Бывает ли переселенье душ?
Наука говорит, что не бывает.
– Все, что живет, – бесследно исчезает, —
Так скажет вам любой ученый муж.
И уточнит: – Ну, правда, не совсем,
Ты станешь вновь материей, природой:
Азотом, водородом, углеродом,
Железом, хлором, ну буквально всем!
Ответ как прост, так и предельно ясен.
Но человек есть все же человек,
И превратиться в атомы навек
Я как-то не особенно согласен…
Ну как же так! Живешь, живешь – и вдруг
Изволь потом в частицу превратиться.
Нет, я далек от всяких адских мук,
Но ведь нельзя ж кончать и на частицах!
Одних глупцов способен утешать
Поклон, богам иль идолам отвешенный.
И все-таки обидно как-то стать
Частицей, пусть хотя бы даже взвешенной.
Прости меня, наука! Разум твой
Всю жизнь горел мне яркою зарею.
Я и сейчас стою перед тобою
С почтительно склоненной головой.
Да, после нас останется работа.
А нас, скажи, куда в конце пути?
Стать углекислым газом? Нет, прости.
Наверно, ты недооткрыла что-то!
Ведь даже муж с ученой эрудицией
При неудачах шепчет: – Не везет… —
И от судьбы порой чего-то ждет
И очень даже верит в интуицию.
Нет, нам не надо всякой ерунды!
Мы знаем клетку, биотоки знаем,
И все же мы отнюдь не отрицаем,
Что есть подчас предчувствие беды.
А разве вы порою не ловили
Себя на мысли где-нибудь в кино
Иль глядя на гравюру, что давно
Вы в том краю уже когда-то были?..
Или в пути, совсем вдали от дома,
Какой-то город, речка или храм
Покажутся до боли вам знакомы,
Так, словно детство прожили вы там!
Переселенье душ? Сплошная мистика?
Кто ведает? И пусть скажу не в лад,
А все же эта самая «глупистика»
Поинтересней как-то, чем распад.
Да и возможно ль с этим примириться:
Любил, страдал, работал с огоньком,
Был вроде человеком, а потом
Стал сразу менделеевской таблицей.
А атому – ни спеть, ни погрустить,
Ни прилететь к любимой на свиданье,
Ни поработать всласть, ни закурить,
Одно научно-строгое молчанье.
Нет, я никак на это не гожусь!
И ну их – клетки, биотоки, души…
Я просто вновь возьму вот и рожусь,
Рожусь назло ученому чинуше.
И если вновь вы встретите поэта,
Что пишет на лирической волне,
Кого ругают критики в газетах,
А он идет упрямо по стране;
Идет, все сердце людям отдавая,
Кто верит, что горит его звезда,
Чей суд – народ, ему он присягает,
И нету выше для него суда;
Кто смерть пройдет и к людям возвратится,
Он – их поэт, они – его друзья,
И если так, товарищи, случится,
Не сомневайтесь: это снова я!