Глава 2

Какая наглость! Айла кипела от злости на протяжении всего бесконечного ужина из пяти блюд, а в ушах у нее все звучали слова Андреаса. К счастью, он сидел в самом дальнем конце стола, но она все время чувствовала на себе его взгляд. Это усугубляло ситуацию, которая и так была неудобной.

Она заметила и ядовитые взгляды, которые бросала на нее дочь Стелиоса. В конце обеда Стелиос встал и попросил гостей поднять бокалы за его невесту. Все это зашло слишком далеко, и Айла еще больше засомневалась в том, правильно ли поступила, приехав на Лулуди.

Тихо вздохнув, она распахнула французские окна и вышла на террасу. Обычно отсюда открывался потрясающий вид на сад и море, но сейчас стемнело и ничего не было видно.

Рука Айлы потянулась к колье из рубинов и бриллиантов, она вновь проверила, хорошо ли застегнут замочек.

– Мне страшно потерять его, – прошептала она Стелиосу днем раньше, когда они позировали фотографам в зале заседаний правления «Карелис корпорейшн» в Афинах. – Это украшение, должно быть, стоит целое состояние.

Стелиос не стал слушать и взял ее за руку, чтобы прикоснуться губами к кольцу с огромным бриллиантом, которое он надел ей на палец как раз перед тем, как они оказались перед камерами.

– Постарайся расслабиться и улыбнуться, – пробормотал он. – Когда завтра в средствах массовой информации появится новость о нашей помолвке, весь мир будет смотреть на тебя. Я миллиардер, и люди ожидают, что моя невеста будет носить невероятные украшения и наряды от лучших домов мод.

После записи пресс-конференции они сели в вертолет, чтобы отправиться на остров Стелиоса. Усевшись в удобном кресле, он криво улыбнулся ей.

– Уверен, что мне не нужно напоминать тебе, как важно, чтобы наша помолвка выглядела убедительно. В этот момент финансовых трудностей нужно, чтобы конкуренты «Карелис корпорейшн» считали меня сильным лидером компании. Для меня не менее важно и то, что я хочу скрыть свою болезнь от семьи до того, как моей дочери не исполнится двадцать один год.

– Я знаю, что ты пытаешься защитить Нефели. Но я очень прошу сказать ей и Андреасу правду.

Дочь Стелиоса едва скрывала свою враждебность по отношению к Айле, когда приезжала в Кенсингтон навестить отца. И Андреас не испытывал к ней ничего, кроме презрения. Айла была уверена в этом, хотя встречалась с ним всего несколько раз.

Айла не знала, почему Андреас не одобрял ее, когда она работала экономкой у его отца, или почему он поцеловал ее в последний раз, когда приезжал в Лондон. Она уверяла себя, что ответила на его поцелуй от неожиданности.

– По-моему, ты ошибаешься. Уверен, что мои дети находят тебя восхитительной. – Стелиос попытался успокоить ее. – Мне нужно, чтобы ты была в центре внимания. Все будут очарованы моей прекрасной невестой и не заметят, как я похудел. Придет время, и я расскажу о своей болезни.

Айле трудно было спорить со Стелиосом, она понимала его желание защитить дочь, ведь она знала, как тяжело потерять родителей. Ей потребовалось много времени, чтобы смириться со смертью матери, погибшей в результате ужасного несчастного случая. Стелиос прибыл в Англию в поисках Марион с опозданием на шесть месяцев.

Приглушенные звуки вечеринки разносились по террасе, и Айла была рада оказаться снаружи, хоть на несколько минут перестать быть в центре всеобщего внимания. Рубиновое колье давило на шею, и она жалела, что позволила Стелиосу уговорить ее надеть его. Но он настаивал на том, что колье и серьги с рубинами идеально подходят к красному платью, которое он предложил ей надеть на пресс-конференцию и званый обед. Платье плотно облегало ее тело, а вырез открывал чужим взглядам красивую грудь. Обычно она не носила такую одежду.

На террасе позади Айлы послышались шаги, она почувствовала надвигающуюся опасность.

– Вот и краснеющая невеста! Ты была умной девочкой, Айла.

Сердце совершило предательский кульбит, как, впрочем, и всегда, когда сын Стелиоса оказывался рядом с ней. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы повернуться к нему, а не прислушаться к инстинктам и сбежать.

– Что ты имеешь в виду, Андреас?

Айла молилась, чтобы он подумал, что ее щеки пылают лишь оттого, что в Греции намного теплее, чем в холодной, серой Англии, откуда она уехала два дня назад.

Андреас был очень красив: четко очерченные скулы, квадратный подбородок и возмутительно чувственный рот, как будто бы созданный исключительно для поцелуев. Его волосы были такого же темно-каштанового оттенка, как и густой греческий кофе, который она сварила ему, когда он навещал отца в Кенсингтоне.

Андреас обладал затаенной чувственностью, которую Айла не могла игнорировать, как бы ни старалась.

Несмотря на то что он больше не участвовал в мотогонках, толпы восторженных фанаток считали его спортивной легендой. Его репутацию плейбоя подкрепляли слухи, регулярно появляющиеся в бульварных изданиях со сплетнями о богатых и знаменитых. Айле были совсем не интересны скандальные заголовки таких изданий, но она прекрасно знала, как сильно они расстраивают Стелиоса. Поэтому она решила оградить его от подобной информации на то время, которое ему еще было отпущено судьбой.

Айла не смогла бы объяснить, отчего так учащался ее пульс и резко вздымалась и опускалась грудь, когда она оказывалась рядом с Андреасом.

Он улыбнулся, напомнив ей волка, загнавшего свою жертву в угол. Айла подумала, не пойти ли ей так быстро, насколько позволят ее шпильки, обратно в зал, где Стелиос болтал с некоторыми из своих гостей. Но прежде чем она успела сделать шаг, Андреас приблизился к ней, и она оказалась прижатой к каменной балюстраде.

Когда его мускулистая фигура нависла над Айлой, ей показалось, что от него исходит угроза. Деться ей было некуда, поэтому она заставила себя гордо вскинуть голову и встретить его жесткий взгляд.

– Почему-то мне показалось, что ты сделал мне далеко не комплимент, когда назвал меня умной девочкой, – заметила она, довольная тем, что ее голос звучит спокойно.

Его глаза сузились, но за секунду до этого она заметила, как он удивился ее вызывающему тону.

– Есть много слов, чтобы описать таких женщин, как ты, и ни одно из них не является комплиментом.

Айла моргнула, ошарашенная яростью, с которой он произнес эти слова.

– Очень красиво, – сказал Андреас все тем же резким тоном. И хотя он касался кроваво-красных камней, соседствующих в колье со сверкающими бриллиантами, его глаза были устремлены на ее лицо, и то, как он смотрел на нее, заставляло ее дрожать и гореть одновременно. Она затаила дыхание, когда он поднес руку к ее уху и щелкнул пальцем по огромному рубину.

– Эти драгоценности и блестящая безделушка на твоем пальце – вот цена за согласие выйти замуж за моего отца?

– У меня нет цены.

Он недоверчиво фыркнул.

– Тогда скажи мне, Айла, если не ради финансовой выгоды, то зачем красивая молодая женщина решила обручиться со старым миллиардером?

– Так ты считаешь меня золотоискательницей?

– В яблочко! Я же говорил, что ты умная, – поддразнил он ее.

Ах, как несправедливо было осуждение Андреаса. На мгновение Айле захотелось оправдаться и рассказать правду об отношениях с его отцом. Но она дала слово Стелиосу, что сохранит его тайну. Тайну, которая будет иметь огромное значение для его семьи и, возможно, для его нефтяного бизнеса. Андреас еще не знал, что «Карелис корпорейшн» находится под угрозой поглощения со стороны другой компании. Скоро он узнает, что ее помолвка с его отцом нужна была, чтобы Стелиос казался сильным и полностью контролирующим дела компании, и Андреас, возможно, даже поблагодарит ее.

– Мы с твоим отцом очень хорошо понимаем друг друга…

Он выругался.

– А Стелиос знает о нас?

– О нас? – Айла подняла брови и с холодным презрением сказала: – Не было никогда никаких «нас».

– Мы жарко целовались в доме моего отца в Лондоне. Боже! Химия, возникшая между нами, была просто взрывоопасной, – напомнил ей Андреас.

Щеки Айлы запылали. Ей не нужно было напоминать о том дне. Она отклонила приглашение Стелиоса присоединиться к нему и Андреасу и выпить с ними кофе в гостиной. Под предлогом того, что занята выпечкой, она ушла на кухню. Она постаралась избегать задумчивого взгляда Андреаса. Но позже он вернул поднос с чашками на кухню.

– Спасибо. Ты можешь оставить чашки в раковине, – сказала она ему небрежно, надеясь, что он поймет намек и вернется к отцу. Ее сердцебиение участилось, когда он остановился, прислонившись к кухонной стойке.

– Итак, ты не соврала, – пробормотал он, глядя, как она достает из духовки противень с маленькими кексами. – Мне показалось, что ты сказала, что занята на кухне, потому что хотела избежать общения со мной.

– Я никогда не вру, – отрезала она, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы положить нежные кексы на остывающую решетку, а не смотреть на Андреаса. Но она остро ощущала его присутствие. На нем были джинсы, обтягивающие его стройные бедра, и черная футболка, подчеркивающая мускулистый торс. Его ярко выраженное мужское начало беспокоило ее, а чувственный мускусный запах его лосьона после бритья в теплой кухне будоражил ее чувства.

– Рад это слышать. Тогда, может быть, расскажешь мне, почему мой отец уснул в кресле средь бела дня. Я понимаю, что моложе он не становится, но у него всегда было энергии больше, чем у людей вдвое моложе его.

Недели изнурительной химиотерапии истощили силы Стелиоса, но Айла не могла сказать Андреасу, что его отец проходит курс лечения от рака.

«Вот похвасталась, что никогда не лгу», – печально подумала она.

– Твой отец в последнее время много работал, – пробормотала она. – Да, кстати, зачем мне тебя избегать?

Она задала этот вопрос, чтобы отвлечь его от вопросов о здоровье Стелиоса. И ее план сработал. Андреас придвинулся ближе и озорно взглянул на нее. Затем взял ее за подбородок и поднял ее лицо.

– Вот и расскажи мне об этом. Неужели ты думаешь, что я не замечаю, какие голодные взгляды ты на меня бросаешь всякий раз, когда я приезжаю навестить отца?

– Вовсе нет, – начала она, и лицо ее залил румянец. Она смутилась оттого, что Андреас догадался, что она им увлеклась. Это было так не похоже на нее. Она всегда была начеку, давно решив защитить свое сердце от боли отказа, которую ей пришлось испытать в прошлом. Сексуальный смех Андреаса заставил ее вздрогнуть, но, вопреки здравому смыслу, она не отошла от него.

– Да, да, да. Более того, тебе так хочется, чтобы я снова тебя поцеловал.

Сердце бешено колотилось.

– Мне совсем не хочется, – прошептала Айла, но ее слова замерли у нее на губах, когда он наклонился к ней, и его губы оказались так близко от ее губ, и его теплое дыхание коснулось ее кожи.

– Лгунишка.

Андреас поцеловал Айлу. Вернее, завладел ее ртом с такой решительностью, которая должна была бы ужаснуть ее. Вместо этого она капитулировала перед ним, не в силах сопротивляться его пылкой страсти.

Конечно, случалось так, что другие мужчины целовали Айлу, их было несколько, хотя свидания, которые доходили до неуклюжего поцелуя в конце вечера, можно было по пальцам пересчитать. Когда Андреас поцеловал ее, она открыла чувственную сторону своей натуры, которая потрясла ее. Но прежде чем она успела понять, какие чувства захватили ее, он оторвался от ее губ и отступил так резко, что ей пришлось ухватиться за кухонный стол, чтобы не упасть.

Айла почувствовала себя униженной. Она вспомнила то время, когда была подростком и впервые увиделась со своим отцом. Она наивно надеялась, что Дэвид Стэнфорд будет рад познакомиться с дочерью, которую оставил, когда ей было всего несколько месяцев. Но он ясно дал понять, что в его жизни для нее нет места, и это разрушило все ее надежды на отношения с отцом. Тогда Айла поклялась, что никогда больше не позволит ни одному мужчине причинить ей боль.

Она резко вернулась в настоящее, когда почувствовала, как близко Андреас подошел к ней. Она не заметила, как он очутился рядом, но теперь оказалась в ловушке у балюстрады. У нее перехватило дыхание, когда он нежно провел пальцем по ее горячей щеке. Она поняла, что не сводила глаз с его чувственного рта, вспоминая их поцелуй в Лондоне. Блеск в его глазах сказал ей, что он прочел ее мысли.

– Расскажи о своем романе с моим отцом, – потребовал он циничным тоном. – Всего несколько недель назад ты работала у него экономкой и была вполне счастлива, когда целовалась со мной.

– Тот поцелуй был ошибкой, о которой я сразу же пожалела. – Она вновь покраснела под его высокомерным и недоверчивым взглядом. – Правда. Ты плейбой, который использует женщин и выбрасывает их как мусор, как только они ему надоедают. Ты спрашиваешь, почему я приняла предложение твоего отца, и я отвечу. Стелиос – настоящий джентльмен. Он добрый и милый…

Голос Айлы стал хриплым от волнения. Стелиос был единственным человеком, кроме ее матери, который когда-либо заботился о ней, но скоро и он уйдет из этого мира, как ранее ушла ее мать, и она снова останется одна.

– Ты думаешь, что я поверю, что богатство моего отца совсем не повлияло на твое решение принять его предложение?

– Мне все равно, поверишь ты или нет. Я действительно люблю твоего отца.

Андреас дернулся, словно ему дали пощечину. Его голубые глаза жгли Айлу, высматривая тайны ее души.

– Люблю? – передразнил он ее. Своими сильными пальцами он сжал ее запястье. – Да я мог бы поцеловать тебя прямо сейчас и ты бы не стала меня останавливать, невзирая на моего отца, которого, как говоришь, ты любишь, и на всех этих гостей, которых он пригласил на празднование вашей помолвки и которые находятся всего в нескольких шагах отсюда.

Андреас опустил взгляд на ее судорожно вздымавшуюся грудь. Айла знала, что должна немедленно потребовать, чтобы он отпустил ее. Но она не могла ни говорить, ни думать. Пряный запах его лосьона после бритья, смешанный с чем-то неуловимо мужским, лишил ее рассудка. Жар охватил ее. Ей было трудно дышать.

Айла облизнула пересохшие губы, и Андреас пробормотал проклятия.

– Это безумие, – сказал он хрипло.

Айла, должно быть, сошла с ума, позволив Андреасу прорвать линию ее защиты. Даже если бы не эта фальшивая помолвка со Стелиосом, было бы глупо желать Андреаса, от чувств к которому ее бросало в жар и в дрожь одновременно.

Ни один мужчина никогда прежде не волновал ее так, как Андреас. Она страстно желала прижаться к нему всем телом и сгореть в его огне. Но поцелуй, которым они обменялись в Лондоне, для него явно ничего не значил. Она совсем не хотела быть игрушкой Андреаса. Она положила руку ему на грудь, чтобы оттолкнуть. И теперь не знала, радоваться или огорчаться, когда он опустил руки и сделал шаг назад.

Когда дверь распахнулась и в дверном проеме показалась немного сутулая фигура Стелиоса, на террасу из гостиной хлынул свет.

– Айла?

– Я здесь, – откликнулась она. Она все еще смотрела на Андреаса и покраснела от его презрительного взгляда, который он бросил на нее.

– Что ты тут делаешь в темноте? – спросил Стелиос.

– Я показывал Айле несколько примечательных зданий на материке, – сказал Андреас отцу, идя рядом с ней, когда она шла навстречу Стелиосу. – Я объяснил, что вилла стоит на холме, поэтому отсюда открывается такой чудесный вид.

Стелиос хранил молчание, переводя взгляд с Айлы на своего сына.

– Понятно, – наконец мягко сказал он.

Стелиос пообещал, что объяснит своей семье причину их фиктивной помолвки после дня рождения Нефели. Айла была искренне привязана к этому пожилому человеку. Она улыбнулась ему и взяла его под руку.

– Мне следовало тебя предупредить, что я пойду подышать свежим воздухом на террасу.

– Мне нужен твой совет, – сказал Стелиос. – Мой друг Георгиос планирует посетить Британский музей в Лондоне. Ему очень хочется увидеть их коллекцию древнегреческого искусства. Я сказал, что ты сможешь посоветовать, куда ему нужно отправиться в первую очередь.

– Ты много времени проводишь в музеях, Айла? – спросил Андреас.

– Я работаю ассистентом куратора Британского музея, в отделе, посвященном Древней Греции и Древнему Риму. Эта должность позволяет мне работать неполный рабочий день и совмещать работу экономки вашего отца в Лондоне и подготовку к защите докторской диссертации по античным цивилизациям.

С лица Андреаса исчезла ухмылка, и Айла почувствовала некоторое удовлетворение. Она позволила Стелиосу проводить ее обратно в зал, чтобы присоединиться к остальным гостям. Андреас назвал ее золотоискательницей, и теперь она наслаждалась тем, какой эффект произвели на него ее слова.

Айла оглянулась и увидела, что он последовал за ними и взял бокал с подноса официанта. Должно быть, он почувствовал, что она на него смотрит, и как бы в насмешку приветственно поднял бокал и осушил его одним глотком.

Андреас был само воплощение мужественности, и она вспомнила, как он прижал ее к балюстраде террасы мускулистым бедром. Яркий свет подчеркивал оливковый оттенок его кожи, и, когда он небрежно провел рукой по своим темным волосам, ей ужасно захотелось сделать то же самое.

Никогда прежде Айла еще не была так очарована представителем противоположного пола. Она с усмешкой подумала, что вполне может носить титул самой старой девственницы в мире. Хотя она сомневалась, что Андреас поверит в это. Все говорило о том, что он был убежден, что она использовала свои женские чары, чтобы завоевать его отца-миллиардера.

Загрузка...