В сердцах я выругалась, что дозволяю себе крайне редко. Стоя на бетонных, в мелкую трещинку ступеньках пансионата, я чувствовала, как злость просто переливает меня. Понятное дело, что раненого человека нужно доставить в клинику, но русским же языком сказано было – я должна отправиться вместе с девушкой! Что тут неясного? Такое впечатление, будто этот город населяют одни бестолковые. Не такое уж у девушки и тяжкое положение – раненое плечо. День-два – и можно подтягиваться на перекладине. Ну хорошо, три-четыре, максимум неделя ей потребуется, чтобы прийти в себя.
Я бросилась к Корнейчуку. Милиция должна знать все.
– Куда они повезли раненую девушку?
– У нас единственная клиника, где есть хирургическое отделение. Так что скорее всего ее отправили именно туда.
Я начинала терять терпение. Медленно, но верно. Еще немного и…
– Дайте машину! – потребовала я.
Быть может, я совсем обнаглела, командуя напропалую, но ведь речь шла о жизни и смерти человека. Как ни странно, лейтенант совсем не обиделся, а даже, наоборот, быстро согласился со мной. Прямо чудеса в решете.
– Могу дать «уазик». Если он вам подойдет. Если же этот вариант вас не устроит, то…
– Годится! Я поведу!
На этот раз номер не прошел. Не все кошке жирные мыши. Лейтенант, выражая крайнее упрямство, замотал головой.
– Да вы что! Ни в коем случае! Если я позволю вам кататься на служебной машине без разрешения моего прямого начальства, то с меня башку снимут и нагайкой отстегают. Прилюдно! Вас это устроит? Меня – нет.
– Хорошо, я не желаю неприятностей для вас. Тогда пусть меня отвезет ваш водитель.
– Сейчас дам команду. Только прошу вас, не проявляйте инициативы сами!
Мне стало немного неловко от мысли, что я могла нагнать на милиционера такого жуткого страху. Тем не менее мне позволили сесть в «уазик». Водитель, парень лет двадцати пяти, стриженный под расческу, бросил на меня настороженный косой взгляд.
– Едем в клинику, – сказала я, предварительно поздоровавшись.
– Никакого покоя, – проворчал водитель, включая первую скорость. – Нет чтобы постоять спокойно, так заставляют гонять машину туда-сюда. Государственный бензин тратить – последнее дело. Когда в этой стране закончится бардак?
Я не перечила. Одно из двух: или у парня плохое настроение, или он по жизни ворчун. А насчет государственного бензина пусть не втирает мне лажу – никто еще не отказался от такой лафы, как бесплатное топливо для отечественного двигателя внутреннего сгорания. Кто использует его в личных целях. Если представляется такая возможность, конечно.
Парень сразу взял хороший скоростной темп и гнал по улицам Прибрежноморска. Это меня вполне устраивало, потому что таким образом мы, вероятно, даже нагоним машину «Скорой помощи». Через пять минут после того, как мы отъехали от пансионата, я рискнула задать вопрос:
– Далеко ехать? Где находится эта клиника? Дорога, ведущая в больницу, одна? Или мы можем разминуться со «Скорой»?
Впереди громыхнуло нечто, будто столкнулись два транспортных средства.
– Дорога одна, будь она неладна. А находится больница не близко. – У водилы, кажется, снова начался приступ недовольства. – Мало того, что ехать черт знает куда, так еще трасса перегорожена!
И действительно, впереди виднелся автомобиль «Газель», сошедший с трассы и уткнувшийся в фонарный столб. Рядом, прямо посреди проезжей части, стояла измятая, как туалетная бумага, «девятка» красного цвета.
Мой водитель начал было тормозить, чтобы развернуться и отправиться обратно, но я вскрикнула:
– Куда?! Наоборот, подъезжай ближе! Это же та самая «Скорая помощь», в которой везли Светлану!
Парень, ругаясь на чем свет стоит, поминая всех святых вместе взятых, поддал газу и помчался к месту аварии.
– Ну, блин, держись! – сквозь зубы выдохнул водитель.
Я, конечно, видела в своей жизни многое, сама иногда чудила за рулем, когда того требовала обстановка, но сейчас у меня стало немного тоскливо на душе.
– Эй, осторожнее! – выкрикнула я. – Хочешь, чтобы твой «УАЗ» стал третьим участником аварии?
– Вот повезло! – выругался парень. – Психопатка свалилась на мою голову!
Он нажал педаль тормоза, и машина остановилась в пяти сантиметрах от габаритных огней «Газели». Потом, когда все затихло, я специально проверила дистанцию и убедилась, что почти не ошиблась в оценке расстояния.
Два желтых фонаря справа и слева мигали с определенным интервалом времени, подавая сигнал аварийной остановки. От задних дверей «Скорой помощи» отскочили каких-то два парня, которые хотели их открыть. Их спугнул наш резко останавливающийся «уазик». Если бы они этого не сделали, то его бампер, мощный, как балка железнодорожного моста через Волгу, просто расплющил бы их.
Я выскочила из «уазика», но лучше бы этого не делала, потому что в дверку, рядом с моей головой, ударила пуля.
– Пригнись! – крикнула я водителю, одновременно падая на горячий асфальт. – Здесь стреляют!
Не знаю, как он воспринял мои слова и последовал ли моему совету, но я услышала, как он стал кричать в микрофон милицейской рации:
– Первый! Первый! Перестрелка на углу.
Я не стала слушать названия улиц, которые он диктовал, я затаилась за «Газелью» и стала прикидывать дальнейший план действий.
Скоро прибудет подкрепление, если только милиция вовремя среагирует на радиосообщение водителя «УАЗа». По логике оставалось только ждать.
И вдруг я услышала характерные звуки – в обшивку «Газели» впивались пули. Я различила хлопки обычного пистолета типа «ТТ», а едва слышные выстрелы других стволов были похожи на те, которые издают пистолеты, снабженные глушителями.
Я увидела, что к нам бежит мужчина с пистолетом. Но вот что у него за намерения? Через мгновение я поняла, что он отнюдь не на нашей стороне.
Особенно я возмутилась в душе, когда он ухватился за дверку «УАЗа». Видимо, наша машина мешала ему добраться до «Газели». Что бандит собирался делать – отогнать «уазик» в сторону, застрелив водителя, или выполнить какой-нибудь другой маневр, – я не знала. Да и некогда мне было думать о намерениях нападающего.
Потому что как раз в этот момент человек с пистолетом оказался стоящим ко мне спиной. Допустить, чтобы киллер открыл дверцу и выстрелил в водителя, пусть даже ворчливого, я, естественно, не могла.
Я подсекла бандита ударом ноги, и тот опрокинулся навзничь. В ту же секунду я насела на него, ударила кулаком в подбородок и выхватила пистолет – «ТТ» без глушителя. Я не ошиблась, определив оружие на слух по выстрелам. Наконец-то во всей этой кутерьме со стрельбой у меня в руках было оружие. Пусть и чужое – ведь собираясь на отдых, я никак не предполагала, что попаду в подобную заварушку, и не взяла с собой собственный пистолет. Однако теперь я вооружена и смогу попытаться как-то противостоять атаке неизвестных убийц.
Я отбежала в сторону и спряталась за «Газелью». Выглянув из-за нее на секунду, увидела еще двоих мужчин, приближающихся к машине.
Будь что будет!
Я открыла огонь по бандитам. Выстрелы прозвучали, словно из нескольких бутылок шампанского вылетели пробки. Но била я не прицельно – в мои планы не входило намерение оставить на асфальте два трупа, чтобы потом объяснять работникам органов правопорядка, зачем я это сделала. Не люблю отвечать на вопросы типа «что» да «почему».
Мужчины бросились назад. Однако нападающих оказалось больше, чем двое. Я выглянула из-за машины «Скорой помощи» и чуть было не получила пулю в лоб. С той стороны обнаружились еще двое желающих пострелять. Пришлось выпустить пару пуль в их направлении.
Щелк! Щелк!
Все, кончились патроны. Ну, сейчас мне придется туго.
И в этот момент один из нападавших споткнулся и рухнул на асфальт. Там и остался лежать, неподвижный, словно окаменевшая глыба.
Сразу после этого, к моему удовольствию, противник отступил. Мужчина, которого я обезвредила, тоже исчез. Пришел в себя после моего удара несколько раньше, чем я рассчитывала. Вот так, стоит зазеваться на секунду, и все идет не как задумалось. Досадно, его тоже не помешало бы сдать правоохранительным органам, как и предыдущего, скрученного мной в пансионате. На этот раз не повезло, придется признать.
Я заглянула в кабину «УАЗа».
– Жив?
– Ну е-мое! – Это было, пожалуй, самое безобидное восклицание, которое я услышала из уст водителя, распластавшегося под собственным сиденьем. – Так и знал, что такая вот петрушка получится! И подкрепление не едет, блин!
– Слава богу, ты жив, парень, – выдохнула я. – Послушай, не в службу, а в дружбу, будь любезен, сдай немного назад. Я хоть посмотрю, что происходит там, внутри «Газели».
А внутри кареты «Скорой помощи» не было ничего хорошего. Светлана без сознания лежала… нет, не на специальной автомобильной кушетке, а прямо на полу. В салоне находился и знакомый мне мужчина-врач. Он упал на ноги девушки. Белый халат врача был в крови. Я попыталась нащупать пульс, но пульса не было.
Женщина-врач, сидевшая в кабине, забилась под сиденье. Точно так же поступил и водитель «Скорой помощи». Когда я открыла дверку, женщина громко вскрикнула, а потом, увидев всего-навсего меня, залилась горючими слезами.
– Господи! Что же это такое творится на белом свете!
Где-то я такое уже слышала.
Водитель «Газели» пришел в себя. Чертыхаясь, он с трудом выбрался из-под руля, выпрыгнул из кабины и, пошатываясь, прошелся вокруг машины, «подсчитывая убытки».
Вой сирен раздался прямо над ухом. Три «десятки» с мигалками и автобус со взводом ОМОНа окружили место происшествия. Тут же подоспела еще одна машина «Скорой помощи». На сей раз это была не «Газель», а древний бежевый «РАФ», скрипевший всеми рессорами. В прибывшей бригаде медиков были двое мужчин – один высокий и худой, как Дон Кихот, а второй низенький. Вместо того чтобы заняться делом, то есть раненой девушкой, они начали что-то обсуждать с женщиной-врачом, которая уже успела оправиться от шока и принялась рассказывать о том, что здесь произошло.
– Слушай! Еще одно покушение, что ли? – Из «десятки» выпрыгнул лейтенант Корнейчук собственной персоной. – Что за дела? Сколько живу на свете, такого беспредела не припомню. Прямо война без правил.
– Я тоже не могу вспомнить такого кошмара, хотя много чего повидала на своем веку, – были мои слова ему в ответ. – Надо срочно перенести девушку в другую машину «Скорой помощи». А вот врач, по-моему, мертв.
– Труп? – переспросил лейтенант. – Дождались. Слушай, тут целая банда орудовала, что ли? Прямо сицилийская мафия, точно! Всю машину изрешетили! Ремонту на многие тысячи рублей. Легче новую купить.
– Хватит болтать, помогите кто-нибудь перенести девушку в другую машину! – разозлилась я.
Пока я осторожно перекладывала тело погибшего врача, убирая его с ног Светланы, подоспели двое милиционеров, чтобы помочь.
– Товарищ лейтенант! Здесь еще один труп! – раздался крик с дороги.
– Не понял!
– Парень лет тридцати. Кто – то подстрелил его в спину.
Я похолодела. Вдруг это убийство повесят на меня? Я ведь тоже стреляла! Хотя, насколько мне помнилось, бандит упал подстреленный уже после того, как я израсходовала все патроны. В конце концов можно провести экспертизу. Короче, я притихла и стала вести себя как мышка. Правда, хватило меня ненадолго. Надо было заниматься Светланой.
– Как она? – спросил тут же озаботившийся Корнейчук. – Жива?
– Пульс очень слабый, – сказала я. – Боюсь за нее. Вдруг не довезем живой до клиники, что тогда? Надо было реанимацию вызывать, а не обычную бригаду. Мужчину-врача жалко. Видимо, благодаря ему Светлана осталась жива. Можно сказать, он закрыл ее своим телом.
Мы быстренько перенесли девушку в «РАФ», и машина понеслась по городу в сопровождении двух милицейских «десяток».