Анна Ахматова
(1889–1966)
Благовоспитанный человек не обижает другого по неловкости. Он обижает только намеренно.
Будущее, как известно, бросает свою тень задолго до того, как войти.
Вас здесь не стояло!
Измену простить можно, а обиду нельзя.
С большой прямотой напросилась на комплимент.
Я научила женщин говорить.
Но, боже, как их замолчать заставить!
Жизнь – это только привычка.
Когда на улице кричат «Дурак!», не обязательно оборачиваться.
Мужчины, вы думаете, женщины любят красавцев или героев… Нет, они любят тех, кто о них заботится.
Не стоит всё воспринимать всерьез, чтобы потом не огорчаться.
Так много камней брошено в меня, что ни один из них уже не страшен.
Восьмое марта выдумали импотенты. Как можно вспоминать о женщине один раз в году?
Самое скучное на свете – чужие сны и чужой блуд.
Насколько скрывает человека сцена, настолько беспощадно обнажает эстрада. Эстрада что-то вроде плахи.
Можно быть замечательным поэтом, но писать плохие стихи.
Люди, которые меня не уважают, ко мне не ходят, потому что им неинтересно; а люди, которые меня уважают, не ходят из уважения, боятся обеспокоить.
Поэт всегда прав.
Поэт – человек, у которого никто ничего не может отнять и потому никто ничего не может дать.
Стихи, даже самые великие, не делают автора счастливым.
В сущности, никто не знает, в какую эпоху он живет. Так и мы не знали в начале десятых годов, что жили накануне европейской войны и Октябрьской революции.
Мы не знали, что стихи такие живучие.
Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать. На этом свойстве человеческой природы держится 90 % чудовищных слухов, ложных репутаций, свято сбереженных сплетен. Несогласных со мной я только попрошу вспомнить то, что им приходилось слышать о самих себе.
Я была в великой славе, испытала величайшее бесславие – и убедилась, что в сущности это одно и то же.