Весь Петроград принялся за изучение английского языка.
Учатся дети, дамы, купцы, чиновники и личности без определенного положения, – вероятно, именно для того, чтобы положение определилось.
Английский язык оказался всем нужен: для дипломатических и торговых сношений, для изучения литературы и быта союзной нации и, наконец, просто для того, чтобы Анна Петровна не слишком много «воображала».
С французским языком у нас дело обстоит проще. Он как-то постигается сам собою и настолько вошел в русскую душу, что даже на банкетах ораторы, подгоняя речь под финальные рукоплескания, восклицают:
«…Так скажем же уважаемому коллеге наше широкое русское мерси!»
На случай путешествия объясниться с французом или итальянцем даже для человека, кроме «мерси» ничего не знающего, особого затруднения не представляет.
Французы – народ очень смекалистый, не говоря уже об итальянцах. Итальянец при помощи одного какого-нибудь с различной интонацией повторяемого возгласа, рук, глаз и бровей объяснит вам не только себя, но и вас самого, да так, что вы иной раз и не обрадуетесь.
Северяне – дело другое.
Северный народ – шведы, норвежцы, датчане, англичане требуют, чтобы с ними разговаривали непременно на их языке, да не кое-как, а с акцентом и особенностями именно той провинции, где вы находитесь.