Свой номер
Щенок Бартоломей, появившись однажды из цилиндра фокусника, остался в цирке. Ему здесь всё нравилось – весёлые клоуны, умные собаки, молчаливые лошадки, шумные зрители – всё! И он очень хотел выступать со своим номером, чтобы ему аплодировали и бросали цветы. Но своего циркового номера у щенка не было.
Бартоломей смотрел, как собаки-артисты прыгают с тумбы на тумбу, ходят по тонкой перекладине, складывают и вычитают, танцуют вальс… Он пробовал повторить их трюки, но с перекладины сваливался, до тумбы не допрыгивал, цифр не знал. И с вальсом ничего не вышло.
– Ты неуклюжий, как наш медведь! – сказал цирковой пудель Артемон.
– Собачий вальс вот как танцуют! – Артемон лихо запрыгал на задних лапах, с поворотами и подскоками.
Да, Бартоломей так не мог!
– Не отчаивайся, брат! – ласково гладил щенка дядя Вася. – Жизнь переменчива! Вот подрастёшь немного, пойдёшь в школу, а там – и артистом станешь!
Василий Петрович Ручкин работал в цирке гардеробщиком. Он принимал одежду, аккуратно развешивал её и выдавал номерки.
– У вас – номера, а у меня – номерки! – говорил он артистам. – Всякое дело надо как следует делать, с душой!
На рабочем месте у дяди Васи был порядок. В ящичках лежали пуговицы, нитки, иголки, одёжные щётки и обувной крем. Принимая одежду, Василий Петрович сразу замечал все, как он говорил – «недочёты». И к концу представления их исправлял. А зрители получали назад свои куртки, пальто и шубы с пришитыми пуговицами, хлястиками и петельками.
– Выйдет зритель после представления – весёлый, довольный, – говорил Василий Петрович, – а я ему – пальто с оторванным хлястиком – «получите!» Нет уж – пришёл в цирк за хорошим настроением – и уйдёшь с ним!
Директор цирка только качал головой, глядя на это, но ничего не говорил. А что он мог сказать? Вроде бы – не положено гардеробщику во время представления одежду ремонтировать. Но ведь цирк – место особенное. И дядя Вася делал доброе дело.
– Только бы он как-нибудь ненароком одежду не перепутал, – вздыхал директор.
Во время зимних каникул на представление привели сразу несколько младших классов. Василий Петрович намётанным глазом прикинул количество «недочётов» – оно превышало все прежние показатели!
– Зашиваюсь! Один не справлюсь! Надо просить помощника. И швейную машинку. И парогенератор… – дядя Вася завязал узелок, перекусил нитку, отложил готовую курточку в сторону. Возле него справа и слева возвышались холмики разноцветной одежды – слева – починенной, справа – ещё не готовой. Всё разложено, как всегда – аккуратно и согласно номеркам. У дяди Васи во всём была система!
Пока гардеробщик ремонтировал одежду, Бартоломей учился прыгать. Он много раз видел этот номер: цирковые собаки в жилетках перепрыгивают с тумбы на тумбу, меняясь местами. «Это – простой номер, – решил Бартоломей, – я тоже так смогу!». Пёс посмотрел на тумбы – красные, жёлтые, зелёные – они оказались выше, чем он думал. И стояли далеко друг от друга. Бартоломей вздохнул, разбежался и запрыгнул на первую тумбу.
– Получилось! – он посмотрел на следующую тумбу, постоял минуту, набрал побольше воздуха, как будто он собирался нырять, а не прыгать, потом зажмурился, оттолкнулся задними лапами и…. БАХ! Шлёпнулся на пол, не долетев до цели.
– Надо найти что-нибудь мягкое! – Бартоломей не собирался сдаваться, он побежал по коридору, заглянул к дяде Васе. Гардеробщик был занят – ремонтировал молнию на синей курточке. Пёс посмотрел на сложенную в кучи одежду, сгрёб всё лапами и убежал.
– Падать будет не больно! – Бартоломей приоткрыл один глаз: куртки, пуховики и шубы толстым слоем лежали между тумбами. А тумба – вот она, не так и далеко. Если Бартоломей до неё допрыгнет – цирковые собаки возьмут его в свой номер. Тогда он тоже будет носить жилетку с цифрой на спине, а зрители будут ему хлопать! – пёс подумал про всё это и – РАЗ! – приземлился прямо в центр красной тумбы!
– И зачем я всегда закрывал глаза? Наверное, от страха…. Главное – видеть, куда прыгаешь! И не бояться! – он ещё раз оттолкнулся и у него опять всё получилось.
– Дядя Вася! Я научился прыгать! И я больше не боюсь! – Бартоломей положил одежду туда, где он её брал.
– Молодец! – гардеробщик развешивал всё по местам. – Я тоже всё успел! Как раз вовремя! – он показал на большие цирковые часы.
Представление закончилось. Весёлые и радостные зрители, обсуждая представление, шли в гардероб. Бартоломей побежал искать Артемона, чтобы показать ему свой прыжок, а Василий Петрович начал выдавать одежду публике. Сначала – папе с дочками-близнецами. Потом милиционеру и старушке. Старушке пришлось помогать – пальто было тесноватым, и старушка застряла в рукаве.
– Простите! – к Василию Петровичу подошёл папа близнецов. – Это точно – наше?
– Ну, конечно! В моём гардеробе – всё точно!
– Но мама одевает их всегда одинаково… А тут, посмотрите! – папа показал на близнецов. Девочки были одеты не то что – не одинаково, а явно не в свои вещи – мужское пальто и спецовку циркового пожарного, которая должна была висеть в подсобке.
– Уважаемый! – милиционер протянул Василию Петровичу рыжую шубу. – Это вот – не моё!
В гардеробе собралась очередь. Василий Петрович растерялся – ведь он всегда вешал всё правильно после починки… Сейчас зрители начнут переживать, а значит их хорошее настроение улетучится. Что же делать?
«Бартоломей! – осенило дядю Васю. – Вот кто мне поможет! У него есть нюх!»
– Все номерки складывайте, пожалуйста, вот сюда! – Василий Петрович протянул зрителям пустую коробку.
– Сегодня одежду выдаёт стажёр Бартоломей! Он никогда не ошибается! Сейчас увидите!
Пёс прошёлся на задних лапах вдоль очереди, обнюхал детей и взрослых и начал работать. Сначала он принёс пальто старушке. Потом нашёл шинель милиционера, потом – одежду близнецов… Публика смеялась, шумела и аплодировала. Всем было очень весело, и зрители не торопились расходиться. Умный первоклассник Вовка сказал своему другу Пете:
– Знаешь, почему пёс всё выдаёт правильно? У него – нюх! Он по запаху чует, кому что отдать!
Умный Петя подумал и ответил:
– А давай – ты наденешь мой свитер, а я – твой! Перепутает он тогда наши куртки или нет?
Вовка и Петя быстро переоделись и ждали, что принесёт им Бартоломей. А Бартоломей не ошибся!
– Это потому, что куртки – подписаны. Вот тут метка! – сказал умный Вовка.
– Думаешь, он и читать умеет? – засомневался Петя.
– Бартоломей говорит, что свитера у вас перепутаны! – подошёл к мальчикам Василий Петрович.
– Видишь, он ещё и разговаривает! – сказал Вовка. – Цирковые всё умеют!
В гардероб, привлечённый шумом, спустился директор:
– Что это за цирк вы тут устроили? Когда закончите – зайдите ко мне, оба!
– Ну, вот… – вздохнул Василий Петрович, – придётся, видно, теперь искать другую работу.
Он выдал последнее пальто и закрыл гардероб.
– Ну, что ж – пойдём к директору?
– Дядя Вася! Это я перепутал вам всю одежду, – Бартоломей виновато повесил голову.
– Ну при чём тут ты? Ты, наоборот, помог мне! А напутал – я. Мне и отвечать за всё.
Бартоломей рассказал дяде Васе про свои тренировки – ведь он взял шубы и куртки, чтобы ему мягче было падать!
– Да… Это могло бы стать «смягчающим» обстоятельством, – улыбнулся дядя Вася и потянул за ручку двери директорского кабинета.
– Дядя Вася – не виноват, это всё я! – начал с порога Бартоломей. – Это я всё ему перепутал! Меня и ругайте.
Директор не успел ничего ответить, как дверь снова распахнулась, и влетел взволнованный дрессировщик медведей:
– Топтыгин лёг спать! Сказал, чтобы до весны не будили! Пропал номер! Нужна срочная замена, а её нет!
– Есть замена – номер «Бюро находок»! И артисты тут! – директор показал на дядю Васю и Бартоломея. – Или вы не хотите выступать?
– Хотим! – обрадовался Бартоломей.
– А как же гардероб? – спросил дядя Вася.
– А гардероб – в свободное от работы время. До и после номера. Согласны?
– Согласны! – хором ответили артисты.
Так Бартоломей стал выступать на сцене вместе с дядей Васей. Зрители клали в коробку какие-нибудь мелкие предметы, а пёс безошибочно находил того, кому это принадлежит. Заодно он раздавал забытые в буфете и фойе игрушки, шапки и варежки. Номер Бартоломея очень нравился цирковой уборщице тёте Зое: