Хотелось бы, чтобы в каждой сказочной обёртке нашёлся хотя бы крошечный секретик семейного счастья. Чтобы у каждого дом (даже если это всего лишь небольшая комната) оказались надстройки, ведущие выше и выше. Но…
Для этого нужны и твои усилия, читатель! Разворачивай сказочку осторожно, чтобы не выронить случайно, не упустить секретик, который туда старательно вложен автором.
Да, честно предупреждаю, что секретики – штучки увёртливые.
У Лены было много родни. Чтобы никого не забыть, она завела по куколке на каждого родственника. И если кого любила особенно, то и куколку эту особенно наряжала и украшала.
Были куколки, которые и сами становились всё красивее.
Стала приглядываться Лена – и заметила, что это как раз те, кто её особенно любит. И Лена могла поговорить с этими куколками обо всём, чего не скажешь самому человеку. Даже родному.
Жила одна дружная семья в большом уютном доме. Когда дети стали жениться и замуж выходить, появились у этого дома надстройки – на каждую новую семью.
Потом и там дети появились и выросли, свои надстроечки на надстройках сделали.
Так и продолжалось, пока верхние надстроечки до неба не дотянулись. Удивился дежурный ангел, спрашивает:
– Кто же у вас на первом этаже живёт?
– Мы там все вместе собираемся, – отвечают жильцы, – и наших пра-пра вспоминаем.
Тут и пра-пра по облаку бегут.
– Здравствуйте, дорогие! – говорят. – Мы тут часто про вас думаем. А теперь вот и увидеться довелось.
Доктора Сальве однажды вызвали в семью, где все страдали повышенным беспокойством.
– Всё дело в тревожинках, – сказал доктор, осмотревшись и осмотрев всех. – Это такие невидимые пушинки невидимой травки тревогонии. Она растёт на заброшенных мечтах. Кто из вас вон на тех коньках катается?
– Это я мечтала, – призналась мама. – Только времени нет.
– Прямо сегодня на каток, – велел доктор. – А чья запылённая доска шахматная?
– Моя, – вздохнул папа. – Сегодня же научу сына играть.
– Об этом я и мечтаю! – крикнул сын.
– Ну вот, вы всё поняли, – улыбнулся доктор и попрощался.
Может, на них брызнуло водой из волшебного водопада. Может, ещё что. Но вдруг две груши очеловечились.
Они были уже зрелыми грушами. К тому же всё очеловечивание пошло у них в голову. Поэтому они оказались очень умными.
Груш выбрал себе имя Георгий. А груша решила так и называться Грушей. Вскоре Георгий с Грушей поженились.
Оба они хотели много детей – и усыновили сразу целую гроздь винограда. То-то стало радостно им, когда всю эту гроздь тоже волшебной водой сбрызнули!.. И в саду их тут же признали многодетной семьёй.
У программиста Симара обнаружилось удивительное свойство. Напишет вечером записку, чтобы каша была – утром каша на плите. Напишет, чтобы пол был подметён – наутро чисто-чисто…
Всё сбывается, что написано! Симаргу так это нравилось, что и не пытался узнать, как это происходит.
– Может, домовой старается, или инопланетяне прилетают, – пожимал он плечами.
– Может быть, Симарчик… – говорила ему жена и загадочно улыбалась.
Подружились дождик и мальчик. Мальчик звали Ждан, а дождика он называл Додж, но оба знали, что имена – просто такая игра.
Пока Ждан считался малышом, его не пускали гулять, если на улице дождик. Но для них это была игра. То Ждан выбегал на балкон и протягивал дождику руку, то Додж просачивался сквозь потолок, огорчая взрослых.
Когда Ждан вырос, он стал садовником, и никто уже не мешал им с Доджем дружить. Под дождём Ждан и с женой познакомился, и дети их обожали играть с небесным гостем.
Папа Жорж с сыном Жориком ехали в кроссовере на дачу. И застряли. Больно болотистое место грунтовка пересекала. Никак выехать не получается.
Тут Жорик прицепил буксировочный трос к машине, зашагал в горку – и машина за ним поехала.
– Как это у тебя получилось? – спрашивает Жорж.
– Ты мне эти кроссовки подарил, когда мы кроссовер покупали, – показывает мальчик на свою обувку. – Но они по-особому назывались: кроссоверки. В них-то и дело.
– Но ведь у меня же МАШИНА!.. – удивляется отец. – КРОССОВЕР!.. А у тебя кроссовки, пусть и особые…
– Как ты не понимаешь, папа? – объяснил довольный сын. – У тебя ведь ОДНА, а у меня – ДВЕ!..
У Рю и Ксю детишки так любили баловаться, что пришлось построить для них особую баловальню. Можно было зайти туда – и вытворять что угодно.
Сначала ребята обрадовались, но скоро баловальня им надоела. Скучно озорничать без родителей-зрителей.
Стали ещё больше дома баловаться. Приходилось Ксю и Рю время от времени прятаться от них в баловальню, чтобы передохнуть.
Вот тогда и дети туда прибегали!..
Давние супруги Климат и Погода однажды поделились со знакомым учёным-метеорологом секретом своего семейного долгожительства.
– Самое главное – объяснял Климат, – суметь всё перетерпеть. Чтобы ни случилось, со временем оно выровняется, устаканится… На смену дождю слёз придёт сияние улыбки. Надо только самому быть постоянным.
– Да, тогда можно не бояться быть порою капризной и взбалмошной, – подмигнула ему Погода. – А разнообразие так необходимо для счастья!..
Пошёл муж в магазин. Жена говорит:
– Что купить, сам знаешь. Только торт «Сказка» не забудь: дети приедут.
Накупил муж всякого, а про торт забыл. Подходит к дому, бормочет:
– Как же я «Сказку» позабыл?..
Вдруг из пакета раздаётся:
– А я разве не сказка?
Смотрит муж, а это тёплый поджаристый батон голос подаёт.
– А мы? – зашуршали рисинки в бумажной упаковке. – Вкус у нас сказочный!
– А я?.. А мы?.. – раздались и другие голоса.
Пришёл муж, сообщает:
– Вот, любимая, целый пакет сказок тебе принёс. Только торт забыл.
– Ничего, милый, – улыбается жена. – Я и без него что-нибудь сказочное приготовлю.
Жили-были отец с матерью и дочка. Жили не слишком бедно, но и совсем не богато.
Принёс однажды отец небольшой сундучок и говорит жене:
– Давай туда складывать приданое для дочки, какое получится.
Жена согласилась.
Выросла дочка, вышла замуж, а родители состарились и умерли в один день.
Когда дочка стала мамой, показала мужу сундучок и какие в нём замечательные штучки оказались. Они с мужем решили тоже туда всё складывать для детей. Так и повелось…
И сколько бы детей ни появлялось, всем доставалось достаточно замечательных штучек, а следующим детям ещё больше доставалось.
С детства Муамему не нравилось то, что старались делать из него родители. Как только он достаточно подрос, принялся за дело сам.
Смастерил себя таким, как нравилось. Даже завоевал любовь девушки, в которую влюбился. Тут они и поженились.
Говорит Муамем жене:
– Уж мы наших детей сделаем такими, как надо.
Улыбнулась жена, кивнула, а сама думает: «Сначала придётся тебя, любимый, кое в чём переделать, чтобы с детьми у нас не было разногласий. Я ведь тоже, знаешь ли, та ещё самоделка».
Встретились тридцать лет спустя два школьных приятеля, Небедный и Небогатый, решили пообедать вместе, вспомнить прошлое.
– Пошли в ресторан, угощаю, – зовёт Небедный.
– Нет, лучше ко мне. Не люблю рестораны, – настоял Небогатый.
Познакомил приятеля с женой, дочкой. Сели обедать.
– Какая у вас тут вкуснотища! – восхищается Небедный. – Что вы такое аппетитное, хозяйки, в еду добавляете?
– Любовь свою они добавляют, – улыбается Небогатый. – Потому и вкуснотища. А в ресторане как ни готовь, только вкуснотыща получается.
Врач Цея умела переписываться с организмом, в котором не всё в порядке. Посылала ему маленькие зашифрованные послания, где говорилось, что кому в организме нужно делать, чтобы привести в порядок разладившееся.
Ответы она умела читать по анализам и всяким прочим наблюдениям самочувствия.
Но Цея прекрасно знала, какие таблетки лучше всего, даже если они не похожи на обычные. Дома она назначала родным таблетки вкусных супчиков и всяких полезных угощений. А главное – помнила про постоянную необходимость таблеток внимания и участия, любви и заботы…
Неизвестно было ли у неё медицинское образование, но человеческое было самое высшее.
Поселились Бариотовы в обычном деревенском доме. Когда обживались, обнаружили странную дверь, которую раньше не заметили. Вела она в лабиринт коридоров…
Постепенно разобрались, что каждый коридор подходит к другой странной двери, ведущей в другой дом, где, оказывается, живёт одна из семей, с которыми дружили Бариотовы. И к каждой такой семье можно постучаться по-соседски в гости – всегда тебе будут рады.
Ах, с каким восторгом бегали дети по общему дому, да и взрослым это было в удовольствие!
А если некоторые коридоры были длинноваты, так это, наверное, чтобы не слишком надоедать друг другу.
Глазастый хлеб (сказка-загадка)
Буханки этого чёрного хлеба, каждый раз появляясь в доме, удивляли хозяев своим характером. Удивляли запахом: точно таким, как в давнем-давнем детстве. А ещё – двумя любопытными круглыми глазками, которые взирали на всё вокруг.
– Такой удивительный хлеб, этот Глазастик! – сказал однажды хозяин.
– С таким издавна знакомым запахом… – добавила хозяйка.
– Да-да, Тильтиль и Митиль мне тоже удивлялись, – ответил Хлеб, хотя рта у него совершенно не было видно.
И хозяева, когда вспомнили, кто такие Тильтиль и Митиль, улыбнулись друг другу.
Навестил Анфан стареньких родителей в деревенском доме. Нашёл на чердаке свой детский стульчик.
– Ну вот, – грустно сказал ему Анфан. – я вырос, а ты нет.
– Ничего, я ещё крепок, – прошептал стульчик. – Присядь.
Осторожно сел на него Анфан – и вдруг снова стал маленьким!..
Увидел в чердачное окошко молодых родителей, хлопочущих в саду, поиграл игрушками, оказавшимися как новенькие, даже устал немного. Присел на стульчик отдохнуть – и снова стал взрослым…
– Хорошо, что ты не вырос, – говорит стульчику. – Зато настоящей машиной времени стал. Спасибо! Скоро снова всех навещу.
И отправился дела делать, какие родителям уже были не под силу.