Ружье свое назвал я Машей,
И не за родину стрелял, а за нее.
С ее любовью в сердце мне попавшей,
На поле боя шел как в забытье.
И сколько жизней мы тогда забрали…
Твои удары были смертоносней всех.
Пока тебя в один момент не разобрали
В плену паршивого врага ему на смех.
Спилили ствол, ты потеряла дальнобойность,
С приклада имя твое выжили дотла…
Но все равно ты сохраняла непреклонность.
Не я в тот день был схвачен, а она.
Очнулся в госпитале и ничего не помню,
Кроме того, что умудрился потерять тебя.
Тягость ранений было не сравнить с той болью,
Терзающей насквозь ведь отобрали часть меня.
Мне говорят, в разлуке сердце крепнет,
Но в этом случае исход лежит иной.
Наша привязанность ущербностью ослепнет,
Ведь ты уже совсем не та, и я другой.
Запамятовать все могу, но не забудут руки —
Упор на спусковом крючке, в плечо отчетлива отдача…
И невозможность ощущений доставляет муки,
В то время как былое единение – непосильная задача.
И не могу терпеть я это боле.
Чужую жизнь давно не отнимал тобой.
И руки тянутся за спину поневоле,
И каждая частичка тела рвется в бой.
Во снах моих я верен службе на передовой,
Снимая лихо все больничные оковы.
Еще одну жену искусно делаю вдовой.
Как педагог преподаю отчаяния основы.
С тобою вместе смерти я страшился,
Но дух переводил я проливая кровь.