Я всегда любила этот праздник. Я не пропустила ни одного парада в своей жизни – это была моя семейная и личная традиция – купить красных гвоздик и раздавать их ветеранам. Мою семью не сильно коснулись ужасы войны, дедушка и бабушка были тогда маленькие и вспоминают лишь послевоенное время, но, тем не менее, я испытываю глубокое уважение к ветеранам. Мне всегда было сложно смотреть им в глаза, когда они сердечно благодарили меня за подаренные цветы – у меня в тот момент наворачиваются слезы. Это здорово-просто дарить людям цветы и говорить «спасибо» за то, что было очень давно, но за то, что повлияло на всю нашу жизнь.
Мне никогда не понять, почему многие несут цветы к вечному огню. Они поминают павших, а рядом ходят живые герои, и несут по скромному букетику, когда плитка у вечного огня завалена цветами и венками. Мне всегда хотелось взять все эти цветы и раздарить ветеранам – потому что я знаю, что значит их благодарность. Наверное, мне не придется прививать эту традицию своим детям – просто никого не останется в живых. Однажды, я видела, как один ветеран сидел на лавочке, не в силах поднять огромное количество подаренных цветов. Он отдыхал и счастливо улыбался.
Вся его грудь была усеяна медалями. Он был один и сильно выделялся из общей толпы молодежи. Таких пожилых гостей в нашем баре я не помню. Я налила ему положенные в тот день 50 гр «боевых» и поставила перед ним кашу. Когда я отказалась от его денег, он долго не мог поверить, что все это бесплатно.
Еще с утра меня нарядили в идиотскую гимнастерку, из – под рукавов которой предательски торчала татуировка. Он заметил это и как-то брезгливо посмотрел на меня, и мне сразу захотелось извиниться за дурацкий вид.
Ему явно хотелось тогда поболтать с кем-то – весь день он просидел абсолютно один и никто не подошел к нему, и не сказал никаких слов. У меня была откровенная запара – день солнечный, праздничный, народу в баре много. Уделить ему внимание никак не удавалось, хотя очень хотелось. В течении всего дня к нему подошел один наш подвыпивший постоянник и поздравил с праздником. Он скромно его поблагодарил.
– Затрави хоть какую-нибудь военную историю, старик! – Громко сказал навязчивый постоянник, хлопнул его по плечу и с треском бросил на стойку ключи от последней модели БМВ.
Тот поднял на него усталые глаза. Все его лицо было в морщинах, он был невероятно худ.
– Фронтовую историю не расскажу. Расскажу о том, как мы жили потом. Это было тяжелое, голодное время. Я вернулся в свою полуразрушенную деревню и пытался отстроить свой дом. Рядом жил богатый полковник. Продуктов нигде не было, но, однажды, непонятно откуда, он принес арбуз. Они ели его всей семьей, а у меня было 3 голодных дочки и жена. Когда он выкинул арбуз, я собрал корки, и принес их домой. Мы ели эти корки – и это был лучший праздник живота для нашей семьи. Дочки потом хвастались в школе сверстникам, что пробовали арбуз, и все им завидовали.
Постояннику стало скучно – принесли его бараньи ребрышки, и он явно пожалел, что затеял это разговор. Наброситься при старике на еду было неудобно, и он заказал ему 200 гр водки и, довольный собой, ушел. Ветеран сидел оставшийся день в баре и молча пил.
Когда настал вечер, в зале собралось больше молодежи. Пришли ди-джеи, все танцевали. Он продолжал сидеть, не смотря на то, что его постоянно толкали в спину танцующие захмелевшие тела. Рядом началась заварушка между двумя молодыми парнями. Их «бабы» принялись защищать их и кричали друг на друга матом. Он грустно смотрел на все это, а я наблюдала за ним. Потом сходила за букетом цветов и вручила ему, сказав «Спасибо».
Ветеран был очень тронут – сюрприз был неожиданный, а мне было безумно стыдно за место, в котором он случайно оказался. Он посидел еще немного, допил свою водку и ушел.