Тысячу сорок девять лет назад
Массасси откидывается на кушетку и стонет от удовольствия, когда та погружает ее в чан. Нутрижидкость затекает между пальцев ног и подмышек, уплотняется у основания шеи и позвонков, поддерживает и согревает тело.
Давняя травма требует постоянного внимания. Инъекции, таблетки и стимуляция органов стали ежедневными процедурами. Некоторые – для снятия боли, некоторые – для поддержания ее в сознании. Но у всего есть последствия. Она лишилась волос и ногтей. Когда-то она заткнула раны металлическими заклепками. Это было временное, поспешное и определенно не лучшее решение, которое оставило ей на память регулярные воспаления и инфекции.
Годами она терпела подобные мелочи – это небольшая цена за сохранение мира. Больше терпеть не будет. Наконец она может отдохнуть. Теперь есть Альфа, который более чем в состоянии управлять Империей. Она получила давно заслуженный перерыв.
Массасси пытается вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько расслабленно – и не может. Нутрижидкость облегчила ее физические боли, а Альфа снял с нее огромную ответственность. Возможно, это и стоило ей лучших лет жизни, но она воплотила задуманное.
Проходят часы, счастливая дрема перемежается периодами самодовольных размышлений. В обычных обстоятельствах ее резвый ум уже бы давно заскучал, но она не чувствует необходимости двигаться. Возможно, такова старость, которая находит удовольствие в мелочах. Возможно, она просто устала. Впервые Массасси не ощущает желания прилагать усилия. Вовсе не обязательно утруждать себя осмыслением происходящего. Она могла бы так лежать до скончания времен.
Ее дремота прерывается настойчивым стуком по чану. Массасси неохотно просыпается.
Это Мир-Пятнадцатая. Одна из лучших из нового поколения. Массасси достаточно одного взгляда на сущность девочки, чтобы понять: случилось что-то серьезное. Сердито отданный приказ – и стол поднимается, возвращая ее из чана на дрянной холодный воздух.
– Что случилось?
Мир-Пятнадцатая кланяется, чертя пальцами знамение Ока.
– Альфа.
Она заставляет себя выпрямиться, игнорируя недовольные протесты спины.
– Да не стой ты столбом! Помоги мне!
Мир-Пятнадцатая быстро заворачивает Массасси в самозастегивающийся костюм и подгоняет ее наружу. Массасси видит в девочке страх, который частично начинает просачиваться и в нее саму.
– Что случилось с Альфой?
Сквозь ее разум проносится шквал мыслей. Неужели ее прекрасное творение пало и сломалось из-за ее просчета, что стал причиной медленной утечки его сущности? Или, быть может, она неточно откалибровала его крылья. Они отлично работали на малой высоте, но что если он взлетел выше, доверившись ей? Что если она опять ошиблась, как ошиблась с Брешью?
Мир-Пятнадцатая качает головой.
– С ним ничего не случилось, Ваше Императорское Величество. Я пришла просить вас его остановить.
Расслабленности как не бывало, и Массасси чувствует, что к ней возвращается привычный ужас.
– Веди.
Они идут по коридорам и транспортным желобам, ускоряются на автоматических платформах и настилах, пока не добираются до галереи ведущих в коммуникационную башню дверей.
При приближении Массасси двери отворяются, открывая перед ней весь масштаб ее неудачи. В комнате валяется четыре полностью переломанных тела. Пятый человек издает приглушенные звуки, и Альфа прижимает его голову к стене.
Не готовая к такому зрелищу, Массасси на мгновение замирает. В этот момент Альфа сжимает руку, и на его серебряную кожу потоком льется кровь.
Она запоздало произносит:
– Что это?
Альфа поворачивается, его глаза светятся любовью.
– Создательница!
Он быстро перешагивает через тела и, раскрыв объятья, направляется к ней.
Массасси поднимает руки, останавливая его.
– Я спросила, что это?
Он замирает, все еще раскрывая руки, пока Массасси изучает его сущность. Ее легче считывать, чем большинство сущностей, она ярче, чище, и он не пытается скрыть ее от Массасси.
Первый человек умер, поскольку предоставленные им Альфе расчеты оказались неверны – сокращение на ноль целых три десятых требовало повторной балансировки. Второй умер, поскольку осмелился сказать Альфе, что его действия чудовищны, – это, по мнению Альфы, являлось намеком на то, что он совершил ошибку. Это, разумеется, было в той же мере критикой его создательницы, в которой и его самого, а этого он не мог допустить. Примерно по тем же причинам умерли третий и четвертый, а пятый не смог справиться с тем, что ему пришлось увидеть. На его сущности проглядывали трещины, и Альфа решил, что лучше немедленно его уничтожить, чтобы избежать опасности срыва в неподконтрольном пространстве.
Замену уже вызвали. В течение часа здесь восстановят порядок и былое совершенство.
Массасси нет дела до прочих последствий этих действий, и о смертях она не сожалеет. Поскольку в Альфе сожаления нет, оно не было в него заложено. Он идеален, и он ожидает идеала во всем. Он не способен ни понять, ни стерпеть того, что не соответствует его ожиданиям.
Она видит иное будущее Империи, когда ее не станет. Будущее, в котором Альфа медленно уничтожит Империю изнутри. Она даже немного ему сочувствует. Много раз некомпетентность соратников принуждала ее к разрушениям. Но нет, так не пойдет. Роль Альфы заключается в том, чтобы управлять Империей, следить за ней. Похоже, ему понадобится помощь.
Массасси разворачивается к выходу и покидает комнату; Альфу даже не приходится просить следовать за ней.
Они возвращаются в ее мастерскую, и Массасси начинает новый проект. Она благодарна Альфе за помощь, которая облегчает ей работу. Но даже с ней Массасси приходится непросто.
Если при создании Альфы Массасси стремилась к совершенству, сейчас она несколько умеряет свой пыл. Тело, над которым они работают, больше человеческого, оно огромно, но меньше, чем у Альфы. Однако крылья ему она все равно мастерит.
Новое творение планируется сделать таким, чтобы оно уравновешивало существование Альфы, что несгибаем, безжалостен и суров, и она создает того, кто будет более осторожен, кто помнит об общей картине, кто обращает внимание на мелочи.
Если Альфа очертя голову помчится в битву с грядущим врагом, то он будет не один. Будет кто-то, кто присмотрит за его тылом и охранит его. Она кует второй великий меч, и клинок выходит более легким и быстрым, чем меч Альфы.
Когда приходит время наполнить тело и меч сущностью, она пытается сконцентрировать в потоке дух инженера, помня, что именно обучение инженерному делу спасало ее в худшие времена. Она хочет сделать его осторожным, способным мыслить аналитически и логически. Как она сама в мирные дни.
Сущность вырывается из радужки на ее ладони и вливается в тело и меч, творя новую жизнь, укорачивая ее собственную.
Она качается, но не падает, ибо Альфа ловит ее, принимая на себя ее вес. Она физически ощущает окутывающую ее любовь.
Пробуждается Бета. Если очи Альфы подобны небу в безоблачный день, то глаза Беты напоминают темно-синюю ночь.
Массасси оказывается первым, что видит Бета, и она чувствует его любовь точно так же, как любовь Альфы. Более нежную, но не менее сильную.
Она касается одной из поддерживающих ее серебряных рук.
– Альфа, это твой брат.
Альфа наклоняет голову.
Бета голову поднимает.
Их взгляды встречаются.
