Краснодар, вторник
– Вы сегодня какой-то рассеянный, – Виктория смотрела с сочувствием. – У Вас все в порядке? Мы ведь можем все это, – она окинула взглядом разложенные на столе эскизы декораций, – обсудить позднее.
Антон покачал головой:
– Нет-нет… с сыном немного повздорили. А это все хоть как-то меня отвлекает.
Тори кивнула:
– Хорошо. Если я могу чем-то помочь, скажите.
– К сожалению, нет. Я справлюсь, не переживайте.
Сын все-таки не пришел ночевать. Антон прождал его до утра, поднял шефа службы безопасности «Мегастройинвеста» – тот привлек охрану жилого комплекса, кое-кого из знакомых ментов. Стало ясно, что Денис вышел из дома сразу после того, как Антон отправился выгуливать собаку. Дождался, когда отец скроется за ограждением площадки для выгула собак, и выскочил из подъезда. С ним были рюкзак и спортивная сумка – значит, он собрал вещи или вечером, после конфликта, или еще днем, заранее готовясь к побегу. Антон проверил в комнате – сын взял белье, теплые вещи, ноутбук, читалку, наушники, зарядные устройства, все накопленные деньги и школьные тетради. «Ответственный мальчик», – улыбнулся Антон: значит, сын не намеревался бросать школу и ударяться в бега. Хоть это радовало.
След Дениса потерялся на остановке – он сел в первый подошедший автобус. Антон изучил его маршрут, но автобус ехал в другой конец города, где у Дениса не могло быть никаких знакомых. «Или могли. А ты об этом не знаешь?» – одернул он самого себя. В самом деле, как бы это ни было горько признавать, сына он почти не знал.
«Откуда, интересно, у него эти фото?».
То, что он следил за отцом, было практически исключено – Денису такое вряд ли бы пришло в голову. Да и, будь он в том кафе, он бы знал, что они с Викторией работали, видел бы документы, распечатки и нарисованные от руки эскизы – Антон как представитель строительной фирмы предложил обновить школьные декорации: сделать специальный стойки и подрамники, которые можно было бы в дальнейшем использовать как основу для декораций будущих спектаклей. И с Тори они как раз пытались выработать какой-то универсальный конструктив, удобный, легкий, что важно для школы, безопасный. Ну, не мог Денис не заметить, будь он там, за окном, что между отцом и Викторией нет ни капли романтики.
«Или есть?» – он повернулся к Тори.
Она очень миловидная. Хрупкая и складная одновременно, не полная, но и не худышка, что называется, «в теле». У нее темные волосы, и это очень шло ей, даже если цвет не был натуральным. Виктория почти не пользовалась косметикой, но благодаря светлой, фарфорово-чистой коже и черным волосам, этого и не требовалось – она была все равно заметной. Правда, ни капельки не женственной и не кокетливой. Словно она не воспринимала Антона как мужчину. Это немного задевало.
– Виктория, а почему мы с вами на «вы»? – неожиданно спросил Антон, невольно оборвав рассуждения девушки – он все равно упустил их нить.
Виктория приподняла брови:
– Вроде бы это базовые правила делового общения… – Она перевела взгляд на мужчину. – Вас это как-то напрягает?
– Да нет, – Антон осекся и засмеялся. – Глупо, да?
– Что именно? Согласие через отрицание? – Тори смотрела на него с удивлением, и Антон уже пожалел, что затеял этот разговор. Но девушка достала сотовый и активировала экран. Быстро найдя что-то, она развернула экран Антону: – Пролистайте вперед.
Фото Виктории и Антона у его машины, в кафе, склонившись голова к голове, у магазина обоев, где они выбирали декор для сцены… Те самые фотографии, которые Денис вчера вечером показывал ему.
– Что это? – мужчина перевел взгляд на Викторию.
– Фотографии из школьного чатика, – девушка закрыла фото и распахнула прикрепленное к ним сообщение. «Работа над библионочью в самом разгаре. Нашей Виктории Владимировне удается увлечь все больше заинтересованных помощников!». – Кто-то нас с вами случайно увидел на улице и сделал снимки…
Антон недовольно откашлялся:
– А про неприкосновенность частной жизни этому «кому-то» известно?
«По крайней мере понятно, откуда у Дениса эти фотографии», – Антон в каком-то смысле испытывал облегчение.
Виктория убрала телефон, пожала плечами.
– Затея, конечно, на грани. Но с другой стороны – какая частная жизнь? – она поправила волосы, убрав выбившуюся прядь за ухо. – Мы занимаемся общественным делом, верно? Скрывать нам нечего. Я это вам и показала только потому, что вы предложили перейти на более неформальное общение: вы должны понимать, как это может быть расценено.
– А вам не все равно?
– Мне – нет, не все равно. Я работаю с детьми, это требует честности.
– То есть встречаться с тем, с кем работаешь, бесчестно, с вашей точки зрения?
Виктория улыбнулась:
– Нечестно это отрицать. А я отрицаю, что у нас с вами что-то большее, чем Библионочь. И предпочла бы, чтобы это было не половиной правды.
Антон не понял:
– Это как?
– Ну, я о том, чтобы это было не только с моей стороны, но и с вашей.
Илантьев покачал головой:
– Вы не можете мне приказывать. Свобода воли и тэдэ.
Виктория насторожилась. В ее взгляде промелькнуло недоумение и не то обида, не то разочарование:
– Вы меня сейчас пугаете, – сказала она наконец. – Знаете, у меня предложение: давайте проведем библионочь, а потом, если сохранится такая потребность, вернемся к сегодняшнему разговору.
Антон почувствовал, что его мягко отбрили, исключив даже эфемерную возможность ухаживания. Он засмеялся:
– Хорошо, пусть так. Но обещайте мне, что после библионочи у нас будет по крайней мере одна неформальная встреча… ужин, например.
Виктория задумалась.
– Если вы пригласите, я пойду. Обещаю.
Он подвез Викторию к школе – так, словно не было этих фото или они ничего не значили. Когда Виктория выходила из салона, заметил толпу старшеклассников у калитки. Вышел из машины:
– Виктория Владимировна, – окликнул.
Виктория замерла. С удивлением обернулась. В глазах застыл вопрос.
Антон бросил короткий взгляд на притихших от любопытства старшеклассников.
– Я завтра к вам сметчика пришлю и замерщика, чтобы они сами все посчитали по этим стеллажам для декораций. Вам во сколько удобно?
Он обошел машину и встал около Виктории.
– Да пусть с утра подходят…
– Хорошо, договорились. Всего доброго, – он протянул Виктории руку, совершенно деловым и уверенным движением пожал ее пальцы и развернулся, забрался в салон. Черный автомобиль дернулся со стоянки.
Тори пожала плечами и потихоньку направилась к школе, на ходу набирая на сотовом сообщение в школьный чатик: «Ребята, завтра надо дать окончательный дизайн по декорациям, с утра придет замерщик».
– Виктория Владимировна, – окликнул ее кто-то из толпы школьников. – Как вам удалось убедить московского олигарха с таким рвением участвовать в вашем проекте?
Девушка повернулась, улыбнулась приветливо, но сдержанно, будто прочертив этой улыбкой границу дозволенного:
– Я не даю интервью, Васильев.
Школьники захохотали:
– Рылом ты не вышел, Васильев… Был бы еще столичным СМИ или блогером-миллионником…
Виктория не слушала, она прошла мимо подростков и скрылась за дверями школы.
– Дэн Илантьев считает, что у нее роман с его отцом, – скривился, глядя ей в спину, Васильев.
– И что? – девочка из параллельного класса пожала плечами. – Вам-то что?
Васильев усмехнулся:
– Нам? Нам просто интересно…
Илантьев в зеркале заднего вида видел, как Викторию окликнули, как она коротко, но холодно что-то ответила и вошла в здание школы. Видел. Как в спину ей смотрели, переговариваясь. «Как же, ничего частного», – пробормотал он.
Сотовый разразился тревожной трелью. Антон бросил взгляд на экран – начальник службы безопасности, Жека Марков. Илантьев подключил гарнитуру:
– Узнал что-то по Денису?
– Пока работаем. Я не по этому поводу звоню… Костю Юрьева убили.