Человек на самом деле зачастую далек от мыслей своей второй половинки. Ему может казаться, что все хорошо и над головой чистое небо, как вдруг гремит гром, он узнает, что их отношения окончены. Он не знал, что там, в другой голове, на протяжении времени ежедневно происходили терзания. Решение было принято давно, просто подбирался момент, определенная дата. Порой после резкого поворота приходит осознание, что не все было таким прекрасным. Возможно, это была иллюзия.
Под такую формулировку попадали мои отношения с Дианой. Они начинались внезапно, так же внезапно для меня заканчивались. После первого раза я уходил глубоко в себя, бредил надеждой на возвращение, не спал ночами. Искал ее в силуэтах прохожих. Пока однажды не случилось чудо, по-другому и не скажешь, и она сама меня позвала.
После второго расставания все изменилось. Я достаточно быстро смирился, постарался принять случившееся. А спустя время и вовсе признался самому себе, понял, насколько мне свободно, независимо. Мне понравилось это чувство. Тогда я не знал, долго ли это продлится. Кроме того, меня мучило то, что, вероятно, зовется совестью. Я упрекал себя за мысли, что мне нравится быть одному. Местами я даже радовался, что теперь имею возможность самостоятельно принимать решения, без оглядки.
«Дань, я был искренен в своем желании расстаться. Напротив, было бы нечестно продолжать держать человека рядом с собой, не чувствуя на сто процентов, что вы должны быть вместе», – так говорил мне Саша. И я в общем-то соглашался с тем, что Диана была права, когда ушла от меня. Она поступила честно. И это привело к лучшему и для меня тоже. Важно было просто поверить в это.
Вспоминая расставания, инициатором которых был я, мне сложно вспомнить случай, когда все было решено спокойно. Выход эмоций, всплеск, нежелание понять неизменно сопутствовали процессу. Разве что за редким исключением. Ты можешь расстаться, честно признавшись в окончании чувств. Можешь уйти, изменив. Проблема в том, что в обоих случаях есть вероятность быть обвиненным в предательстве.
– Данил, у меня что-то с телегой на айфоне, почему-то не работает от домашнего wi-fi. От других сетей все ок, а дома что-то сбилось, – прервала полет моих мыслей мой барбер по имени Катя.
– А раньше работало?
– Да.
– У меня была похожая тема. Попробуй просто перезагрузить роутер. Должно помочь.
Спустя непродолжительную паузу я добавил:
– Перезагрузка вообще от многого помогает. Вот тупит комп или тот же wi-fi, что ты первым думаешь сделать?
– Мастеру отдать?
– Ну да. Но сначала можно попробовать просто перезагрузить.
Катя ответила по-весеннему приятным смехом, совсем не похожим на ноябрь за окном.
– Вот так и с человеком. Каждому порой хочется совершить некий путь паломника, чтобы перезагрузиться.
– Наверное, в жизни должно какое-то событие произойти, которое окажется триггером, чтобы обновилась голова. Не факт, что это можно намеренно сделать.
За соседнее кресло подсел мужчина, обратившись к мастеру: «Мне стрижку как у Басты».
– Или нет. Все для чего-то нам дано. Аминь, – с улыбкой продолжила она.
– Возможно, триггер, не нравится мне это слово, как и все эти иностранные словечки, которые мы почему-то решили использовать при любой удобной возможности. Так вот, быть может, случай скажется на решительности и поможет начать тот самый путь паломника.
– Я в это верю. Тут смотрела недавно выступление на какой-то конференции, девушка рассказывала о разнице мышления детей и взрослых. Дети реально считают, что все возможно и стремятся к этому. Ну круто же? Не видят преград, ищут решения. А мы уже затуманенным взглядом на мир смотрим, сами себя ограничиваем. Вот я вообще удивляюсь некоторым решениям людей.
– Удивляться не стоит. Есть же люди, любящие чесночный соус.
Зная, что Катя, как и я, пренебрежительно относится к такому соусу, я произвел подобное сравнение. Шутка для нас двоих оказалась вполне смешной, в отличие от окружающих, неумышленно слушающих наш разговор. Для понимания смысла важен контекст.
Мне нравилось, что я мог вот так общаться примерно раз в месяц, чуть реже, с человеком, который делал меня более симпатичным. Одно время моя жадность ставила под сомнение целесообразность переплаты за то, что я прихожу именно в барбершоп. Как мне кажется, в данной отрасли есть четкая иерархия: парикмахерская – место, где есть ножницы, машинка и фен; салон красоты – к перечисленному добавляется администратор и каталоги с выбором прически; барбершоп – плюс музыка и виски.
На самом деле у последних все же есть некая атмосфера комфорта. Не сказать, что уюта, скорее важности. Сделано все для возникновения чувства персоны. И это льстит. Но я ходил туда не за этим. Человеку, который вас стрижет, вы доверяете право создания облика, формирующего первое впечатление. Хороший мастер способен сделать вас чуть симпатичнее. В какой-то момент я понял, что готов платить за руку мастера. За ее смех. Ну в общем да, за то, что она симпатична. К слову, есть и такая сеть, в которой работают исключительно девушки – отличная идеология.
Одной из причин, почему я спокойно перенес окончание отношений с Дианой, являлось писательство. Посвятив себя этой стезе, я верил в то, что для меня, по крайней мере на данном этапе, важнее сказать свое слово, нежели завести семью. Я хотел жить ради работы, своей, которая приносит удовлетворение от прожитого дня, а не работать ради проживания.
Ранее я мог позволить себе полное погружение в работу, только когда Ди куда-либо уезжала, а я оставался один. Но мне не удавалось избегать ощущения, схожего с детским переживанием о скором окончании каникул. Теперь же мне нравилось чувствовать свободу, отсутствие обязательств, дел. Не было мыслей о том, что это всего на пару недель. Да, такие мысли расстраивали, и они означали, что нам не по пути.
Мой распорядок в роли писателя напоминал часть моего футбольного прошлого: работаю пару часов в день. Иногда дважды. Но не десять месяцев в году. Мне нравилось просыпаться не так рано, как когда она вставала, чтобы собраться и пойти на работу. Я спокойно, не торопясь, принимал душ, готовил себе завтрак, смотрел что-либо смешное на YouTube. Затем я мог прокатиться на автомобиле в сторону Репино, погулять часок-другой вдоль залива. Вернуться домой, написать пару глав. Поужинать. Поехать гулять в центр. Да, я полностью сосредоточился на себе и на творчестве. Это безумно эгоистично, но такой порядок в данный момент приводил меня к чувству умиротворения. Я мог спокойно засыпать ночью и легко вставать по утрам. Да простит меня Вера Брежнева, но пока что любовь не спасает мой мир. Разве что любовь к книгам. С другой стороны, здесь, как в футболе: рано подводить итог игре по окончании первого тайма, ведь будет еще вторая половина.
Для ясного осознания нам необходим контраст. Для движения к свету мы временами погружаемся во тьму. Примерно что-то такое испытывала грустная девушка на Большой Морской улице. Группа «Би-2» давала свой «Рок-н-ролл» устами уличного музыканта, сообщая, что «для любви это не место». Хотя, казалось бы, белые ночи, Триумфальная арка, откуда видна Александровская колонна, а там уже и громадина Исакий – все создано для той самой любви. Но я стоял и смотрел на нее, она ходила по одной прямой тропинке, от колонны до музыканта и обратно. Она ходила, словно не в силах определиться: вернуться ли ей туда, где ее ждут, или сделать другой выбор. Она звонила куда-то по телефону, быть может, именно туда. Но это не помогало остановить слезы. Этот вечер стал ее драмой. Возможно, чуть позже она подумала, что было бы и вправду хорошо иметь в кармане пачку сигарет. Но та ли это гарантия для ее сегодняшнего дня?
Она присела на корточки. Нетипично, но так естественно. Приникла к своему телефону в ожидании. Каждому из нас хотя бы раз приходила заветная СМС. Придет и ей. И я хотел бы показать ей этот текст, или отправить. Но опять это стеснение – отличие от героев кино.
Спустя минут двадцать она сделает по просьбе несколько фотографий туристов, несколько раз улыбнется, немножко отвлечется. И это станет ее новым вдохом, после которого она отправится на рассвет, к Неве. Чтобы вновь мечтать.
Эта картина случилась около полугода тому назад. Тогда я не решился подойти к той. Сегодня же поздним теплым, пусть и осенним, вечером я все же решился на шаг, от которых уже, кажется, поотвык.
– Девушка, простите, можно вопрос?
– Если только не связанный со знакомством.
Мимолетная заминка с моей стороны.
– Нет, вовсе нет. Точнее, еще не так давно было бы да, именно так, но сейчас у меня чисто практический вопрос.
Пауза удивления намекнула мне на возможность продолжить.
– Я просто заметил, что у вас айфон точно такой, каким я в данный момент интересуюсь. Вернее будет сказать, я не знаю точно, какая это модель, поскольку не в совершенстве владею таким знанием, но вот размер экрана – то, что надо.
– Это семерка.
– Тогда это еще и модель та самая, которая меня интересует.
– И в чем же ваш вопрос?
– Вы пробовали читать с него книги?
– Вообще да. Но предпочитаю бумажный формат.
Пауза на улыбку, на мою.
– До недавнего времени я был ярым сторонником исключительно бумажного формата. Но дороговизна печатной индустрии вкупе с отсутствием места для хранения прочитанного привели меня в электронный книжный мир.
– Я пока еще держусь. Хоть уже и начала занимать своими книгами стеллаж в комнате младшей сестры, – улыбаясь, ответила она.
– Примерно года два-три я уже провел в электронном измерении. Порядка сорока книг накопилось. Это те, что прочел до конца.
– Это много или мало?
– Это скорее не важно в данном случае, – моя очередь на улыбку. – Просто статистический факт. Ввиду отсутствия полок, у меня там еще появилась папка «не зашло». Туда улетело около десяти разных наименований. И вот примерно столько раз я сделал выбор в пользу современных технологий.
– Что ж, не так плохо все, еще есть шанс вернуться.
– Ха-ха, это точно. Но я пока не уверен, что хочу этого. Напротив, думаю еще дальше сделать шаг. Начать читать с айфона. Ходят слухи, что это не менее удобно, в сравнении с электронными читалками, и глаза вроде как не должны болеть. Вот и интересуюсь, была ли у вас такая практика?
В этот момент к моей собеседнице сзади прижалась, как я вскоре пойму, подруга, которая, вероятно, больше, чем просто подруга. Взглядом мне были направлены легкие извинения, после чего девушки, смеясь, за ручку зашагали прочь от не ведущего к ответам диалога.
Чуть позже, уже в створе Эрмитажного моста, откуда летом отлично просматривается бесконечное число корабликов, стремящихся увидеть развод мостов, ко мне подошел очередной бродяга. Я печатал какое-то неважное сообщение в айфоне. Он мне начал что-то говорить, но из-за шума машин я ничего не услышал. Только что-то про тетрадку и про то, что надо подчеркивать. Естественно, я сделал вид, что услышал, и кивнул ему, лишь бы он пошел прочь. Но, блин, мне чертовски хотелось окликнуть его и переспросить, что все-таки он хотел до меня донести. Вот так мы теряем ориентиры.
При этом всякий ищущий свой путь знает, что нет смысла разгадывать ход событий. В то время как те, кто плывет по течению, мучаются различными сплетнями и теряют контроль над собой. В идеале мне хочется иметь возможность дойти до машины на Миллионную улицу, упасть на заднее сиденье, проспать развод мостов, проснувшись около трех ночи. И при всем этом не чувствовать, будто бы что-то упустил. Хочется иметь возможность свободы. Но для меня развод мостов – как символ того, что город жив. И того, что город ложится спать. А потому я не могу его упустить. Только после я спокойно еду домой, словно убедившись, что и город отошел ко сну. А как же зимой, спросите вы? А зимой я хочу жить в Сочи. Правда, пока еще даже не пробовал. Пока слишком нуждаюсь в петербургских чернилах.
Чувство материального достатка приходит, когда в полдень за чашкой чая вы вдруг понимаете, что хотите прямо сейчас поехать за новым BMW X6, потому что понравился. И потому что можете себе позволить.
– Ренат, то есть ты сейчас всерьез? Просто увидел проезжающий мимо и захотел?
– Ну в целом да. Все равно планировал поменять авто, хоть и чуть позже, после Нового года.
После Нового года, потому что новогодняя выручка у хорошего предпринимателя – это особо приятные цифры. Впрочем, основные бизнес-направления Рената уже не были связаны напрямую с сезонностью, поэтому новогодняя торговля тем, с чего он когда-то начинал – часы, игрушки, безделушки, приносила разве что как раз-таки свободные средства для покупки новой машины.
– Получается, вот здесь и появятся три башни, – не совсем вопрошая, скорее просто соглашаясь, произнес я вслух.
Мы с Ренатом стояли на строительной площадке, отведенной под его первый многоквартирный жилой комплекс. Место прямо на берегу Волги, по соседству со свежевысаженными деревьями нового парка, построенного в качестве благотворительности, за которой наверняка стояло нечто невидимое простому глазу, силами Балаковской АЭС. За это место с множеством будущих видовых квартир ему еще предстояло отбиваться от атак местных активистов, жаждущих, чтобы город развивался, но при этом не желающих каких-либо новых строек.
– Я вот знаешь, на примере своей книги хочу с тобой кое-чем поделиться. Вот я сейчас в переговорах с крупным издательством. Уже вроде как даже предварительно подписали договор на издание, правда, сначала только электронной версии. Но они, прямо говоря, забивают на меня, до сих пор ничего не сделали, хотя уже несколько месяцев прошло с момента первого контакта. И для меня это вполне понятно – я же просто им прислал рукопись, меня никто не рекомендовал к рассмотрению. Как ни крути, но очень редки случаи, когда книга выстреливает сама собой. Нужна правильная маркетинговая кампания, людям нужно донести, что вот это стоит читать, это читают, это интересно. Само собой, многое будет зависеть от самой писанины – не удастся долго всех разводить одной рекламой, если сам текст будет пуст. Понимаешь ход моей мысли?
– Похоже, я как раз вовремя? – окликнул нас со спины Вадик. – Не против, я тут подслушал немного? Интересно вещаешь.
– А ты все, продал свою квартиру?
Вадик приехал в Балаково на сделку. Он продавал квартиру, которую купил несколько лет назад с той лишь целью, чтобы вложить средства. Заработать не удалось, более того, он даже немного потерял на продаже. В данном случае можно сказать, что он припарковал свои средства, вдобавок заплатив за место парковки.
– Да, все, подписали, деньги уже у меня. Ренат, ну что, у тебя походу следующую возьму?
– Как говорил тебе Саша, когда ты покупал облигации компании, в которой он работал – «если что пойдет не так, я не виноват», – смеясь, ответил Ренат.
– Может, ты лучше тачку себе возьмешь? – уточнил я, – Ренат, например, сегодня вдруг захотел X6 взять.
– Да я думал на этот счет, но, честно говоря, не знаю, насколько сейчас нуждаюсь в этом. Куда мне ездить? По Москве сейчас правда удобнее на общественном. Пробки, парковки. Если бы была, скажем, дача, туда сгонять. Ну или в Ярославль.
– Хах, нормальный у тебя разброс, – засмеявшись от удивления, перебил его я. – Куда бы сегодня поехать, в гараж или в Рязань?
После дружного смеха, я продолжил:
– Ты как будешь там подбирать себе тачку, звони, прикачу, вместе по салонам покатаем. Хотя ты же в сторону корейцев кренишься, поэтому можешь не звонить.
– Ха-ха, ну да. Хотя еще вот на Infiniti посмотрел.
– Неожиданно, – включился в разговор Ренат, который вместо беседы был занят чтением всяких документов, связанных с получением разрешения на строительство.
– У тебя вся зарплата будет на бенз уходить, они же жрут немерено.
– Да, наверно, современные-то уже не так прям сильно. Кстати, видел новую модель KIA?
– Не видел еще. Имеешь в виду классная внешне или в целом? Да я всяко предвзят к ним. Могу согласиться, что тот же Genesis – хорошо едет на первый взгляд, в салоне вроде опрятен. Но для меня одно из решающих – идеология. У них этого нет и не предвидится – это мое видение, не навязываю. Понимаешь, делать вещи ради кайфа – не их тема. Корейцы вот пытаются делать красиво, чтоб покупали, большинство ведь покупает глазами. Японцы делают все надежное, на века. Китайцы вообще лишь бы что-то делать и желательно больше всех по объемам. Все они не относятся к материальному серьезно. Для них это просто вещи. А немцы делают вещи, которые ты хочешь трогать, создают роскошь. Которая еще при этом работает так, что ты уверен в этой вещи больше, чем в себе. Разные подходы.
Спустя паузу:
– А итальянцы создают страсть.
– То есть твоя следующая – итальянка?
– Не, вряд ли. В России как-то не особо с ними, не возят официалы. А я после опыта с «копейкой» теперь только новые смотрю. Так и не примирился с тем, что взял не новую. Даже иногда думаю в кредит взять. Но потом вспоминаю тот день, когда погасил ипотеку, как почувствовал себя счастливым. Даже хотелось это отметить, но из-за вируса тогда все рестики закрыты были.
– Ага, пришлось довольствоваться лангустинами на огне, как же, помним, рассказывал, – с сарказмом дополнил Вадик. – Так и что ты бы сейчас взял? «Копейки» ведь нет новой.
– Да, но как бы меня все ни уверяли, что ее не привезут, я все же склоняюсь к тому, что это вопрос времени. Иначе зачем было ее запатентовывать? В мультимедиа зачем русский язык прописывать?
– А как же передний привод? Или уже расфанател и готов переобуться?
– Да, честно говоря, полный хочу. Передний был, задний тоже, хочется полный попробовать. В сторону икса иногда поглядываю тоже. А порой и вовсе хочется взять Cooper S и просто кайфовать.
– Что ты имеешь в виду?
– Мне хочется оборачиваться несколько раз в сторону авто, уходя домой. Наблюдать, как его моют на автомойке.
– Про наблюдать не совсем понял.
– Я получаю какое-то странное удовольствие, глядя на то, как мой автомобиль моют. Какая-то странная дрожь пробирает порой, как в моменты, когда девушка касается своей рукой.
– Оу, всегда знал, что ты не в порядке, – смеясь снова вернулся в беседу Ренат.
– Кстати, раз ты снова отвлекся от бумажной волокиты, давай я все же договорю свою идею, которую начал, пока не пришел любитель корейских вроде как автомобилей, – добавил я, с дружеским презрением посмотрев на Вадика.
– Ну давай.
– Каким бы крутым ни был твой продукт, без брендинга и рекламной стратегии тебе будет непросто. Ты хочешь дать цену выше рынка – да, понятно, что и дома будут лучше. Но важно показать людям, почему это круто, почему надо сделать такой выбор. Со временем бренд начнет работать на себя сам, но сейчас нужно все сделать максимально хорошо. И, что очень важно, надо сдать вовремя первые проекты. На самом деле это очень важный нюанс. Когда компания Apple обещает новый айфон, она начинает его продажи вовремя. К тому же у айфона почти нет изъянов с точки зрения любителей их продукции, а у тебя по-любому будут недочеты. Извини, но надо быть готовым к этому. Стройка – большой сложный механизм, за всем не углядишь. Поэтому передать готовый продукт в срок – ключевое.
– Осталось только выпить. Как рассказывал Саша, при посвящении в их компанию шутили, что выпить нужно водку с цементом.
После чего последовали неизбежные воспоминания о человеке, которого нет. Это сложная штука, обходиться без таких воспоминаний. Первое время стараешься избегать каких-либо тем, потом постепенно начинаешь проверять, уместно ли сказать «вот так». В итоге приходишь к тому, что незачем бояться памяти. Чем сильнее будешь от нее убегать, тем больше вероятности, что проиграешь.
– Я не планирую строить много в Балаково, – внезапно отметил Ренат. – Я думаю сдать один проект, понять, как это все работает, а потом попробовать перебраться в Казань.
– Вот как. А как же весь твой бизнес?
– Думаю, смогу устроить так, чтобы большую часть передать в управление, периодически появляясь и контролируя. Мне хочется развиваться, а здесь, боюсь, уже некуда. Скучно становится.
– Но подожди. Вроде же сейчас активно лоббируют строительство аэропорта? Плюс – ходят слухи о желании главный региональный центр обработки данных самого известного в России банка сюда затащить. Да и письмо Илону Маску отправили с предложением построить завод Tesla, – по-особенному улыбчивая поправка.
– Да, возможно, это было бы хорошим шагом для развития нашего города, – согласился я. – Но, честно говоря, я не всегда понимаю выбор в пользу той или иной инфраструктуры. Лично для меня выглядит странным то, какие работы были проведены, например, в рамках «благоустройства» того же поселка близ Хвалынска. Когда вижу очередную новую церковь, построенную из первоклассных материалов, будь то идеально калиброванный брус или гладкий натуральный камень, мне представляется количество домов, квартир, которые можно было построить для людей, предоставив им уют. Особенно явно такая картинка рисуется в моей голове, когда я проезжаю мимо огромных торговых комплексов в глухих деревнях с перекошенными избами. Церковных комплексов.
Помню, как у фонтана в Казанском сквере птица доедала остатки другой птицы. Дети бегали, показывали пальцем. Родители не особо обращали внимание, они уже в курсе, что свои запросто сожрут себе подобных. А дети не в курсе, для них это странно. Символизма происходящему добавлял Казанский собор.
В детстве мы могли с легкостью собрать с пола в магазине рассыпавшиеся конфеты. Да еще и съесть парочку из них, пока мама не заметит. А что изменилось с возрастом? Мы стали осторожнее. Боимся иной раз просто сказать свое мнение. Нам стало важнее, что подумают люди, нежели как будет правильно. И в итоге мы остаемся без конфет.
А мне вот хочется и сейчас делать нечто такое. Делать поступки, напоминающие мне о том, что я живой и могу повеселиться. Это своего рода рок-н-ролл. Вокруг и так все слишком серьезно, люди забывают о легкости.