Китай, переход до Хай-Нань и Макао
Переход до Хай-Нань при ясной погоде, но переменчивом направлении ветра сделал путешествие настоящим парусным приключением для гостей из России, а особенно для Вовки. Смена парусов, ход галсами, рыбалка, временные краткие стоянки посреди моря для купания. Такое мог предоставить только хороший туроператор или родственник с собственной яхтой. Остров в Южно-Китайском море, который долгое время был туристической Меккой, встретил их приветливо. Карантинные ограничения были в пределах разумного, хотя, уже знакомый треккер на телефон потребовали установить в обязательном порядке. Срединное государство было одним из немногих, где оформление визы для моряка – вопрос заполнения анкеты и предварительная постановка в известность консульства. Тоже самое и для Макао, куда Чен собирался с Сашей. Вроде и безвиз, а волокита есть, раз ты не официальный турист. Но шкипер позаботился заранее, прощупал по интернету все нюансы. Оказалось, не так всё и сложно.
Высадив гостей с Риндой на острове, поселив их в небольшой отель на пару дней, шкипер направил шхуну в Макао. Давно ему хотелось посмотреть на эту португальскую колонию, аналог Гонконга. Но тот колорит, что ожидался, был нисколько не более впечатляющим, чем Паттайя начала века, когда Чен туда прибыл впервые. Колониальный стиль зданий постепенно вытеснялся современными отелями из стекла и бетона. Административные здания не отставали, скорее, предвосхищали развитие современного градостроительства. Хотя, чем-то стиль старинных улочек, куда забрели отец с сыном, напоминали Средиземноморье. В Испании и Португалии Чен не бывал, но запылённые стены деревенских домов Кипра то и дело всплывали в памяти.
QR коды, установленные на смартфон требовались только при входе в крупные торговые центры. Вообще, они больше выполняли роль паспорта иностранца для проверки полицией легальности нахождения. Устав от осмотра городских окраин, исследователи уселись в небольшом портовом кафе, которое тоже мало отличалось от тайских заведений этого типа, и заказали себе нехитрый обед. Неожиданно из тёмного угла Чена кто-то окликнул по-тайски:
– Доброго дня, ачжан Чен. Сабайди май? – к ним подходил мужчина среднего возраста, прилично одетый в европейский костюм, в солнцезащитных очках.
– Сабайди крап. С кем имею честь? Мы знакомы?
– Вы вряд ли меня помните, ачжан. А я вот помню Вас хорошо. Вы когда-то помогли моему отцу победить индонезийских контрабандистов. Я тогда был совсем ещё мальчиком, но помню уважение в нашей триаде к шкиперу «Призрачной шхуны». Так Вас называли, потому что Вы вдруг исчезли так, что даже отец с его связями не мог установить куда. Вы преувеличиваете, молодой человек. Но, действительно, с Зелёным Драконом я имел когда-то знакомство.
Мужчина молча, с видимым удовольствием скинул пиджак и, закатав рукав безупречной сорочки, показал своё предплечье. На нём красовался Дракон, мастерски исполненный зелёной тушью.
– Ну. Так мы почти братья, – усмехнулся шкипер. Саша в это время осторожно осматривался, просчитывая пути отхода.
– Ваш помощник зря беспокоится, сэр. У меня к Вам только уважительное отношение, как к идеалу моего детства. Я тоже мечтал стать таким пиратом неуловимым, – рассмеялся китаец.
– Расслабься, Сань. Если бы они хотели нас прижать, нам бы всё равно не уйти так просто.
– Ачжан Чен, я являюсь в нашей компании вторым лицом, глава – мой старший брат. Здесь нахожусь по делам, морским делам. Ими я и занимаюсь в нашей семье. А Вы с какими целями в Макао?
– Давно хотел посмотреть этот город. История Макао и Гонконга – история покорения Китая англо-саксами, да и всего Дальнего Востока. Через два дня мы возвращаемся домой. Если Вы хотите передать вашему старому другу в баре Районга привет, то я непременно это сделаю. Мои пассажиры на Хай-Нане, утром мы уходим туда. Послушайте, я много наслышан о китайской шкале социальных рейтингов, можете пояснить мне этот вопрос?
– Это всё не так просто, сэр. Он постепенно набирает обороты, всё больше провинцией охватывается системой. Это что-то типа шкалы лояльности в обществе. Человек может быть одет прилично, а на самом деле – вор или рецидивист, система отслеживает это. В банках, например, его всегда проверяют, чтоб выяснить платёжеспособность, а на транспорте – риск переноски заболеваний. Он и внедрялся изначально как вроде для отслеживания распространения короновируса, помните?
– Ещё бы…
– Ну вот. Дальше больше. Система сейчас выстраивается так, что законопослушный гражданин, имеющий работу и не имеющий судимостей и тому подобного не ограничен ничем. А вот человек с низкими рейтингами уже может не получить кредита или ему будет запрещено выезжать за границу. Лично у меня рейтинг низкий, хотя официально ни судимости, ни инфекций нет, – китаец рассмеялся, – тайные сведения полиции и интерпола присутствуют в системе обязательно. А люди нашего круга всё равно известны этим ведомствам. Хотя меня это не напрягает. Возможности нашей семьи Дракона куда как более высокие, чем государства… в некоторых аспектах.
– Ясно. Ну счастливо. Уважал Вашего отца, да и к триадам отношусь с должным почтением. Но от дел я, как Вы понимаете, давно отошёл.
– Я понял Вас, сэр. А Вы совсем не изменились. Прошло столько лет, а вы всё такой же.
Китаец откланялся, Чен с Сашей также не стали задерживаться. До порта было недалеко, а они порядком устали за день. В отличии от привычного моря, город утомлял очень сильно. Они отправились отдыхать на шхуну, с тем чтобы по утру выйти в море. Саша, как более молодой остался на вечерней вахте, а старый шкипер спустился в каюту, чтобы немного поспать. Но перед полуночью Саша разбудил его.
– Пап, там китайцы приехали к тебе.
– Что такое. Они что, не могли до утра подождать, раз вечером не успели свою посылку приготовить, – он вышел на палубу. На пирсе стояло двое с пустыми руками. Завидев капитана, они вежливо поклонились, и уже знакомый бонза извиняющимся тоном сказал:
– Извините, ачжан, за столь поздний визит. Но у нас к Вам серьёзное дело, которое не любит лишних глаз.
Шкипер перепрыгнул на парапет, подошёл к посетителям. Ему совсем не хотелось опять ввязываться в контрабандистские дела, даже за самую щедрую оплату, и он хотел сказать им это. Но китаец опередил его заявление.
– Совсем не то, что Вы думаете, ачжан. С Вами бы хотел встретиться и поговорить мой старший брат и его хороший знакомый с материкового Китая. Дело серьёзное, но Ваша репутация позволяет обратиться к Вам напрямую и без сомнений.
– Поехали. Саня, остаёшься за старшего. Никого не впускать и не выпускать, – усмехнулся Чен, – поехали.
После темноты моря и порта ярко иллюминированные улицы казались живыми и деятельными, хотя машин и людей было не много. Но движущаяся реклама, мигание огней вывесок и витрин как бы нивелировало поздний час. Их лимузин юркнул в один из переулков и остановился у подъезда без вывески. Двое крепких молодцов подошли к машине, оглядев приехавших, кивнули и исчезли. Китаец вежливо показал рукой на вход и пошёл первым. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они оказались в маленьком вестибюле-приёмной. Три двери, небольшая пустая стойка администратора, кофе-машина на стойке мигала глазком готовности. Никакого китайского колорита, всё стандартно для любого европейского или азиатского офиса, даже часы на стене и никаких растений. Здание явно многоэтажное, о чём говорит дверь лифта на первом этаже, но со второго этажа ни лифта, ни лестницы наверх – обособленное помещение. Китаец открыл одну из дверей и кивнул шкиперу. Они вошли.
Комната была обставлена скромно, но уже в ней чувствовался Китай. Шторы на окнах, низенький столик на большом ковре, на стене гобелен с драконом. Из другой, боковой, двери в комнату вошли ещё двое – китаец, лицом как две капли воды похожий на сопровождающего и стройный высокий человек с военной выправкой средних лет. Он тоже был явно китайцем, но совсем из другого региона, другой этнической группы. Скорее всего север страны. Они вежливо улыбались. Но их поклоны были уже несколько более сдержанные, чем у младшего босса триады, занимающегося морем. Пригласив к чайному столику, который уже был накрыт по всем канонам, босс приступил к разговору без обиняков.
– Мы деловые люди, и оставим всякие традиционные формальности до следующего раза. Я Вам скажу прямо, мистер Чен, нам нужен небольшой корабль в Андаманском море у берегов Бирмы. Вы же знаете архипелаг Мергуи? Мистер Ли-Сунь – офицер внешней разведки Китая, который работает с нами. Как видите, триады не игнорируются правительством. Перед лицом мировой опасности все силы должны сплотиться. Китай – единое целое, где бы не жили и чем бы ни занимались китайцы. Вы согласны? Дело довольно щепетильное и опасное. Но зная Вашу репутацию в прошлом, мы решили обратиться к Вам. Кратко обо всём Вы побеседуете с мистером Ли-Сунем, а с моей, с нашей стороны, я обещаю полную поддержку. Как это было при моём отце с Вами, уважаемый мистер Чен.
– О какой мировой опасности Вы говорите? Если это о попытках англо-саксов переделать мир под себя, то я согласен – это явная опасность для мира в целом, и для Азии особенно.
– Дело в том, – вступил в разговор военный, что англо-саксы играют свою игру уже давно, более двухсот лет. Но они находят и партнёров в Азии, которые готовы предать интересы своего народа.
– Не только в Азии, к сожалению, – добавил Чен.
– Да. Бирманская хунта, которая, казалось бы, на стороне интересов региона в социалистическом развитии, тайно заключает сделки и с американцами, англичанами, европейскими экспансионистами. В горах создана база, которая занимается разработками новейших технологий. Биотехнологические, направленные на управление социумом. Это сложная тема, и не всё нам известно. Таиланд, к сожалению, занял нейтральную выжидательную позицию. По сведениям, таких лабораторий несколько в мире, в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Это удар по «третьему миру», по «миру неприсоединения», как его называли раньше. Ликвидации этих очагов – священная задача. Если Вы согласны участвовать в операции, я расскажу Вам больше позднее. Если нет…
– Если нет, то мне отсюда не выйти, – усмехнулся Чен.
– Ну, зачем же так кардинально. Но я надеюсь, что Вы разумный человек.
– Я поддерживаю такой взгляд на вещи и решимость вашей страны. Но об участии мне необходимо подумать.
– Я не сомневался в Вашем ответе, ачжан, – военный в первый раз назвал так старого шкипера, и это было знаком разрядки обстановки.
– А теперь разрешите откланяться, – взял инициативу Чен, мне пора отдыхать, утром выход в море. Вы сможете меня найти в Районге через пару недель.
– Хорошо, ачжан Чен.
…
Весь путь до острова, чтоб забрать своих. Весь путь до дома по морю Чена не оставляли мысли о предложении китайских спецслужб. Изменение мира, «великую перезагрузку» в интересах олигархов Запада кто-то должен остановить. Противостояние Китая и Америки – только часть этого. Но англо-саксы еще достаточно сильны, чтоб напакостить в Азии. Что ж…. Он даже осторожно посоветовался с Вовкой, мужем дочери. Тот, как работник силового ведомства, должен был понимать в этом вопросе. Но Вовка оказался в растерянности. Чен не выложил ему всего, умолчал, конечно, о предложении диверсии на английскую лабораторию в горах, но задал общие вопросы о положении в мире. Неожиданно зятя понесло. Он высказал всё что накипело у него за долгие годы службы, когда требование политики начальства шли в разрез с собственным ощущением правильности курса «партии и правительства». И вообще, с такими сомнениями он находился на грани потери работы в ведомстве. Но сам он этого еще не понимал. Там не нужны размышляющие о сути вещей люди, нужны цепные псы, каких становилось всё меньше. В одном из разговоров Вовка отмахнулся от рассуждений о QR кодах:
– Ничего в них страшного нет. Это же как паспорт, как водительстке права, как СНИЛС. Вот у вас же в Таиланде есть ID card, как во многих странах, и вы не пугаетесь.
– Стой, Володя. Паспорт, полис можно оставить дома, как и карточку ID. Код на телефоне всегда с тобой, ты постоянно под контролем, цифровая эпоха. И нынешние полисы, и карточки не являются понятием ограничения, пока это только твоя индетификация. Вводимые коды на телефоне вместе со всем теперь пытаются сделать обязательным условием для получения каких-либо благ, услуг, любых возможностей. Например, билета не купишь или в ТЦ не войдёшь…
Единственное в чём они сходились во мнениях – Сибирь видела, куда катится Россия лучше, чем жители столичных регионов. Даже оппозиция в европейской части страны была игрушечной, ручной у власти, а в регионах реальные противники курса сразу же ставились на место. Но Сибирь – есть Сибирь.