Самая изощрённая фантазия иностранных режиссёров нашу жизнь воссоздать не может: они не знают грязь, покрытую толстым слоем лжи, или ложь, покрытую слоем грязи.
Настороженность и радость при виде того, что плохо лежит.
Или женщин, перетаскивающих рельс.
Или лёгкую немытость под смокингом.
Или грязный «Роллс-Ройс» с мигалкой.
В этом больше смысла, чем в многодневной поездке по Сибири.
Это туалет в огороде. Без задней стенки.
Мол, всё равно к реке выходит, то есть забота об окружающих, не о сидельце.
Как показать нас в виде прохожих, когда мы прохожими не бываем.
Мы ищем! Еду, деньги, справки, документы, одежду, лекарства.
Мы поём то, что наши музыканты заимствуют у них.
Как же их режиссёры выйдут из этого положения?
Что же – они будут показывать свою копию, превращённую в пародию?
Они думают, что мы над ними смеёмся.
А мы не смеёмся – мы так подражаем.
Это у нас такой джип, такой фильм, как у них, такая песня.
Это наше, хотя и ихнее.
Долго поливать грязью, а потом создать такое же, но хуже, и уже окончательно возненавидеть ихнее.
Как это всё показать, раскрыть, понять?
А будто в Советах мы не выкрадывали чертежи, формулы, изделия и, копируя, делали настолько хуже, что сам Сталин орал: не трогайте, копируйте все-все дырки, все трещины, потому что у вас работать не будет.
Так говорил кумир нации её элите…
Поэтому! Ах, поэтому, опять и опять – царские генералы, статские советники и что-то ещё, одетое не как все, дикое ретро в соболиных шубах.
И они, изображая нас, становятся абсолютно ненормальными.
У них в кино мы придурки.
И вроде даже их героев ловко преследуем и обманываем.
Мы там – они придуманные.
Так как, приступая к нам, они сами теряют человеческий облик и надевают на нас всех какие-то погоны, галифе – такие мы у них злодеи в сапогах от Диора и в гимнастёрках от Версаче.
То есть, изучая жизнь в России, ты или изучишь и подохнешь, или подохнешь, но не изучишь.
Повторяюсь.
Нам нужно жить отдельно.
Отдельно петь, пить, читать и говорить.
Что мы и делаем.
Пока мы не начнём медленное взбирание, которое когда-нибудь назовут восхождением.