Пролог. Начало конца

«Не плачь, потому что это закончилось,

Улыбнись, потому что это было».

Доктор Сьюз

Я позвонил отцу.

– А что ты думаешь? – спросил он.

Повисло молчание. Не потому что я думал – потому что я знал. Я знал ответ, но не мог заставить себя произнести это вслух.

– Значит, мы знаем ответ, – вздохнул отец.

Я разрыдался.

Двадцать четыре часа после этого телефонного звонка стали самыми мучительными в моей жизни.

Ощущение боли и предательства.

Инка, моя любимая Инка.

Мы вывезли Мэгги и Инку на пляж в последний раз. Я вынес Инку из машины на берег, чтобы она, лежа на песке, могла почувствовать набегание волн. Мы снова были на пляже – точно так же, как тогда в Тарансее, когда ее жизнь только начиналась.

Я смотрел, как ее уши болтались на ветру. Инка подняла голову, чтобы вкусить запах моря. Потом я подхватил ее под мокрый, облепленный песком живот и отнес в машину. Мы пустились в томительный путь назад в Лондон. Я не мог никому смотреть в глаза. В зеркало заднего вида я наблюдал, как Инка положила морду на спину Мэгги.

Отец нас уже ждал. Я перенес Инку в дом, лег рядом с ней на пол и разрыдался, уткнувшись лицом в ее шерсть.

– Еще одна ночь…

Я поставил лежанку Инки в нашу спальню рядом со своей кроватью и всю ночь слушал ее похрапывание. Спать я не мог. Я впал в панику, и утром моя подушка была мокрой от слез.

В шесть утра я спустился с Инкой вниз, накормил ее и, взяв на руки, вышел в сад.

– Обними Инку, – сказал я Людо, и он обхватил ее за шею.

– Куда она отправится, папа?

– На небеса, – ответил я, отворачиваясь, чтобы скрыть вновь набежавшие слезы.

Я уложил Инку в машину, позвал Мэгги и минут через десять мы подъехали к дому родителей. Я смутно помню эту поездку, мне было слишком больно.

– Спасибо тебе, Инка, – шептал я, проезжая по пустынным улицам Ноттинг-Хилла. – Спасибо, что ты была моим лучшим другом… Я тебе стольким обязан…

Я перенес собаку из машины в дом и устроил ее на полу в кухне. Мама, отец и сестра уже были там.

В жилах Фоглов течет собачья кровь. Собаки – наша семья.

Я расположился рядом с Инкой. Отец сделал ей укол. Дыхание собаки стало прерывистым. Я все еще чувствовал биение ее сердца и пульсацию крови. Я вдыхал знакомый запах шерсти, уткнувшись носом в ее шею. Никогда в жизни я так не плакал. Это был первобытный, неконтролируемый, глубинный плач… И вот ее сердце перестало биться…

Я лежал на полу кухни, обнимая своего лучшего друга, и не мог пошевелиться. Как мне хотелось бы, чтобы это был сон… Я сжимал ее безжизненное тело.

Мэгги подошла обнюхать Инку. Я хотел, чтобы она почувствовала – ее подруги больше нет.

– А где Инка? – спросил Людо, когда я вернулся домой с Мэгги.

– Она ушла на небеса…

– Привет, Инка, – сказал малыш, помахав облакам.

Я потерял своего лучшего друга. Мне казалось, что я лишился ноги или руки. У меня исчезла «тень» – Инка. Во мне погас внутренний огонь.

Я любил и был любимым. А теперь я потерял друга – и потерялся сам. Мне нужно было оглянуться назад. Тринадцать лет – это так много.

Это был долгий путь – наш с Инкой.

Загрузка...