю, что он не уйдет, поэтому поворачиваюсь и раскрываю ладони, на которых лежит крошечная птица с красивыми синими перьями. На самых краешках они чуть отливают бронзой, сверкают в солнечном свете и кажутся волшебными. Птица еще дышит, но с каждой минутой жизнь утекает из нее, я чувствую, она струится между пальцами и растворяется в воздухе.
– Лесная кошка разворошила гнездо, – говорю я. – Съела все яйца, а птицу я успела отбить. Ты можешь ей помочь?
– Нет. – Крост с сожалением качает головой. – Ее судьба определена. Я не могу вмешиваться в жизнь и смерть.
– Так жалко. Она не заслужила такой смерти.
– Это природа. Есть хищники, есть их жертвы. Птица не заслужила смерти в лапах лесной кошки, а лесная кошка не заслужила умереть от голода.
– Видел бы ты ее! Сытая толстая морда! Готова поклясться, ей просто хотелось полакомиться!
– Не переживай, Таара. Иногда так бывает. Птице повезло, что она умирает в твоих руках.
– У нее такие красивые крылья… – шепотом говорю я.
А потом смотрю в небо, на облака, на кроны деревьев. Несбыточная мечта – хоть раз подняться в небо, узнать, что чувствуешь, когда мощные крылья несут тебя навстречу свободе.
– О чем ты думаешь? – спрашивает Крост.
– Что я была бы не против родиться птицей. Наверное, летать очень здорово…
Малышка в последний раз вздрагивает в моих ладонях и затихает. Нет, я поймаю эту кошку и поселю в замке, чтобы она не смела больше разорять чужие гнезда. Буду кормить ее сама, сделаю настоящим домашним зверем.
– Дай-ка сюда, – просит Крост, забирает у меня птицу и проводит над ней рукой.
Клубы синего дыма окутывают крошечное тельце, сверкающие искорки поднимаются к небу, растворяются в нем. Кожей я чувствую тепло магии Кроста, а потом, когда дымок рассеивается, изумленно ахаю: рядом с землей в воздухе парят красивые синие крылышки, отливающие бронзой.
– Поднимись, – говорит Крост.
Я послушно выпрямляюсь, с интересом наблюдая, как он держит на ладони крылья, как подносит их ко мне и легким движением ладони прикладывает к спине. Туда, где платье совсем не закрывает кожу, и от прикосновения по телу проходит волна дрожи.
В следующий миг я чувствую… крылья? За спиной медленно расправляются два красивых огромных крыла.
– Ну вот… тебе не страшны никакие лесные кошки.
– Они… они настоящие?! Я смогу летать?
– Да, Таара, ты можешь летать. Только будь осторожна. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Спасибо! – Я бросаюсь на шею Кросту, а в следующий миг уже взмываю в воздух.
Поднимаюсь над долиной все выше и выше, пока замок не становится игрушечным, пока взору не открывается бескрайнее пространство Штормхолда. На миг меня охватывает страстное желание устремиться вперед, навсегда покинуть родной дом и попробовать на вкус свободу. Но что-то заставляет остановиться и просто смотреть.
Может, здравый смысл, а может, магия бога стихий, против которой у меня нет никаких шансов.