Пробуждение было сродни смертельному приговору. Ты знал, что это время неизбежно наступит и как мог его оттягивал, но электронный мозг отсчитал отведённые для тебя секунды, и всё… Абид слышал сквозь наушники слабое гудение трансформаторов, голоса операторов и чувствовал этот противный, даже тут, в лаборатории, запах уличной гари. Смог накрывал от горизонта до горизонта весь нескончаемый город. Он никогда не уходил, ни зимой, ни летом, ни когда дули ветра, ни даже когда шли дожди.
Сознание с болью возвращалось в реальность. Абиду хотелось зарыдать, закричать от отчаяния, но это было бесполезно, – он обречён жить в этом мире. Кто-то прикоснулся к руке. Глаза с трудом открылись, приглушённый свет ламп сразу ударил в глаза, захотелось зажмуриться и забыть, где ты находишься.
– Пора. Ваш сеанс истёк, – спокойно произнесла женщина и снова потрясла за плечо.
– Да, да, – нехотя прошептал Абид и стал подниматься с кушетки.
Перенаселение городов, вечная нехватка пищи и воды, безработица привели к тому, что города стали сливаться. А люди превращались не то в животных, не то в овощи. Они не знали ради чего родились. Безысходность привела к депрессии, от которой страдала половина населения планеты.
Как только человек достигал среднего возраста и получал свой окончательный чип идентификации, также получал ордер на свою клетку. Именно клетку, а не квартиру. Всё стандартно, как у всех, как у миллиона, миллиарда. Комната три на четыре, тут и коридор, спальня, туалет и ванная, кабинет и зал, кладовка и кухня. И теперь ты будешь вынужден жить в этой клетке до скончания своего короткого века, – ни обменять, ни продать.