Глава 1. Да разве это можно прочитать?
Альва лежала в кровати, закутавшись в одеяло. Сегодня утром она получила письмо от брата и вот наконец, волнуясь, открыла конверт. При свете ночника она развернула листок бумаги и… уставилась на него в полном недоумении. Серьёзно? Карлос всегда писал довольно неразборчиво. Но это… Китайские иероглифы и то было бы проще расшифровать.
Альва с трудом продиралась сквозь нагромождение корявых букв.
МИЛАЯ АЛЬВА,
ПРОСТО НЕ ВЕРИТСЯ, ЧТО ТЫ ТАК НАДОЛГО ЗАСТРЯЛА В ЭТОЙ ДУРАЦКОЙ ШКОЛЕ. ЭТО ПИСЬМО Я ПИШУ ТЕБЕ ТАЙНО, ЛЕЖА ПОД ОДЕЯЛОМ С ФОНАРИКОМ.
Ах вот оно что! Ну что ж, это, по крайней мере, объясняло отвратительный почерк. Но с чего вдруг Карлос писал тайно?
ПАПА ВЕЛЕЛ МНЕ ВЫКЛЮЧИТЬ СВЕТ – УЖЕ ПОЗДНО, А ОН УЖАСНО ЗОЛ. И ВСЕ ПОТОМУ, ЧТО Я СДЕЛАЛ КАМЕРУ-ОБСКУРУ ДЛЯ ШКОЛЬНОГО ПРОЕКТА. ОНА ОТЛИЧНО РАБОТАЕТ! СНИМАЕТ НА ПАПИН ТЕЛЕФОН, КОТОРЫЙ Я ВСТРОИЛ ВНУТРЬ. И ТЕПЕРЬ ПАПИН ТЕЛЕФОН ВМЕСТЕ С МОЕЙ КАМЕРОЙ В ШКОЛЕ. НУ ДА, НЕЛОВКО ВЫШЛО, НО ЗАЧЕМ ТАК СЕРДИТЬСЯ ИЗ-ЗА ПУСТЯКОВ?
Хихикая, Альва поморгала, чтобы снять напряжение с глаз. Разбирать каракули было непросто, но история о том, как младший брат довёл папу до белого каления, её ужасно рассмешила!
Вдруг Альва отвлеклась от письма, покрутила головой и поморщилась. Странно, но в комнате воняло зверинцем. О нет, неужели это от её джинсов? Быть такого не может. Да, сегодня после обеда у неё был тренинг талантов, но занятие проходило не в хлеву, а под открытым небом, возле загончика.
Альва вот уже несколько недель училась в Школе талантов. Каждый ребёнок здесь обладал каким-то необычным даром. Кто-то умел превращаться в зверей, кто-то – проходить сквозь стены, уменьшаться и всё в таком духе. Альва слышала голоса животных. А может быть, их мысли – точно этого никто не знал. На уроке, который назывался тренингом талантов, дети учились управлять своими способностями. Иногда это получалось лучше, иногда – хуже. В случае Альвы обычно хуже.
Альва вздохнула. В комнате не только пахло, как в хлеву, но и было зверски шумно. Шум мешал ей сосредоточиться на письме. В сумерках под окном возились и бормотали самые разные животные, и Альва понимала все их разговоры. Летучие мыши спорили, кто из них быстрее летает, какой-то ёж заблудился и хныкал, а полчки нашли беличью кладовую с орехами и теперь шумно веселились по этому поводу.
Иногда Альве хоть и с большим трудом, но всё же удавалось приглушить отдельные голоса в голове. Но сейчас снаружи стоял такой гвалт, что и пытаться не стоило.
К сожалению, соседка Альвы, Фридерика, настаивала на том, чтобы держать окно открытым. Из соседней кровати донёсся шелест перевёрнутой страницы и тихий смешок.
– Читаешь что-то забавное? – спросила Альва.
Вообще-то, Фридерика смеялась крайне редко, если не сказать никогда.
– Угу, – буркнула Фридерика и натянула на плечи одеяло.
Альва скривилась от досады, жалея, что вообще задала вопрос. Фридерика не желала разговаривать с Альвой. Дружба у них как-то сразу не задалась. Живя вместе в комнате, они почти не общались.
Альва продолжила читать письмо.
Я РАССПРОСИЛ МАМУ ПРО ДЯДЮ ТОМАСА…
Дядя Томас был братом их мамы, но в Школе талантов его все называли «директор Францен». Он предложил Альве поступить к ним, чтобы научиться управлять своими способностями.
Альва рассчитывала недели за три перестать слышать голоса животных и вернуться домой. Но совладать с талантом оказалось очень непросто, так что она решила остаться в интернате ещё на какое-то время.
А теперь она и вовсе сомневалась, стоит ли уезжать, ведь с каждым днём её жизнь здесь становилась всё веселее и интереснее. Вот только вечерами Альва всё-таки мечтала оказаться дома, у себя в комнате, в кругу семьи, по которой очень скучала. Конечно, она часто видела дядю Томаса, но тот в первую очередь был директором школы, а не её родственником.
Так что же такого выведал о нём Карлос? Она нашла в письме место, на котором остановилась, и стала читать дальше.
Я РАССПРОСИЛ МАМУ ПРО ДЯДЮ ТОМАСА, И ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ…
Щёлк!
Внезапно погас ночник. В комнате стало совсем темно.
– Да что же это опять такое? – проворчала из соседней кровати Фридерика.
– Это не я! – поспешила заверить её Альва.
– А я и не утверждала, что ты, – раздражённо ответила Фридерика.
Тут в коридоре раздался голос фрау Молины – воспитательницы их общежития:
– Девочки! Девочки! Пожалуйста, выходите из комнат, но pronto[1]. Без паники! Это просто отключение электричества.
– Это просто конец света. Какая тут может быть паника, мы уже давно привыкли, – съязвила Фридерика.
Альва в душе согласилась с ней. «Конец света» в последнее время случался почти каждый вечер, как по расписанию. Весь остров то и дело внезапно погружался во тьму.
Фридерика открыла дверь. Света от фонарика фрау Молины хватило, чтобы Альва увидела на спинке кровати худи. Она сунула письмо Карлоса в карман на животе и вышла из комнаты.
В коридоре Альва услышала тихое бормотание. Она, конечно, знала всех своих соседок, но в полутьме было очень сложно кого-то различить.
– Не двигайтесь! – воскликнула девочка перед Альвой. – Я думаю, Табеа превратилась!
– Во что? – тихо спросила Альва, и тут вдруг у неё по ноге проползло что-то холодное. Она прикусила язык, чтобы не вскрикнуть.
– Она ничего тебе не сделает. Это Табеа. Она ничего тебе не сделает, – забормотала Альва себе под нос.
– И-и-и-и-и! – завизжал кто-то в темноте.
– Фрау Молина, фрау Молина, моей ноги коснулось что-то гадкое!
Альва заметила ползущую тень. Многие в толпе испуганно вздрогнули и принялись перешёптываться.
– Эй, ну вы чего, это же Табеа, – возмутилась девочка, стоящая перед Альвой.
В конце коридора фрау Молина изо всех сил размахивала фонариком из стороны в сторону.
– Или тут сейчас приземлится самолёт, или я вообще не понимаю, что происходит, – услышала Альва шёпот Малы у себя за спиной.
Хихикая, она протиснулась к подруге.
– Silenzio[2], мои дорогие девочки, – воскликнула фрау Молина. Учительница вечно говорила на двух языках одновременно – Альва к этому почти привыкла. – Будьте осторожны, не наступите на змею. А лучше возьмите-ка её на руки.
– Если бы мы её ещё видели, – ворчливо заметила Мала.
– А может кто-нибудь превратиться в гигантского светлячка?
Над коридором пронеслись искорки.
– Нет, Марта, не надо! – снова послышался голос фрау Молины. – Не стоит запускать огненные шары. Это слишком опасно.
Мала наклонилась и попробовала поднять огромную змею, которая к тому времени, казалось, растянулась уже на весь коридор
– Ох, Табеа, ну ты и тяжёлая! – простонала она.
Альве ничего не оставалось, кроме как помочь. Змеи нагоняли на неё жуть. И хоть Альва неустанно твердила себе, что это не настоящая гигантская анаконда, держать её в руках было ужасно неприятно, и она изо всех сил надеялась, что Табеа вот-вот примет свой привычный облик.
Тут снова раздался голос фрау Молины.
– Проведём перекличку. Я буду по очереди называть имена. Надо понять, все ли тут!
– Но будьте добры, поторопитесь! – крикнула одна из девочек. – Табеа весит почти тонну!
– Тихо. Allora[3], начнём: Мала Бамадио!
– Здесь! – крикнула Мала через весь коридор.
– Разве это не странно? – спросила Альва, обращаясь к Мале, пока вокруг то тут, то там раздавались возгласы «Здесь!». – Опять вырубили свет. Какой по счёту раз?
– Четвёртый за две недели, – ответила Мала.
Альва покачала головой.
– А раньше тут такое бывало?
Мала училась в Школе талантов гораздо дольше Альвы. Но вместо неё ответила Ленни, соседка Малы по комнате:
– Я лично такого не припомню.
Мала подтвердила:
– За все годы, что я здесь, ещё ни разу не было ничего подобного.
– Табеа Райнхард! – позвала фрау Молина.
Тишина.
– Табеа Райнхард? – повторила учительница.
– Здесь! – откликнулась девочка прямо перед Альвой.
Альве потребовалось всё самообладание, чтобы не отшвырнуть существо, которое она держала. Если Табеа стояла впереди, то кто же был у неё в руках?
– За Табеа отозвалась Эмма. Не пугайся, отважная героиня, – захихикала Мала.
– Точно? – спросила Альва.
– А, вижу, ты отметилась за змею. Спасибо, Эмма, – заметила фрау Молина и назвала следующее имя в списке.
– Альва Шрёдер?
– Здесь! – громко сказала Альва.
Стоящая рядом Мала спросила:
– По-моему, на такой случай у нас в комнатах были аварийные фонарики. Разве нет?
– Да, но большинство из них сломались, – прошептала Ленни.
– Я слышала, что с острова исчезли вообще все фонарики, – тихо сказала какая-то другая девочка.
Всё это было очень и очень странно.