Три звезды
– Мотор! – скомандовала Финни-режиссёр.
Я потягивал коктейль, глядя вслед девушкам, и произнёс свою мачистскую реплику, когда мимо по сценарию прошла Шари.
Нелли (она же Оливия) закатила глаза. Её темные волосы, обычно забранные в хвост, сегодня были распущены, что придавало ей непривычный вид.
– Вот охота тебе флиртовать с каждой встречной, Ксав! Есть новости о твоём отце?
Я покачал головой, пытаясь помрачнеть, а тёмный глазок видеокамеры Барри неотступно за мной наблюдал. Только не думать о нём и не смотреть туда!
– Что, до сих пор? Его уже неделю нет, – озабоченно проговорила старая школьная подруга.
– Давай сменим тему, о’кей? – Я отвернулся, показывая, что разговор мне неприятен. – Смотри, какая красотка! Не знаешь, случайно, как её зовут?
– Ты просто невыносим!
– Вот как? – Я допил коктейль, встал и побрёл на пляж, как полагалось по сценарию. – О, смотри-ка, бутылочная почта! – Я наклонился и поднял бутылку с запиской, напустив на себя удивлённый вид, хотя две минуты назад видел, как Юна её туда положила. – Посмотрим, что там.
Я открыл бутылку, чтобы вытащить листок, но пальцы у меня оказались коротковаты. Я полминуты пытался выудить записку, пока Финни не крикнула:
– Стоп! Юна, не могла бы ты раздобыть бутылку получше?
Юна побежала в кухню, а мы с Крисом, Финни и другими актёрами с любопытством смотрели на камере Барри, что мы только что отсняли. Я показался себе просто ужасным. Остальным, наверное, тоже, потому что некоторое время все молчали.
Потом Крис сказал:
– Тьяго, ты выглядишь немного… э… деревянным. Не мог бы ты чуток расслабиться во время следующего дубля?
– Попытаюсь, – ответил я. Как же стрёмно. Надо было дать мне роль дерева – в этом у меня хотя бы есть опыт.
– Оливия, а ты сыграла отлично, – заметила Финни. Это правда. На экране была не Оливия, а Нелли, моя старая школьная подруга. Она выглядела очень обаятельной и держалась намного естественнее меня.
– Мне нравится сниматься, – просияла Оливия.
Мы сделали ещё один дубль – на этот раз мне удалось достать записку из бутылки.
– Ого, посмотри-ка, – сказал я Оливии, протягивая ей перед камерой листок. – Откуда эта бутылочная почта знает, как меня зовут? И что это означает: «Немедленно отправляйтесь к этой предсказательнице – она знает кое-что очень важное для вас»?
– Забавно – есть даже ссылка на сайт. – Нелли засмеялась. – Можно было бы принять за рекламу… но там действительно указано твоё имя. Как считаешь, эта женщина что-то знает о твоём отце?
– Выясню, – мрачно сказал я. – Может, она как-то причастна к его исчезновению.
– Стоп, снято! – крикнула Финни. – На этот раз получилось немного лучше. Завтра сделаем ещё один дубль, а потом снимем сцену со мной в роли предсказательницы.
Мы с нетерпением ждали, когда настанет черёд Эллы.
– Круто выглядишь, Элла! – восхитился Токо, когда Элла появилась на съёмочной площадке.
– Я тебе не Элла, а Атина Хантер, понял?! – напустилась на него Элла.
– Прошу прощения, мисс Хантер, – стушевался Токо.
– Она и правда круто выглядит, – прошептала мне на ухо Шари.
– Да, – шепнул я в ответ, с трудом удержавшись, чтобы не добавить «к сожалению». Ведь она теперь моя партнёрша по съёмкам – негоже перемывать ей косточки.
На Элле в роли Атины Хантер был чёрный топ от бикини, облегающие чёрные брюки, веки накрашены зелёными (под цвет глаз) тенями, а в светлые волосы вплетены стилизованные под змеиную кожу ленты. В этой сцене выясняется, что она сирота, которая благодаря особенным способностям прошла отбор и специальное обучение. С тех пор она работает агентом в секретной службе «Хантер Мун», которую основали богачи, чтобы защищать собственные интересы.
– Стоп! Выглядело неплохо, Элла! – крикнула Финни. – Только не могла бы ты быть естественнее и играть менее театрально?
Элла хотела было надуться, но потом сказала: «Ладно, попробую», – и они сняли ещё один дубль.
Хоть какое-то утешение, что у Эллы тоже получилось не с первого раза.
Вообще-то я собирался провести вечер с Шари, но у Финни с Крисом были на меня свои планы.
– Пора поучиться актёрскому мастерству, Тьяго, – объявила Финни.
– Думаешь, у тебя получится? – спросил Крис, скептически поглядывая на меня.
– Конечно, получится – его просто надо немного поднатаскать, – заверила его девочка-скат.
Мне хотелось зарыться в песок:
– Да-да, говорите обо мне в третьем лице, не проблема, я вас не слушаю.
– Вот и не слушай, – улыбнулась Финни. – Шари, поможешь нам – сыграешь на мастер-классе роль Нелли? Я отправлю тебе текст на планшет.
– С удовольствием, – приобняв меня, радостно согласилась Шари. – Только зачем мне текст? Я ведь его совсем недавно слышала.
Верно, у Блю и Шари отменная память. Наверное, потому, что дельфинам всё приходится запоминать – ведь возможности записать у них нет. Для актрисы просто идеально. Жаль, что Шари не досталось настоящей роли, а у Блю почему-то препаршивое настроение.
Мастер-класс мы решили провести за главным зданием. Видимо, Финни сообразила, что трудно расслабиться, когда рядом ошиваются любопытные одноклассники.
– Когда играешь чью-то роль, надо не притворяться, а вжиться в своего персонажа, – объяснила Финни мне и Шари, которая с интересом слушала. – Представь, что чувствует этот Ксавиан. Попытайся стать им в этот момент.
– Во-первых, я мало что о нём знаю, а во-вторых, он мне не нравится, – возразил я.
– Мне тоже, – добавила Шари, что энтузиазма мне не прибавило.
Финни застонала:
– Он изменится в ходе своей миссии – дайте же ему шанс! Его богатые родители постоянно работают, в глубине души он очень одинок и пытается об этом забыть.
– Ага, а на самом деле у него, должно быть, золотое сердце, – хмыкнул я.
– Если не прекратишь ёрничать – не видать тебе мастер-класса и главной роли как своих ушей! – Глаза Финни метали молнии.
– Ладно-ладно, прости. – Я виновато развёл руками. – Что мне надо делать?
Она протянула мне зеркало:
– Посмотри на себя. Ты Ксавиан, надменный мальчиш-плохиш – какая у тебя походка? Как ты входишь в комнату? Какие у тебя мелкие привычки?
Я попытался вжиться в роль Ксавиана, перевоплотиться в него, а не просто делать вид.
Я подумал, каким он был в детстве (робким) и о том, что у него были только знакомые, а настоящих друзей не было (его родители часто переезжали), чем он увлекается (игрой на саксофоне, сплавом на байдарках), о чём мечтает (о ручном осьминоге), какое у него худшее воспоминание в жизни (его маме стало за него стыдно, когда он запорол на концерте пьесу).
– Может, он проверяет в каждой зеркальной поверхности, не растрепалась ли его причёска, – предложила Шари.
– Да, потому что однажды у него в волосах застряла паутина и ему было очень неловко, – развил я. – А ещё он ковыряет ногти, когда нервничает.
– Может, на него нападает икота, когда он волнуется? – Шари, склонив голову набок, смотрела на меня.
– Нет. Слишком автобиографично.
– Ничего, уже весьма недурно, – сказала Финни и попросила меня сыграть, как я выношу мусор.
Ксавиан, брезгливо держа в руках пакет, вразвалку вышел на улицу, боясь, как бы его не застали за столь неприглядным занятием, и по привычке окинул взглядом своё отражение в оконном стекле главного здания.
– У тебя получится, вот увидишь, – сказала Финни, и лицо Шари озарила радостная улыбка. – Сейчас ты был совсем на себя не похож, Тьяго!
Это был самый странный комплимент, который мне доводилось слышать.