Заметим, что всегда имела место недооценка уникальности этих частей Западной империи в части их свободы от избыточной регламентации государства. Юлиан, наблюдая блестящую жизнь вилл (и ситуацию в районе Мозеля), нарисовал картину, нередко ложную, жизни всего римского галльского запада. Возможно, не вполне соответствует действительности также информация о corvées для перевозки продовольствия, и потому нет информации о nautae на Гаронне, что отметил Рено. Даже морские оборонительные сооружения вдоль побережья Атлантики здесь были построены позже, чем форты на Саксонском берегу. О них нет никаких упоминаний до периода составления Notitia Dignitatum. (Здесь и далее примеч. авт.)
Р. Бланшар считает, что Фландрия, как и Голландия в период поздней империи, была затоплена морем, что объясняет ее упадок. Теория представляется сомнительной. Песок, покрывающий остатки римских поселений вдоль берега, скорее, является результатом совместной работы ветра и дюн, чем затопления морем. Однако, прежде чем утверждать что бы то ни было с полной уверенностью, следует изучить проблему глубже.
Эти монеты – всего их три – обнаружены на раскопках на юго-восточном побережье Исландии. Они были чеканены Аврелием, Пробом и Диоклетианом и, по-видимому, попали на остров в первые годы IV в.
Исключение составляют четыре редкие монеты того периода – solidi, – найденные в Норвегии. Их чеканили Константин, Констанций II, Валентиниан и Грациан. Правда, они, скорее всего, попали в Норвегию через Центральную Европу, а не через Атлантику.
Следующие золотые монеты этого периода были найдены при раскопках к северу от границ империи: во Фризии: 2 монеты Валента, 2 – Грациана, 1 – Иовина. В Германии: 1 монета Валентиниана. В Швеции: 1 монета Валентиниана, 2 – Константина, 1 – Грациана. В Норвегии: 1 монета Константина, 1 – Констанция II, 1 – Грациана. Все они были обнаружены вместе с серебряными монетами и чеканились, главным образом, на итальянских и восточных монетных дворах.
Понто упоминал еще Исидор Севильский, но если верить его описанию, то судно мало чем напоминало понто времен Цезаря. Скорее оно было похоже на скафу.
Согласно Notitia Dignitatum, которая не могла быть написана после 428 г., перемещение римского флота из Булони на Сомму произошло в начале V в.
Ниалл Девяти Заложников – верховный король Ирландии первой половины V в.
Согласно средневековому плану Руана, можно предположить, что город был постоянно оккупирован с римских времен – единственный порт Канала, для которого это предположение может быть справедливым.
Чарлзворт датирует изгнание ирландцев из западной части Британии 450 г. Летбридж считает, что это произошло раньше – в 435 г. Тот факт, что стены Каеруента были отремонтированы в V в., вероятнее всего, из-за страха перед ирландскими нападениями, не позволяет принять датировку Бьюри, который утверждает, что это произошло в 405 г.
Такого мнения придерживается Хенкен, крупный авторитет в области археологии Корнуолла. Очевидно, далеко не все ирландцы были изгнаны, поскольку обнаружение ирландских огам, датированных VII в., указывают на ирландское присутствие в Корнуолле в тот период.
Восстания багаудов после 435 г. были подавлены франками и аланами, последними командовал царь Эохар, который в 448 г. жестоко подавил багаудов региона Луары.
В 572 г. на вестготском церковном соборе упоминается Maiolic, Britonensis ecclesiae episcopus. Епископы бриттов были на соборах в Толедо в 653 г., в Браге – в 675 г. и снова в Толедо в 638 и 692 гг.
Согласно Гильде, Амвросий Аврелиан прибыл из Бретани, чтобы помочь бриттам против их саксонских врагов.
У Прокопия есть известный отрывок о Британии, который поведали ему, по его утверждению, англы, сопровождавшие короля Теудеберта. «Остров Бриттию занимают три очень многочисленных племени, и у каждого из них есть свой король. Имена этих племен следующие: ангилы, фриссоны и одноименное с названием острова бриттоны. И таково многолюдство, так можно думать, этих племен, что каждый год большое количество их с женами и детьми выселяется и переходит в пределы франков». «Фриссоны» озадачили историков. Но поскольку нам известно, что саксонцы жили во времена вторжений англов и во Фризии и в Англии, англы считали их одним народом и так и называли. Поэтому «фриссоны» Прокопия – это, возможно, саксонцы.
В определенном смысле это было возвращением к условиям, которые существовали здесь в конце бронзового века, когда также образовался культурный регион, состоящий из Бретани, Испании и земель вокруг Ирландского моря.
Иероним, наш главный источник касательно ущерба, причиненного этим вторжением, упоминает Вормс, Майнц, Шпейер и Страсбург-на-Рейне, а также Реймс, Аррас, Турне, Амьен и Тулузу в Галлии как города, разграбленные варварами.
Главный источник информации о Хлодвиге – труды Григория Турского.
Гильда упоминает о письме Аэцию, в котором захватчиками называются пикты и скотты, а вовсе не саксонцы.
Хотя в Notitia Dignitatum упоминаются британские оборонительные сооружения в 428 г., в Кодексе Феодосия вообще нет ссылок на Британию. Существует традиция, рассказывающая о бриттах, защищавших римский береговой форт в Андреде (Пивенси) в 480 г.
Это отсутствие контакта демонстрируют монеты minimissimi, которые копируют только монеты IV в.
Многие историки подчеркивают уникальность Кента с его франкскими элементами и сильными уцелевшими остатками римской куль туры.
Многие ученые датируют оккупацию саксонцами фризских терпенов слишком рано – четвертым веком. Другие относят ее к 400 г. Эта дата представляется более вероятной, хотя все начиналось с маленьких ранних поселений в Фризии. А масштабная саксонская оккупация терпенов произошла в 450 г. или около того. Из Фризии саксонцы продолжили путь в Англию.
Лот в своих трудах выражает откровенный скептицизм относительно выживания большого числа бриттов в местах, колонизированных саксами. С другой стороны, есть свидетельства, в дополнение к монетам из Ричборо, что слияние, а не уничтожение все же периодически имело место. В Кенте сохранились и романо-британские техники в искусстве, и досаксонская полевая система. То же самое справедливо для Сассекса. Даже в Йорке и Линкольне – в районе, где жили англы, а не саксы, – сохранились отдельные гончарные изделия.
Уэссекс позже стал отдельным королевством, а с самого начала включал в себя саксонское, ютское и романо-галльское население.
Дата завоевания Кевлином Глостера, Сайренсестера и Бата, и, таким образом, всего Уэссекса, вероятно, конец VI в. Лот признает сохранение довольно большого кельтского населения в Уэссексе, особенно в Дорсете, Девоне и Сомерсете.
Удивляет сходство между тем, как наступление ютов и саксов вглубь острова было остановлено у Бадонского холма в VI в., и тем, как Алфред остановил данов в IX в. Юто-саксонская территория Денло, созданная в восточной части Англии в результате этой победы, не показалась особенно опасной Гильде в 550 г. Только намного позже вторжение и расселение англов изменило баланс между кельтским и англосаксонским населением острова.
Беда утверждает, что англы оставили свои земли пустыми, когда отправились в Британию. Его слова подтверждаются и другими авторами. Прокопий сообщает, что у англов не было ни коней, ни парусов для лодок, что соответствует описанию балтийских народов датских ост ровов.
Находки курганного некрополя Саттон-Ху показывают сильный шведский элемент из региона Уппсалы в династии Вуффингов Восточной Англии. Также присутствует скандинавско-шведский элемент. Многие авторы выделяют фризский элемент среди англов.
Набег Хигелака, первое упоминание о балтийских народах, двигающихся на юго-запад в регион Северного моря, по-разному датируется разными учеными. Его относят к 520, 516, 512 гг. Ясно одно: силы Хигелака – авангард того, что стало вторжением англов в Британию.
Поражение данов и саксов в районе Гронингена, во Фризии, австразийским герцогом Лупом между 565 и 574 гг., вероятно, стало концом организованной миграции на юго-запад с Балтики. К 600 г., когда франки установили status quo в Нидерландах, вторжение англов завершилось. Обнаружение скандинавских золотых монет в Англии (почти исключительно в Кенте) подтверждает дату вторжения англов – 551-575 гг. Первые брактеаты найдены в кентских захоронениях начала VI в., последние – в захоронениях конца века.
О том, что славяне в тот период достигли Эльбы, пишет Вибий Секвестр – «Albis Suevos a servetiis dividit».
Между 400 и 500 гг. на Балтику поступило большое количество золота. Много римских золотых монет стало украшениями, brachteates и кольцевыми монетами. Их в большом количестве находили в Уппсале, Вестергётланде, Готланде, Борнхольме и Эланде. Но много золота сохранилось и в виде римских монет. По последним данным, обнаружено 666 таких монет: 245 – в Готланде, 203 – на Эланде, 116 – в Борнхолме, 60 – на материковой части Швеции, 41 – в Дании и только 1 в Норвегии. Они чеканились разными императорами, начиная от Гонория, и большинство – около 500 г. Три четверти монет чеканились на восточных монетных дворах империи, одна четверть – на западных.
Пути, по которым шло передвижение этих людей на запад и юго-запад в Данию и Норвегию, можно обозначить на карте находками brachteate. Поскольку эти brachteate не принадлежат ни ютам, ни норвежцам, ни англам – все они шведские, они, вероятно, были принесены захватчиками или колонистами на места в Дании и Норвегии, где их впоследствии обнаружили. Это передвижение не было абсолютно мирным, о чем свидетельствуют каменные крепости V и VI в. – borgar – на побережьях юга Швеции и Норвегии, которые помогали местным жителям защищаться. В Норвегии можно найти и другое свидетельство шведских корней этого перемещения – сходство между королевскими захоронениями Инглингов и венделов. Не менее интересно сходство между шведской лодкой, обнаруженной в Саттон-Ху, и более крупной лодкой VI в. из Квалсунна, в Норвегии.
Первые точные свидетельства новых западных путей на Балтику через Мозель, Рейн и, возможно, Фризию, путей, вероятно, открытых дипломатией Теодориха, дают монеты, датированные 550 г. или около того, найденные на Готланде. Это solidi Теудеберта Австразийского (534–548) и 3 solidi Анастасия.
Поскольку монеты Юстиниана редки, можно сделать вывод, что пути, соединявшие Балтику с восточным римским миром через Центральную Европу, были почти закрыты.
К нескольким золотым solidi и trientes начала VI в. с итальянских и других средиземноморских монетных дворов, обнаруженным в разных местах Германии, следует добавить более многочисленные серебряные siliquae и demi-siliquae (всего 26 штук), найденные в основном у Майнца и на Верхнем Рейне. Все серебряные монеты чеканились в остготской и византийской Италии. Они доказывают активный контакт через Альпы с Италией – до среднего течения Рейна.
Отметим, что постепенно создался общий культурный регион вокруг Северного моря, в который вошли юты, саксонцы, англы и фризы (я бы включил туда также данов и норвежцев).
Контакты с Западной Британией могли продолжаться и в V в. Известно, что римский папа общался с британскими епископами в 475 г., а в 480 г. Константин, биограф святого Германа, назвал остров богатым. Вероятнее всего, существовали и связи между кельтским миром и аббатством Леринса.
Букв.: чтобы отразить Британию (лат.).
Трир продолжал существовать до 460 г. Вилла в Ненниге также держалась в V в., как и укрепленная вилла Никиты.
Х. Шетелиг упоминает о бронзе и стекле, поступавших в Норвегию в тот период. Но такие изделия были редкими в Норвегии после 400 г.
В 424 г. Феодосий II заплатил гуннам 350 фунтов золота. В 434 г. гуннам было уплачено 700 фунтов. К 434 г. задолженность по дани достигла 6000 фунтов, а сама «субсидия» теперь составляла 2600 фунтов в год.
В 420 г. эмбарго были повторены на ряд запрещенных грузов.
В V в., в отличие от VI в., янтаря было в избытке на обоих берегах Рейна, и в Венгрии тоже, на пути к средиземноморскому янтарному центру в Аквилее. Это указывает на продолжающуюся торговлю через Эльбу – Рейн и Эльбу – Зале между римским миром и Скандинавией.
Ростовцев считает, что новый стиль вдохновлен Сасанидами. Другие историки с ним не согласны и считают доминирующим германское или даже местное скандинавское. Все согласны лишь в одном – оно не римское.
Там находили еще и бронзовые или медные монеты. Редкие маленькие серебряные монеты Меровингов V и VI вв. были обнаружены на севере – на Сене, Марне и Уазе, на северо-востоке – возле Намюра, и на западе – в районе Шаранты. Похожие монеты чеканили бургундские правители в тот же период.
Судя по находкам золотых и других монет, острова Готланд, Эланд и Борнхольм были торговыми центрами Скандинавии в этот период, так же как и шведская Уппландия.
Лучшее доказательство этой изоляции – отсутствие находок янтаря, датированного VI в. при раскопках на Рейне и в Венгрии. В V в. таких находок было много.
Поражает контраст между V и VI в. Раньше, примерно до 500 г., влияние Центральной Азии и некоторые произведенные там товары свободно попадали в Северную Францию через Центральную Европу. Но с VI в. здесь не прослеживаются ни предметы аварского производства, ни аварское влияние.
Во Фризии были найдены следующие золотые монеты этого периода: 1 – Аркадия (миланский монетный двор), 1 – Феодосия II, 2 – Валентиниана III (Равеннский двор), 2 – Маркиана, 10 – Льва I, 1 – Анастасия и 9 имитаций, 2 – Юстина (Константинопольский монетный двор) и 4 имитации, 8 – Юстиниана (7 – Константинопольский монетный двор и 1 – итальянский) и 18 имитаций. Эти монеты показывают, что контакты между Галлией Меровингов и Фризией снова начались около 500 г., но до 550 г. пути, ведущие в Италию, были важнее.
Янтаря, который прибыл скорее из Норфолка, чем из Скандинавии, много в кентских захоронениях VI в., но в более ранних он встречается редко.
Кентский король Этельберт вскоре после 550 г. женился на Берте, дочери парижского короля Хариберта, который в это время контролировал Руан.
Дикуил, писавший в начале IX в., рассказал о кораклах, которые доходили до Исландии. Они же упоминаются в конце VI в. Адамнаном в Vita Columbae.
Нам известно, что была более активная навигация, соединявшая Норвегию, Ирландию, Британию и Испанию вместе, в конце бронзового века, чем позже, в железном веке. Тому есть довольно-таки простое объяснение. В ранний период кожаная лодка – коракл – использовалась повсеместно, в том числе на побережье Норвегии. Это было идеальное для Атлантики судно, скользившее по гребням волн.
Когда в Норвегию, возможно и в Данию, с Балтики попали деревянные обшитые суда, они на первом этапе обладали худшими мореходными качествами. Ponto венетов, между прочим, было единственное океанское деревянное судно, которое использовалось в Атлантике до римских времен. Затем у римлян постепенно появились усовершенствованные деревянные суда, которые до IV и V вв. распространились к саксонцам и пиктам. Коракл, однако, продолжал использоваться у ирландских и саксонских берегов. Вместе с тем норвежцы и англы Восточной Британии под сильным влиянием деревянных кораблей не спешили принимать лучшие конструкции судов. Так было примерно до 600 г. Судно из Квалсунна являет собой перемену, достигшую норвежских берегов, или «брак» кожаной лодки с балтийской обшитой деревом лодкой. От этого «брака» родилась несущая мачту лодка викингов следующих столетий.
После 600 г. золотые монеты Галлии чеканились не на монетных дворах с государственным контролем, но в городах, резиденциях епископов, монастырях и даже на виллах. Возможно, тому причиной слабость государства Меровингов. Однако заметим, что абсолютно то же самое произошло в Галисии, где число мест, где чеканили монеты, в конце VI в. и в начале VII в. сильно увеличилось.
В это время в Лагоре были кузнецы, ремесленники, занимавшиеся металлообработкой, плотники, ткачи и кожевенных дел мастера. Все это подтвердили раскопки.
Согласно Беде, некий регент Иоанн отплыл в Британию прямо из Тура.
Сазерленд считает, что большинство sceattas имеют англосаксонское происхождение, за исключением типа, который он называет англофранцузским. По его мнению, последние чеканились частично в Галлии, а самые поздние – во Фризии. Другие авторы (P. Le Gentilhomme) полагают, что все монеты имеют фризское происхождение или как минимум скопированы фризами. Некоторые авторы (P. Boeles) напрочь отвергают фризское происхождение sceattas и только допускают, что самые поздние были скопированы фризами. Поскольку именно в Англии sceattas находили в самых больших количествах, аргументы P. Boeles представляются решающими.
Annales Pelavini, III.
Не исключено, что вино, которое, по утверждению Григория Турского, купцы приобретали в Туре, было частично отправлено в Нант для атлантической торговли.
Иммунитет, полученный монастырем в Корби, о котором пишет Пиренн, был дан позже.
Из золотых монет VII в., чеканенных до 700 г., которые были обнаружены во Фризии, 25 имеют местное происхождение, 27 – из Рейнской области, 10 – с Мааса и 3 – с Роны. Нет ни одной монеты из Англии, и только две с Сены, в то время как три монеты с Луары и одна с Гаронны могут обозначать след морской торговли, достигшей Фризии с Канала и из Западной Галлии. В целом эти монеты показывают то, к чему Boeles пришел на основании других свидетельств: фризы не были активными морскими торговцами до конца VIII в., и они не посещали ярмарку Сен-Дени до 753 г., когда впервые были упомянуты, как присутствовавшие на ней. Единственное упоминание о фризах в Англии до конца VIII в. встречается у Беды, которые писал о неком фризском работорговце в Лондоне в 679 г. Их schola в Риме датирована 799 г., то есть спустя семьдесят лет после установления там англосаксонской schola. Можно сделать вывод, что именно англосаксы были великими купцами на северных морях при Меровингах, а не фризы. Фризы как купцы были явлением Каролингов.