Я лежал на белой простыне и пытался собрать осколки воспоминаний в одну если хоть не картинку, то хотя бы в кучу.
Было непросто, но с каждым фрагментом становилось всё легче.
Начало так и вовсе вспомнилось почти сразу: парк, гроза, воронка, обугленная комната и зеркальная гладь портала…
А вот дальше начались проблемки.
Первый учебный день, мальчишки в гимназистских мундирах, какая-то глупая ссора…
Уроки, столовая, дуэль и разборки в туалете…
Обжигающее восприятие чужих эмоций, стальные големы, швыряющиеся магией, и жаркий песок Пустыни…
Неприятное лицо жирного торговца, запах крови и моральная тяжесть вынужденного убийства…
Накатывающаяся волна то ли демонов, то ли конструктов, и удивительная смесь страха смерти и чувства единения…
Вспышка портала, родная койка, уроки, стела и…
А вот дальше я вспомнить не мог.
К тому же меня постоянно отвлекали.
Сознание, витающее в кромешной темноте и отыскивающее светящиеся крупицы воспоминаний, постоянно «включалось» от посторонних звуков.
Началось всё с того, что надо мной сопел какой-то здоровяк, чья правая ладонь по сравнению с левой была неестественно бледной:
– Ты это, Мих, держись. Иван в себя вчера пришёл. Ненадолго, правда… Ну, он типа всё рассказал, как было…
Мирон.
Точно, его зовут Мирон.
Радовало, что каждая вспомненная мозаика не растворялась в бездонном омуте памяти, а вставала на своё место.
– Т-ты д-держись, М-Михаил. М-мы все в-в-в тебя в-верим!
Этого хлюпика звали Славик, и от него так и несло чувством вины.
Понять бы ещё, с чего это?
Фил.
Это был Фил.
Точно, у нас же пятёрка! А Рома Дубровский так и лежит в коме после поглощения Накопителя?
Подходили и другие одноклассники.
Валерон Воронцов попытался тайком влить в меня какое-то зелье, после чего был с позором изгнан из лазарета доктором.
Безухов молча постоял, повздыхал и ушёл, оставив после себя ароматную булочку.
Горчаков молча смотрел, и его присутствие каким-то образом помогало мне уцепиться за эту реальность.
Он просто стоял у кровати и смотрел мне в глаза, а я, казалось, черпаю из него Внутреннюю силу, Волю к победе и жгучее Любопытство.
А ещё от Горчакова так и фонило злостью и решимостью найти тех, кто похищает его одноклассников и… друзей?