В Древнем Вавилоне жил очень богатый человек по имени Аркад. Он славился огромным богатством. Не меньше была известна его щедрость. Семья Аркада ни в чем не знала нужды. Не скупился он и на благие дела. Легко тратил золото. Однако все же его состояние росло с каждым годом.
Однажды к нему пришли друзья юности и сказали:
– Аркад, ты гораздо удачливее нас. Ты стал богатейшим человеком во всем Вавилоне, а мы бьемся из последних сил, чтобы выжить. Ты носишь лучшую одежду, вкушаешь самую изысканную пищу, а мы рады, если семью удается сносно одеть и досыта накормить.
Когда-то мы были с тобой во всем равны. С нами занимался один учитель. Мы играли в одни и те же игры. Ни в учебе, ни в играх ты не превосходил нас, а спустя годы стал не более уважаемым гражданином Вавилона, чем мы.
Насколько мы можем судить, ты трудился не больше и не самоотверженнее других. Тогда почему капризная судьба одному тебе даровала все блага жизни и позабыла нас, тоже достойных ее милости?
На это Аркад отвечал:
– Если со времен нашей молодости вы добились только скромного существования, значит, вы либо не сумели постигнуть законы, по которым появляется богатство, либо не соблюдаете их.
Капризная судьба никому не посылает свои дары навечно. Напротив, разоряет почти любого, кого осыпала золотом незаслуженно. Жестокая богиня превращает людей в беспутных транжир. Они вмиг проматывают все, что получили, и остаются с непомерными аппетитами и желаниями, которые больше не могут удовлетворить. В то же время другие баловни судьбы превращаются в скряг и трясутся над богатством, боясь, что не сумеют снова его скопить, если потратят хоть немного. Их одолевает страх быть ограбленными, и они обрекают себя на пустую и втайне несчастливую жизнь.
Наверное, есть третьи: они могут взять дарованное золото и растить дальше состояние, оставаясь счастливым и довольным. Но таких настолько мало, что я знаю о них лишь понаслышке. Вспомните о тех, кто неожиданно унаследовал богатство, и посудите сами, прав я или нет.
Друзья с ним согласились и попросили поведать, как он достиг такого благополучия. Аркад продолжил:
– В молодости я изучал жизнь и понял, что существует много вещей, которые даруют человеку счастье и довольство. И понял: богатство позволяет получить больше благ.
Богатство – это власть. С ним многое возможно.
Можно обставить дом роскошной мебелью.
Можно отправиться в далекое плавание.
Можно вкушать яства из дальних стран.
Можно покупать украшения из золота и шлифованного камня.
Можно возводить великие храмы во славу богов.
Можно делать многое другое, что наполняет душу восторгом.
Когда я это понял, то решил получить свою долю жизненных благ. Я не согласен с завистью наблюдать издалека, как другие наслаждаются. Не буду довольствоваться самой дешевой одеждой. Меня не устраивает участь бедняка. О нет, я стану желанным гостем на пиру даров судьбы!
Вы знаете, я сын скромного торговца, из большой семьи, без надежд на наследство и не имею никого, кто содержал бы меня, а кроме того, как вы сказали откровенно, не наделен особенными талантами или незаурядным умом. Поэтому я решил, что для достижения желаемого потребуются время и знания.
Что касается времени, у всякого человека его в избытке. У вас его тоже было достаточно, чтобы разбогатеть. Однако сейчас вы признаете: вам нечем похвастать, кроме славных семей, коими по праву можете гордиться.
Про знания наш мудрый учитель говорил, что они бывают двух видов: одни – когда мы что-то изучили и отныне знаем, а другие – когда мы понимаем, где узнать то, что нам пока неизвестно.
Вот почему я решил сначала понять, как обрести богатство, а потом сделать это своей целью и достичь ее. Разве не должны мы наслаждаться, пока живем под ярким солнцем, ведь на нас обрушится немало печалей, когда мы перейдем во мрак мира духов?
Я нашел место писца в архиве и каждый день долгие часы корпел над глиняными табличками. Трудился неделю за неделей, месяц за месяцем, только денег не прибавлялось. Еда, одежда, жертвы богам и многое другое, чего я даже не помнил, съедали все заработки. Однако решимость не покидала меня.
И вот однажды в мастерскую писцов при доме главы города пришел ростовщик Алгамиш и велел переписать для него Девятый закон[2], сказав: «Он нужен мне через два дня. Если управишься вовремя, дам тебе две медные монеты».
Я упорно трудился, однако закон был длинный, и к возвращению Алгамиша его закончить не удалось. Он разозлился и, будь я его рабом, побил бы меня. Однако я знал, городской глава не позволит меня покалечить, и не испугался, а попросил: «Алгамиш, ты очень богатый человек. Поведай, как стать богатым. Тогда я всю ночь продолжу наносить слова закона на глиняные таблички и к восходу солнца завершу работу».
Он улыбнулся и ответил: «Ты нахальный плут, но будь по-твоему. Считай это сделкой».
Ночью я выдавливал текст на влажной глине, пока глаза почти не перестали видеть. Спина болела, а от запаха горящего фитиля раскалывалась голова. Когда на рассвете Алгамиш вернулся, таблички были готовы.
«А теперь, – произнес я, – расскажи, что обещал».
«Ты выполнил свою часть сделки, сын мой, – мягко ответил он, – и я готов выполнить свою. Передам тебе знания, потому что я старею, а старики всегда рады потрещать языком. Когда юность приходит к старости за советом, то в ответ получает мудрость прожитых лет. Очень часто молодым людям кажется, что от мудрости ушедших дней нет пользы. Но помни: солнце, которое светит тебе сегодня, так же светило, когда родился твой отец, и будет светить, когда твой последний внук уйдет к праотцам.
Мысли молодых, – продолжал Алгамиш, – это яркие огни, сияющие, как метеоры, и на мгновение озаряющие небо. А мудрость пожилых подобна неподвижным звездам: они светят неизменно, и потому моряк прокладывает по ним курс.
Запомни хорошенько мои слова, иначе не постигнешь истину, которую я поведаю, и будешь думать, что работал всю ночь напрасно».
Тут он проницательно взглянул на меня из-под кустистых бровей и глубоким, сильным голосом произнес: «Я нашел путь к богатству, когда решил, что часть своих доходов буду оставлять себе. Так же делай и ты».
Он продолжил смотреть взглядом, который, казалось, может пронзить меня, однако не сказал больше ни слова.
«Это все?» – спросил я.
«Этого хватило, чтобы сердце пастуха превратилось в сердце ростовщика», – ответил он.
«Но ведь все, что я зарабатываю, и так достается мне».
«Ничего подобного! – возразил Алгамиш. – Разве ты не платишь портному? А обувщику? Разве не платишь за еду? Или, живя в Вавилоне, ты не тратишь ни монеты? Что осталось у тебя от заработка за ушедший месяц? А за ушедший год? Глупец! Ты платишь всем и каждому, кроме себя. Тупица, ты работаешь ради других! Этак можно быть рабом, который трудится ради одежды и еды. Если бы ты оставлял себе одну десятую от всех заработков, сколько бы накопил за десять лет?»
Знание арифметики меня не подвело, и я ответил: «Столько, сколько зарабатываю за год».
«Ты прав только наполовину, – возразил он. – Каждая отложенная золотая монета – раб, который трудится на хозяина. Каждый медяк, принесенный твоим золотом, – его дитя, и оно тоже может работать на тебя. Если хочешь разбогатеть, то все, что ты скопил, само должно приносить доход, и он в свою очередь тоже и так далее. Все вместе приведет к желаемому процветанию.