Семь комнат
«Обида, такая пилюля, которую не всякий
с покойным лицом проглотить может;
некоторые глотают, разжевав наперед;
тут пилюля еще горче.»
М.Ю.Лермонтов
Она стояла посреди пустой квартиры. Потерянная, не имея ни малейшего понятия как-быть дальше. Пройти такой долгий путь и осознать, что все было зря.
Ее мир крошился на маленькие осколки.
“Что-же теперь делать?”
Слезы огромными бусинами катились по щекам, оставляя покалывающие дорожки.
Она чувствовала, как устала. Единственное чего ей хотелось, это вернуться назад в тот жаркий сентябрь, когда она, сидя на заднем сидении отцовской машины, только въехала во двор этого злосчастного дома.
Она бы так хотела, чтобы машина никогда не останавливалась здесь. Чтобы родители, не заглушая мотор, просто развернулись бы и уехали прочь.
Но все случилось, так как случилось. И ей нужно теперь собрать себя в целое, для решающего шага. Ей нужно дать отпор. Даже если она не знает, как это сделать.
“Девочке нужно хорошенько подумать, каким будет ее следующий шаг”, в голове зазвучал голос недавней союзницы. Мотнув головой, точно отмахиваясь от навязчивый мыслей, тяжело вздохнула.
Пройдя в одну из комнат, она застыла в растерянности, не в состоянии определиться.
Окинула взглядом голые стены, с редкими следами старых обоев, затянутые паутиной углы и окно. Даже несмотря на то, что оно было под толстым слоем грязи, свет все-равно проникал в комнату. Запах пыли и плесени въелся в ноздри и тяжелым грузом оседал в груди.
Паника, подобно пауку усердно заворачивающему свою жертву в кокон, все больше опутывала ее, отчего дышать становилось все сложней.
– Что-же делать? Что-же мне делать? – уже вслух бормотала она.
Обхватив голову руками, крепко зажмурившись она села на корточки, раскачиваясь из стороны в сторону, не сдерживая рыдания.
“Прежде чем принять решение, обязательно пересмотри все свои предыдущие шаги, быть может в спешке ты могла, что-то упустить.” наставления потерянной союзницы вновь зазвучали в ее голове.
Она в последний раз качнулась, а затем замерла. Вскинув голову вверх, будто прислушиваясь к чему-то. Шмыгнув, выпрямилась и снова оглядела комнату.
– Может я что-то упустила? Где я могла ошибиться?
Ее взгляд метался. Она бормотала себе под нос вопросы, лихорадочно пытаясь вспомнить, на что могла не обратить внимания.
– Начни сначала!
Раздался в комнате голос. Девочка испуганно оглянулась, но никого не увидела.
– Вспоминай!
Раздалось уже с другого конца комнаты. Невидимые владельцы голосов, подсказывали ей. Но она только мотала головой из стороны в сторону.
– Ну же! Ты же умная девочка?! Должна уже сообразить, как сделать все правильно?!
– Что вы от меня хотите? – с отчаянием вперемешку с усталостью в голосе спросила девочка.
Боковым зрением, она заметила, как ожили тени. Они двигались вдоль стен, столпившись под подоконником. Ей было плохо видно, но она была уверена, что там их собралось не меньше семи. Одна их теневых фигур выступила вперед, настолько, насколько можно было, не попадаясь лучам солнца.
Девочка узнала ее несмотря на то, что та предстала перед ней безликой тенью. Но в этот раз она была совсем маленькой, сгорбившейся фигурой.
Тень глядела на нее некоторое время, и наконец ответила:
– Мы хотим, чтобы ты завершила свой путь. Но сначала, тебе необходимо оглянуться назад, и подумать, какой твой шаг оказался неверным.
– День, когда я переехала сюда, – сквозь слезы произнесла девочка, – все было бы хорошо, все было просто замечательно, если бы я не оказалась в этом доме.
Она зарыдала, размазывая слезы по щекам.
– Не верно, – ответила тень слегка наклонив голову набок и добавила, – но ты можешь начать с этого.
Девочка пыталась подавить икоту. Она всхлипнула еще пару раз, взгляд ее устремился куда-то вдаль, точно сквозь стену. Мысли девочки погружались в воспоминания.
Начало.
Город изнывал под гнетом беспощадного солнца. Даже в тени не было от него спасения.
Изинтар тяжело вздохнула, надеясь что до родителей наконец дойдет все разочарование, что она испытывает, и они наконец просто объявят все происходящее неудачной шуткой и вернут ее в их прежнюю жизнь.
Но мама, словно пребывала где-то в своем мире. Папа же был погружен в свои гнетущие мысли, оставляющие синеву под глазами и сменившие здоровый румянец на болезненную бледность. О чем-бы он там ни размышлял, это были мрачные думы, полностью поглотившие его. И машину он вел скорее по инерции.
Нет, родители были совершенно глухи ко вздохам девочки, так же, как и к ее громким возмущениям.
Она не хотела понимать, почему им вдруг понадобилось переезжать в другой город. Девочку злило отсутствие веса ее голоса в принятии такого важного решения. Она негодовала, почему ей нужно было прощаться с друзьями.
"У тебя появятся новые друзья", – говорила мама.
Но ей не нужны новые, ей было вполне комфортно и со старыми.
Почти все детство и начальную школу, девочка росла с бабушкой в селе.
И когда она перешла в среднюю школу, родители наконец смогли забрать ее в город. Устроили в одну из лучших школ, загрузили всеми возможными кружками и репетиторами. Папа засыпал ее подарками, любой ее каприз тут же исполнялся.
Изинтар с такой легкостью привыкла к этой перемене в жизни. Ее мечта жить с папой и мамой наконец исполнилась, что она готова была терпеть трудности в новой школе.
Два года она пыталась занять свое место в столь не дружном классе, где все решал твой статус. Имеется ли в наличии новомодный гаджет, насколько хорош рюкзак и все прочие аксессуары.
Она обрела несколько верных, как ей казалось, подруг, которых боялась потерять. И как же ей повезло, что это были лучшие в классе девочки. Они позволили ей сидеть позади них, разрешили сопровождать в столовую, даже иногда брали с собой после уроков гулять.
С ней стали считаться другие одноклассники и ребята из параллельных классов. Изинтар была уверена, что ее ценят и уважают, что к ней прислушиваются. Но, к сожалению, девочка никак не могла донести эту простую истину до родителей.
Сейчас же ей предстояло пройти весь путь заново: ходить в теперь уже новую школу, в класс с незнакомыми детьми, пытаться занять свое место и постараться не стать изгоем. Больше всего Изинтар боялась оказаться предметом насмешек.
Терзаемая разлукой с друзьями, девочка все же раздумывала над тем, как же ей вести себя в новой школе и как выбирать друзей.
Она не могла решить, стоит ли учиться прилежно или не выделяться, чтобы не получить ярлыка «зубрилы».
Из ее груди в очередной раз вырвался тяжелый вздох, потому как обида, глубокая обида на эту перемену в жизни не отпускала ее.
И заезжая во двор старенькой пятиэтажки, надежды девочки, что вскоре они вернуться в их старый дом рухнули.
Совсем как старая бабушкина хрустальная ваза, которую она в далеком детстве задела куклой играя возле комода. И та неотвратимо слетела вниз, разбиваясь на сотни, а то и тысячи мелких осколков.
Девочка сейчас испытывала тот же ужас, что и тогда. Неизбежность бабушкиного гнева с предстоящей поркой и многочасовым стоянием в углу. Словно натягивала в ней невидимую струну, отчего она цепенела, и делалась похожей на неподвижную статую.
– Изинтар!
Если бы молнии умели сверкать в голове, то именно так бы и сопровождался каждый грозный возглас бабули. Со сверкающими молниями и раскатами грома.
– Изинтар! Изи, очнись! Эй, ау, мы приехали, – мама размахивала ладонью перед лицом дочери. Вырывая ее из тяжелых воспоминаний.
Девочка заморгала, пытаясь прийти в себя и совладать с невесть откуда взявшимся головокружением.
– Давай выбирайся из машины. «Возьми одну коробку и поднимайся на пятый этаж четвертого подъезда», —произнесла мама.
Девочка закатила глаза и, не скрывая раздражения, вылезла из машины. Подойдя к багажнику, подняла оставленную для нее коробку, не взглянув на родителей, направилась по указанному мамой адресу.
На третьем этаже она задумалась над тем, уж не кирпичи ли сложили в коробку, чтобы разбавить ее душевные терзания еще и физическими страданиями. Ноша казалась неимоверно тягостной. Она прислонилась к стене, прерывисто дыша, подперев груз коленкой, а затем минуту спустя продолжила подъем.
Ступеньки казались ей слишком высокими, а сама лестница узкой. В подъезде неприятно тянуло канализацией. Изинтар морщилась от тяжелого запаха и добравшись до пятого этажа, бросила коробку прямо посередине площадки, усевшись на нее, лицом к лестнице, силилась перевести дух.
Она взглянула на дверь справа, затем слева, гадая в какой квартире, они теперь будут жить.
Наугад девочка подошла к той, что справа, и осторожно потянула ручку вниз. Заперто. Приложив ухо и затаив дыхание, прислушалась, но за ней звучала лишь тишина.
Девочка отстранилась и, хмыкнув, повернулась к противоположной квартире. Только она подошла и потянулась к двери, как за спиной раздался тихий скрежет.
Обернувшись, Изинтар увидела, как ручка двери медленно опускается, и также поднимается. Девочка нахмурилась, посмотрев на глазок. Появилось ощущение, будто кто-то наблюдает из-за этой запертой квартиры.
Она продолжала вглядываться в маленький стеклянный круг, похожий на око. Играя в гляделки с тем, кто стоял по ту сторону.
Вскоре ей это надоело и показав язык, развернулась. Неприятное ощущение слежки не проходило, словно нечто невидимое и колючее уселось у нее на затылке, копошась в волосах. Стараясь не обращать внимания, девочка схватилась за ручку.
– Могла бы спуститься и забрать еще вещи, а не ждать пока мы поднимемся и откроем дверь.
Изинтар вздрогнула и обернулась на упрек мамы. Девочка удивилась, что не услышала, как та поднималась.
– Спустись и забери еще две маленькие коробки, – не дождавшись ответа, мама поручила ей новое задание.
И положив большую ношу рядом с той, что принесла дочь, выпрямилась, потирая спину. Достав ключи из поясной сумки, она отворила дверь с правой стороны.
Девочка с неохотой отправилась выполнять указания матери. Отметив, что спускаться по этим ступенькам так же неудобно, как и подниматься.
Выбежав во двор, она бросила взгляд на окна квартиры, в которой им предстояло теперь жить. Не обнаружив в них ничего примечательного, перевела взор на окна соседней квартиры.
Маленькая девочка, лет пяти с двумя смешными хвостиками, прислонившись к стеклу, наблюдала за ней. Изинтар, щурясь, глядела на девочку.
Позади пятилетки появилась другая, по виду одного с Изинтар возраста. Старшая наклонилась к уху младшей и ее губы зашевелились. Одна короткая фраза, после которой пятилетка испуганно вздрогнула и поспешила отойти от окна.
Изинтар предположила, что это кто-то из них играл в гляделки через дверной глазок. Хмыкнув, она развернулась и подойдя к отцовской машине, подняла те самые две коробки, о которых говорила мама, и направилась к дому. Папа догнал ее у подъезда, неся огромный ящик, обмотанную скотчем.
– Ну, что скажешь? Квартиру видела? – бодро поинтересовался он.
– Нет, – буркнула девочка. – Дверь заперта была.
– Думаю, тебе понравится. Особенно твоя комната, – продолжил папа в том же тоне, не обращая внимания на раздражительность дочери.
Девочка ничего не ответила, вкладывая все недовольство в каждый шаг, поднимаясь по лестнице.
Когда они добрались мама, уже ждала их внутри оставив дверь открытой.
Войдя в новую квартиру, Изинтар готова была расплакаться. Здесь все было хуже, чем в старом доме.
Пройдясь по комнатам, она видела лишь унылые стены и дряхлую потертую мебель. Ничего, что могло бы ей понравиться в их новой жизни. Лишь одна комната была немного похожа на ее прежнюю, но и эту девочка посчитала уменьшенной жалкой копией.
– И вы продали все, все, что у нас было, чтобы купить это убожество?! – воскликнула девочка.
– Все эти ужасные вещи уже были чьими-то и больше им не нужны! А вы взяли и купили!
– Изинтар! – строго произнесла мама. Ее брови сошлись на переносице, образуя глубокую борозду.
– Что?! – возмущенно воскликнула девочка. – Я уже не могу высказаться? Вы все решили сами, и теперь мне нужно только улыбаться и говорить, как мне все здесь нравится?! А мне здесь не нравится, я хочу обратно в наш дом, в мою комнату, в мою школу, к моим друзьям! Ненавижу вас!
Изинтар размазала предательские слезы по лицу, развернулась на пятках, и побежала в теперь уже свою комнату, громко хлопнув дверью.
Мама хотела что-то сказать, но папа положил ей руку на плечо и прошептал:
– Оставь. Со временем она поймет.
Женщина опустила плечи словно под тяжестью невидимой ноши.
– За что нам все это, Гаджи?! – обреченно произнесла она и присела на край кресла.
– Все еще образуется, я уверен.
Невидимые часы.
Изинтар лежала, уткнувшись в подушку. Плакать больше не хотелось, но все-равно старалась не поднимать голову, лишь бы не видеть ненавистной комнаты. Девочка шмыгала носом и судорожно вздыхала.
Она повернулась к стене, без интереса разглядывая обои в цветочек. Проведя указательным пальцем по разошедшимся стыкам, девочка приложила всю ладонь к стене. Холод бетона пробрался до самого локтя, отчего слегка закружилась голова.
На мгновение ей показалось, что пальцы погрузились в стену, точно она сделана из воды. Отдернув руку, приложила кончики пальцев к векам, смахивая видение. Часто заморгав необычное состояние прошло. И рябь, что виделась на стене, после того как она убрала руку, исчезла.
Уже почти целую минуту, девочка вопросительно глядела перед собой, а затем, нахмурившись, отвернулась от стены.
Лучи закатного солнца ворвались через окно, озаряя все оранжево-розовыми оттенками. Она рассматривала комнату в новом цвете. Напротив кровати стоял старый платяной шкаф. Между ним и окном, вплотную к углу стол с установленными над ним книжными полками.
От полного вторжения солнечных лучей комнату защищали плотные шторы, занавешенные на пол окна. Далее, с правой стороны от подоконника, была расположена тумба, а рядом и сама кровать девочки, у изножья которой были сложены коробки с ее вещами.
Изинтар поднялась и подошла к окну. Их двор был таким унылым, старые полуразвалившиеся качели, с потрескавшейся краской. Большую часть территории занимали машины. Будто бы это был не двор вовсе, а какая-то парковка.
Похоже, что жильцам было важнее куда поудобнее разместить свои автомобили. Нежели позаботиться о безопасности и удобстве детей. Лишив их нормальной детской площадки, где они могли бы играть.
Вдалеке виднелось море. Что было довольно необычным учитывая как, быстро застраивался берег элитными многоэтажками.
В животе громко заурчало. Изинтар вспомнила, что с раннего утра она практически ничего не ела. Она вздохнула, и как бы ей ни хотелось, все же пришлось покинуть комнату, чтобы поесть.
***
Ужин прошел в напряженном молчании. Изинтар даже головы не подняла от своей тарелки. Бойкотировав все их попытки завязать беседу.
Родители отправились в гостиную смотреть телевизор. Девочка молча убрала со стола и помыла посуду.
Она не вошла в гостиную посидеть с ними и побеседовать, как делала это раньше. А сразу направилась в свою новую спальню. Сев в центре комнаты на ковер с геометрическим узором, принялась непримиримым взглядом скользить по вещам, что остались от прошлых жильцов.
Все в этом месте вызывало в ней отторжение. Больше всего сейчас Изинтар хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко, где нет этой комнаты, этой квартиры, этого дома.
Темнота постепенно заполняла пространство, отчего девочке становилось тревожно. Но она продолжала упорно сидеть на месте, ей не хотелось ни включать свет, ни тем более выходить из комнаты, чтобы не встречаться с родителями.
Захотелось прилечь и она просто завалилась на бок. Поленившись перебраться в кровать.
Только теперь Изинтар обратила внимание на тиканье. Она попыталась вспомнить, видела ли здесь часы. Но была почти уверена, что они ей не попадались
Предположив, что возможно просто не все осмотрела, приподняв слегка голову, девочка прислушалась, силясь понять, в какой части комнаты они находятся. Наступила тишина.
Изинтар нахмурилась, внутри что-то сжалось в тугой узел, а в позвоночнике едва натянулась тетива. В редкие моменты девочка могла быть излишне мнительной. Она снова опустила голову, но теперь была в ожидании, что вот-вот должно случиться нечто. От чего ей становилось не по себе.
И снова в комнате послышалось тиканье. Девочка точно оцепенела. Первым ее порывом было вскочить и, вылетев из комнаты, побежать к родителям. Но в следующее мгновение она подавила это желание и просто продолжила лежать затаившись.
Ей вдруг показалось, тиканье зазвучало громче, будто эти невидимые часы приближались к ней. В ужасе девочка зажмурилась и часто задышала. Она не решалась открыть глаза и боялась пошевелиться. Но постепенно ее дыхание стало размеренным и девочка не заметила, как уснула.
По ту сторону стены.
Еще никогда темнота не казалась такой безопасной. Точно защитный кокон накрыл ее от всего, что печалило. Ей казалось, будто она где-то в воздухе или в невесомости. Нет, ощущение было таким, сродни погружению в воду.
Изинтар нахмурилась, в ее голове промелькнула мысль: «Это самый странный сон, в котором мне довелось побывать. Включите свет, пожалуйста».
Ее закрытые веки крепче зажмурились от внезапно вспыхнувшего яркого света.
Девочка, подобно черепахе, что прячется в панцирь подальше от неприятного, втянула голову в шею. Прохладная вода омыла ее щеки.
Открыв глаза, тут же пожалела, яркий свет лампы, словно две иглы вогнал в зрачки. Так и не дав ничего разглядеть.
Вздрогнув, она вдохнула, жидкость хлынула в ноздри. Подумав, что она тонет. Девочка охнула, закашлялась, и растерянно размахивая руками, рывком села, озираясь по сторонам широко раскрытыми слезящимися глазами. В носу и горле саднило.
Изинтар обнаружила, что находится в набранной почти до краев прозрачной водой ванне. И только сейчас почувствовала насколько она холодная.
Напуганная, не могла понять, как здесь оказалась. И в чьей ванной находится. Потому что в их новом доме она была немного другой.
По ржавым, с потрескавшейся краской, трубам в углу текла вода. Белый кафель на стенах, напоминал больницу. Стыки между плитами почернели, и подозрительно походили на плесень. Да и сама ванна была старая, чугунная, с потемневшими пятнами.
Предположив, что возможно ее похитили. девочка тут же отмела эту догадку. Может, она просто недостаточно хорошо запомнила их новую ванную.
Решив, что нет смысла просто сидеть в воде и гадать, каким образом она здесь оказалась. Изинтар собралась было уже подняться, но обнаружила, что ноги опутаны.
Ей привиделась колючая проволока, но в попытке схватиться за нее обнаружила, что ноги свободны. Вконец растерявшись, она вскочила. Вода будто разбушевавшийся океан, зашумела, задвигалась волнами ударяясь о края ванны, как о камни, и расплескиваясь на пол.
С волос и одежды стекали крупные капли, мурашки накатывали волнами. Зубы выстукивали чечетку.
Изинтар, дрожа ступила на ледяной кафель. Тяжело дыша, стараясь не поскользнуться, на мокром кафеле, девочка прошлепала к выходу. Подбородок трясся, но она старалась не стучать зубами.
Чуть приоткрыв дверь, застыла в нерешительности. Темнота снаружи, да и вся эта ситуация навела на нее жути. Настолько, что ни один мускул в теле не был расслаблен. Шея словно потеряла способность двигаться, ни наклонить, ни повернуть из стороны в сторону.
Она так хотела позвать папу, но горло сдавило, так что ей дышать было сложно настолько, что ни звука выдавить не могла. Глаза застлала пелена горючих слез, готовых вот-вот проделать две новые мокрые дорожки по щекам.
Ощущение, чьего-то присутствия позади, остро возникло колючим копошащимся в волосах на затылке чувством.
Девочка оборачивалась, медленно всем корпусом, точно неповоротливая статуя. Но не нашла никого.
Облегченно вздохнув, слабая улыбка коснулась уголков губ. И в этот самый миг прохладный ветерок скользнул по ее лицу. Изинтар готова была поклясться, что услышала нечто похожее на зловещее дыхание.
Она силилась найти объяснение, происходящему. Внутренний голос подсказывал, что ей необходимо как можно скорей убраться из этой комнаты. Хоть и не известно, что находится за дверью. Как же ей было мучительно страшно сделать этот шаг.
Глубоко вздохнув, она взялась за ручку и толкнула дверь.
Но та не поддалась. Изинтар налегла на ручку и другой рукой надавила, тщетно пытаясь сдвинуть дверь.
Чувство паники усиливалось. Навалившись всем телом, девочка делала тщетные попытки вырваться из этой ванной, толкая руками и ногами препятствие. Но словно кто-то, с другой стороны, подпирал ее, и сил девочки не хватало, слезы отчаяния выступили на глазах.
За спиной раздалось бульканье. Изинтар замерла. Всхлипнула и медленно обернулась. В груди что-то сильно и очень больно сжалось. Вместо чистой прозрачной воды, ванная была наполнена густой темной жидкостью, источающей гниль.
Одежда девочки оказалась вся пропитана ею, по волосам стекали мутные склизкие капли. Она часто задышала, но из-за запаха, к горлу подкатил комок. Еле сдерживая трясущиеся плечи, напрягшийся желудок и пищевод. Она изо всех сил старалась не расстаться со своим ужином.
Поверхность воды пришла в движение, словно некто под ее толщей передвигался.
Рвотные позывы прекратились. Девочка оцепенело глядела, как слабые волны накатывали на стенки ванной, омывая чугунные края. Из воды возникло бледно-серое лицо, чьи веки были опущены.
Изинтар в страхе сделала шаг назад и уперлась спиной о дверь. Все еще не сводя взгляда с того, что вынырнуло.
Внезапно Его веки распахнулись и уставились на девочку совершенно белыми глазницами.
Изинтар вздрогнула, перед взором все помутнело, а затем ее и вовсе обступила темнота.
Камила.
Она проснулась в постели, с трудом разомкнув тяжелые веки. Воспоминание о недавнем ужасном событии, накатили точно внезапной волной. Девочка содрогнулась и рывком села. Принявшись рассматривать одежду, в страхе озираясь по сторонам.
С облегчением обнаружив, что находится в своей новой комнате. Она старалась осознать, что все это было всего лишь сном. Несмотря на правдоподобность, такие сны ей никогда не снились.
Еще не рассвело, она прислушалась к тишине в квартире. В соседней комнате похрапывал папа, с улицы доносились стрекотания сверчков. На кухне гудел холодильник.
Она не могла отделаться от ощущения, что некто наблюдает за ней.
Сглотнув, в попытке стряхнуть липкое ощущение страха, провела ладонями по предплечьям. Девочка вспомнила, как вчера уснула на полу, но предположила, что возможно, папа перенес ее в кровать.
Долгое время она сидела, глядя в полумрак комнаты. Дверь в спальню была приоткрыта, но она все никак не могла собраться с силами, чтобы подняться.
Чувство постороннего присутствия, сковывал, настолько, что даже повернуть голову она боялась. Сердце гулко стучало, перед глазами возникла картина, как из мутной воды выплыла голова и как уставилась на нее жуткими глазами. Девочка крепко зажмурилась, прогоняя пугающее видение.
Светало. С улицы доносилось щебетание птиц. Когда темноты в комнате стало меньше, к девочке наконец-то вернулось самообладание.
Она осторожно опустила стопы на ковер, ее все не покидало ощущение, что какая-нибудь зловещая рука вот-вот схватит за лодыжку, чтобы утащить в неизвестность. Этот страх почему-то превращал маленькое пространство под кроватью в ужасный мир, в котором могли поместиться самые страшные чудовища.
Изинтар поспешила к двери, напряжение сковывало движения. На мгновение ей послышался запах гнили. Она замерла, но в следующее мгновение облегченно вздохнула. Пахло всего лишь старой мебелью. Подойдя к окну и, отворила форточку, чтобы проветрить комнату. А затем поторопилась к выходу.
Девочка на цыпочках прошла в ванную, остановившись как вкопанная на пороге – их ванная была зеркальным отражением той, что приснилась ей. Странно, что во сне показалось обратное.
Девочка сглотнула и, подойдя к раковине, включила воду. Поморщившись из-за восставших мурашек, когда из крана прежде, чем полилась вода, раздались хлюпающие и булькающие звуки.
Некоторое время девочка побаивалась подставить ладони, чтобы набрать жидкость и умыться. Но, переборов в себе неприятное чувство, Изинтар выдохнула и наклонилась над раковиной, набирая в ладони воду и погружая в них лицо.
Она была теплая, за ночь, согревшаяся в трубах. Девочка почистила зубы и ополоснула лицо. Сняв полотенце и вытираясь, подошла к двери. Ощущение чьего-то присутствия заставило ее обернуться. Не обнаружив никого, она, не глядя, повесила полотенце на ручку двери поспешив покинуть ванную, направилась на кухню.
Стараясь не шуметь, она осторожно поставила чайник на плиту и зажгла конфорку. Сев за прямоугольным столом и дожидаясь, пока закипит чайник, Изинтар увлеклась рассматриванием узора на глянцевой скатерти.
Ее воображение позволило разглядеть в них причудливые образы. И постепенно в голове возникла сюжетная линия, отчего ее уже клонило в сон. Глаза слипались, и она то открывала их, то закрывала, не желая уступать сонливости и в то же время стремясь уснуть.
Веки смежились, на этот раз уже не делая попыток разомкнуться. Под их тонкой кожей можно было разглядеть, как задвигались зрачки.
Девочка стояла в дверях комнаты из кошмара, перед ванной полной мутной воды. Она близко подошла, и наклонилась так, что лицо оказалось на самой поверхности.
Она вглядывалась в нее, но в столь темной массе ничего невозможно было разглядеть. Все замерло, словно мир остановил ход времени, странное лицо выплыло навстречу девочке отчего, одна из темных капель попала ей на щеку.
Она вздрогнула и со вздохом выпрямилась на стуле. Широко раскрытыми от ужаса глазами, девочка с ужасом глазела вперед, пока ее взгляд не сфокусировался на столбе пара из носика чайника, устремляющегося в потолок.
– Неужели нельзя было купить хотя бы вытяжку? – недовольно пробурчала девочка, слезая со стула и подходя к плите, выключила пламя конфорки под чайником.
Она уже сидела, помешивая сахар в чашке и, старалась не сильно бить ложкой о стенки толстого белого фарфора. Не потому, что не хотела разбудить родителей. Она просто дорожила столь странным состоянием одиночества.
Оно вовсе ее не пугало, как бывало раньше. Напротив, Изинтар с удивлением обнаружила, что так ей даже комфортнее.
И все же для девочки это чувство было одним из тех, которое она пыталась избежать. Вот и сейчас прошло совсем немного времени и ее уже мучили противоречивые эмоции. Она нахмурилась, отчего рука напряглась и замерла. И вдруг Изинтар услышала детское пение без слов, звуки доносились с улицы.
Девочка оставила чашку с чаем и подошла к двери, что вела на балкон. Открыв, пение стало громче. Изинтар босая ступила на линолеум, от холода по коже побежали мурашки.
Подкравшись к краю, она увидела на соседнем балконе маленькую девочку, которая играла в куклы и напевала песенку. Та сидела спиной к Изинтар и даже не услышала, как та вышла на балкон.
– Привет, – поздоровалась Изинтар, отчего девчушка вздрогнула и испуганно обернулась. Это была та самая девочка, которую она видела вчера в окне.
– Ты хорошо поешь, – улыбнулась она.
Малышка ничего не ответила и просто смотрела на нее, словно та совершила нечто невообразимое.
– Я Изинтар. А как тебя зовут?
Девчушка осторожно посмотрела в сторону двери своей квартиры, а затем снова неуверенно глянула на Изинтар.
– Ты со мной разговариваешь? – боязливо спросила она.
– Кроме тебя же здесь больше никого нет, – улыбнулась Изинтар. – Так как тебя зовут?
– Камила, – немного помолчав, ответила девочка.
– Приятно познакомиться. Я видела вас вчера в окне, когда мы сюда переехали. А где твоя сестра?
– Она у себя в комнате. А ты с ней тоже уже говорила? – поинтересовалась Камила.
– Нет, ее я тоже увидела вчера в окне возле тебя. А когда вы пойдете гулять? Может, я вместе с вами буду…
– Слушай, если я тебя кое о чем попрошу, ты сделаешь это? —вдруг произнесла пятилетка, перебив ее.