3 Софи Кровные узы
Пока стражники держали ее за кулисами, Софи успела увидеть все.
Снявшего маску брата Райена.
Перо Львиная Грива, объявившее войну Сториану.
Видела, как ликует толпа, приветствуя двух мошенников.
Но не о короле Райене и не о змеиных глазах его брата-близнеца думала сейчас Софи, нет. Все ее мысли были о другом, единственном и самом важном для нее сейчас человеке.
Об Агате.
Да, о ней, а даже не о Тедросе. Ну, что Тедрос? Да, через неделю его собираются казнить, однако Софи было известно, что он сейчас в темнице, и он жив. Пока что жив. А до тех пор, пока Тедрос жив, остается жива и надежда.
В последний раз Софи видела Агату, когда ее лучшая подруга пробивалась сквозь толпу, стремясь убежать от гнавшихся за ней стражников.
Удалось ли ей тогда скрыться?
Жива ли она вообще?
Слезы навернулись на глаза Софи, когда она перевела взгляд на бриллиантовое кольцо, надетое на ее безымянный палец.
Когда-то, давным-давно, она носила другое кольцо на этом пальце. Кольцо, которое надел на него злой человек, который изолировал Софи от ее единственной настоящей подруги. Сейчас, собственно говоря, ситуация повторялась.
Но повторялась ли?
Нет. Тогда все было совершенно иначе.
Тогда Софи хотела быть злой.
Тогда Софи была ведьмой, самой настоящей ведьмой.
Брак с Райеном должен был стать ее искуплением за былые грехи.
В брак с Райеном она собиралась вступить по любви. По большой, настоящей любви.
Софи казалось, что Райен понимает ее. Когда она смотрела Райену в глаза, то видела перед собой чистого, честного, хорошего парня, который замечал, конечно, остатки зла в сердце Софи, но это не мешало ему искренне любить ее, как не мешало это и Агате.
Что говорить, красив был Райен безумно, но не яркая внешность стала решающей в выборе Софи. Она приняла обручальное кольцо от Райена потому, что он смотрел на нее так же, как Тедрос на Агату – влюбленно, восторженно, нежно.
Два и два. Две пары. Четыре лучших друга. Каким идеальным мог бы получиться конец у их сказки! Тедди и Агги, Софи и Райен.
Но недаром Агата много раз предупреждала ее: «Если я что-то и знаю наверняка, Софи, так это то, что в нашей с тобой истории «долго и счастливо» не жди…»
Конечно, она была права. Вообще, Агата была единственным человеком, которого Софи любила по-настоящему. Считала само собой разумеющимся, что они с Агги всегда будут вместе, до самого конца, который все-таки должен быть у них счастливым.
Но как же далеки они сейчас от этого конца, и обратного пути нет, отрезан он, этот обратный путь.
Четверо закованных в латы стражников грубо схватили Софи и поволокли в Голубую башню. Из-под их доспехов невыносимо несло луком, пивом и застарелым потом, в плечи Софи впивались их грязные ногти. Наконец она не выдержала, вырвалась и сказала звенящим от ярости голосом.
– Между прочим, на своем пальце я ношу обручальное кольцо короля, так что не забывайтесь. Если хотите сохранить свои головы на плечах, прекратите меня хватать своими грязными лапами и поскорее сходите в баню – от вас разит, как из выгребной ямы.
Один из охранников снял свой шлем, и Софи увидела перед собой загорелое лицо Уэсли, пирата-подростка, который донимал ее в свое время в Жан-Жоли.
– Король велел отвести тебя в Зал картографии и глаз не спускать. Не доверяет тебе. Боится, что ты можешь сбежать, как та… как ее… Агата, – усмехнулся Уэсли, показав свои гнилые зубы. – Ну так что? Сама по-хорошему пойдешь с нами или отвести тебя по-плохому?
Трое остальных охранников тоже сняли свои шлемы. Одного из них Софи помнила – Тиаго с кроваво-красными татуировками вокруг глаз, тоже пират из Жан-Жоли. А еще чернокожий парнишка с огненной татуировкой «Аран» на шее и очень неприятная девица – мускулистая, с короткой стрижкой, пирсингом на щеках и наглым взглядом.
– Выбирай, выбирай Виски Ву, да поживее, – низким голосом пророкотала девица.
Песенку про пиратскую королеву Виски Ву Софи пыталась спеть в тот день, когда их команда в ходе преддипломной практики попала в плен пиратам в Жан-Жоли. И, надо признаться, выступление Софи особым успехом тогда не увенчалось. Что ж, значит, и эта красотка из той же компании.
Софи ничего не оставалось, как только смириться, и она позволила пиратам вести себя дальше.
Проходя через ротонду – колонный круглый зал в Голубой башне, – Софи увидела в нем не менее полусотни рабочих. Они заново красили колонны, украшая их гербами Льва, укладывали новые мраморные плитки на полу (на каждой новой плитке, разумеется, тоже красовалась эмблема Льва). Меняли старую люстру на новую, огромную, с сотнями крошечных хрустальных подвесок в виде львиных голов. Заменяли потрепанные стулья роскошными синими креслами все с теми же вышитыми золотом львами на обивке. По сути, здесь не осталось ровным счетом ничего, что могло бы напоминать о короле Артуре. Стоявшие раньше в этом зале потускневшие от времени бюсты и статуи прежнего короля уже убрали и вместо них поставили сверкающие новенькие скульптуры, изображающие Райена.
Сквозь новые легкие занавески в зал проникал солнечный свет, его лучи блестели, отражаясь от свежей краски, полированного мрамора, хрусталя и бронзы. Софи заметила также трех женщин. Худые, как скелеты, с одинаковыми лицами и в одинаковых платьях цвета лаванды, они ходили по комнате, вручая каждому рабочему кошелек, в котором приятно позванивали монеты. Двигались сестры уверенно, властно, словно это они были хозяйками замка. Увидев Софи, они дружно сделали перед ней реверанс.
Что-то с ними не так было, с этими сестрами, что-то очень не так. И дело не только в этих дурацких поклонах, и не в фальшивых улыбках, но в чем же тогда? И внимательно присмотревшись к этим персонажам из цирка уродов, которые продолжали раздавать деньги рабочим, Софи наконец поняла.
Ноги. Из-под платьев у сестер выглядывали голые, грязные, как у трубочистов, ноги. Таких ног по определению не может быть ни у одной придворной дамы в Камелоте. Да и в любом другом королевском замке тоже.
После этого никаких сомнений в том, что вокруг происходит определенно что-то не то, у Софи не осталось.
– Я думала, у Камелота нет денег, – сказала Софи, обращаясь к своим конвоирам. – Как мы можем заплатить за все это?
– Биба, как ты думаешь, что мы найдем, если раскроим ей черепушку? – спросил Тиаго у девицы-пирата.
– Червей, – мрачно ответила Биба.
– Нет, камни, – лениво возразил Уэсли.
– Кошек, – отрезал Аран.
Остальные охранники удивленно посмотрели на него, но Аран ничего объяснять им не стал. Между прочим, на вопрос Софи пираты тоже так и не ответили. Впрочем, проходя мимо гостиных, спален, библиотеки, солярия, Софи видела, что каждое из этих помещений отремонтировано, украшено гербами Льва, обставлено дорогой мебелью, и ей стало понятно, что деньги в Камелоте есть, причем немалые. Но откуда они взялись – вот вопрос! И кто эти три сестры, что так по-хозяйски ведут себя здесь? И почему все перемены произошли так быстро, моментально, можно сказать, а? Не успел Райен стать королем, как, пожалуйста – весь замок уже перестроен под него. Откуда все это взялось? Вот этот громадный портрет, например, который сейчас несут по коридору четверо рабочих, направляясь в сторону Королевского зала – наверняка чтобы повесить его там. Когда его успели написать, этот портрет? И кто его написал? Наверняка можно было сказать одно: к этому перевороту здесь готовились задолго до сегодняшнего дня, и готовились очень обстоятельно. Значит, король заранее…
«Ты с ума сошла, что ли? – мысленно одернула себя Софи. – Какой он тебе король?»
«А как же он тогда Экскалибур из камня вытащил?» – тут же возразил второй, неизвестно откуда взявшийся в ее голове голос.
Ему Софи не ответила. Нечего ей на это было ответить. Пока, по крайней мере.
Проходя по коридору мимо открытых настежь окон, она увидела сквозь одно из них, как рабочие, словно муравьи, трудятся у крепостного рва, восстанавливая подъемный мост замка. За другим окном тоже кипела жизнь – бригады садовников сеяли траву, ровняли лужайки, убирали старые засохшие растения, заменяя их новыми кустами роз, с уже распустившимися роскошными синими цветками. Во внутреннем дворе перед Золотой башней рабочие приводили в порядок зеркальные пруды, украшая стенки каждого из них золотыми львами.
Снизу долетел шум, и Софи повернула голову. Пираты-охранники выводили из замка темнокожую женщину в поварском халате вместе с ее помощницами, а у входа уже готов был занять освободившееся место молодой мужчина в колпаке шеф-повара, рядом с которым стояли его помощники-повара – все, как один, мужчины.
– Но ведь повара из нашей семьи двести лет готовили для королей Камелота! – причитала темнокожая Силькима.
– И мы горячо благодарим вас за службу, – ответил ей красивый охранник с узкими, как щелочки, глазами. Одет он был не так, как остальные пираты – позолоченный камзол, треуголка на голове, шпага на боку. Понятно было, что он выше рангом.
«А ведь он мне кажется очень знакомым», – подумала Софи, но получше рассмотреть его не успела – ее втолкнули в Зал картографии. Здесь пахло цветами и свежестью, как на весеннем лугу, и это было удивительно, потому что Зал картографии – это плохо проветриваемое помещение без окон, в котором постоянно толкутся немытые рыцари, и чем здесь может пахнуть после них, можете сами представить.
Софи подняла голову, чтобы посмотреть на карты, плававшие над большим круглым столом в янтарном свете зажженной лампы. Они были похожи на большие, плоские, сорвавшиеся с ниточек воздушные шары. Присмотревшись внимательнее, Софи обнаружила, что это не старые, ставшие хрупкими от времени карты времен короля Артура, а те же магические карты квестов, которые она уже видела однажды в логове Змея. На картах виднелись такие же крошечные фигурки, позволявшие Змею отслеживать тогда каждое передвижение любого члена команды Софи. Теперь все эти фигурки были собраны в кучку под крошечным объемным изображением замка Камелота. А реальные люди, которых олицетворяли на карте эти фигурки, томились сейчас в подземной темнице.
Но присмотревшись внимательнее, Софи заметила, что одна из фигурок, помеченная цветом как член ее группы, находится не в подземелье. Более того, она вообще находится вне замка и приближается к границе королевства Камелот.
А рядом с фигуркой – надпись.
«Агата».
Софи облегченно вздохнула.
Она жива.
Агги жива!
А если Агата жива, значит, она сделает все возможное, чтобы освободить Тедроса. Таким образом, они могут попытаться сделать это сразу с двух сторон – Агата извне, а Софи изнутри Камелота, правильно?
Правильно-то правильно, вот только как и что они могут сделать? А Тедрос через неделю умрет, его казнят. Таким образом, времени у них практически не было. Кроме того, с помощью этой карты квестов Райен в любой момент мог отследить местоположение Агаты.
С помощью карты!
У Софи радостно вспыхнули глаза. У нее же есть своя собственная карта квестов! Этот магический гаджет вручают каждому декану Школы! Ее пальцы сами скользнули к золотому флакончику с картой квестов, висевшему у нее на шее. Ухватив флакончик, Софи быстро заправила его под платье вместе с тоненькой цепочкой, на которой он был подвешен. Итак, пока у нее есть своя карта квестов, она сможет сама, без ведома Райена, следить за всеми перемещениями Агаты. Это хорошо. Возможно, ей удастся даже придумать способ послать своей подруге весточку до того, как Агату выследят люди короля.
Надежда всколыхнулась в сердце Софи, но только теперь она обнаружила, наконец, что в Зале картографии кроме нее еще кто-то есть.
Пять горничных в кружевных белых платьях и широких, прикрывающих лица белых кружевных чепчиках молча и неподвижно, словно изваяния, стояли полукругом, низко опустив головы и держа на вытянутых перед собой ладонях книги в красивых кожаных переплетах. Ждали Софи. Подойдя ближе, она увидела, что на обложке каждой книге золотом вытиснены имена ее и Райена, а судя по названиям, внутри подробно были расписаны все детали их свадебной церемонии.
Благословение
Торжественное шествие
Шоу талантов
Праздник огней
Венчание
Софи уставилась на стройную горничную, державшую книгу с надписью «Торжественное шествие». Почувствовав ее взгляд, девушка смутилась и еще ниже опустила голову. Софи подошла, полистала книгу прямо на руках у горничной. Да, так и есть. Эскизы карет, породы и масть впряженных в них лошадей, варианты нарядов, в которых новый король и его королева будут приветствовать народ во время парадного шествия по городу. Выбирай, Софи. Хочешь поехать со своим королем в хрустальной карете, запряженной белыми лошадьми? А может, предпочитаешь парить над толпой на сине-золотом ковре-самолете? Или сидя на спине медленно ступающего по улице слона?
Софи перешла к другой горничной, которая держала книгу с надписью «Шоу талантов». Одежда сцены, декорации, список талантливых артистов из самых разных королевств Бескрайних лесов, которые сочтут для себя за честь принять участие в этом грандиозном шоу… Так, книга «Праздник огней». Фейерверки, огненные картины… понятно. Сотни вариантов свадебных букетов, образцов постельного белья, канделябров… Бесконечное меню свадебного обеда, который продлится до самой полночи.
Софи нужно лишь ткнуть пальчиком и выбрать все необходимое по своему вкусу. Все для своей свадьбы со сказочным принцем. Для свадьбы, о которой она мечтала всю свою жизнь, о которой грезила с самого детства.
Так почему же никакой радости не испытываешь ты, Софи? Почему тебя тошнит, когда ты думаешь о чудовище, за которое выходишь замуж?
Вот в чем всегда проблема с желаниями – конкретными они должны быть, конкретными.
А не просто какой-то «принц из сказки». Пожелаешь такого и получишь… Райена.
– Король приказал, чтобы ты работала с этими книжками до самого ужина, – сказал стоявший в открытой двери Уэсли. Он уже повернулся, собираясь уходить, но вспомнил и добавил, хлопнув себя по лбу: – Да, чуть не забыл. Еще он сказал, чтобы ты переоделась и всегда ходила в этом.
Он ткнул пальцем, указывая на висящее возле двери платье – белое, со сборками, даже более скромное и простое, пожалуй, чем у горничных. Довольно уродливое, честно говоря.
– Вот это? – вспыхнула Софи. – Никогда! Только через мой труп!
– Ладно, так ему и передам, – зловеще ухмыльнулся Уэсли и ушел, закрыв за собой дверь.
Софи выждала несколько секунд, затем метнулась к двери.
Заперта, конечно.
А чего еще она могла ожидать?
Окон в зале тоже нет.
Вот и думай теперь, как послать весточку Агате.
Софи повернулась. Горничные по-прежнему стояли белыми статуями – опустив головы, уставившись в пол и держа перед собой свадебные книги.
– У вас языки-то есть? – сорвалась Софи. – Разговаривать вы умеете или как?
Горничные молчали.
Софи сердито выбила книгу из рук одной из них.
– Да скажи ты хоть что-нибудь! – крикнула Софи.
Горничная не шелохнулась и не издала ни звука.
Софи выхватила переплетенный в кожу томик из рук следующей горничной и яростно отшвырнула его в сторону. Книга ударилась о стену и развалилась – огромными снежинками полетели страницы.
– Неужели вы не понимаете? – закричала Софи. – Райен не сын Артура! Не настоящий король! А его брат – это Змей! Тот самый Змей, что нападал на соседние королевства, сжигал города и убивал людей! Райен только прикидывался, будто сражается со своим братом, чтобы выглядеть героем и стать королем. Игра все это была, игра! А сейчас они собираются убить настоящего короля, Тедроса! – только одна горничная при этих словах вздрогнула, остальные и глазом не повели. – Они дикари! Разбойники! Убийцы! – надрывалась Софи.
Никто из горничных не шевельнулся.
Софи зашлась, принялась хватать книги одну за другой и раздирать их, разбрасывая во все стороны вырванные страницы.
– Мы должны что-то сделать! Мы должны выбраться отсюда!
Она швырнула опустевшим кожаным переплетом в одну из плавающих в воздухе квест-карт, и тут…
И тут она увидела Змея.
Он молча стоял на пороге открытой двери в своем золотисто-синем костюме. В свете зажженных в коридоре ламп было видно, что волосы у Яфета были такими же каштановыми с медным отливом, как и у Райена, только, пожалуй, немного длиннее и гуще, чем у брата. И лицо его было таким же красивым, мужественным, только не загорелым, а молочно-бледным, словно Змей страдал малокровием или очень долгое время не был на солнце.
– Здесь не хватает еще одной книги, – сказал он, бросая на стол переплетенный в кожу томик, на обложке которого было оттиснуто золотом:
Казнь
У Софи сердце в пятки ушло. Она со страхом открыла книгу и увидела множество топоров самой разной формы и размера и множество вариантов плах, возле каждой из которых был нарисован стоящий на коленях Тедрос. Тут были даже варианты корзин, в одну из которых должна была упасть отрубленная голова Тедроса.
Софи подняла голову и тяжело уставилась на Змея.
– Полагаю, проблем с платьем больше не будет, – мрачно заметил сэр Яфет и собирался уйти, но задержался, когда Софи яростно прошипела:
– Ты тварь. Ты отвратительный гад. Чтобы проникнуть в Камелот и украсть у законного короля его корону, вы с братом использовали дым, зеркала и прочие дешевые трюки. Думаешь, это сойдет вам с рук? – голос Софи зазвенел, кровь в ее жилах кипела, давным-давно спрятавшаяся в глубине ее сознания ведьма проснулась и взяла нить разговора в свои руки. – Я не знаю, что именно ты сделал, чтобы охмурить Леди Озера, или что сделал Райен, чтобы обмануть Экскалибур, но и то и другое было не более чем фокусом. Да, сила сейчас на вашей стороне. Вы с братом можете держать моих друзей в тюрьме. Можете сколько угодно угрожать мне. Давайте. Только помните, что народ долгое время дурачить нельзя. Очень скоро люди поймут, кто вы такие – бессовестные, бездушные лжецы, мошенники и убийцы. Уроды. И ты, и твой брат, которому я с удовольствием горло перережу, как только он покажется…
– Тогда вперед, – раздался новый голос. Это подошел и встал рядом с братом Райен, голый по пояс, в черных бриджах, с мокрыми волосами.
– Я же сказал, что сам разберусь с ней, – сказал он.
– Сказал, а сам купаться пошел, – проворчал Яфет. – А она, между прочим, мамино платье носить отказывается.
У Софи дыхание перехватило, но не от гнева на братьев, желавших нарядить ее в платье своей матери. Дело в том, что она впервые увидела Райена без рубашки, и ее потряс его вид. Тело Райена было таким же молочно-белым, как у Яфета, только на лице и на руках до локтя лежал темный слой загара. Точно таким же бывает загар у фермеров в Гавальдоне, которые работают целыми днями на солнце, не снимая рубашки. Райен поймал взгляд Софи и улыбнулся, словно прочитав ее мысли. А подумала она сейчас о том, что этот загар тоже был частью игры братьев, он должен был превратить Райена в идеального героя, в пылкого Льва, мужественно сражающегося с ненавистным холодным Змеем. Загар должен был замаскировать тот факт, что Лев и Змей были совершенно одинаковыми братьями-близнецами.
Софи вглядывалась в абсолютно одинаковые, зловещие ухмылки братьев, и все сильнее ее охватывал страх, точно такой же, который она почувствовала, когда целовала Рафала.
Впрочем, нет. Нынешний страх был острее.
Дело в том, что тогда ей очень хорошо было известно, кто такой Рафал, и выбрала она его, собственно говоря, по ошибке. Потом Софи казалось, что ей удалось извлечь урок из своего необдуманного поступка, но закончилось все тем, что она вновь влюбилась… в еще худшего злодея. Да при этом еще в злодея, у которого оказался такой же жуткий брат-близнец.
– Хотелось бы узнать, что за мать сумела вырастить таких трусов, как вы, – прорычала Софи.
– Еще хоть слово о моей матери скажешь – сердце вырву, – ринулся было на нее Змей, но Райен удержал его.
– В последний раз повторяю, я сам разберусь с ней, – сказал он, отодвигая брата в угол.
Затем Райен повернулся к Софи и спокойно заговорил, глядя на нее своими ярко-зелеными, чистыми как стекло глазами.
– Ты считаешь нас трусами? Но разве не ты сама говорила о том, что Тедрос – слабый король? Помнишь, когда мы ехали в карете набирать добровольцев в нашу армию? А еще ты добавила тогда, что я мог бы править лучше, чем он. И даже ты сама справилась бы лучше, чем он. И вот, пожалуйста, теперь ты ведешь себя так, словно стоишь рядом со своим обожаемым Тедди.
– Ты подставил Тедроса, – оскалила зубы Софи. – Ты разыграл спектакль с участием твоего брата – Змея. Ты все время лгал мне, мерзавец…
– Неправда, – отрезал король, и тон его стал жестче, неприятнее. – Я не лгал. Я никогда не лгал. Каждое мое слово было правдой. Я спас соседние королевства от «Змея», разве не так? Я вытащил Экскалибур из камня. Я прошел испытание, которое назначил мой отец, и потому я король, а не тот дурак, который каждый день дергал этот меч, дергал, да так и не выдернул. Это все факты, которые нельзя опровергнуть. Мое выступление перед армией в ратуше Камелота? Так в нем тоже ничего не было, кроме правды. Чтобы родился настоящий Лев Камелота, необходим был Змей. Я сказал тогда об этом, и эти слова не мешали тебе любить меня. Ты хотела выйти за меня замуж…
– Я думала, что ты говоришь о Тедросе! – воскликнула Софи. – Я думала, что это он – настоящий Лев!
– Тоже ложь. В карете я говорил тебе о том, что Тедрос потерпел неудачу. Что он проиграл войну за сердца людей, за их признание. А еще я сказал тогда, что настоящий Лев знал бы, как победить, и ты слышала мои слова, Софи, даже если тебе не хочется признаться в этом. И вот теперь, когда все произошло в точности, как я предсказывал, ты начинаешь вести себя так, словно я злодей из злодеев. А почему? Да просто потому, что ты себе все это совсем не так представляла. Вот это, между прочим, и называется трусостью, чтоб ты знала!
– Я любила тебя потому, что ты поклялся в верности Тедросу и Агате! – не желала сдаваться Софи. – Любила, потому что считала тебя героем! А еще потому, что ты притворялся, будто тоже любишь меня!
– И это снова ложь. Я никогда не говорил, что люблю тебя, да и ты сама об этом меня никогда не спрашивала, – сказал король, медленно приближаясь к Софи. – У меня есть мой брат, с которым меня связывают кровные узы. Это настоящая связь, реальная, вечная. А что такое любовь? Призрак! Плод воображения. Ты только посмотри, что эта самая любовь делает с людьми. Вспомни, что она сделала с моим отцом, с тем же Тедросом, с тобой самой, наконец. Любовь делает людей слепыми глупцами, и больше ничего. Так что, я не люблю тебя, Софи, успокойся. Ты станешь моей королевой совершенно по иной причине, гораздо более важной и глубокой, чем любовь! Эта причина настолько важна, что я вынужден идти на риск и держать тебя рядом с собой, даже зная твое отношение ко мне и твои чувства к свергнутому самозванцу, королю-недотепе. И эта причина свяжет нас с тобой гораздо крепче, чем какая-то любовь!
– Свяжет? Нас с тобой? Ты полагаешь, что между мной и тобой может возникнуть связь? – отшатнулась от него Софи, налетев при этом спиной на одну из горничных. – Ты двуличный, скользкий тип. Сумасшедший. Убийца. Ты подговорил своего брата нападать на мирных людей, чтобы потом раз за разом «побеждать» его и выглядеть спасителем всех Бескрайних лесов. Ты объявлял меня своей невестой, а сам в это время прижимал к моей спине кончик меча. Ты засунул в подземелье моих друзей…
– Успокойся! Живы пока твои друзья, так что будь благодарна уже за одно это, – перебил ее Райен. – Сейчас ты все еще ослеплена своей клятвой верности не тому королю и не той королеве. Ослеплена дружбой с Тедросом и Агатой, и не хочешь признать очевидную истину: не годятся они на то, чтобы править Лесами. Почему? Очень скоро ты сама поймешь почему. – Софи попыталась пошевелиться, но Райен удержал ее, взяв за руку своей влажной ладонью. – А до тех пор, если станешь вести себя спокойно, все твои желания будут исполняться. В разумных пределах, естественно.
– В таком случае я прошу немедленно освободить Тедроса, – зло выдохнула Софи.
– Ну я же сказал «в разумных пределах», – усмехнулся в ответ Райен.
– Послушай, – вырвала Софи свою руку. – Если ты, как говоришь, сын Артура, тогда Тедрос… он тоже твой брат!
– Сводный брат, – холодно уточнил король. – Впрочем, это вилами на воде писано. Кто может утверждать, что он на самом деле сын короля Артура?
– Тебе не удастся исказить истину так, чтобы подогнать ее под свою ложь! – вспылила Софи.
– Ты думаешь, что в жилах Тедроса течет та же кровь, что у нас с братом, ведьма белобрысая? – подал голос из своего угла Яфет. – Ну, это вряд ли. Впрочем, если ты как следует поцелуешь Райена сегодня вечером, он, быть может, смилостивится и согласится не рубить голову твоему слабаку. Прикажет вместо этого по-тихому отравить его, например. – И он улыбнулся, по-змеиному облизнув губы своим длинным языком.
– Прекрати, Яфет, достаточно, – оборвал его Райен.
Софи видела, как дрожит, низко опустив голову, одна из горничных.
– Я рассказала горничным обо всем, что вы сделали, – с холодной яростью сказала Софи. – Они передадут это всем остальным в замке, а из замка по всем Лесам разлетится весть, что ты не король, Райен. И что твой брат не первый советник, а тот самый Змей. Все узнают об этом, все-все…
– Да неужели? – ехидно усмехнулся Яфет, картинно заломив свою бровь и глядя на брата.
– Сомневаюсь, – хмыкнул Лев, поворачиваясь к Софи. – Здесь были горничные Агаты, так что их лояльность по отношению ко мне изначально была под большим вопросом. Короче говоря, я решил не выпускать их в Леса за пределами Камелота, а предложил на выбор – быстрая смерть или переход на службу мне и моему брату. Правда, при условии, что им придется при этом пройти небольшую трансформацию.
Трансформацию? Какую еще трансформацию? Софи не могла видеть под чепцами лица горничных, но в остальном все они выглядели совершенно здоровыми. Все пальцы на месте, следов на коже нет…
Но затем Софи заметила злобный огонек, вспыхнувший в глазах Змея. Ей был знаком этот огонек, к сожалению…
Софи перевела взгляд на ближайшую к ней горничную, присмотрелась внимательнее и… увидела.
Из уха горничной высунулся узкий, маслянисто блестящий в свете ламп, черный ским. Показался и скрылся назад.
Софи от этой картины замутило.
– Все, что ты им говорила, они просто не слышали, – сказал ей Райен. – А поскольку Яфет обещал восстановить их в прежней должности только после того, как они докажут свою лояльность новому королю, я сомневаюсь, чтобы служанки стали выслушивать тебя даже без этих… предосторожностей.
Он поднял свой палец, и его кончик тут же засветился золотистым огнем. По этому сигналу горничные построились в цепочку и двинулись к выходу из зала.
«Его палец светится точно таким же огнем, как палец Тедроса, – подумала Софи, глядя на палец Райена. – Но как такое может быть? Свечение появляется только на пальцах студентов старших курсов Школы Добра и Зла, а он же там никогда не учился…»
Когда последняя горничная шаркающей походкой подошла к двери, король внезапно остановил ее. Это была именно та горничная, что дрожала в углу, когда Софи рассказывала о братьях-мошенниках.
– Однако была одна служанка, уши которой мы оставили в неприкосновенности. Мы хотели, чтобы она-то как раз могла услышать каждое твое слово, – сказал Райен, протягивая свою руку к шее горничной. – Для нее мы выбрали другой вид трансформации…
Он запрокинул голову служанки, и Софи застыла, увидев, наконец, ее лицо.
Это была Гиневра.
Губы бывшей королевы оплетал ским, плотно запечатывая их и не позволяя Гиневре произнести ни слова.
Гиневра окинула Софи застывшим, окаменевшим взглядом, а в следующую секунду Райен уже выпроводил ее за дверь, вслед за остальными горничными.
Затем роскошный, золотой с синим, наряд Яфета волшебным образом исчез, вновь превратившись в уродливые черные ленты скимов, в прорехи между которыми просматривалась молочно-белая грудь Змея. Теперь он стоял рядом со своим братом, и Софи видела, как в желтом свете ламп перекатываются у них обоих тугие мышцы под бледной кожей.
– Но она же королева! – задохнулась от негодования Софи. – Это же мать Тедроса!
– И при этом она очень скверно обращалась с нашей матерью, – сказал Яфет.
– Настолько скверно, что ей очень даже полезно увидеть, как мы обращаемся с ее собственным сыном, – подхватил Райен и медленно добавил. – Прошлое – это настоящее, а настоящее – это прошлое. История повторяется снова и снова, ходит по кругу. Разве тебя не учили этому в Школе, Софи?
Глаза братьев мерцали то зеленым, то синим огнем.
«С нашей матерью. То есть с их матерью, – лихорадочно размышляла тем временем Софи. – Кем же была их мать? Агата упоминала… да, упоминала что-то о своей бывшей домоправительнице, которую похоронили в Шервудском лесу… Как же ее звали?»
Софи посмотрела на братьев, на их бледные обнаженные торсы, на их змеиные улыбочки, и ей вдруг стало все равно, кто их мать. Для нее вполне достаточно того, что они посадили в тюрьму ее друзей, сделали прислугой настоящую – пусть и бывшую – королеву, заставили спасаться бегством лучшую подругу Софи, а саму ее пытаются превратить в свою марионетку. Кого? Величайшую во всех Бескрайних лесах ведьму, едва не погубившую всю Школу Добра и Зла. Причем дважды едва не погубившую, между прочим! И они собираются сделать из нее марионетку, куклу на веревочках? Ну уж нет!
– Ты забываешь о том, что я сама Зло в его чистом виде, – сказала Софи, с ледяным спокойствием глядя на Райена. – Я знаю, как убивать. Я умею убивать. И я убью вас обоих – быстро, чисто и аккуратно. Убью так, чтобы даже крохотного кровавого пятнышка при этом у себя на платье не оставить. Так что выбирай, либо ты немедленно освободишь меня и моих друзей и вернешь корону законному королю, либо умрешь здесь вместе со своим братом, визжа как его скользкий червяк, если на него каблуком наступить…
Моментально сорвались с места, метнулись в воздухе все скимы Яфета. Они прикололи Софи за платье к стене, словно бабочку к картонке, связали ее по рукам и ногам, нацелились в горло, рот, в глаза.
Хрипя от шока, Софи с ненавистью и отвращением уставилась на обнаженного Яфета – по счастью, нижняя часть его тела была скрыта за столом.
– Хочу предложить тебе компромисс, – сказал Райен, лениво прислоняясь к стене рядом с Софи. – Каждый раз, когда ты позволишь себе плохо вести себя, я буду убивать одного из твоих друзей. Ну, а если будешь паинькой и станешь делать все, как я прикажу, тогда… Ну, ладно, тогда я не буду убивать их.
– По-моему, это очень честная сделка, – заметил Змей.
– Кроме того, есть… вещи, которые мы и с тобой проделать могли бы, между прочим, – шепнул Райен на ухо Софи. – Если не веришь, можешь спросить об этом у своего старого фокусника.
Софи похолодела, отчаянно пытаясь представить себе, что эти братья-звери могли сделать с Мерлином.
– Но я не хочу причинять тебе боль, – продолжил король. – Я уже говорил тебе, что есть некая причина, по которой ты должна стать моей королевой. Причина, по которой твое место здесь, а не в темнице или на плахе. Причина, которой ты до сих пор не поняла. Ладно, я объясню тебе, какие кровные узы неразрывно связывают нас с тобой…
Райен поднял руку, и в ней тут же оказался ским с острым, как игла, кончиком. Король медленно вертел его в руке, глядя на прикованную к стене Софи.
– Ну, хочешь узнать, что это за причина? И что это за связь?
В глазах у него играл опасный, дьявольский огонек.
Софи вскрикнула…
Райен полоснул острым кончиком скима по ее раскрытой, прижатой к стене ладони – появилась ранка, из которой покатились капельки крови.
Софи с ужасом наблюдала за тем, как король сложил ковшиком свою ладонь, собирая в нее кровь Софи, как дождевую воду.
Затем он улыбнулся ей и сказал.
– Дело в том, что ты единственный человек…
Райен подошел к своему брату.
– …во всех Бескрайних лесах…
Он остановился перед Яфетом.
– …чья кровь может сделать…
Он размазал кровь Софи по обнаженной груди брата.
– …это.
В первое мгновение ничего не произошло.
В следующую секунду Софи вздрогнула.
Ее кровь начала волшебным образом проникать в тело Яфета и разбегаться под его кожей тонкими, похожими на сеточку вен, прожилками. Эти кровавые прожилки стремительно темнели, становились толще, все сильнее стягивали тело Яфета. Его мышцы напряглись, он запрокинул голову назад и открыл рот, захлебываясь собственным криком. Внезапно кровавые прожилки из красных сделались черными, по всему телу появились похожие на сыпь бугорки, прожилки начали извиваться, словно угри, и из бугорков полезли наружу черные блестящие головки скимов. Они появлялись один за другим, один за другим, и вот уже тело Яфета прикрыл новый «костюм», состоящий из извивающихся черных лент. Именно таким Софи когда-то впервые увидела Змея.
У Софи не было никаких сомнений в том, что именно она только что увидела.
Ее кровь восстановила Змея.
Ее кровь возродила монстра.
Ее кровь…
Софи обмякла, поникла головой.
В Зале картографии стало тихо-тихо.
– Увидимся за ужином, – спокойно сказал король и вышел за дверь.
Змей вышел вслед за братом, но перед этим успел многозначительно посмотреть на Софи, а затем на стол, где было разложено платье его матери.
Вместе со Змеем улетели, сорвавшись со своих мест и пронзительно вереща, скимы.
Хлопнула дверь.
Софи осталась одна.
Она стояла среди разорванных свадебных книг, а из ее руки продолжала капать кровь.
Губы Софи дрожали.
Грудь сжимало словно обручем, не давало вдохнуть.
Что это было только что – трюк, фокус?
Очередная ложь братьев?
Очень хотелось в это поверить, однако Софи все видела собственными глазами и знала, что это был не трюк.
Все произошло на самом деле.
Софи покачала головой, чувствуя навернувшиеся на глаза слезы.
Как она могла стать источником такой жуткой, адской вещи?
Всегда желала Змею скорой и мучительной смерти, а сама смогла вместо этого восстановить его своей кровью, вернуть к жизни…
И это после всего, что она сделала, чтобы защитить от Змея своих друзей? После всего, что она сделала, чтобы измениться самой?
Старалась стать лучше, а превратилась в источник жизни для самого страшного Зла?
Жар бросился ей в лицо, обжигая изнутри. Ведьмовской крик наполнял ее легкие, царапал горло, прорываясь наружу. Крик, который мог бы рассыпать в прах этот замок и убить всех, кто в нем был. Софи открыла рот…
…а затем закрыла его.
Медленно загнала свой крик назад, глубоко в сердце.
«Прошлое это настоящее, а настоящее это прошлое».
Так сказал новый король.
Вот почему он всегда был на шаг впереди – потому что знал прошлое…
Прошлое Софи было абсолютным Злом.
Долгое время Зло было ее главным, смертоносным оружием.
Отпор Злу она могла дать только своим Злом.
Но Райен был достаточно умен.
Он знал, что Зло невозможно победить Злом.
Таким способом можно выиграть отдельную битву, но не войну в целом.
Однако она, несмотря ни на что, все же выиграет эту войну. Ради Агаты. Ради Тедроса. Ради своих друзей.
Однако для того чтобы победить, Софи нужны были ответы на свои вопросы. Ей необходимо было знать, кто они на самом деле такие – Лев и Змей. И почему ее кровь таким волшебным образом соединяется с их кровью…
А до тех пор, пока она не найдет ответы, не поймет всего этого, ей придется подождать. Затаиться.
Ей нужно стать умной, предусмотрительной и осторожной.
Софи покосилась на стол, где было аккуратно разложено белое платье, и презрительно поджала губы.
Ну что ж.
Есть разные способы быть ведьмой.