7
К утру Нина думала о сказке. На этот раз не о прекрасной принцессе, влюбившейся в красавца принца. Это была сказка о Румпельштильцхене.
«Я, будто дочка мельника, – сказала себе Нина. – Король приказал ей спрясть из соломы золотую нить, иначе смертная казнь. С таким выбором она не могла возразить: «Простите, у меня не получится. Убейте меня». Так и я». Только дочка мельника никому не вредила. Ей нужно было сделать невозможное, а не зло.
А от Нины ожидали предательства.
«Может, те дети ужасные и противные, тогда я их с радостью выдам, – думала она. – Может, так им и надо?»
Но что-то не верилось.
Она сидела настороже в темноте. Вдруг дверь камеры со скрежетом открылась.
Вошёл охранник и схватил её за руку.
– Давай, пошли, – прорычал он.
– Кандалы… Я прикована. Прикована к стене, – возразила она.
Охранник выругался и пнул её в живот. Нина согнулась от боли. Это так демографическая полиция обращается с теми, кто на них работает?
Охранник вышел из камеры и через несколько секунд вернулся с ключами. Он открыл кандалы, потом поставил Нину на ноги. Нина два дня не вставала на ноги, они были ватными и не слушались.
– Пошли! – скомандовал охранник и потянул её за руку.
Нина, спотыкаясь, тащилась за ним. Они спускались по лестницам и шли по длинным коридорам мимо десятков зарешёченных дверей. В некоторые Нине хотелось заглянуть, но в темноте всё равно ничего не увидишь, да и охранник тащил её слишком быстро. Они спустились по последней лестнице, и воздух стал влажным и холодным. Споткнувшись, Нина упала, и, прежде чем встала, её голое колено коснулось воды. Она ощупала пальцами каменную стену, та тоже отсырела.
Они были в подвале. Может, даже в пещере. Дойдя ещё до одной двери, на этот раз из цельной древесины, охранник сильнее сжал руку. Он открыл свободной рукой дверь и толкнул Нину вперёд.
– А будешь ещё бузить, найдётся место и похуже! – заорал он и отпустил её руку. Нина полетела вперёд и рухнула на пол. Дверь захлопнулась.
– Привет! – нерешительно сказала она.
Она вглядывалась в окружающую её темноту, но ничего не могла разглядеть. Стены могли быть рядом с её носом или на огромном расстоянии.
– Привет, – снова позвала она. – Есть тут кто-нибудь?
Справа послышался шорох. «Наверное, мыши или крысы, только этого не хватало», – подумала она. Но вдруг в темноте загорелась спичка, и кто-то прошептал:
– Нет, она у меня…
Потом загорелась свеча. В сумрачном свете Нина различила два… нет, три лица. И это дети, которых она должна предать?
– Хоть кому-нибудь из вас исполнилось пять лет? – в ужасе воскликнула она.