«Снегогрюм и Новый год»
Сказка
Глаза 1. Одинукли и грюм
Одинукли столпились у домика Снегогрюма. Все в гирляндах с головы до ног! А у одного, самого маленького на шапке сидела ворона в гнезде. Ворона увидела сквозь окно Снегорюмова дома угощение на столе и сразу ожила. Когда ворона очень хотела есть, она сразу становилась слабенькой и старела на глазах. Но стоило ей понять, что она сейчас съест каменный кекс или кусочек коврижки с изюмом, как она сразу становилась молодой и веселой.
– Снегогрюша? Ау! – сказал одинукль Крон, самый маленький, с вороньим гнездом на голове. От звука его голоса домик затрясся, а тарелки на столе запрыгали. – Это мы!
Огромная сосулька, висевшая над входом в дом, внезапно закачалась и бумкнулась вниз, кувырнувшись. А вместо сосульки появился Снегогрюм, хоп-ля, в зелёной шляпе и без сапог. Ничего удивительного – Снегогрюм всегда бегает по снегу босиком. Грюмы – они такие. Мама говорит грюму, например:
– Грюша, одень ботинки.
А грюм надевает на ноги коньки.
Потому что грюмы всё делают наоборот. Ну, или почти всё. Такие они – грюмы, непослушные.
Снегогрюм нахмурил брови и сказал:
– Вы зачем пришли?
Как вы понимаете, по-грюмски это – "Как я рад вас видеть!».
– Нуклин лапоть, так ведь Новый год на носу! – пробасила добродушная одинукля Оль, которая держала в лапах свеженький каменный кекс.
– Мы вот даже нарядились по случаю.
– Ты не забыл про ОБЫЧНЫЙ ОБЫЧАЙ?! – грозно спросил самый старший одинукль Гролль.
– Вот еще, буду я помнить про ваши обычаи! – фыркнул Снегогрюм. – У меня хлопот хватает. Надо дорожки льдом отполировать, чтобы блестели, как алмазные. Надо всем домам снежные усы и бороды приделать. А сколько сосулек нужно уронить! Мне скучать некогда.
– В этом году мы должны сделать всё, как полагается, – сказала Оль. – Не забудь!
– Ладно! – проворчал Снегогрюм.
Ворона слетела к нему на руку и каркнула:
– Крррошки! Корррочки!
– Пойдем-ка, – сказал Снегогрюм, – будут тебе твои коррочки и крррошки от моего пирррога. Заходите по одному.
А пока одинукли потихоньку влезают в маленький дом, я успею вам кое-что про них рассказать.
Одинкули – очень большие существ. Они испокон века жили в Опушковом лесу. Бывают одинукли такие высокие, что перерастают деревья. А бывают и такие, что ростом только с куст, и всегда ходят и днем и ночью с огнем. Раньше это были факелы, что часто было неудобно, так ведь можно и лес спалить. А потом они сделали себе фонари. Говорят, что одинуклями их зовут, потому что они всегда селятся по одному. Ворчуны и молчуны – вот как про них рассказывают жители Опушкового леса. Но на самом деле они очень добрые. Просто из-за их огромного рос одинуклей побаиваются.
Одинукли забрались в домик грюма осторожно, чтобы не развалить его. Казалось, что в дом зашли три большие сияющие огнями елки в гирляндах. Домик заохал, как будто проглотил гору камней.
Снегогрюм взмахнул своей шляпой, и крыша дома приподнялась, из под нее вспорхнули во все стороны летучие мыши и разбежались нелетучие кошки.
«Так-то лучше» – подумал дом и заскрипел, разминая округлые бока.
Гости осторожно уселись на крепкие скамьи у стен. Стулья их бы точно не выдержали. Дом у Снегогрюма такой, будто в нем сразу много людей забыли свои вещи. По углам стояли чемоданы, корзины, коробки, в которых лежала всякая всячина вроде старой одежды или болты с шурупами. А еще санки, коньки, лыжи с палками и лыжи без палок.
А в углу спал Внорк – это зверек, похожий на кошку и норку одновременно, с короткой белой мягкой шерстью и с большими ушами. Хитренькие внорки так прячутся, что их ни за что никому не отыскать. Поэтому про них мало кто знает.
Снегогрюм расчистил стол от всяких вещей, как мог, насупился и сказал:
– Чаю не предлагаю. Я гостей не ждал.
Одинукли сразу же пододвинули скамейки к столу и с удовольствием начали разливать и пить чай. Ворона накинулась на крошки, щедро рассыпанные на столе. Стук-стук, стучал ее клюв по дереву. И с каждой крошкой перья ее становились блестящими и красивыми.
– Ух ты! – воскликнул Крон. – Это пирог «В глотку скок»? Тот самый? Говорят, он дарит здоровье на сто лет вперед!
– Одинуклям он не помогает, – проворчал Грюм. – Ни в ширину, ни в вышину.
– Это что, намек?! – подскочил со скамейки Крон. – Считаешь, я коротышка, а?!
– Сядь, да помолчи, – проворчал Гролль. – В этом году все должно пройти без пинка, без вздоринки. Ой, то есть, без сучка, без задоринки.
– Вот еще, – ответил Снегогрюм. – Как же я без вздоринки? Ну, так говорите, что вам нужно? А то у меня дел полно.
– У нас важное дело…
– Очень важное!
– Иначе мы бы ни ногой… – наперебой начали говорить гости.
Оль закивала головой и добавила, склонившись к столу так, что ее длинный розовый нос чуть не уткнулся в цветочек на скатерти.
-С нашим лесом что-то не так. Он стал другим. Раньше встанешь поутру – сосны обязательно "здравствуйте " скажут. Пустики-шустрики уже делают мостик через ручей, а елки перешептываются и хихикают. А теперь будто все вымерло, лес опустел. С ним что-то не так.
– А я тут причем? –ворчливо спросил Снегогрюм. – Мне до вашего леса нет никакого дела.
– Как это нет? – грохнул по столу кулаком Трон. Да так, что ворона подпрыгнула. Одинукль бережно взял ворону на руки и посадил на широкие поля своей шляпы. – Ты же в этом лесу живешь! Этот лес такой… Без него вся округа осиротеет.
– Ладно, ладно! Хорошо, помогу я вам, – проворчал Снегогрюм. – Так чего вы от меня хотите? Некогда мне болтать. Мне в город пора.
– Вот и мы хотим, чтобы ты пошел в город, – подхватила Оль. – Пошел и привел нам мечталя.
– Мечталя?! – удивился Снегогрюм. – Зачем он вам? Эти человеческие детеныши все портят, везде лазают, бегают, прыгают, не сидят на месте и без умолку болтают!
– У нас, одинуклей, есть древнее предание… – начала объяснять Оль.
– Тссс, – зашипел на нее Гролль. – Это секрет!
– Ну и что! – возразила Оль. – А я все равно расскажу, пусть он знает! По древней легенде лес тут рос давным-давно, когда еще даже не было горы Кьервендуль. Ты ведь помнишь древнее предание. Из пней срубленных деревьев в Опушковом лесу появились мы – одинукли. И , как говорит предание, если мы снова превратимся в пни и заснет навсегда Дух – Хранитель Опушкового леса, то лес погибнет.
Внорк подошел, не спеша, к Гроллю, и начал точить об его ногу свои когти. Гролль взвыл и подпрыгнул, Внорк тоже подпрыгнул. А с ними вместе подскочил и грюмов дом. Гролль побежал за Внорком, крича "Я тебе сейчас покажу!". Но Внорк явно не хотел узнать, что там ему хочет показать Гролль, прыгнул в распахнутый люк чердака и забился в одну из дыр под крышей.
– Только попадись мне! – прокричал одинукль, разглядывая расцарапанную ногу в огромном деревянном башмаке.
– Похоже, вы и впрямь из пней появились, – расхохотался Снегогрюм. – Раз Внорк тебя с деревяшкой перепутал.
Гролль обиженно покосился на хозяина дома и промолчал, потирая ногу.
– Ладно, не обижайся, – добродушно проворчал Снегогрюм. – Вот тебе примочка из подорожного листа.
Грюм протянул гостю стеклянный флакончик с зеленоватой жидкостью и вату. Гролль открыл флакончик и по дому разлился приятный, слегка пряный аромат. Натирая больную ногу, одинукль посматривал на открытый люк чердака, но Внорка не было видно.
– Успокойся же, Гролль. Вы такой шум устроили, что голова кругом! – строго сказала Оль, неодобрительно качая головой. – Так вот, предание гласит, что для того, чтобы предотвратить беду, нужно привести в лес мечталя, или как ты называешь, ребенка, лет семи. И поскорей, пока у нас еще есть время, – продолжила Оль, когда все успокоились.
– Вообще-то, – сказал Снегогрюм, – Это не так просто. Вы ведь знаете, что люди нечасто заходят в Опушковый лес. Побаиваются.
– Ну пожалуйста! – взмолились одинукли.
– Это очень важно! – добавила Оль. – Вся надежда только на тебя.
– Ладно! – махнул рукой Снегогрюм. – Попробую. А теперь мне пора.
Одинукли следом за Снегогрюмом вышли из домика. Внорк, услышав про путешествие, мигом взбежал грюму на плечо и устроился на шее, будто меховой воротник.
Снегогрюм посмотрел на опушку, где стоял его дом. Теперь домик выглядел пустым и грустным. И лес стоял замерзший, притихший. Казалось, все лесные обитатели разом ушли из него, покинув свои норки и гнезда. Тихо было кругом. Никто не бежал навстречу со свертками подарков. Пустики, хитрые разноцветные зверюшки, не кидались с веток шишками. Их вообще не было видно. У деревьев не шевелились заснеженные ветви. Лес будто заснул. Заснуло все, что в нем жило, шумело и копошилось. Что-то и впрямь случилось с лесом.
На горизонте, прямо под солнечным кругом, сверкала снежной вершиной гора Кьервендуль, где Снегогрюм брал самые вкусные сосульки. А рядом с горой, в долине, где весной цветут яблони, стоял городок Светтон, куда и надо было сейчас спешить.
Внорк завертелся на плече, будто компас, показывая направление жестким пушистым хвостом. Снегогрюм поправил на голове шляпу, потопал ногами, надевая лыжи, и свистнул, вызывая попутный ветер. Через минуту грюм уже несся вперед без лыжни, а ветер дул ему в спину, развевая полы длинного серого плаща. Одинукли вздохнули и пошли – каждый в свою сторону.
А лес стоял настороженный и тихий, по щиколотки в снегу. И никто не смог бы сейчас сказать, проснется ли лес весной, разбудит ли его веселое весеннее чисто умытое солнце.
Глава 2. Как поймать мечталя
Каждый год городок Светтон становился огромной новогодней игрушкой. Каждая его стена, любой забор превращались в подставку для ярких сверкающих гирлянд. А иногда в полотно, на котором рисовали мелками, красками или даже просто снегом сказочные картинки. Куда ни пойдешь, всюду чарующий, манящий запах пряной выпечки или пунша со специями. Даже собаки надевали пестрые шарфы и нарядные ботинки к празднику. А ведь собаки Светтона были серьезнее, чем их хозяева.
Все, кроме песика Диля. Диль белый как молоко, и ростом примерно с чайный столик. А хвост у него такой мохнатый и длинный, что им можно обмахиваться в жаркий день. Диль выходил на улицу, распахивая лапой входную дверь, и впускал в дом Зиму. А ведь Зима обычно не стесняется и везде чувствует себя, как дома. Ей хочется все везде потрогать и посмотреть. Но от холодных прикосновений рук Зимы все вещи начинают мерзнуть и чихать. Фарфоровый чайник так чихнул, что раскололся.
И тогда уже вставала бабушка Уна, растапливала печку, чтобы согреться и звала к завтраку своего внука Тове . Диль танцевал от нетерпения. Ему очень хотелось пойти на прогулку.
– Пошли! Пошли, – ворчал Диль, вытаскивая мальчика наружу за пижамные брюки. И Тове, накинув теплую куртку и шапку, пошел на утреннюю прогулку со своим другом. Диль был очень доволен и прыгал так, что однажды чуть не перепрыгнул мальчика. Он кидался в сугробы, валялся на запорошенной снегом каменной дорожке, обнюхивал каждый фонарь и гавкал так, как будто пел.
Но Тове не смотрел по сторонам. Он не любил праздники. Как-то так получилось, что у Тове не было друзей. Нет, понятно, что у него были одноклассники, были знакомые, например, пекарь Томас, который частенько угощал мальчика крендельком или свежей булочкой, посыпанной сахарной пудрой. Булочка такая пушистая, мягкая. как облако из муки. И вкусная настолько, что хочется съесть еще и еще.
А еще мадам Тина, которая когда-то выступала на сцене, а сейчас дрессировала своих котов. Она называла их "Мои артисты". Мадам Тина очень гордилась своими котами, но никто еще ни разу не видел их выступления.
Но вот друзей завести Тове так и не удалось. Мальчик ведь совсем недавно переехал в Светтон к своей бабушке, после того, как его родители внезапно укатили в длительную командировку. Папа и мама Тове изучают вулканы. Это очень увлекательно, но еще это и опасно, ведь вулкан может в любой момент чихнуть лавой в твою сторону. Вот тогда беги без оглядки, если успеешь. Папа и мама Тове бегают просто отлично. Но Тове все равно переживал за них.
А еще очень скучал.
– Тове! – запрыгал пес Диль. – Давай, ну давай поиграем! Пожалуйста!
– В снежки? Хочешь поиграть в снежки, да? – спросил Тове и заулыбался. А когда Тове улыбался, то улыбались не только его голубые глаза, но и конопушки на носу, и торчащие из-под шапки уши.
Мальчик быстро слепил снежок и кинул в Диля. А пес взвился в воздухе и пастью поймал снежный снаряд, да так ловко, а потом бросил его обратно и попал точно в Тове.
– Ух, как здорово! Давай еще! – гавкнул Диль, прыгая от нетерпения.
– Сейчас, сейчас! – пробормотал Тове, наклоняясь к сугробу. И вдруг чуть не подпрыгнул от удивления. Вместо снежка он схватил рукой чей-то нос. Тове отдернул руку и присмотрелся. У носа был хозяин – небольшого роста, в длинном зимнем плаще серого цвета, в широкополой шляпе с синим перышком, воткнутым за ленту шляпы. Этот кто-то сидел в сугробе и с усмешкой смотрел на Тове. А потом незнакомец выпрыгнул из сугроба.
Диль вежливо понюхал незнакомца и взмахнул хвостом. От него приятно пахло мятой и имбирными пряниками.
– Ты всегда всех при встрече за носы хватаешь?! – спросил незнакомец у Тове.
Мальчик смутился и ответил:
– Извините, я вас не заметил. А вы что в сугробе делали? Упали?
– Что? Работа у меня такая – лежать в сугробе. И зовут меня Снегогрюм, если что.
– Очень приятно, я – Тове, а это вот мой пес, его зовут Диль, – сказал мальчик.
Обычно Тове прошел бы мимо, но тут удержаться от вопросов он не мог.
– В первый раз слышу про такую работу – в сугробе лежать. А зачем это нужно?
– Это очень важное дело – хорошенько поваляться в сугробе, – нахмурился Снегогрюм. Увидев удивленное лицо мальчика, грюм вздохнул и объяснил:
– Ну что тут непонятного? Сугроб должен быть таким, чтобы в нем можно было, как на перине лежать, снежных ангелов поделать. Можно подумать, у вас в городке никто не измеряет сугробы?
– Нет, никто. У нас сугробы сами из снега насыпаются, – ответил Тове.
– Ладно. Некогда мне с тобой. У меня важное задание, а ты меня отвлекаешь. – проворчал Снегогрюм, но тут у него на плече встал на задние лапы зверек.
– А это у вас кто?! – спросил мальчик, – Какой хорошенький!
– Это Внорк.
– А как его зовут?
– Никак его не зовут, он просто Внорк и все.
И Снегогрюм собрался идти дальше, но Тове поспешил сказать:
– А давайте я вам помогу с вашим заданием.
– Не справишься, – твердо заявил Снегогрюм. – Тут мальчишка нужен.
– Так я мальчик и есть.
Снегогрюм подумал и добавил:
– И ему должно быть семь лет.
– Мне в августе только будет восемь, – улыбнулся Тове.
– И он не должен болтать без умолку! – проворчал грюм.
Тове рассмеялся и ответил:
– Я обещаю много не болтать. Так чем вам помочь? Я уже много чего умею, вот спросите только. Сейчас все равно каникулы, и мне нечего делать.
– А с друзьями играть? – удивился грюм.– Это же самое важное в жизни! Играть надо каждый день, так чтобы ни на что другое времени не оставалось. Ну, если только на еду и сон.
– А у меня друзей… – тут у Тове голос задрожал. Но он все-таки объяснил. – Мои друзья остались в другом городе. Я совсем недавно сюда переехал к бабушке и почти никого не знаю.
Снегогрюм подумал, посмотрел на Тове так, будто хотел сшить ему новую одежду и кивнул:
– Ладно, пожалуй, ты как раз подойдешь. Тогда нам надо, не теряя времени, отправляться в путь.
Тове, который уже хотел пойти с грюмом на задание, остановился и задумался.
– В путь? Надо куда-то идти?
– Боишься? – ехидно улыбнулся Снегогрюм. – Я так и думал.
– Нет, не боюсь, – твердо ответил Тове. – Но я должен предупредить бабушку. Она старенькая, будет волноваться.
– Да, моя бабушка такая же, – понимающе кивнул грюм. – Ладно, сейчас напишем ей записку.
Снегогрюм снял шляпу, запустил у нее руку и вытащил блокнотик и ручку.
Тове написал на листке бумаги: "Бабуля, я пошел прогуляться, скоро вернусь" и передал его Дилю.
– Передай записку бабушке. Понятно?
– Нет, не понятно, – ответил пес. – Я с тобой пойду.
И тогда Снегогрюм сделал маленькое чудо – взял листок с запиской и сложил самолетиком и сильно дунул. Бумажный самолетик взлетел в воздух и ровно полетел между домами точно к дому бабушки.
– Ну вот, теперь бабушка найдет листочек на подоконнике и будет знать, что с тобой все в порядке.
– Хорошо, – кивнул мальчик.
– А теперь в путь!
– Далеко идти? – спросил мальчик.
– А мы идти не будем, – ответил грюм. – Зачем, если есть ледосани.
Снегогрюм выудил из сугроба большие сани, постелил на них шерстяной плед и путешественники расселись по местам. Ледосани сами двинулись с места и помчались так, что дома Светтона мелькали позади, как разноцветные пятна. Мимо пролетели пустой городской парк, маленькая очередь в булочную дядюшки Томаса и водонапорная башня. Диль прижимал уши, чтобы их не трепал ветер.
Тове и сам не заметил, как оказался за городом, а там большая дорога постепенно становилась все меньше. Эта узкая дорога петляла между деревьями и весело поворачивала то там, то тут. От этих резких поворотов у Тове иногда захватывало дух. Но он твердо решил не бояться. В скором времени ледосани уже не ехали по дороге, а стали лететь над ней. Тове еще никогда не летал по воздуху и чувствовал, как что-то внутри него становилось все больше и больше, как воздушный шарик. И он вдруг чуть не заплакал, а потом рассмеялся.
– Сейчас поднимемся повыше, – сказал Снегогрюм, взмахнув рукой. – Мне надо заглянуть на Кьервендуль.
– Мы поднимемся на гору? – восхищенно спросил Тове.
Мальчик всегда мечтал побывать на этой горе. Но бабушка Уна очень боялась высоты и строго-настрого запрещала даже приближаться к чему-то, выше приставной лестницы. И вот теперь сбудется мечта! Тове увидел серые скалы, а за ними темную гору, вершина которой, как стрела, показывала прямо в небо.
Глава 3. "Нуклин лапоть"
Снегогрюм сидел на каменном плече горы Кьёрвендуль, ловил проплывающие облака и перетирал их в снежную крошку.
– Многие облака сами осыпаются на землю снежинками, – сказал грюм, вытирая лоб носовым платком. – Но бывают такие, они летят издалека, большие и неуклюжие. Эти облака становятся очень тяжелыми и не годятся для небесных путешествий. Бывает,они застревают в верхушках деревьев. Тогда я помогаю им. Беру и тру, пока они не просыплются на землю мягкими хлопьями.
– А нам учитель в школе говорил, что снег появляется от круговорота воды в природе, – сказал Тове. А сам не заметил, как рука потянулась к повисшему рядом облаку. Вместе с грюмом они распушили облачко. И на зимний сад в долине посыпался снег.
– Ну вот, – теперь нам пора, – сказал Снрегогрюм, отряхивая одежду от снега. Но тут гора легонько вздрогнула. А потом еще раз.
– Ого! – воскликнул Снегогрюм. – Что за шуточки?! Кьервендуль захотела потанцевать?
– В один миг друзья уже снова ехали в ледосанях, а гора все не могла успокоиться, будто в ней одинукли устроили большую уборку.
– Странно это, – проворчал Снегогрюм. – странно и грюмно. Ладно, потом разберемся. А сейчас в лес!
Ледосани мчались над верхушками высоких сосен и тонких берез. Сосны еле слышно поскрипывали на ветру, будто жаловались на холод.
Еще немного пролетев над сонным лесом, ледосани начали снижаться. И Тове увидел огни, тускло мерцающие в дневном свете.
– Кто это? – испуганно прошептал мальчик, показывая вниз.
– Обидятся ведь, – сказал грюм, поворачивая сани влево. – Одинукли это. Не тыкай в них пальцем.
– Они, что, живые? – поразился Тове.
– Игрушечные, – кивнул Снегогрюм. – Ну, конечно, живые. Такие же, как и мы с тобой. А теперь хватит болтать.
Ледосани снизились и заскользили по снегу, останавливаясь.
Одинукли, смущенно переглядываясь, подошли с саням, во все глаза рассматривая Тове.
– Здрасьте, я – Оль! – сказала громадина, кивнув мальчику и протягивая огромную ладонь для рукопожатия.
Тове несмело протянул руку и Оль очень осторожно пожала его ладонь.
– А я – Гролль, – сказал Гролль, вытирая нос красным носовым платком размером в хороший плед.
– Крон, – каркнула ворона на шляпе у третьего.
– Они разговаривают?! – пораженно прошептал Тове и умолк на полуслове.
– Мычат, – кивнул Снегогрюм.– Ну конечно, они разговаривают. Как и мы с тобой. А теперь перестань задавать глупые вопросы.
А Внорк и Диль выпрыгнули из саней и начали играть друг с другом в догонялки.
Диль почти догнал своего пушистого дружка, но Внорк взобрался Оль на плечо и оттуда стал показывать Дилю язык.
Тове рассмеялся. Его страх и волнение сразу исчезли.
– Здравствуйте, – сказал мальчик. – Я – Тове.
– Привет, Тове, – хором поздоровались одинукли.
– Ты должен нам помочь.
– Вернее не нам.
– Лесу помочь – наперебой начали говорить одинукли, пытаясь объяснить, зачем они его позвали.
– Только ты можешь разыскать Духа нашего леса.
– Без тебя никак.
Тове оглянулся по сторонам. Обыкновенный лес, тихий, замерший. Но ведь лес зимой таким и должен быть.
– Как же я здесь что-нибудь найду? – удивленно спросил Тове. – Я ведь здесь никогда не был, и леса совсем не знаю.
– Мы дадим тебе наш фонарик, – сказала Оль.
Она протянула мальчику свой фонарь. В нем за стеклами ровно горела свеча. В свете солнца огонек свечи был почти не виден.
– Зачем он мне? Мне и так все хорошо видно. – сказал Тове, но все-таки взял фонарь на кольцо.
– Фонарь не только, чтобы светить, – проворчал Гролль.
– Да. Он тебе обязательно поможет, – подтвердила Оль. – Вот увидишь. А вот это нуклин лапоть. Он покажет тебе дорогу, – одинукля протянула мальчику большой деревянный башмак
– Пусти его по тропинке, пусть бежит впереди. Но будь осторожен. Не вспугни Духа леса.
– А разве вы со мной не пойдете? – спросил мальчик, и оглянулся на Снегогрюма.
– Нет, – ответила Оль, – мы подождем тебя здесь. И возвращайся скорее.
– Я с тобой пойду, – сказал Снегогрюм. – Не могу же я бросить тебя в лесу одного.
Нуклин лапоть бежал по лесной тропинке не очень быстро. Тове успевал посмотреть по сторонам и заодно ворчать.
– Хоть бы сказали, как этот Дух выглядит. А то пойди туда, приведи то. А я никогда с Духами не разговаривал. И вообще, может быть, Дух – это привидение. А я привидений как-то не очень люблю.
Снегогрюм о чем-то думал и всю дорогу почти не разговаривал. Иногда он посматривал в сторону горы Кьервендуль. А потом снова глядел себе под ноги.
Зато Диль успел поздороваться с семьей белок, обнюхать каждый кустик и найти самую большую елку. А в сугробах так здорово валяться! Тове несколько раз пришлось звать друга, чтобы тот не потерялся в незнакомом месте.
Диль как раз закончил разговор с белкой-мамой. Он потряс ушами и побежал следом за Тове, по дороге рассказывая, что ему удалось узнать:
– Белка говорит – лес совсем опустел. Когда здесь жил Дух, по лесу бегали пустики, всем на Новый год дарили подарки, звери друг к другу в гости ходили, угощение носили. А сейчас все по своим норам сидят, скучают.
– А ты не спросил, где же сейчас этот лесной Дух? – поинтересовался Тове.
– Спросил. Белка говорит, – никто не знает. Раньше он гулял по лесу, а сейчас где-то спрятался. А еще она сказала, что если дальше так пойдет, то она переедет.
–Хоть бы понять, где этот Дух прячется. Или позвать его? Не будешь же на весь лес кричать «Дух!». Засмеют.
– Белка сказала, – ответил Диль. – Что раньше Дух очень любил музыку. Если кто умеет петь или играть на ксилофоне, то он тут как тут.
– Спасибо, – язвительно проворчал Тове. – У меня как раз завалялся ксилофон в кустах.
– Что, правда? – обрадовался пес. – Так доставай его скорее!
– Да нет у меня никакого ксилофона! Я пошутил. И пою я так, что меня из леса выгонят в момент.
– И что же делать?
Тове задумался. А потом вспомнил про что-то и очень обрадовался. На прошлый Новый год папа подарил ему губную гармошку. Тове, правда, почти забыл про нее, нацепил на связку ключей, как брелок. Мальчик вытащил гармонику вместе с ключами и попробовал выдуть из нее что-нибудь мелодичное.
Глава 4. «Дух Леса»
После недолгой репетиции Тове начал наигрывать мелодию, которую сам только что сочинил. Звуки взлетели к верхушкам елок, начали танцевать на голых ветках кустов и колючих еловых лапах. Тове пару раз сбивался, потому что мелодия была совсем новая, и все же продолжал играть. Нуклин лапоть начал отбивать чечетку под ритм музыки и повернулся носком к самому большому дереву. Огромный дуб с большущим дуплом стоял вдалеке от других деревьев.
В одно мгновение Внорк взлетел по стволу дуба и юркнул в дупло. Несколько мгновений был слышен шум, возня, а потом писк. Внорк выглянул наружу с видом победителя, а потом показалась заспанная мордочка вся в веснушках, патлатая и ушастая. Дух несмело осмотрелся и заморгал, ослепленный солнечными лучами.
Он хотел было забраться обратно в дупло, но тут Тове крикнул, перестав играть:
– Это ты Дух Леса?
– Ну, я. – ответил Дух и выставил наружу босые ноги, поросшие шерстью. – И что?
Он утер нос грязной ладошкой и грустно продолжил. – Разве кому-нибудь до меня есть дело? Сижу тут один, никому не нужен.
– Если так, – сказал мальчик, подходя ближе к дуплу. – То мы бы не искали тебя целый день. Проспишь еще денек, и лес опустеет совсем. Ты этого хочешь?
– Я хочу, чтобы у меня были друзья. Или хотя бы один друг, самый настоящий, – ответил Дух Леса.– Все друг с дружкой играют, а ко мне только за советом идут. Или расколдовать кого-нибудь. А как поиграть в снежки или кораблики пускать, так убегают без меня. Говорят, Духу не положено. Духи должны следить за лесом, духи должны следить за порядком. А я играть хочу. Как все.
– И всего-то? – удивился Тове.
– Всего-то! – передразнил его Дух. – Тебе легко говорить. У тебя, небось, друзей целая куча.
– Вообще-то у меня есть друзья. С сегодняшнего дня появились – Снегогрюм и Внорк. Ну и Диль, мой песик. – ответил Тове.
Мальчик посмотрел на грустного лесного Духа и вспомнил, как сам бродил по улицам городка совсем один.
– А хочешь, я буду твоим другом? – спросил Тове.
– А ты умеешь? – недоверчиво спросил Дух. И сам не заметил, как вылез из дупла и спрыгнул на землю.
– Конечно, умею. – рассмеялся Тове. – Хочешь, подарю тебе губную гармошку. Она может развеселить кого угодно.
Дух Леса молча кивнул, восхищенно разглядывая подарок. Он несмело протянул руку к гармошке, взял и приложил ее к губам. А потом легонько дунул. И с первой ноткой на соснах ярче заблестела смола. Со второй ноткой лес тихо и чарующе зашумел в ответ. А когда из гармошки полилась веселая песенка, Тове не поверил своим глазам.
Лес заполнился самыми удивительными существами. Мимо пробежала пара зверьков в клетчатых костюмах с самым озабоченным видом. Один из них жаловался другому, что забыл купить к Новому году гирлянды.
– Бежим в лавку Сони, а то сейчас все раскупят!
И друзья в клеточку исчезли в глубине леса.
Белки развешивали на ветках фонарики и шишки на нитках.
Издалека послышались птичьи голоса. Вскоре все птицы подхватили мелодию губной гармошки. Весь лес стал одним большим хором. Дух Леса навострил ухо, прислушался и перестал играть.
– Они и без нас теперь справятся, – сказал он, пряча гармошку в карман линялых серых штанов на подтяжках
Снегогрюм, который все это время о чем-то размышлял, встрепенулся. Он заметил, что нуклин лапоть убежал в гущу леса и сказал:
– Нам пора идти на поляну одинуклей. Надо рассказать им, что теперь все хорошо.
– Тогда вперед! – воскликнул Дух Леса. – А ты умеешь готовить тайны? – спросил он у Тове.
– Н-нет, – растерянно пробормотал мальчик.
– Тогда я тебя научу, – улыбнулся Дух. – Главное, чтобы они не растаяли.
Глава 5. «Одинуклин Новый год».
Тове стоял на той же поляне, на которой совсем недавно его встречали Одинукли, но сейчас это место преобразилось. Деревья освещали огромные фонари, стоявшие прямо в снегу. Все елки были украшены пряниками размером с лопату. А довершали картину спящие летучие мыши, висевшие на ветках вниз головой. Одинукли явно старались украсить свою поляну к Новому году. Но где же были они сами?
Снегогрюм повел своим длинным носом и позвал их.
– Оль! Гролль! Кроон! Где вы?
Но ему никто не ответил.
– Странно, – проворчал грюм. – очень на них непохоже. Они вечно топчутся здесь и наступают всем на ноги.
– А где они живут? – спросил Тове.
– Здесь, на краю этой поляны. Но каждый из одинуклей живет отдельно друг от друга, – ответил Снегогрюм. – Они же одинукли все-таки. А вот и дом одинукли Оль.
Грюм показал рукой на громадный бревенчатый дом. Друзья подошли к дому и начали стучать в дверь, но им никто не открыл. Тогда Внорк пролез внутрь через маленькое слуховое окно и открыл засов изнутри.
Друзья вошли в дом, но там никого не было видно. , хотя на столе был накрыт пир горой. Моченые ягоды, соленые грибочки, шишки в меду и ветки в сахаре, а посередине кактус, украшенный сахарной пудрой и кремовыми розочками.
А рядом с пылающим очагом, возле дров, застыла странная огромная коряга. Снегогрюм подошел к коряге, обошел ее кругом, задумчиво осмотрел и сказал:
– Кого-то она мне напоминает. Может, это статуя? Такие ставят в человеческих парках.
Тове подошел ближе к коряге и ахнул.
– Да это же Оль! Только почему-то деревянная. Что же случилось?
Дух Леса замялся и промолвил:
– Наверное, это я виноват…
– Как это? – удивился Тове. – Ты же спал, никого не трогал…
– Вот именно спал. Я… обиделся, что никому нет до меня дела. Забрался в дупло и решил тоже про всех забыть. А нам, Лесным Духам, нельзя забывать о лесном народце, потому что тогда из леса уйдет волшебство. Так и случилось. Волшебство исчезло и Одинукли, которые когда-то были пнями и ожили благодаря волшебству, снова стали деревяшками. Это я виноват. Я все испортил!
– Но неужели ничего нельзя сделать? – спросил Тове. – Одинукли такие хорошие. Лес без них будет наверняка совсем не таким как прежде.
– Это точно, – вздохнул Снегогрюм, прислонившись к коряге. – Оль варила леденцы на праздник, а Гролль устраивал концерт. Теперь они годятся только на растопку.
И тут Тове твердо сказал:
– Нет. Мы что-нибудь обязательно придумаем. – Мальчик подумал и спросил. – А как произошло, что когда-то Одинукли ожили?
– Говорят, тогда в лес пришел один мечталь, ну, то есть, человек, – начал объяснять Снегогрюм. – Он очень хотел, чтобы в лесу родилась сказка. Когда для строительства городка срубили самые высокие деревья, он пожелал, чтобы пни от этих деревьев ожили, а не гнили печально посреди леса. Так и произошло. Из этих пней появились одинукли.
– Так ведь я тоже человек, – воскликнул Тове. – И еще какой мечталь! Говори скорее, что нужно делать?
– А я-то откуда знаю? – удивился Снегогрюм. – Это тысячу лет назад было. Я еще тогда не родился.
– Я знаю! – произнес Дух Леса. – Кажется…
– Так говори скорее! – умоляюще посмотрел на него Тове.
– Ну, хорошо, Да не тряси ты меня! – возмущенно сказал Дух, когда Тове взял его за руку.– Сейчас вспомню. А, точно! Закрой глаза. Что ты видишь?
Тове послушно закрыл глаза и замер.
– Вижу? Темноту вижу. И еще какую-то светящуюся нитку.
– Вот, хватай ее скорее, – заторопился Дух Леса. – И думай о самом заветном в твоей жизни.
Тове мысленно потянулся за нитью, взял ее в руку и хотел попросить оживить одинуклей, как вдруг ему вспомнилось, что еще совсем недавно его заветным желанием было совсем другое. Он мечтал, чтобы к нему приехали родители. И чтобы они болтше никогда-никогда не разлучались. Тове быстро опомнился и начал сильно-сильно думать об одинуклях.
– Ну что, получается? – спросил он, открывая глаза.
Но коряга так и осталась корягой.
– Что-то не так, – почесал лохматую голову Дух Леса. – Может, ты не за ту ниточку тянул?
– Может, он и не мечталь вовсе? – спросил Снегогрюм.
Тове вдруг стало стыдно. Он почувствовал, как горят уши, и тихо промолвил:
– Я… простите меня. Я так хочу, чтобы ко мне приехали папа и мама, что незаметно для себя пожелал этого. И теперь мы никогда не расколдуем одинуклей.
Тове почувствовал, как глаза наполняются слезами. Он бросился к коряге, обхватил ее руками, насколько мог, и заплакал:
– Прости, Оль! Это я виноват! Я не хотел…
Слезы текли по его щекам и по коре коряги. И вдруг она зашевелилась и обняла своими ветками… нет, своими руками мальчика.
– Ну, конечно, ты ни в чем не виноват, – сказала Оль. – Наоборот, ты спас нас.
– Получилось! – крикнул Тове. – Ура!
Тут входная дверь распахнулась и на пороге показался Диль, который привел сюда еще двух одинуклей. Один из них тащил в руках громадный горячий чайник, а у другого была целая корзина зимних яблок,
– Так-то лучше! – рассмеялся Дух Леса. – Хватит вам сидеть по своим углам.
– Но мы же одинукли, – попыталась возразить Оль. – Мы всегда праздновали Новый год каждый у себя дома.
– А теперь будем праздновать вместе, – ответил Гролль и с опаской покосился на Внорка.
А потом был новогодний пир, правда, кактус Тове есть отказался. Дух Леса смастерил из бересты кораблик в подарок для друга.
– Только, чур, запускать будем вместе, – сказал он, протягивая кораблик Тове.
– Я обещаю, – кивнул мальчик. – Мы с тобой побежим к самому первому весеннему ручью.
А потом наступил вечер.
– Мне пора домой, – сказал Тове.
Уходить ему не хотелось, но ведь бабушка будет волноваться, начнет его искать.
– Приходи завтра строить снежную духову крепость, – сказал Дух Леса.
– Хорошо, только ты меня встречай, а то я заблужусь, – кивнул Тове. – А ты потом придешь ко мне в городской парк. Будем качаться на качелях и кататься с горки.
Снегогрюм нахлобучил на голову шляпу и сказал:
– Кататься с горки! Тогда я с вами. А сейчас пора домой!
Глава 6. «Гора-вулкан и сытый великан»
Ледосани быстро мчали друзей над белой дорогой. Тове долго смотрел назад и все махал рукой одинуклям и Духу Леса. А когда они скрылись за поворотом, повернулся и увидел гору Кьервендуль.
– Надо бы ее навестить, – сказал Снегогрюм, глядя на гору.
– Ты про нее, как про живую говоришь, – удивился мальчик.
– А разве нет? Все вокруг – и деревья, и снежинки, и гора – живые. Просто не все об этом знают. А Кьервендуль такая древняя гора, что помнит времена, когда здесь людей и в помине не было. Бывает, гора рассказывает мне истории.
Тове слушал рассказ грюма, как зачарованный. Он и не заметил, что они подлетели к горе. И тут увидел вьющийся в небо черный дым.
–Снегогрюм! Скорее летим в город! Нам нужно предупредить жителей об опасности! – заволновался мальчик.
– Какой опасности? –удивленно спросил Снегогрюм.
– Так ведь если гора дымится, значит, это вулкан! – в отчаянии воскликнул Тове. Он знал о вулканах все, ведь его родители изучали дымящиеся горы всю свою жизнь.
– Может быть, – кивнул грюм, поворачивая ледосани к уступу горы. – Но только не Кьервендуль. Она не такая, как все другие. Посмотри внимательнее вон туда, вниз. Видишь, в горе есть пещера.
– Ну и что? Во многих горах есть пещеры, – пожал плечами Тове.
– Да. Но только в этой горе живет великан. Он долго спал, но когда Дух Леса сыграл волшебную мелодию на твоей гармошке, проснулся и лес, и его жители, и Великан. А так как он жутко голодный после долгого сна, теперь он целую неделю будет готовить себе еду.
И тут Тове увидел, как громадные руки великана высунулись из пещеры и выплеснули на землю грязную воду из большого деревянного ушата. Великан делал уборку и пел о чем-то очень радостном на великаньем языке. Он заметил мальчика и протер глаза, потряс головой и снова посмотрел. А потом быстро вернулся в пещеру, проворчав:
– Привидится же такое!
Тове и сам не заметил, как оказался возле бабушкиного дома, и тут… его сердце застучало быстрее. Во дворе дома стояла папина машина.
– Снегогрюм! – воскликнул Тове. – Они приехали – папа и мама. Они приехали ко мне. Как же так получилось, что сбылись оба моих желания? И одинуклей удалось расколдовать. И родители приехали. Спасибо тебе! Я за один день нашел столько друзей! Ты – настоящий волшебник грюм!
– Нет, – ответил Снегогрюм, отламывая от водосточной трубы сосульку. – Это ты настоящий волшебник. Ведь не каждый человек может быть мечталем. Для этого надо верить в чудо всем сердцем.
– Завтра наш Новый год, – сказал Тове. – Придешь к нам в гости?
– Приду, – ответил Снегогрюм. – Может быть, прилечу снежинкой, а может, упаду сосулькой. Как захочу. Ну, беги, а то твои родные тебя заждались. Оп-ля!
Снегогрюм покрутил сосульку в руках, что-то прошептал. Сосулька превратилась в большой яркий леденец. Грюм подкинул ее в воздух, а когда Тове поймал конфету, то увидел, что его друг исчез. Исчезли и ледосани. Остался только след от них на утоптанном снегу.
– Пошли, Диль, – сказал Тове песику.– Пошли домой.
На кухне горел неяркий свет настольной лампы. За столом сидели мама и папа. Мама тихонько вздыхала и посматривала на часы, а папа держал ее за руку и успокаивал.
– Может быть, он заигрался в парке? Может, зашел к другу в гости? – говорил папа.
А бабушка Уна сновала по кухне в мягких тапочках, накрывая стол к вечернему чаю.
– Все хорошо, – сказала она, присаживаясь на стул и расставляя чашки, – он просто загулялся. Я уверена, Тове скоро придет. Вот увидите. А пока попейте чаю.
– Мама! – воскликнул Тове, бросаясь обнимать родителей. – Папа! Простите меня. Я не специально так задержался. У меня было очень важное дело.
– Мы так испугались, – сказала мама и прижала к себе Тове сильно-сильно, так что у него даже дыхание перехватило. – Ведь уже очень поздно. Где же ты был, сынок?
– Нам надо собираться, – сказал папа. – Пока я буду обследовать Кьервендуль, вы побудете в безопасности в соседнем городке.
– Лично я никуда не собираюсь ехать, – отрезала бабушка, наливая всем горячий чай. – Вот еще выдумали!
– Разве вы не понимаете?!– возразил папа. – Здесь оставаться опасно. А если произойдет извержение? Весь город может погибнуть.
– Папа, – сказал Тове. – Никакого извержения не будет. Мы в полной безопасности. Кьервендуль – вовсе не вулкан. Там есть пещера. И в этой пещере… Там живет великан. Очень голодный великан, который просто топит печь.
– Тове, опять ты со своими сказками, – недовольно заявил отец. – Вечно ты что-то такое выдумаешь. Сейчас не до этого.
– Это не сказка. Ну, поверьте мне, – умоляюще воскликнул Тове. – А если даже и сказка, так что? Я был сегодня целый день в самом чудесном лесу на свете. И теперь у меня есть целая куча друзей. Я не хочу никуда уезжать. Я хочу играть с лесным Духом, кататься с горки со Снегогрюмом, болтать с одинуклей Оль. Я никуда не поеду!
– Оль? – спросила бабушка. – Это такая большая женщина, которая живет в доме на лесной поляне?
– Да, – сказал Тове. – Ты тоже ее знаешь? Бабушка, ну хоть ты им скажи!
– Когда-то давно, – лукаво улыбнувшись, рассказала бабушка, – Когда я была маленькой, я встретила ее на опушке леса. А что, она все так же печет каменные кексы?