Рубиновая сдержалась. Пусть и красная от злости и пыхтящая, как закипающий чайник, но она дала мне бегло осмотреть квартиру. Сама послушно осталась возле входа, в пылу эмоций едва не покалечив пакет с прикупленными в булочной пирогами.
Беглый осмотр означал: убедиться, что нет злоумышленников и взрывных устройств.
В квартире моей клиентки оказалось чисто почти во всех смыслах. Полы сверкали чистотой, одежда в шкафу была рассортирована по… я не успела прикинуть, по каким параметрам, как и обувь; покрывало на кровати было ровнехоньким – ни складочки! От блеска и белизны сантехники резало глаза. В поверхность кухонного стола я могла смотреться, как в зеркало. Идеальная квартира, хоть сейчас фотографируй для сайта по продаже жилья. Если не считать того, что она была с «начинкой».
С первого цепкого взгляда я не увидела никаких следов установки или установленных приборов. Значит, придется повозиться, поискать со специальной поисковой аппаратурой. Причем не откладывая.
К моему возвращению Лидия Ильинична как раз немного успокоилась. Разве что не выпускала из рук свой пистолет. Очевидно, на случай, если мне, высококвалифицированному бойцу, потребуется огневая поддержка. Красный огонек на детекторе на ее пальто отлично гармонировал с ситуацией, как бы отражая настроение хозяйки. Пакет с пирогами и сумка были небрежно брошены на обувную тумбу.
– Ну? – нетерпеливо осведомилась она, по-прежнему держа у бедра свою «Беретту Нано». Прямо ковбой в незнакомом баре.
– Угрозы нет. Чисто.
Только я успела произнести это, как моя клиентка молнией сорвалась с места в наружный коридор. На лестницу не рванула. Остановилась у лифта и несколько раз подряд резко и сильно надавила на кнопку вызова. Затем пнула двери лифта. «Беретта», хвала благоразумию, осталась возле сумки. Надо бы спросить, есть ли у Рубиновой разрешение на ношение оружия.
– Ильинишна, вы куда? – Я поспешно спрятала пистолет в глубоком кармане толстовки, прихватила ключ и захлопнула за собой дверь.
Пока я это делала, Ильинишна (черт, я назвала клиентку неформально и даже не заметила!) пару раз пнула двери лифта. Очевидно, была недовольна скоростью его прибытия.
– Вниз! – рявкнула госпожа продюсер, вновь краснея (а что, с вишневым пальто сочеталось…). – К Дарье! Консьержке!
Двери лифта распахнулись, я влетела следом. Лидия Ильинична в пылу эмоций передвигалась очень резво, явно не замечая усталости. Для меня после службы в спецназе и это проблемы не представляло.
Когда Рубиновая на всех парах пронеслась из лифта по прямой до небольшой застекленной ниши, в которой сидела ничего не подозревающая Дарья, ее кроссовки едва не дымились. Мне почудился запах горелой резины.
Консьержка слегка напряглась и на всякий случай встала.
– Дарррррррьяаа! – глухим придушенным голосом прокаркала Рубиновая. – Кто?!
– Простите, Лидия Ильинична…
– Кто?!! – Извинения Рубиновую лишь пуще взвинтили.
– …В мою смену…
– Ну!!
– …К вам никто не заходил, – твердо закончила Дарья, глядя ей прямо в лицо.
М-да, вот это нервы. Точно разведка.
Рубиновая сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. С лица стала пропадать краснота. Детектор прослушки горел зеленым, теперь уже словно отображая спокойствие моей клиентки.
– Ты когда заступила?
– Сегодня утром, в семь ноль-ноль по московскому времени, – отрапортовала Дарья, вся подобравшись и почти что вытянув руки по швам.
– Так, значит, до этого сутки – Ольга… – зловеще протянула Рубиновая.
Похоже, неизвестной мне Ольге стоило лишь посочувствовать.
– Записи, Лидия Ильинична? – подобострастно уточнила Дарья, всем своим видом демонстрируя преданность начальству.
Тьфу ты, то есть одной из жительниц многоквартирного дома.
Хм… интересно, консьержки в этом доме со всеми жильцами так сотрудничают?
– Да, за вчерашние сутки. – Рубиновая зашла в застекленную нишу, как к себе домой.
Я последовала за ней, Рубиновая, не глядя, сказала:
– Ей можно. – И уже себе под нос пробубнила: – Держу пари, это был он…
Дарья нашла и промотала нужную запись. И нажала на паузу, едва у двери квартиры Рубиновой остановился незваный гость.
Далее мы в замедленном воспроизведении просмотрели, как Леонид Георгиевич Куприянов слегка повозился с замком, зашел, пробыл в квартире своей бывшей жены около часа и вышел, придерживая дверную ручку через платок.
Хорошо, что я ни к чему в квартире не прикасалась. Будет не лишним осмотреть поверхности на предмет отпечатков пальцев.
Госпожа продюсер к концу просмотра (кроме Куприянова никаких посетителей не было) спокойствием напоминала статую.
– Дарья Николаевна, благодарю за содействие, – церемонно-вежливо сказала она. – Могу я попросить, чтобы это осталось?..
– Да, конечно, конечно! – Дарья истово закивала, будто китайский болванчик. – Никому ничего!
– Молодец. Евгения Максимовна, пройдемте наверх. – Так же церемонно Рубиновая обратилась ко мне.
И, едва лифт захлопнул двери и двинулся вверх, Рубиновую всю перекосило. Лицо ее сейчас весьма напоминало морду питбуля, готового вцепиться вражине в самое уязвимое место.
– Я его кастрирую, *****, *****! – негромко материлась она. – Даже не маскировался, ******! Вот так, внаглую!
Мне одновременно хотелось покурить и отужинать. Ужин, понятное дело, откладывался до конца зачистки квартиры от «паразитов» (они же «следилки»). Что же касалось курева…