Глава 1. Марина

– Как ты мог? Как ты мог? – шептала я, прижимая к себе детскую переноску.

Аришка спала. Легонько причмокивала пухлыми губами. Только она и удерживала меня от истерики. Если бы ее здесь не было, я бы уже, наверное, кричала, а так… Слезы тихо скатывались по щекам, а в груди разливалась боль. Он предал меня, он предал нашу любовь.

– Ваня, это кто? – спросила красивая блондинка, облаченная в элегантный черный деловой костюм.

Она стояла рядом с ним, доверчиво положив пальцы с идеальным французским маникюром на его грудь прямо поверх белоснежной рубашки. Ваня обнимал ее за талию, крепко прижимал к себе и не отстранился даже тогда, когда увидел на пороге своего кабинета меня.

Когда я вошла, они целовались. Целовались страстно, упоительно, но на лице Ивана не осталось красной помады, которая лежала на губах девушки. Блондинка смотрела на меня снисходительно, улыбалась с жалостью и каким-то удовлетворением во взгляде.

– Бывшая жена, – ответил он сухо.

Злость. Я видела ее, ощущала настолько хорошо, как если бы ее можно было потрогать. За что мне это? Почему так больно? Зачем он так со мной?

– Я не бывшая, – ответила, но голос дрогнул.

– Это ненадолго, – презрительно выплюнул Ваня.

Мой Ванька. Тот, с которым я дружила с первого класса. Тот, который подарил мне первый поцелуй и стал моим первым и единственным мужчиной. Тот, вместе с которым я объездила всю страну в прошлом году, когда его переводили из филиала в филиал. Если бы не тяжелая беременность, я бы и сюда за ним поехала, но была вынуждена остаться и жить вместе с его родителями все прошедшие девять месяцев. А он… Он даже на преждевременные роды не приехал, отговариваясь работой. Теперь я своими глазами видела, какая у него работа.

С трудом уняв обливающееся кровью сердце, я вытерла слезы и постаралась взять себя в руки. Не могла поверить. Просто не могла поверить, что такое может быть. Что такое могло произойти со мной, с нами. Екатерина Эдуардовна отговаривала меня ехать, и я даже согласилась с ее доводами, что Аришка еще маленькая – всего-то два месяца, – но уже через час собралась и отправилась на вокзал. Не брала с собой вещи – наплечная сумка была заполнена всем необходимым для Аришки. Больше попросту не унесла бы, а теперь жалела.

– Я перечислила тебе деньги за продажу квартиры. Верни мне их сейчас же, – потребовала я, стараясь не повышать голос.

В прошлом месяце я продала мамину квартиру, которую все это время сдавала жильцам, и перевела деньги Ване, чтобы он внес первый взнос по ипотеке. Правда, ипотеку он так до сих пор и не взял. Говорил, что хочет найти для нас самую лучшую квартиру, сделать в ней ремонт, купить мебель… Мы с Аришкой должны были приехать на все готовое – наверное, через год. Я так радовалась. Хвасталась знакомым тем, какой мой Ваня заботливый, как старается для нас. А Ваня оказался не моим, да и не старался, судя по всему.

– Какие деньги? Что ты несешь? – взбеленился он, обходя свой стол.

– Не кричи, Ариша спит, – прошептала я.

– Уезжай, – выплюнул Иван, больно схватив меня за локоть. Даже через пуховик почувствовала.

– Отпусти меня! – вырвала я свою руку. – Верни мне деньги!

– Я у тебя ничего не брал и не знаю, на что ты их потратила! Уезжай! – вытолкал он меня в коридор и захлопнул за собой дверь.

– Ты что? – воскликнула я, прижимая к себе переноску. – Я подам на тебя в суд!

Аришка все-таки проснулась и заплакала. Пыталась успокоить ее, но буквально разрывалась между ней и Ваней.

– И что скажешь? – мерзко улыбнулся супруг, сложив руки на груди. Прислонившись плечом к косяку, смотрел на меня с отвращением. Я просто не узнавала его. Будто совсем другой человек – чужой и злой. – Мы в браке, детка. Ты перечислила мне деньги сама, по своему желанию. Никаких расписок я тебе не давал. Потратил на тебя же – обратное не докажешь. Да заткни ты ее уже!

Слезы прорвались с новой силой. Ручейками потекли по щекам, срываясь с подбородка и впитываясь в ткань пуховика. Часто дышала, захватываемая истерикой. Ни единой мысли в голове: раздавлена, разочарована, растоптана. Как дальше? Куда дальше?

– Не кричи, – еле-еле смогла я выдавить из себя, зажмурившись.

– Уезжай. Я приеду на той неделе, и мы подадим документы на развод. Прекрати реветь! Чего ты хотела? Чтобы я содержал тебя всю свою жизнь? Что меня ждет рядом с тобой? Ни-че-го. Уезжай, детка, и разойдемся по-хорошему, – скривился он, будто съел лимон.

– Отдай деньги, – попыталась я призвать его к совести.

– Я уже все тебе сказал. На вот, на мороженку, – достав кошелек, всучил он мне пятьсот рублей. – Только деньги от меня и нужны…

Купюра смялась в моих пальцах. Я хотела бросить ее ему обратно в лицо, но просто не успела. Дверь перед моим носом закрылась, а мы с Аришкой так и остались в коридоре. Нас предали, а мы могли только плакать.

Я сама была виновата. Что я могла против него? Да ничего. Он был прав, я ничего не смогу доказать. Квартиру я унаследовала еще до брака, а продала месяц назад. Половина денег так и так принадлежат ему, но правда в том, что я отправила ему все, оставив себе тридцать тысяч на черный день. Они лежали на банковской карте, а карта…

Карту, как и все деньги, которые имелись у меня в кошельке, кто-то вытащил из сумки. Подозревала, что это случилось в поезде, потому что кошелек мне благородно оставили. Там было-то всего две тысячи на обратный билет. Думала, что, если понадобится, сниму с карты, а ее пришлось спешно блокировать по телефону прямо на вокзале. Вот такая я неудачница.

Не могла просить деньги у Вани. Снова вернуться в этот кабинет? Предстать заплаканной перед этой блондинкой? Унижаться… Хотя, куда еще больше? Сейчас это было выше моих сил, хотя я и понимала, что возвращаться обратно мне попросту не на что. Чтобы не разрыдаться еще сильнее, смяла купюру и пошла к лестнице. Здесь мне точно делать было больше нечего, но и там, у родителей Вани, меня, судя по всему, обратно никто не ждал.

Не зря свекровь так яро меня уговаривала не ехать, а я всего лишь хотела сделать сюрприз, потому что уже безумно соскучилась. Мне было мало редких разговоров по телефону и видеозвонков по скайпу. Он все время был занят, говорил, что трудится без выходных и даже по ночам, чтобы получить более высокую должность, а я верила как чертова дура! Даже не знала, по какому адресу он живет, потому и приехала на работу. Центральный филиал компании, в которой он работал, здесь имелся только один.

– Ну что, дочка, нашла мужа? – поинтересовался охранник у дверей на первом этаже.

Именно этот мужчина и подсказал мне, где искать кабинет этого мерзавца. Уж лучше бы я действительно не приезжала. Хотя, с другой стороны, гуляла бы сейчас с Аришкой и ни о чем не знала, пребывая в счастливом неведении. А он бы наверняка все равно изменял и, возможно, бросил, потому что рядом с этой блондинкой с красными губами я даже рядом не стояла. По сравнению с ней я была серой мышью – уставшей и затюканной.

Знала одно: предательство я никогда не смогу простить. Когда-то точно так же отец бросил мою маму, но только она еще не успела родить. Как можно относиться так к своему ребенку? Как можно быть таким безответственным по отношению к своей семье?

– Нашла, – выдавила я из себя жалкую улыбку.

Аришка не кричала, но все еще попискивала. Казалось, что плачет вместе со мной. Не понимала, кого мне было жальче – себя или ее. Сердце болезненно сжималось за обеих. Куда мы с ней теперь? Кому мы нужны?

Для начала нужно было вернуться обратно, собрать вещи и найти себе жилье. Не представляла, как теперь буду жить. Да и на что? Ходить на работу не могла – Аришке только два месяца, а оставлять ее с родителями этого мерзавца я просто боялась. Осознавала, чем мне грозит развод. Я не работаю, у меня нет жилья и образования. Естественно, если захочет, Ваня сможет запросто ее отсудить, но навряд ли она ему нужна. Он ее и видел-то до сегодняшнего дня только по скайпу. А вот его родители могут настоять и забрать нашу дочку себе…

– Ничего, Аришка, – успокаивала я, но не ее, а скорее себя. – Мы с тобой обязательно прорвемся. Вот увидишь, все будет хорошо.

Дочка успокоилась и снова заснула в сумке-переноске, которую я осторожно покачивала, прижимая к себе. Дойдя до ближайшей лавочки, присела на нее и поставила переноску рядом, поправляя Аришке одеялко. Она была такой сладкой, такой красивой…

Хотелось выть. Нестерпимо хотелось выть, закрыться от всех и… Не знаю что. Просто не знаю.

Я действительно любила Ваню. Я его боготворила, всегда восхищалась им и тем стержнем, которым он обладал. И он меня любил. Нежный, заботливый, внимательный. Куда все это делось?

Так обидно было слышать, что мне от него нужны только деньги. За последние девять месяцев, как только я переехала к его родителям, он не прислал мне ни копейки. Я жила на то, что выручала от аренды. Покупала продукты, кроватку, одежку, а он откладывал свою зарплату нам на квартиру… Идиотка, непроходимая дура!

Не могла себя жалеть. Как-нибудь потом, чуть позже, когда все войдет в колею, а все проблемы, свалившиеся в одночасье, решатся. Собиралась с силами. Успокаивалась, делая глубокий вдох, а за ним и медленный выдох. Нужно хотя бы на время прийти в себя и отыскать ближайшее отделение банка, чтобы снять деньги со счета. Здесь мне делать совершенно точно нечего.

– Простите, у вас что-то случилось? – спросили совсем рядом, а я вздрогнула, поднимая взгляд на мужчину, что стоял передо мной.

Он был облачен в деловой костюм, что лишь немного просматривался через расстегнутое пальто. Темные волосы, аккуратная стрижка, карие глаза и широкие плечи – это все, что я мельком успела отметить, прикрывая рукой сумку-переноску.

– Я мужа жду, – ответила я на автомате, как отвечала всегда, когда ко мне кто-то приставал.

– Вытрите слезы, – протянул он мне платок, поглядывая на переноску. – Лицо замерзнет.

Едва я взяла платок, мужчина развернулся и пошел к тому самому зданию, откуда я вышла несколькими минутами ранее. Я недоуменно провожала взглядом его спину, отмечая уверенный широкий шаг и отсутствие шапки. Небольшая кожаная борсетка покачивалась в его руке.

А ведь действительно не лето. Весна только-только вступила в свои права. Днем на дорогах образовывалась слякоть, а к вечеру все покрывалось льдом. На автомате вытерев слезы, я подумала о том, что не смогу вернуть ему платок, но другая мысль оказалась важнее: нельзя долго здесь сидеть, потому что Аришка может замерзнуть и заболеть.

Найдя в интернете ближайшее отделение своего банка, я посмотрела, как и на чем до него можно добраться. По всему выходило, что самый дешевый способ – это автобус. На остановку мы и отправились, чтобы уже через час разочарованно стоять перед девушкой-менеджером. Едва ее увидев, я вздрогнула, потому что банковский эксперт была чертовски похожа на ту блондинку, которая целовалась с Ваней, но при близком контакте поняла, что из общего у них только цвет волос, деловой костюм и внешняя холеность.

– Ну а мне что делать? Мне деньги сейчас нужны, – едва сдерживалась я, чтобы не заплакать. – У меня в поезде все украли.

– Я вас понимаю, – заученно ответила она, не испытывая ко мне ни капли жалости. Лицо ее оставалось бесстрастным. Создавалось ощущение, что она побыстрее хочет от меня избавиться. – Но, увы, ничем не могу вам помочь. Пишите заявление на перевыпуск карты. Через неделю получите пластик и сможете снять деньги.

– А что я буду делать эту неделю? – в отчаянии воскликнула я. – Я в чужом городе с грудным ребенком, и мне негде жить.

– Простите, но ничем не могу вам помочь. Карту перевыпускать будете?

Подхватив переноску, я вышла из банка и погрузилась в не слишком теплый весенний вечер. В воздухе витал запах талой воды, а каша под ногами уже превращалась в неровный слой льда. Я шла в соседнее здание, где видела кафе. Лишь чудом еще не ударилась в истерику. Пальцы мелко подрагивали, меня трясло, но я крепко прижимала к себе переноску. Аришка проснулась и что-то тихонько лепетала, то и дело замолкая, когда от дороги слышались особенно громкие звуки. Улыбалась мне беззубой улыбкой, а я понимала, что ее давно пора кормить.

– Сейчас покормлю тебя, Аришка. Все будет хорошо, вот увидишь, – улыбалась я в ответ, не желая, чтобы она чувствовала мой страх и тревогу.

Есть хотелось жутко. И не только мне.

Сделав заказ – куриный бульон с яйцом и гренками, зеленый чай и натуральный йогурт с бананом, – я первым делом покормила голодающую, прикрыв себя и Аришку теплым палантином. Когда дочка насытилась и снова заснула, я осторожно поменяла ей памперс. Теперь она будет спать до раннего утра, но обязательно потребует кормежки среди ночи. Еще бы знать, где мы эту ночь проведем.

Часы показали шесть вечера, когда я отыскала в сумке мобильник. Все-таки есть и плюсы в том, что в детской сумке невозможно ничего найти, – по крайней мере, грабитель не отыскал в ней мой старенький телефон.

– Маша? Маша, привет, это Марина, – тихонько, но торопливо проговорила я, потому что заряда оставалось совсем немного и его стоило поберечь.

– Привет, как дела? – отозвалась Машка, чем-то шурша рядом с трубкой. – И вот это платье я тоже возьму…

– Что? – переспросила я.

– Чего звонишь, спрашиваю. Случилось чего?

Вкратце пересказав события сегодняшнего дня, я до боли прикусила губу, чтобы вновь не расплакаться. Машка долго и упорно причитала, ругала Ваню и говорила мне, что всегда знала, что он козел, но легче мне не становилось.

– Маш, меня обокрали в поезде. Ты не могла бы заказать и оплатить через интернет билет для меня на ближайшее время? Я тебе верну деньги, как только мне перевыпустят карту.

– Ой, Маришка, ты что? У меня зарплата еще не скоро, денег в кошельке кот наплакал…

– Ладно, спасибо, я что-нибудь придумаю, – шмыгнула я носом, сбрасывая звонок, а телефон выдал мне уведомление о том, что скоро собирается сдохнуть. – Але, Кать, привет! Кать, у меня здесь беда приключилась. Ты не могла бы мне две тысячи занять на неделю?

– Не-не, Маринка. Я только сегодня золото из ломбарда выкупила.

– Ладно, спасибо.

Гипнотизировала телефон, спешно набирая в поисковике ломбарды. Собиралась отыскать самый ближайший, чтобы продать обручальное кольцо. В конце концов, оно теперь мне было ни к чему. Катька натолкнула меня на выход из ситуации. И как я раньше не додумалась?

Буквально бежала. Крепко прижимала к себе переноску и молилась Богу, чтобы не поскользнуться и не упасть. Время утекало сквозь пальцы. Встречные фары ослепляли, как слепили и фонари. Ярко горели вывески. Слышались голоса веселых компаний. Не могла без боли смотреть на молодые пары. Когда-то и я была такой же счастливой, а сегодня мой мир просто рухнул, не оставив даже фундамента.

– Ну нет! Нет же! Нет! – в отчаянии воскликнула я, остановившись напротив закрытой двери.

В небольшом узком окне света уже не было, а железная дверь не поддавалась. Часы работы на дощечке подсвечивались неоновыми лампочками, как и вывеска. Ломбард работал сегодня до семи – всего-то на десять минут опоздала, а теперь не знала, что делать.

Вытащив мобильник, с тяжелым вздохом набрала номер, который помнила наизусть. Боль царапала сердце, душила, но я задавила в себе порыв снова расплакаться. Больше не имела права на слезы, как бы тяжело ни было. Мелькнула подлая мысль о том, что вот сейчас Ваня мне ответит, рассмеется и скажет, что это была глупая и не слишком удачная шутка, но я не надеялась на возобновление наших отношений. Любила, однако обманываться не желала. Видела его глаза – он смотрел на меня как на грязь, которая попала на его ботинок и испортила его идеальный внешний вид. Как на мелкую неприятную проблему, отвязаться от которой не удается.

– Ваня, у меня украли кошелек, – выдала я без предисловий, засовывая свою израненную гордость туда же, где пряталась не менее израненная душа. – Займи мне две тысячи на билет.

– Как проблема, так сразу Ваня, да? – процедил он высокомерно.

– Ты мне поможешь? – прошипела я, кляня собственную злость. Сейчас нельзя ругаться. Он – моя последняя надежда на то, чтобы не остаться ночевать на вокзале.

– Помогу… – лениво протянул супруг, чтобы добавить: – Если не станешь подавать на алименты.

– Что? – ошарашенно возмутилась я.

– Ты слышала. Я не собираюсь платить за твою дурость. Это ты хотела этого ребенка, а не я. Ты хотела – ты получила, а теперь сама разбирайся, – выплюнул он, а я не верила собственным ушам.

Перед глазами промелькнули картины, на которых Ваня выглядел таким счастливым, таким радостным. С каким трепетом он гладил мой еще совсем плоский живот… Как бережно прижимал меня к себе… Нельзя же так играть! И его забота, его нежность…

– Но…

– Так что? Согласна? – поторопил он меня.

– Называй адрес, – выдохнула я подавленно.

– Э, нет, дорогая. Я не хочу, чтобы ты потом сидела у меня под окнами и караулила меня у подъезда. Я приеду через час к офису. Там и поговорим.

Нажав на отбой, я зажмурилась и до боли прикусила губу. Все мышцы были напряжены, меня трясло от негодования, злости, ярости и бессилия. За что мне этот кошмар? Никогда не думала, что так бывает в реальной жизни. По телевизору в дешевых мелодрамах – да, но не в моей жизни.

Стряхнув с себя оцепенение, я спешно последовала к зебре. Не стоило тратить время на жалость к себе. Если верить гуглу, путь мне предстоял неблизкий, а в кармане денег не хватит даже на поездку на автобусе.

Руки уставали. Я перевешивала переноску то на один сгиб локтя, то на другой, то просто удерживала обеими руками, обхватив сверху и снизу. Молилась, чтобы не упасть. По тротуарам идти было немного легче, но, когда переходила через дороги, двигалась по ледовым выбоинам семимильными шагами. Облегченно выдохнула лишь тогда, когда наконец добралась до здания, что вполне могло бы претендовать на небоскреб из будущего. Он со всех сторон был обшит серебристым стеклом. Через каждые пять этажей сужался, чтобы ворваться в небо подобием шпиля. Как по мне – слишком помпезно.

Присев на деревянную лавочку недалеко от входа, я поставила переноску к себе на колени, переживая, что Аришка может замерзнуть. Достав телефон, хотела позвонить Ивану, чтобы сказать, что я уже на месте, но мобильник приказал долго жить. Даже не реагировал, когда я в отчаянии нажимала на кнопку включения, а это могло означать только одно: он вконец разрядился.

Оставалось надеяться, что Ваня меня не обманет. Хотя бы в этом.

Не знала, сколько прошло времени. Ужасно нервничала, потому что Аришка разок просыпалась, но не буду же я кормить ее прямо на улице. В последнее время дамой она была вредной и могла попросить кормежку внеурочно. Сегодня, видимо, повлияла наша затянувшаяся прогулка. Пришлось пользоваться пустышкой, к которой я прибегала только в самых крайних случаях. Ощущала себя потерянной. Дочка хотела есть, а я была вынуждена дать ей обманку, от которой она разве что кричать ненадолго перестанет. Плохая из меня получалась мать.

Ваня все не приходил. Взяв переноску, я пошла к главному входу здания. Наверняка там имеется охрана, у которой можно спросить который час, а возможно, ненадолго напроситься погреться. Джинсовая ткань давно накалилась, и ноги мерзли, несмотря на теплые вязаные носки.

– Эй, есть тут кто? – постучала я по стеклянной двери. – Ау!

– Чего надо? Ушли уже все давно, – гаркнули мне откуда-то справа.

Присмотревшись, заметила приоткрытое окно, за которым стоял грузный мужчина в темной кепке. Он-то со мной и говорил.

– Простите, у меня телефон разрядился. Не могли бы вы подсказать мне, который час? – обратилась я, натягивая на губы самую доброжелательную улыбку, на которую сейчас была способна. А то, что зубы постукивали от холода, ему навряд ли слышно.

– Так девять почти. Шла бы домой. Дитенка простудишь, – посоветовал мне мужчина, собираясь закрыть окно.

– Извините, – крикнула я, подаваясь вперед. – Вы не могли бы мне дать позвонить?

– Тхх! Нашла дурака! – все-таки закрыл он окно, оставив меня один на один с негодованием и проблемой, решить которую мне было не по зубам.

Я отчаялась. В этот самый миг я действительно отчаялась, не зная, как дальше быть. Оставался один вариант – возвращаться обратно на вокзал, но осложняло это дело то, что я не помнила, в какую сторону идти. К тому же денег на автобус у меня не было, а ночь все больше вступала в свои права, погружая город в холод зимы, которая закончилась исключительно в календаре.

Понуро вернувшись к лавочке, я устало села на нее, обняла переноску и… Сдалась. Не знаю, сколько плакала, глядя на маленькое личико дочурки. Она кривилась, когда слышала мои всхлипы, но я не могла остановиться. Вытирала бегущие слезы платочком, который нашелся в кармане. Чужой город, ни копейки в кармане, ни друзей, которые могли бы приютить хоть на время, без связи и… без надежды выбраться из этой передряги.

– Все еще ждете мужа? – поинтересовались где-то сверху.

Вскинувшись, я пыталась сказать хоть что-нибудь, объясниться, но задыхалась рыданиями, заикалась, то и дело всхлипывая, и протягивала платок, который после моих слез не мешало бы постирать. Ну или хотя бы высушить.

– Пойдемте, – зло бросил незнакомец, забирая у меня переноску, в которой дремала Аришка.

Вскочив, хотела вырвать сумку из его рук. Вконец растерялась, опешила. Слышала о том, что в больших городах частенько воруют детей прямо из колясок, а потому собиралась биться до последнего.

– Пойдемте, – произнес он с нажимом, останавливаясь и не давая забрать мне переноску.

Развернувшись, мужчина успел сделать только два шага, когда я запрыгнула ему на спину, пытаясь сделать даже не знаю что. Остановить? Замедлить? Отдать мне дочку?

– Вы с головой дружите? – будто неверяще замер он, свободной рукой стаскивая меня со своей спины за шкирку, словно котенка.

Капюшон пуховика натужно затрещал, а шапка съехала на глаза, но я не сдавалась. Пыталась пнуть его, достать до него хотя бы ногой.

– Отдайте мне дочку! Немедленно отдайте мне дочку! – кричала я. – Я вас убью, если тронете ее хоть пальцем!

Слова звучали жалко, как и голос. Да я по сравнению с ним вообще была букашкой. Широкие плечи и спина, высокий рост. Мужчина в целом был крупным, но, даже несмотря на страх, я и не думала отступать.

– Я отдам, вы только успокойтесь, – улыбнулся он, глядя на меня насмешливо. Поставив меня на ноги, мужчина даже шапку мне поправил и только после этого протянул переноску, но отдавать, по-видимому, не собирался. – И куда вы сейчас пойдете? Обратно на лавку? – спросил он, а я пыталась забрать Аришку. Даже пальцы его осторожно разгибала, мимолетом отметив то, какие они длинные и крепкие, потому что высвободить ремешки не получалось.

– Даже если так, вам-то что? Я мужа жду, – заявила, поглубже пряча клокотавший ужас.

– Что-то он не торопится. Днем ждали, сейчас вот уже больше двух часов сидите мерзнете. Себя не жалко, так хоть ребенка пожалейте.

– Не ваше дело, – повторила я, звучно шмыгнув носом. Только соплей мне еще и не хватало для полноты картины.

– Не упрямьтесь. Если вам негде остаться, вы можете переночевать у меня. Заодно и расскажете, что у вас приключилось. Конечно, если захотите. Вдруг я смогу вам помочь.

Он смотрел на меня так открыто, так искренне, будто распахнул передо мной свою душу. Его глаза говорили «Верь мне», его мягкая полуулыбка располагала, но я буквально утопала в сомнениях. Еще раз взглянув на лавочку, посмотрела по сторонам, но мужа нигде не было видно. Голос разума кричал, что передо мной человек, которого я не знаю. Он даже маньяком может быть! Но отчаяние подбивало на совершенно глупый по своей сути поступок. Была бы я одна – я бы, не задумываясь, пошла пешком искать вокзал, но с Аришкой…

– Имейте в виду, – расправила я плечи, глядя на незнакомца с вызовом, – я знаю тридцать четыре способа, как убить вас сподручными средствами, которые имеются в моей сумке.

– Я в этом даже не сомневаюсь…

Загрузка...