Итак, – «сорванец» появился, и с каждым днем все больше и больше стала возрастать непомерная разница во взглядах на жизнь родителей и детей, а скоро не было уж такого отца и такой матери, которые не были бы огорчены до глубины души поступками своих детей. Даже на воскресном пироге, на именинах и вообще во всех тех обывательских сходбищах, где рюмка развязывает языки и идет по обыкновению бессмысленная болтовня, и там «дети», непочтительные, дерзкие, безбожники, были первейшею темою собеседования. Горе было так велико, что даже и водка не развеселяла и пилась со вздохами, так же как со вздохом шли жалобы и на детей.
– Где же ваш сынок тепериче, Марфа Ивановна? – ехидно спросил один из гостей, уже «оскорбленных» своими детьми.
– Спит еще, не вставал! – отвечает Марфа Ивановна, смотря в землю.
– Это до одиннадцатого-то часу?.. – возвышая голос и обводя гостей выразительным взглядом, произносит первый.
– Нынче все так! – прибавляет с иронией второй.
– А по-моему, – вскрикивает третий, – взять бы хорошую палку, да!..
И при этом делается рукою взмах, соответствующий назначению палки.