Секреты джентльмена по вызову - читать онлайн

Глава 1

Если бы Николас Д'Арси был менее умелым любовником, а роскошная рыжеволосая леди Алисия Берроуз более скрытна, ее муж никогда бы их не обнаружил.

Дьявол! Ее слышал весь дом. Да какой дом – вся округа! Лишь чудом, пока леди Алисия решила перевести дыхание, прежде чем отдаться головокружительным волнам оргазма, Ник успел услышать стремительные шаги из холла. Этот оргазм, кстати, один из лучших в карьере Николаса, мастерски удался. Леди Берроуз, если не брать в расчет ее пристрастия к шумовым эффектам, была восхитительна и вполне стоила затраченных усилий. Лежащая поперек постели, с густыми рыжими локонами, водопадом ниспадающими с высокого ложа, запрокинутой головой, призывно выгнутой спиной и содрогающимся в такт стремительным толчкам телом, она судорожно дышала. Да, черт возьми, он выложился не меньше. Лорд Берроуз и не подозревал, как много пропустил. Правда, этот досадный пробел в его знаниях мог быть восполнен.

– Алисия! – рассерженно загремел где-то в коридоре мужской голос.

– Это Берроуз! – едва не задохнувшись, выпалила она, охваченная весьма впечатляющим приступом паники, убедившим Ника, что опасность действительно серьезна.

Сколько у него осталось? Секунд десять-пятнадцать? Берроуз тучен, да и бегун из него никудышный. Значит, есть время надеть бриджи, но не более.

Ник выскочил из постели, рывком сунул ногу в штанину и принялся подбирать сюртук и рубашку.

– Ты сказала, он уехал до понедельника! – Он схватил сапоги.

– Ох, тише, молчи! Ты же не хочешь, чтобы он тебя услышал? Быстрее! – Алисия уселась на постели, скромно прикрывшись простыней.

Ник огляделся по сторонам. Бежать к окну нет времени, выбраться через дверь невозможно.

– Из гардеробной есть выход?

Если ему и суждено попасться, то только не в руки самодовольного болвана, не способного удержать в постели собственную жену.

Подмигнув леди Берроуз, он успел проскользнуть из гардеробной в соседнюю спальню.

– Где он? – донесся громовой бас Берроуза.

«В твоей комнате, старый пустомеля», – с усмешкой подумал Ник. Однако надо шевелиться. Берроуз не такой уж тугодум, догадается, что единственный безопасный выход через гардеробную. Он влетел в коридор, устремился в комнату, расположенную в крыле дома с окнами в сад и осторожно прикрыл за собой дверь. Сложив на пол ворох одежды, принялся натягивать сапоги.

– Милли, это ты? – раздался голос из передней.

Николас подхватил одежду и устремился к окну. Но не успел. Из спальни появилась степенная дама в строгом фланелевом капоре. Вдовствующая графиня! А ведь Ник был уже на полпути к свободе!

Сейчас она закричит. Ему было необходимо утихомирить ее. И он воспользовался единственной, правда не вполне здравой идеей. Шагнув к разъяренной матроне, он заключил ее в объятия и поцеловал. Весьма громко. И черт побери, она ему ответила, мягко коснувшись язычком. Вдовствующая графиня! Кто бы мог подумать! Приятный сюрприз, ничего не скажешь! Минутой позже достойная леди откашлялась и заявила:

– Молодой человек, рекомендую вам воспользоваться окном. Подпорка для плюща весьма прочная, – и заговорщицки подмигнула ему, – уже бывала в употреблении.

Господи, да представляет ли Берроуз, что творится в его доме? Не теряя времени, Ник поблагодарил леди. Меньше всего ему хотелось столкнуться с горничной Милли, которую тоже пришлось бы целовать. Хотя, с другой стороны, это предпочтительнее встречи с разъяренным лордом, вопли которого разносились по всему коридору. Снова считаные секунды отделяли Ника от побега или разоблачения. Он сбросил одежду в окно, спустил ногу, пытаясь определить, выдержит ли подпорка.

– Возвращайтесь в любое время, когда вам угодно! – крикнула ему вдовствующая графиня.

Ник рассмеялся, а когда Берроуз постучал в дверь матери, он уже карабкался в сгустившуюся тьму. Графине придется смириться с некоторым разочарованием. Возвращение в городской дом Берроузов не входит в его планы.

В целом бегство прошло без особых осложнений. Выбравшись в сад и поблуждав некоторое время по лабиринту темных аллей, Ник остановился, чтобы окончательно одеться. На какое-то время он в безопасности, хотя, зная Алисию, безопасность весьма сомнительна. Эту леди трудно назвать скрытной особой. Пройдет совсем немного времени, и лорду Берроузу станут известны подробности сегодняшнего происшествия.

Нику придется дорого за это заплатить. Он заправил рубашку в бриджи. С другой стороны, Берроуз сможет разузнать лишь его имя. Связь с Лигой джентльменов для деликатных услуг, агентства, само название которого говорит о необходимости соблюдения тайны, невозможно проследить. Представители светского общества не возражали иметь дело с высокооплачиваемыми джентльменами, соответствующими самым высоким стандартам, но разочаровались бы, если бы об этом стало известно окружающим. В противном случае разразился бы грандиозный скандал, в результате которого пострадали бы и наниматели, и «персонал».

Николас не готов вернуться в Эргоси-Хаус, место пребывания членов лиги. Что он скажет Ченнингу? Основатель агентства будет глубоко в нем разочарован. Осмотрительность и благоразумие – основные принципы существования лиги. Нарушение их грозило гибелью организации джентльменов, поступлениям внушительных сумм и, не в последнюю очередь, концу Николаса Д'Арси, неистового лондонского любовника. Женщины готовы были платить огромные деньги за его искусство в постели, набивали его карманы драгоценностями, чтобы отведать его несравненные умения. А поскольку Николас нуждался и в деньгах, и в драгоценностях, он всячески поощрял их безумства. Кем же он станет, если прекратит свое существование Неистовый Ник?

Он пнул булыжник. Откровенно говоря, работа в лиге ему необходима не только из-за денег и известности. Секс был единственным видом деятельности, в котором он преуспел. Слава богу, ему удалось превратить свое умение в весьма и весьма ценный талант. Слава богу, он встретил Ченнинга Деверила, благодаря которому подобный успех стал возможен. В противном случае пришлось бы влачить жалкое существование клерка в портовой компании, занимающейся грузоперевозками, и не иметь возможности обеспечивать финансовые потребности семьи.

Теперь же благодаря своей репутации он мог посылать матери значительные суммы. Составлять изумительные письма двум сестрам, описывая роскошные приемы, которые посещал, и все последние новинки моды без прикрас и вымысла. Конечно, семья не имела понятия, чем Ник зарабатывает себе на жизнь, считая его деловым человеком. Из-за того, что брат болен, они никогда не узнают правду. Нет ни малейшего шанса, что им удастся приехать в Лондон и ознакомиться с реальным положением дел, за что Ник не уставал благодарить провидение. Достаточно брата со сломанной судьбой. Он не мог позволить себе окончательно разбить материнское сердце.

К тому времени как Николас поднялся по парадной лестнице Эргоси-Хаус, молочницы уже начали разносить свежее молоко. Эргоси-Хаус ничем не выделялся среди других домов богатых холостяков на Джермин-стрит. Единственное отличие – свет в окнах. Парни еще не спят, вероятно, обсуждая события минувшего вечера.

Пробегавшая мимо молочница одарила его кокетливой улыбкой:

– Доброе утро, мастер Ник. Вы снова всю ночь провели не дома.

Он поклонился и послал прелестнице воздушный поцелуй.

– Доброе утро, Грейси. – Он знал по имени каждую молочницу и каждую лоточницу с Джермин-стрит. Женщины очень ценили подобные мелочи.

Грейси погрозила ему пальчиком.

– Только не надо испытывать на мне ваши джентльменские штучки. Меня не проймешь, – поддразнила его девица. – К тому же, я слышала, сегодня вы немного опростоволосились.

Нику очень хотелось расспросить Грейси подробнее, но она уже подхватила бидоны и двинулась дальше, покачивая пухленькими бедрами. Николас ощутил беспокойство. Неужели его затруднения в особняке Берроуза уже стали достоянием гласности? В Эргоси-Хаус он вошел под громовые раскаты озорного мужского смеха. Улыбнулся. Определенным утешением было погрузиться в ставшее привычным течение дел, испытать чувство сродни тому, что окутывает каждого возвращающегося домой. В единственный дом, что был у него сейчас, то место, где Ник ощущал себя комфортно.

В просторной гостиной в креслах и на диванчиках непринужденно восседали семеро молодых мужчин. Без галстуков, фраки отброшены в сторону, жилеты расстегнуты. Полупустые бокалы бренди стояли около каждого. Его «коллеги». С ними он прожил последние четыре года. Приятели из Лиги джентльменов для деликатных услуг.

Первым его приветствовал Джоселин Эйсли:

– Хо, хо, Ник, мой мальчик, у тебя сегодня выдалась нелегкая ночка. Мы уже начали беспокоиться.

Все присутствующие немедленно повернулись к нему. Раздались свистки и аплодисменты.

– Да, о тебе непременно напишут в газетах. – Эмери Дехарт отсалютовал ему полупустым бокалом.

– Троекратное «ура» нашему герою! Ник! – воскликнул Эйсли и элегантным для такого громадного тела движением раскинулся на оттоманке. – Я ощущаю настоятельную потребность выразить в стихах наши чувства по поводу столь выдающегося события. Не каждую ночь нашему брату удается доставить удовольствие леди в присутствии благоверного.

Раздался всеобщий добродушный стон. Ник присел на диван рядом с Дехартом. Стихотворения Эйсли превратились в традицию.

– Лимерик, Эйсли! – воскликнул Майлз Грэфтон. – Грязные делишки заслуживают грязных виршей.

– Просим! Просим! – раздался дружный хор голосов.

– Ну, слушайте. – Огромный блондин призвал всех к вниманию. – Попотчую вас своим новым опусом. – Раскатистый баритон белокурого гиганта обладал настолько драматическим тембром, что вполне мог бы звучать со сцены Друри-Лейн.

Эйсли с преувеличенной важностью раскланялся.

– Да разве не все мы такие? – чуть громче необходимого провозгласил Эмери. – Мы повесы, вызывающие ревность у законных мужей.

– И хвала Богу за это, – мрачно бросил из угла у камина капитан Грэхем Вестмор. – Если бы джентльмены из общества должным образом относились к своим супружеским обязанностям, мы бы остались без работы.

Бывший кавалеристский офицер, Вестмор держался уединенно, возможно, столь же уединенно, как и Ник, знавший о Грэхеме меньше, чем о любом из присутствующих.

– Ну? Что вы об этом думаете? – Эйсли поднялся с оттоманки. – Разве не лучшее мое творение? Я напою эти строчки моим приятелям в «Вайтсе»[1], и уже к вечеру эту миленькую песенку будут повторять во всех гостиных Мейфэра, разумеется тайно. Тебе лучше заказать еще тех «французских конвертов», Ник. Они ведь нравятся тебе. Ха, твоя популярность взовьется до небес, а конверты досужие острословы назовут как-нибудь вроде Ник Жеребец.

– В газетах их и так уже называют «на пике у Никки», если верить сведениям, – раздался мрачный голос от двери.

Ник нахмурился. Ему даже не надо было оборачиваться, чтобы понять: Ченнинг Деверил, основатель лиги, уже в курсе. Да об этом наслышана, вероятно, половина Лондона, включая молочниц и журналистов. Ник надеялся получить чуть большую передышку.

– Едва удалось выбраться, а, Ник?

– Едва, но ведь удалось! – пожал плечами Николас. Возможно, Ченнинг не сильно расстроен. В конце концов, у каждой профессии свои риски. Со всяким могло случиться.

– Следует возблагодарить за это провидение. – Ченнинг криво усмехнулся. – Зайди ко мне в кабинет, обсудим произошедшее в частном порядке и решим, что делать.

Ник немедленно поник духом, воодушевление сменилось настороженной предупредительностью.

– Что здесь решать? – Он уселся в кресло напротив письменного стола Ченнинга.

– Что нам с тобой теперь делать, разумеется. – Ченнинг посмотрел на него как на идиота. – Сегодня ты зашел слишком далеко.

– Для меня не бывает слишком, – рассмеялся Ник, но Ченнинг не разделял его веселья.

– Я вполне серьезен, как и тебе бы следовало. Это добром не кончится. Берроуз непременно узнает о том, что именно ты был с его женой.

– Скорее заподозрит. Он не знает, что это я. По крайней мере, не уверен в этом на сто процентов, – принялся оправдываться Ник.

– Ты сам себя обманываешь. – Ченнинг недоверчиво вскинул бровь. – Берроуз не дурак, может догадаться, особенно когда по всему Лондону будут гулять лимерики про Ника Жеребца и карикатуры «на пике у Никки». – Черт возьми, Ченнинг прав. – Кроме того, не думаю, что Алисия Берроуз склонна хранить секреты.

И вновь достаточно весомое очко в пользу Ченнинга, учитывая, насколько быстро разнеслись сегодняшние слухи.

– Это не коснется агентства, – вставил Ник, надеясь умаслить Ченнинга.

– Я беспокоюсь не только об агентстве. Меня тревожишь и ты. Я вовсе не хочу дуэли. – Ченнинг открыл ящик стола и вынул конверт, подвинув его Нику. – Вот почему у меня для тебя новое дело.

Нахмурив брови, Ник посмотрел на письмо:

– Пять ночей удовольствия? В деревне? Да разве такое возможно? Мне, по крайней мере, эта идея совсем не улыбается. – Он презрительным движением руки отодвинул письмо в сторону, изогнув изящную черную бровь, выражая недовольство. Он городской человек, коренной лондонец. Высший свет и рафинированные красавицы всегда входили в круг его предпочтений. Ничто не могло прельстить его более чем светские леди с их нарядами и духами, утонченным остроумием и откровенными предложениями. Но деревенская простушка? Храни Господь! – Это не мое амплуа, Ченнинг.

Ченнинг вскинул бровь в ответ на демарш.

– А потворство дуэлям с околпаченными муженьками – не мое! Позволь напомнить, мой друг, в задачи лиги входит обеспечить даме удовольствие без скандалов. Дуэли не способствуют сохранению секретности. Тебе следует покинуть город, сплетни поутихнут. Спустя пару дней случится еще один скандал, и о тебе забудут. Словом, пока все не уляжется, не желаю видеть тебя под дулом дуэльного пистолета мужа-рогоносца.

– Я обещаю тебе, Ченнинг, ничего не случится, – принялся увещевать Николас. – У Берроуза нет доказательств, – хотя он непременно бы их получил, подойди к окну вовремя. Он видел всего лишь тень.

Ченнинг вертел в руках нож для разрезания бумаги.

– Конечно, вряд ли он пустится в погоню за тенью по всему Лондону. Ты ничего не оставил? Запонку? Сапог? Что-либо, что может навести на твой след?

– Ничего! Я никогда не оставляю следов. Клянусь, это был кристально чистый уход. – Если не считать поцелуя с вдовствующей графиней. Ладно, в конце концов все завершилось благополучно, а это единственное, что имеет значение.

– Похоже, у нас с тобой разные представления о «кристально чистом уходе». – Ченнинг усмехнулся.

– Твое недоверие больно ранит меня. – Николас театрально прижал руку к груди, слегка уязвленный тем, что Ченнинг вообще завел этот разговор.

Ник считался одним из самых лучших членов лиги, особенно если речь заходила об услугах исключительно интимного свойства. Не всякая дама, прибегающая к услугам агентства, нуждалась в достижении физического удовольствия. Некоторым просто хотелось произвести фурор в обществе, возможно, поднять самооценку, вернуть внимание мужа, удалившегося в силу ряда причин или привыкшего воспринимать преданность и послушание супруги как данность. Но были и клиентки, обращавшиеся в лигу исключительно ради интима, удовольствия, которого им недоставало в обычной жизни. Тогда на сцену выходил Ник. Да, он очень надеялся, что Ченнинг не обратит внимания на этот аспект письма.

– Грянет скандал или нет, я все равно собираюсь отправить тебя в деревню. – Ченнинг вперил в собеседника суровый взгляд. – Дама, о которой идет речь, ищет возможности получить физическое удовлетворение, а это явно твоя специализация. – Ченнинг, как всегда, оказался предельно внимателен.

– Но не в деревне же, – попытался возразить Ник. Он проигрывал в споре и прекрасно осознавал зыбкость своих позиций. Почва буквально уходила из-под ног. – Не самое лучшее время, чтобы покидать лигу. – Ник указал на дату в письме. – Провести вне Лондона почти целую неделю в середине июня? В разгар сезона? У нас уже сейчас больше заказов, чем мы в силах удовлетворить. – Да это просто убьет его, особенно если придется пропустить давно запланированный бал у Мальборо, летний маскарад в особняке леди Хайд в Ричмонде, и это только на этой неделе, уже не говоря о летних вечерах в садах Воксхолл с их великолепными фейерверками.

– Мы справимся. – Ченнинга не впечатлили его аргументы.

Николас продолжал настаивать, мысленно подыскивая веские основания для отказа:

– Ты можешь послать кого-нибудь другого. Джоселина или Грэхема? Майлза или Эмери? Разве Дехарт не говорил, что его прельщают сельские развлечения? Он пользовался исключительной популярностью на последнем загородном приеме, куда ты его отправил. – Ник всеми силами избегал подобных поездок, как святоша смертного греха!

– Все заняты, – с нажимом в голосе произнес Ченнинг. – Придется тебе взять это на себя. – Он выдал победную улыбку, обладавшую магической способностью убеждать и мужчин, и женщин поступить так, как ему требовалось. – Не беспокойся, Николас, Лондон от тебя никуда не денется!

И что на это ответить, не раскрывая истинных мотивов? В его жизни происходили события, о которых не знал даже Ченнинг. Николас вздохнул.

– В письме говорится, что нам заплатят более чем щедро. Сколько? – Он понимал, подобный вопрос уже сам по себе свидетельствует о согласии и заинтересованности. И все равно, лучше сделать хорошую мину при плохой игре.

– Тысячу фунтов, – спокойно объявил Ченнинг.

Николас криво усмехнулся. За такую сумму он сделает все что угодно. Даже столкнется лицом к лицу со своими личными демонами. О том, чтобы не принять предложение, уже не было речи, они оба это прекрасно понимали.

– Полагаю, мы все решили. – Когда до Ника наконец дошло осознание ситуации, он по достоинству оценил попытку Ченнинга сделать вид, будто здесь есть о чем поспорить.

– Полагаю, да. А теперь займись сборами, я купил билеты на дилижанс. Экипаж отбывает в одиннадцать. Ты прибудешь на место как раз к чаю.

«Прелестно», – с сарказмом подумал Ник, понимая, что Ченнинга не переубедить. Выхода нет. Николас прибег к своей любимой уловке, представив, что все могло бы быть и хуже. Хотя куда уж хуже. Могли ведь сослать и на больший срок. Подумать только, покинуть Лондон на целый месяц!