Сын человека, прошедшего подростком немецкий трудовой лагерь, говорит, что его отец до лагеря вообще не видел немцев. Один раз несколько немцев на мотоциклах через деревню проехали, и все. Зато сразу появилось множество предателей и полицаев. Все они надели повязки, ходили с оружием, загоняли в вагоны и все про всех знали. Народ истребляет сам себя. Вся мерзость человеческая, вся накипь лежит где-то на дне стакана, но когда стакан встряхивают – войной ли, революцией ли, какими-то иными потрясениями, – она поднимается.
Поехали они на двухместной спортивной машине 1965 года выпуска, про которую Гамов мельком упомянул, что таких осталось только две в мире. Третья была у султана Брунея, но он ее разбил, когда врезался в песчаный бархан. Наста работала навигатором: смотрела в телефон и подсказывала Гамову, куда ему ехать. Гамов благодарил, повторяя: «Что бы я без тебя делал?» – но вскоре Наста убедилась, что он знает дорогу и без нее. Пару раз он сворачивал не туда, куда велел навигатор, и оказывался прав.
Гамов был неплохим водителем. Когда надо – обгонял, когда надо – терпеливо тащился за грузовиком. Впустую не рисковал и наудачу ничего не делал. Насте чудилось, что в голове у Гамова компьютер, высчитывающий оптимальное поведение в той или иной ситуации. Примерно через час они свернули на проселочную дорогу, и тут Гамов опять вспомнил про султана и про песчаный бархан. Машина была с низкой посадкой. Скребла днищем и буквально ковыляла по грунтовке. В какой-то момент ее пришлось бросить и идти пешком.
У шлагбаума из леса вышли двое, обменялись с Гамовым несколькими фразами и пропустили их. У ворот караул несли две четверки берсерков и арбалетчик личной охраны. Здесь их тоже быстро опросили.
– Ага, Гай здесь… Ну, само собой… – буркнул себе под нос Гамов, кое-что уяснивший для себя.
Насте показалось, что он озабочен.
На просторной площадке стояло около полусотни машин, принадлежащих разным фортам. Гамов опытным взглядом определил, что каждая четверка держится у своей машины и каждый форт припаркован отдельно. Весьма дальновидно. Значит, взаимное недоверие фортов только усилилось. Не понимают, как и что обернется, и на всякий случай готовы ко всему.
Белдо и его верные Млада и Влада скользили в толпе, умело сея мир во всем мире. Ловко перемешивали четверки, шутили, звенели дружелюбным смехом и придумывали всем увлекательные занятия. Им помогала Катя Грекова. Она шла под ручку с Младой и изредка, незаметно направляемая своей спутницей, выцепляла острыми ноготками то одного, то другого берсерка из самых опасных.
– Мальчики, ну почему вы такие буки? Почему нельзя просто побыть рядом со мной? – щебетала Катя, незаметно пощипывая его.
Контактная магия – вещь исключительно сильная. И бедняга на несколько часов становился верным ее рабом. Двое поклонников уже ухитрились повздорить и с хеканьем налетали друг на друга с топорами. Топор не рапира. Долго биться на топорах, эффектно отражая выпады противника, а потом слегка уколоть его в плечо еще никому не удавалось.
Белдо встревожился, что драка перейдет в общее побоище. Махнув ручкой Кате, чтобы она разняла дерущихся, он стал отвлекать внимание остальных от стычки. Одна из машин магического форта забуксовала на ровном месте, выбрасывая из-под колес фонтаны грязи. Хорошенькая ведьмочка, сидящая за рулем, пищала и охала. Шесть здоровенных берсерков суетились вокруг, налегали на машину плечами и старались ее вытолкнуть. Однако почему-то чем больше берсерки пыхтели, тем глубже увязала машина. Влада посмеивалась и незаметно шевелила за спиной пальцами.
К Гамову и Насте, ловко лавируя в толпе, уже пробивались трое – два парня и девушка. Один парень был толстый, с неровным розовым румянцем на полных щеках. Другой тонкостью лица и изяществом фигуры напоминал элегантного и умного пажа. Девушка была маленького роста, широкая в плечах, носила мужской костюм и курила трубку.
– Знакомься! – тихо сказал Гамов Насте. – Это вот и есть наша позитивная гвардия!.. Круглый – Павел Тархов. Тот, что похож на пажа, – Юрий фон Крейн. У него фамилия какая-то другая, но вроде его прадедушка действительно был фон Крейн. Девушка – это Зю.
– Зю?
– Да. Просто Зю.
– А почему они позитивная гвардия? Что они позитивного делают? – спросила Наста.
– Ну, им плевать на Гая и весь официоз. Они делают что-то реальное. Тархов хочет, чтобы люди перестали использовать нефть и использовали бы как топливо океанскую воду. Зю создает безопасный смартфон. Всем же понятно, что смартфоны – зло. Но они удобны, все к ним привыкли, и понятно, что доказывать что-либо бесполезно. И вот Зю хочет придумать такой смартфон, который не вызывал бы зависимости. Черно-белый, что ли, я не помню.
– И что, все перейдут на черно-белые смартфоны? – усомнилась Наста, созерцая девушку с трубкой.
– Ты забываешь, что Зю имеет отношение к форту Белдо. И одновременно к форту Долбушина… Сорри – уже к форту Лианы!..
– А третий? Который фон чего-то там? – спросила Наста с вызовом, поскольку трое «позитивных гвардейцев» уже пробились к ним и могли все прекрасно слышать.
– Барон Юрий фон Крейн – философ свободного духа! А еще поэт, писатель, немного художник! – торжественно представился паж, слегка кланяясь Насте. Он ничуть не выглядел обиженным. – А вы, сударыня? С кем имею честь?
– Это Наста! – сказал Гамов. – Девушка моей мечты!
Зю вытащила трубку изо рта и чубуком трубки почесала себя за ухом. Сделано это было с явным вызовом. Насте захотелось спросить у нее, можно ли будет разбить безопасный смартфон молотком, но она сдержалась.
– Да-да! – сладко улыбнулся Юрий фон Крейн. – Ты был прав, Гамов! Твоя Наста действительно очень хороша! В ней есть что-то лесное, дикое, настоящее! Запах степи и полыни!
Гамов сильно смутился.
– Юрий – большой оригинал! – сказал он торопливо. – Ты ведь знаешь его историю? Однажды он явился в Кубинку и потребовал встречи с Гаем! Вот так вот запросто, с улицы. Не знаю уж как, но к Гаю его пустили.
Фон Крейн засмеялся:
– Я сказал Гаю все напрямую! Я сказал так: «Я эффективен! Я хочу на вас работать! Я могу быть эффективнее, чем тридцать ваших идейных идиотов». Гай ответил мне: «Да? То есть в мои идеи вы не верите?» Я ответил: «Какая разница? Рекламщик не обязан пользоваться шампунем, который рекламирует. Вы мне создайте условия, а правила игры я заранее принимаю».
– А Гай? – спросила Зю с искренним интересом, хотя, видимо, слышала эту историю и раньше.
– А Гай засмеялся и сказал: «Ну-ну! Был такой человек – Петр Толстой. Он служил царевне Софье, а потом перешел к Петру Первому и сказал: «Возьмите меня на службу! Я буду очень полезен!» Петр ему: «Так ты же служил царевне Софье!» – «Что из того? В любую эпоху нужно как-то барахтаться!» Петр его взял – и не разочаровался. Потом прошло двести лет, и ситуация повторилась один в один. Потомок того самого Толстого, Алексей Толстой, очень крепкий писатель, тоже прямо или косвенно сказал Сталину: «Какая разница, верю я в вашу советскую власть или нет? Создайте мне условия – и я за пару лет создам вам рабоче-крестьянскую литературу, с чем ваши бездарные пролетарские писатели не справятся и за пятьдесят лет!» И действительно создал».
– Но это же гадство! – сказала Наста.
– Это не гадство! – начал закипать фон Крейн. – Он был гибким человеком с гибким мышлением. Не стоял перед стеной, бодая ее лбом, когда рядом есть дверь! Просто использовал возможности. Вот и мы пришли к ведьмарям не затем, чтобы служить какому-то там «зылу», а чтобы сделать что-то полезное для человечества и для самих себя! А думать иначе, дорогой мой дар природы, чистоплюйство!
Павел Тархов пока помалкивал. Попутно он хватал с подносов, которые носили официанты, всевозможные напитки и закуску. И, казалось, очень интересовался, можно ли и их превратить в топливо. И даже превращал, но пока что в пределах собственного организма.
Рядом со свитой влюбленных берсерков уже в третий раз проходила Катя Грекова. Всякий раз она задорно косилась на Гамова, однако Гамов слишком хорошо знал все эти фокусы, чтобы верить капризным губкам, взглядам исподлобья и грудному голосу. Никогда не верь актрисам, да еще владеющим контактной магией! Когда Катя полюбит по-настоящему, она станет другой – смешной, нелепой, без всей этой хрипотцы и острых ноготочков. И шутить станет не смешно, и некстати раздражаться, и даже, возможно, подурнеет. Кстати, неплохо было бы влюбить ее в себя! Эта мысль показалась Гамову забавной. Он даже сделал небольшой шажок в ее сторону, но его остановил насмешливый взгляд умненькой Зю.
– Слушай, лучше изобретай свой смартфон! – посоветовал ей Гамов.
Зю хихикнула и опять принялась грызть чубук трубочки.
– Я знаю, где стоит машина, откуда берется вся эта еда! – сказала она, таинственно наклоняясь к Насте.
– Чего?
– Ну, еда, которую носят официанты! Они тут ерунду всякую таскают, оливки на шпажках, ветчину – а там их грузовичок стоит с кучей всего! Совершим на него набег?
Сегодня Наста еще не завтракала, а ведь был уже второй час дня.
– Ну что, вдовы, потопали! – уступила она.
Павел Тархов и Зю подхватили ее под руки и повели. Фон Крейн хмыкнул.
– Вдовы! Гм… А мне нравится! От дара природы слышу! – задиристо сказал он.
Гамов сердито, но вместе с тем по-дружески толкнул его плечом, и они пошли рядом.