Глава 5

Я была поражена видом замка еще в свой первый приезд. Сегодня здание показалось мне еще более впечатляющим. В этот раз машина остановилась не в маленьком внутреннем дворе, как в тот раз, а перед огромными воротами. Только с этой перспективы размеры замка стали действительно понятны. Я со своей сумкой стояла на мощеной площади и чувствовала себя крошечной. Майрон помог мне выбраться из машины и достал мою сумку из багажника. Он без лишних слов сел обратно в автомобиль и уехал прочь.

– Куда это он? – спросила я у Рэйвен, стоявшей рядом со мной. Я думала, что он лично проводит меня до места назначения. К сожалению, я ошибалась.

– Он отведет машину в гаражи, – она внимательно посмотрела на меня. – Готова?

Я смогла лишь кивнуть в ответ.

– Тебе нечего бояться, – ободряюще добавила она.

Сказав это, она, несмотря на мои протесты, вырвала сумку из моих рук и подтолкнула меня к большой входной двери. Оказавшись там, она постучала средневековым металлическим дверным молотком по богато украшенной деревянной двери, одна из створок которой открылась.

– Заходите, – сказал фавн в джинсах и белой рубашке. – Мы вас ждали. Рэйвен, Эмма, – он вежливо наклонил свою голову с черной растрепанной шевелюрой. Из-под волос выглядывали крошечные рожки. – Я хотел быть первым, кто вас поприветствует.

Рэйвен рассмеялась.

– Хватит суетиться, Ферин. Эмма и так нервничает. Сколько у нас времени?

– Полчаса, милые дамы, – сказал он совершенно иным голосом.

Рэйвен захихикала.

– Главное, чтобы мисс Лавиния этого не услышала. Она терпеть не может, когда ты ее передразниваешь.

От удивления я не смогла сказать ни слова и непроизвольно посмотрела на стопы фавна, обутые в грязные кроссовки. Копыт у него не было, с облегчением заметила я. Он увидел мой взгляд и ухмыльнулся. Я почувствовала, как у меня краснеет лицо.

– Успокоилась? – спросил он, усугубляя и без того неловкую ситуацию.

Я кивнула, слишком смущенная, чтобы что-то сказать, и перевела взгляд, рассматривая внутреннее убранство замка.

На широких лестницах толпились сотни студентов. Воздух в высоком холле гудел из-за всех их голосов. Теплые огни факелов лишь слегка освещали огромный холл. Зимний свет, пробиравшийся в помещение через высокие окна со свинцовыми рамами, вносил свой вклад в мрачную атмосферу.

Пока я все рассматривала, я почти не заметила, как голоса студентов притихли. Повисла тишина, и я увидела бесчисленное количество безмолвных лиц. Кто-то из них махал нам или улыбался, но большинство просто рассматривало меня.

– Вы что, человека никогда не видели? – крикнула Рэйвен, упираясь руками в бока.

Снова послышались разговоры, кто-то периодически что-то выкрикивал, но я ничего не могла разобрать.

Рэйвен не дала мне времени даже оглядеться или поразмышлять над этим приемом. Она побежала вверх по одной из лестниц и потащила меня за собой. Затем она свернула в узкий проход. Здесь было значительно тише.

– Куда все идут?

– Через полчаса начнется урок. Нам надо спешить. Не знаю, как ты, но я очень хочу поесть перед этим.

Мой живот заурчал, как по команде.

Мы зашли в комнату через светло-зеленую дверь. Стены зала были покрашены разными оттенками зеленого. Здесь свет тоже исходил исключительно от больших факелов, закрепленных на стенах; немного дополнял картину рассветный свет, пробивавшийся в комнату через окна. В комнате стояли два длинных и потертых в процессе многолетнего использования дубовых стола. Они были окружены такими же старыми стульями. У стены находился буфет, на котором лежали подносы с завтраком. Пока я осматривалась, Рэйвен положила на две тарелки яичницу с лососем.

– Эмма! – нетерпеливо крикнула она. – У тебя будет достаточно времени все осмотреть за следующие несколько недель. Иди сюда, сделай нам чай, – она указала на маленький столик.

На столе стоял серебристый самовар, который не мешало бы отполировать.

Я внимательно осмотрелась. Я нигде не увидела готовых чайных пакетиков: только разные банки с травами. Я пожала плечами, понюхала две банки и выбрала что-то, отдаленно напоминающее перечную мяту. Я насыпала траву в два серебристых ситечка и залила их водой. Затем я принесла чашки к столу, где Рэйвен с наслаждением поедала яичницу.

– Это общая комната зеленой группы, – пояснила она, продолжая жевать. – Это, к слову, наша группа, – добавила она, хотя об этом я уже и сама догадалась. – Эти двери, – она указала на двери вокруг нас, – ведут к спальням. Сейчас у нас в группе учится тридцать два человека. Вместе с тобой – тридцать три. У нас общие занятия, потому что мы все на втором курсе.

– А кто, кроме эльфов…

Она не дала мне закончить предложение.

– Эльфы, фавны, вампиры, оборотни, пара гномов и студенты других народов. Правда, не всегда эти народы отправляют своих детей в Аваллах. А теперь с нами еще и ты – полукровка.

Сказав это, она резко вскочила с места.

– Пойдем, – она потянула меня за собой. Я обожгла себе язык в попытке сделать хоть глоток чая. Отличное начало.

Мы с Рэйвен вернулись в большой холл, откуда направились в другие крылья замка. Я бы с радостью рассмотрела все поподробнее, но Рэйвен слишком торопилась. Я бы никогда в жизни не нашла дорогу обратно, подумала я, следуя то вверх, то вниз по ступенькам вслед за Рэйвен.

Наконец-то она остановилась перед одной из комнат, открыла дверь и зашла внутрь, таща меня за собой. Тихое бормотание утихло, и нас преследовали любопытные взгляды.

Рэйвен не обращала на это внимания, а лишь подтолкнула меня к свободному стулу и поспешила на свое место. В это же мгновение дверь снова открылась, и в комнату зашла крошечная пожилая женщина с седыми волосами, собранными в хвост, придававшем ей смехотворно юный вид. Это, должно быть, была мисс Бовилль. Рэйвен рассказала мне, что мой первый урок в Аваллахе будет именно у нее. Больше информации она мне не выдала.

Мисс Бовилль поприветствовала нас на французском, повернулась к доске и написала на ней разные французские глаголы. Она по очереди просила учеников проспрягать их. Я расслабилась. Хоть что-то знакомое, ведь я уже пару лет учила французский. Настал и мой черед.

– Ой, новое лицо! Как тебя зовут, дитя мое? – спросила она на французском. Я ответила ей и проспрягала свой глагол. Она оставила меня в покое, и я стала размышлять, представительницей какого народа она может быть. В своем наряде она казалась мне очень похожей на человека. Она бы замечательно вписалась в интерьер школы в Портри. После урока спрошу у Рэйвен, а то сама догадаться не могу. Я осмотрелась. Со своего места я могла спокойно разглядеть все вокруг. Перед всеми учениками стояли старомодные маленькие парты. Стены комнаты были выполнены из желтого песчаника, а сквозь высокие окна в помещение попадал сероватый солнечный свет. Позади учительского стола мерцал огромный камин с открытым огнем, благодаря которому по помещению распространялось приятное тепло.

Пока я осматривалась, ко мне повернулась сидевшая передо мной девушка.

– Привет, Эмма! Меня зовут Амия, – нежным голосом представилась она.

Мои руки в мгновение обледенели.

– Ты не должна меня бояться, – она, должно быть, почувствовала необходимость меня успокоить.

– Амия, было бы прекрасно, если бы ты могла отложить свою беседу с Эммой до перемены, – пронесся по комнате ясный голос мисс Бовилль.

Амия тут же повернулась к доске. В поисках помощи я посмотрела на Рэйвен, которая успокаивающе мне подмигнула.

Вот она какая, Амия. Девушка, с которой Коллам должен соединиться. Меня охватила ревность. Я решила рассмотреть ее. То, что я видела, было, несомненно, симпатично. Она была маленькой и хрупкой, а ее волосы были гладкими, длинными, светлыми и почти серебристыми. Ее лицо было очень симпатичным. Нежным и практически прозрачным, с глазами цвета карамели. Ревность еще сильнее сдавила меня. Я сжала руки в кулаки. Но прежде чем гнев успел полностью мной овладеть, я почувствовала, как меня накрывает волной спокойствия. Я снова посмотрела на Рэйвен, которая внимательно меня разглядывала. В это мгновение, к моему облегчению, прозвучал удар гонга, и урок закончился. Рэйвен тут же оказалась рядом со мной.

– Что у нас сейчас? – спросила я, наблюдая за Амией.

– Исследование тайн.

Я посмотрела на нее, ничего не понимая: мне показалось, что я ослышалась. Это звучало далеко не так буднично, как французский.

Амия ждала нас у двери и робко мне улыбалась. Я не знала, что мне сказать, поэтому Рэйвен продолжала разговор, пока мы шли к следующей комнате.

– Всего есть десять разных групп, – снова пояснила она. – Ты узнаешь членов групп по цветам значков, которые они носят.

Она указала на изумрудно-зеленый значок с гербом, красовавшийся на ее свитере: его я давно заметила.

– Это герб Аваллаха.

Я присмотрелась. Серебристое дерево, перекрещивающееся с серебряным мечом.

– Что это значит?

– Это святая яблоня Аваллаха, которая дала острову свое имя, а меч – это Экскалибур, – тихим голосом пояснила Амия.

– А… – ничего не понимая, пробормотала я.

– Скажи мне, ты что, не знаешь легенду о короле Артуре? – осознала мое невежество Рэйвен.

– Ну нет, знаю, – ответила я, пытаясь вспомнить детали. Мне на ум приходили в основном воспоминания о Ланселоте и его любви к Гвиневре. Дерево я при всем желании вспомнить не могла.

Амия и Рэйвен ухмыльнулись друг другу, когда я пересказала им свои остаточные воспоминания.

– Забудь обо всем, что ты читала в человеческих книжках. Большая часть написанного – неправда. Ланселот, кстати, тоже был полукровкой.

Я выжидающе посмотрела на Рэйвен.

– Он был сыном короля Бана и феи Вивианы, повелительницы моря. Он родился и вырос в Аваллахе. Об этом в ваших легендах не говорят, не так ли?

Я покачала головой. Такие детали я бы не могла забыть. Я ведь даже и не подозревала, что Ланселот в действительности существовал. В моих воспоминаниях он представал сияющим рыцарем, влюбившимся в будущую жену своего лучшего друга и короля. Сам король был влюблен в свою сводную сестру. В любом случае, там было что-то подобное. Прошло слишком много времени с тех пор, как я читала эту историю. Для меня все это было сказкой. Было интересно, но, как мне тогда казалось, ничего из происходившего в книге не могло быть правдой.

– Яблоня – это священное дерево всех народов. Если дерево однажды рухнет, наши народы покинут планету. Никто не знает, сколько лет этой яблоне. Она находится глубоко в лесах Аваллаха, и только священники знают, где именно, – продолжала объяснять Амия.

– А что насчет меча? Он разве не утонул в озере после смерти Артура? – вспомнила я фильм, который много лет назад смотрела вместе с матерью. Я надеялась, что хоть что-то было правдой.

Рэйвен покачала головой.

– Согласно легенде, дерево скрывает меч внутри себя. Оно показывает его лишь тогда, когда народам грозит опасность. Артур должен был вытащить меч не из камня, а из дерева, чей ствол за много лет стал подобен камню. После смерти Артура феи вернули меч дереву. Никто с тех пор его не видел.

Прежде чем я успела задать еще какие-либо вопросы об этом таинственном происшествии, мы уже добрались до цели. Помещение не было похоже на обычную классную комнату. Оно больше походило на чайную комнату из книг Джейн Остин. Повсюду стояли кресла и маленькие столики с мерцающими свечками.

– Каждый учитель организует классную комнату так, как хочет, – пояснила Рэйвен, заметившая мой взгляд. – Талин немножко… ну, скажем, своеобразный, – сказала она.

Мы сели за один из столиков, и Рэйвен начала перечислять мне имена всех моих одногруппников. Я осмотрелась и, несмотря на необычное окружение, ощутила чувство дежавю. Всего полтора года назад Амели точно также перечисляла мне имена моих одноклассников в Портри.

У меня не было времени додумать эту мысль до конца, потому что в это мгновение в комнату вошел мужчина. Его можно было бы счесть красивым, если бы его взгляд не был таким враждебным. Его длинные серебристые волосы, спадающие ниже плеч, сразу выдали в нем шелликота.

Его мрачный взгляд остановился на мне, и он медленно пошел в мою сторону.

Я вжалась в кресло, когда он остановился надо мной.

– Не пугай ее, Талин, – услышала я голос Рэйвен рядом с собой.

Он отвернулся с насмешливой ухмылкой.

– Это дядя Элина со стороны матери, – прошептала мне Рэйвен.

Все мое тело сотряслось от страха. Я бы с радостью вскочила с места и выбежала из комнаты. Но я не осмеливалась это сделать. Я молча смотрела на него, пока он опускался в свое кресло. Затем он завел монолог о применении магии. Я не могла представить себе кого-то, кто вписывался бы в эту уютную атмосферу меньше, чем он. Я слушала его лекцию, и мое сердце медленно успокаивалось, ведь он сидел далеко от меня. Его аккуратно расчесанные волосы спадали на спину, и он снова и снова сжимал пальцы своих ухоженных рук.

Я старалась не упускать ни слова из его речи.

– Следующие недели мы проведем в попытках защититься от способностей эльфов проникать в наш разум, читать наши мысли и влиять на наши чувства. Наверняка кто-то из вас уже пару раз ощущал на себе, как эльфы пользуются этими способностями, например, успокаивая вас. Однако важно научиться закрывать свои чувства и мысли. Сами эльфы никогда не использовали эту силу во вред другим, но мы не можем быть уверенными в том, что однажды и другие расы не получат таких способностей. Вы, прежде всего, должны научиться самостоятельно управлять своими чувствами и не позволять другим делать вас зависимыми. Эта зависимость может однажды стать настоящим наркотиком.

Его последнее предложение прогремело громом по комнате, и он закончил свою речь. Я вспомнила, что Элин делал с морем. Может, он научился этому у Талина? Если да, то его учитель, должно быть, мог гордиться своим примерным учеником.

– Подумайте об этом, – продолжил он. – Это влияние происходит только в вашей голове, а это значит, что вы можете с помощью своей же головы от него защититься.

После того, как он закончил свой монолог, он подозвал к себе группу эльфов. Вместе с Рэйвен их было шестеро: три девушки и три парня.

Напротив них встали шестеро других учеников, которые пытались ни о чем не думать. Для меня оставалось загадкой, как все это было возможно, и я погрузилась глубже в свое кресло в надежде, что Талин не заметит меня в следующем раунде.

К сожалению, такого одолжения он мне не сделал. Шелликот попросил меня встать напротив Рэйвен.

– Вы должны закрыть свою душу, – непрестанно повторял он, что лишь усложняло мою задачу ни о чем не думать. Но я так или иначе потерпела неудачу.

Рэйвен вошла в мою голову, и мне казалось, будто она повсюду оставляла свои маленькие следы. К счастью, она ободряюще улыбнулась, когда мне было позволено открыть глаза. До этого момента я не знала, что эльфы еще и мысли читают. Однако теперь я чувствовала себя почти голой, осознавая, что любой эльф замка может заглянуть мне в душу.

– Кажется, кто-то из нас остался без головы, – отпустил в мою сторону замечание Талин, и я услышала хихиканье, донесшееся из класса. Я вернулась к своему креслу и упала в него.

– Мы, эльфы, почти не применяем эту способность, – Рэйвен взяла меня за руку и заставила поднять глаза. – Не думай, что все в замке будут заглядывать тебе в голову. Правда, мы с радостью влияем на чужие чувства, потому что наш народ безостановочно стремится к гармонии.

Не знаю, успокаивало меня это или нет. Я была рада, что Рэйвен спустя три урока отвела меня в общую комнату нашей группы. Вскоре я оказалась комнате, в которой буду жить с Рэйвен и Амией.

В ней стояли три кровати с балдахином с занавесками из темно-зеленого бархата. Стены здесь были покрашены изумрудно-зеленой краской, а потолок украшен белой лепниной. Обстановку дополняли три письменных стола, стоявшие у окон.

Когда на улице потемнело, мы собрались за ужином. Я пыталась игнорировать любопытные взгляды своих соседей. Хоть они и не были людьми, едва ли они вели себя иначе. Некоторые представились мне, другие же наблюдали за мной с безопасного расстояния и перешептывались друг с другом.

Я безрадостно ковырялась в наверняка очень вкусной еде.

– Тебе что, не вкусно? – спросила мисс Лавиния, управляющая нашей частью замка. Миниатюрная эльфийка казалась мне слишком юной для такого задания.

Моим одногруппникам она очень нравилась. Было странно наблюдать за тем, как парни вьются вокруг нее.

– Нет, что вы, что вы, – поторопилась ответить я. – Я просто устала.

Она понимающе кивнула.

Когда я подняла глаза в следующий раз, она все так же оценивающе смотрела на меня. Наполовину бессонная ночь и новые впечатления измотали меня больше, чем я готова была признать. Мне срочно нужно было поспать. Кто знает, что ждет меня завтра.

Все наконец-то закончили есть, и мы вместе с Рэйвен и Амией пошли в нашу комнату. Меня пока что не особенно раздражал факт того, что комната была рассчитана не только на меня одну. Я упала на потрясающе удобную кровать, сняла обувь и натянула одеяло на себя. После этого я заснула.


Когда я проснулась на следующий день, я почувствовала себя такой выспавшейся, какой давно уже не была. Лишь спустя некоторое время я поняла, что мне не снились кошмары.

– Рэйвен, – с недоверием посмотрела я на эльфийку. – Это все ты?

Она удивленно повернулась ко мне.

– Ты о чем?

– С тех пор, как Коллам пропал, меня каждую ночь преследуют кошмары. А сегодня ничего. Может ли причина быть в том, что со мной в комнате живет эльф?

Она лукаво мне улыбнулась.

– Как же практично! – рассмеялась Амия, слушавшая нас. Меня удивило то, что вчера она вела себя совсем скромно и почти ни слова не сказала.

– Ну, надеюсь, ты не заберешь у меня и хорошие сны, – ответила я, неуверенная, радоваться мне или злиться.

Однако Рэйвен уже повернулась к своему шкафу и искала в нем топ, который я бы назвала чрезвычайно смелым. Девушка и не заметила моего сердитого лица.

Я помылась и оделась. Здесь, к счастью, не было школьной формы, поэтому джинсов и футболки было достаточно. Прежде чем мы пошли на урок, мисс Лавиния выдала мне зеленый значок. Она выглядела волшебно в своем простом и длинном белом платье. Ее темные волосы были убраны в строгую прическу. И поверить не могу, что она следила за порядком в наших комнатах. Она была похожа на дружелюбную гувернантку. Примерно так я себе раньше представляла Мэри Поппинс.

– Вы трое сегодня отвечаете за ужин. Не забудьте сказать на кухне, что вы сегодня хотите есть.

Рэйвен кивнула, а Амия закатила глаза.

– Как будто бы о таком можно забыть! Она просто настоящая наседка.

– Что она как управляющая делает целыми днями? – спросила я у Рэйвен. – Она же не будет рыться в моих вещах?

Мысль о том, что кто-то будет разбирать мои вещи, не особенно меня радовала.

– Нет, нет, – успокоила меня Рэйвен. – Она не убирается. Этим занимаются феи.

На этом тема для нее была закрыта. Мне же потребуется время, чтобы привыкнуть ко всему этому.

Первым уроком в расписании у нас была история.

Волшебник Мерлин зашел в комнату вскоре после того, как мы заняли места.

Прошлой ночью я не обратила внимание на то, что он выглядел как друид из фильма о Средневековье. Длинная белая борода доходила ему до бедер, а серое пальто с мехом лишь дополняло образ.

Мерлин подошел к моей парте и окинул меня дружелюбным взглядом.

– Ну что ж, Эмма. Ты немножко здесь освоилась?

Я кивнула.

– Хоть многие твои одногруппники и не особенно ценят историю и охотнее делают домашние задания или играют в морской бой во время уроков, я думаю, тебе будет интересно и действительно стоит послушать мои лекции, – продолжил он, посмотрев на меня своими добрыми серыми глазами.

По комнате пронеслось хихиканье, в ответ на которое Мерлин ухмыльнулся.

– Я постараюсь, – ответила я, улыбаясь ему.

– Хорошо, – он потер ладони и подошел к огню, чтобы добавить дров и хорошенько протопить помещение. – На чем мы остановились на прошлом уроке?

Он окинул класс взглядом, и только Амия подняла руку.

– Амия, перескажи, пожалуйста.

– Мы разговаривали о мирных договорах, заключенных после Великих войн, а также о решении народов уйти из человеческого мира.

– Именно так, большое спасибо. Сегодня может показаться, будто эти решения были приняты бесконфликтно. На деле же эти решения предваряли кровавые битвы. Далеко не все народы считали, что мы можем оставить мир на людей.

Я зачарованно слушала лекцию Мерлина. Пока он рассказывал, я будто слышала лязг мечей и крики существ, погибших в этих битвах.

Он рассказывал о народах, которые были уничтожены во время битв, о народах, которые исчезли и остались только в сказках и легендах. Он рассказывал о больших собраниях, на которых имели место кровавые ссоры: все ради достижения компромисса, который бы мог обеспечить безопасность оставшимся народам. Лишь некоторые из них остались на земле, и с тех пор они мирно сосуществовали в волшебном мире.

Законы, которые были приняты тогда, оказались работоспособными, и мир никогда не был таким стабильным, как сейчас. С этими словами Мерлин внимательно посмотрел на меня.

– Каждый из нас должен стараться поддерживать это состояние. Мы не можем допустить возникновения раскола между народами. Лишь вместе мы сможем выстоять против людей.

Удар гонга объявил о конце урока. Мерлин ободряюще мне улыбнулся, когда мы выходили из комнаты. Он производил на меня впечатление любящего дедушки, которого у меня, к сожалению, никогда не было. Сегодня все казалось мне немного более знакомым, но все же я старалась не отходить от Рэйвен. Амия тоже постоянно была рядом с нами. Я все время наблюдала за ней. Я не могла отделаться от противоречащих друг другу чувств: зависти и любопытства. Эта девушка должна соединиться с Колламом. Она идеально бы ему подошла. Признаю, она очень привлекательна и, кроме того, спокойна и сдержанна. Наверное, она никогда бы не стала перечить Колламу. Но любила ли она его так же, как и я? Или выходить замуж за Коллама было для нее чем-то вроде обязательства? Смогу ли я когда-нибудь спросить ее об этом?

Ферин, который тоже был в нашей группе, присоединился к нам. Мы вместе ходили из комнаты в комнату, и я поняла, что многие вещи здесь не сильно отличались от дома. Рэйвен поведала мне, что выглядящая безобидной мисс Бовилль была оборотнем. Кроме французского здесь преподавались также английский, итальянский и даже латынь. Обществознание называлось политеей. Согласно Рэйвен, на этом предмете обсуждались основы мирного сосуществования народов. Я радовалась тому, что этот предмет преподавал Майрон. Чему я не радовалась – так это тому, что мне и здесь приходилось мучиться с математикой.

Следующим уроком в моем расписании была физкультура. Амия потащила меня за собой, и я удивленно заметила, как Рэйвен помахала мне и попрощалась с нами.

– Физкультура – единственный предмет, который ведется у каждого народа по отдельности. Для нас, разумеется, это плавание.

– Ой, у меня ничего нет с собой, – я нерешительно остановилась.

Амия потащила меня дальше.

– Тебе, конечно же, дадут купальник. Это же так называется у людей, не правда ли?

Я кивнула и попыталась вспомнить, во что были одеты шелликоты, когда я в первый и последний раз наблюдала за их танцем. При всем желании я не могла вспомнить этого: причиной, возможно, был тот факт, что я смотрела только на Коллама, который со своим оголенным торсом выглядел чрезвычайно привлекательно.

Мы обошли замок и пересекли луг, прежде чем спуститься к плоскому склону к берегу озера. На пляже, усыпанном галькой, стояли красные деревянные хижины.

Я осмотрелась. Озеро было не совсем похоже на то, к чему я привыкла. С правой стороны от него в небо упирались высокие зазубренные горы, а на другой стороне раскинулся густой лес, но я не видела конца и края озера, которое в одном месте сужалось, а затем, возможно, впадало в море.

Из-за темноты воды у меня по спине пробежала дрожь. Туда меня никто не затащит. Перед хижинами бегали несколько парней, что напомнило мне перемену в Портри. Девушки перешептывались друг с другом. Я увидела два знакомых лица из своей группы. Две девушки улыбнулись нам, а остальные замолчали и окинули меня то ли враждебными, то ли любопытными взглядами.

– Вот бы Рэйвен была здесь, – прошептала я Амии. Мне бы не помешало ее успокаивающее присутствие. Амия погладила меня по руке, но, к сожалению, этот жест не действовал на меня так же ободряюще.

– Тебе нечего бояться, – убедила меня она.

Когда молчание начинало становиться неловким, позади учеников показался высокий и стройный мужчина. Его темно-серые глаза меня изучали. Затем он хлопнул в ладоши.

– Давайте, переодевайтесь, – сказал он нам, и все потянулись за своими сумками, а затем пошли к маленьким домикам. Мужчина тем временем подошел ко мне с Амией. – Ты, должно быть, Эмма, – сказал он. – Я Гавен, ваш тренер по плаванию. Я рад, что ты здесь. Амия все тебе покажет и расскажет, и тогда мы посмотрим, на что ты способна.

С этими словами он отвернулся и пошел к озеру.

Я пошла в один из домиков вслед за Амией.

– Амия, что он хотел сказать фразой «посмотрим, на что ты способна»?

Амия мне не ответила. Из комнат раздавались голоса, и я много раз слышала свое имя.

Когда мы зашли в женскую раздевалку, голоса смолкли словно по команде. Амия решительно подошла к ряду шкафчиков, и мне не оставалось ничего, кроме как пойти за ней.

– Так, давай посмотрим, что у нас тут для тебя есть, – начала она, делая вид, что не замечает всеобщего молчания. Некоторое время она копалась в шкафу, пока наконец не нашла то, что искала. Она вытащила что-то, что бы я ни за что в жизни не назвала купальником. Я покачала головой. Она что, серьезно? Я ни за что не надену эту прозрачную штуку!

– Примерь это, – твердо сказала мне она. – Должно подойти тебе по размеру.

– Но он прозрачный! – обратила я ее внимание на очевидные вещи.

Стоявшие вокруг девушки захихикали, и я заметила, что все они были не сильно одетыми. На них было что-то мерцающее и блестящее, но не особо скрывающее тело. Казалось, что вещь принимала цвет тела, на которое была надета. На каждой из них купальник смотрелся невероятно. Теперь все девушки выжидающе на меня смотрели.

Так как сопротивление было бесполезно, я разделась и влезла в узкий купальник. Он окутал меня, словно вторая кожа, и, к моему облегчению, был уже не полупрозрачным, а очень даже удобным.

Пока я поправляла его, мы шли к берегу озера.

Гавен и парни, облаченные в шорты из того же материала, уже ждали нас там.

– В качестве разминки каждый из вас должен проплыть двадцать кругов вдоль озера. Затем мы посмотрим на ваш свет. Вы знаете, что для прохождения экзамена вы должны создавать достаточно светлые и большие потоки.

Я не понимала ничего, кроме двадцати кругов по озеру. Оно было примерно 100 метров в ширину, если не больше. Мне на это потребуется некоторое время, закончу примерно послезавтра.

Шелликоты по одному заходили в озеро и отплывали от берега. Это было одно из тех зрелищ, которые никогда не забудешь. Все это не было похоже на плавание в привычном понимании слова. Я вообще такого никогда раньше не видела. Они бороздили воду с захватывающей дух скоростью. Я осталась на берегу и удивленно за этим наблюдала. Я никогда не смогу даже приблизиться к их скорости.

– Эмма, почему ты не заходишь в воду? – спросил Гавен, окинув меня дружелюбным взглядом.

Я покачала головой.

– По сравнению с ними я просто улитка! Я только опозорюсь.

– Просто попытайся. Наверняка в человеческом мире со своими данными ты была просто прекрасным пловцом. Арес в свое время выигрывал соревнования.

Сомнительное сравнение.

– Я просто не могу, – робко возразила я. – Я никогда не купаюсь в озерах или других открытых водоемах. Только в бассейнах. Там я могу видеть, куда я плыву и что подо мной происходит.

Гавен, будто не веря своим ушам, поднял брови. Он наверняка еще никогда не встречал шелликота с боязнью воды.

Как и все шелликоты, кого я знала, он выглядел невероятно привлекательно.

Он покачал головой.

– Ты плавала с Колламом, Эмма. Все об этом знают. Попытайся еще раз, и ты увидишь, что тебе нечего бояться. Теперь ты одна из нас.

Он ободряюще мне кивнул, а затем повернулся и пошел к берегу. Он держался так, словно ждал, что я последую за ним. Я медленно пошла к нему.

Он остановился у берега и подал мне руку. Она была неприятно холодной. И все же я была рада, что он со мной. Поэтому я смело пыталась игнорировать это неприятное обстоятельство. Я осторожно зашла в воду. Было просто удивительно. Знакомой мне паники не последовало. Мой страх воды куда-то исчез, и мне казалось, будто именно здесь мое место. Интересно, причина была в этом купальнике или действительно в моем опыте плавания с Колламом? На самом-то деле все равно. Я погрузилась в воду и стала плыть кролем. Хоть я и не могла посоревноваться в скорости с остальными, я явно плыла быстрее, чем когда-либо. Для шелликотов плавание, должно быть, было главным событием школьного дня.

Купальный костюм позволял мне скользить по воде безо всякого сопротивления. И тем не менее мое тело после двадцати кругов в воде превратилось в пудинг. Я устало упала в песок.

Амия подошла ко мне.

– Было просто круто, – прошептала она. – Я и не знала, что ты такая быстрая! Даже Гавен удивлен.

Я все еще лежала с закрытыми глазами.

– Ты просто пытаешься меня подбодрить. Вы все уже давно закончили.

– Это совершенно неважно. Ты была очень быстрой. Пойдем. Мы посмотрим на то, как остальные создают световые потоки.

Я с трудом поднялась на ноги. Похоже, завтра у меня будет самая страшная боль в мышцах в моей жизни.

– Что ты имеешь в виду под световыми потоками? – подозрительно спросила я.

Я с удивлением заметила, как щеки Амии покраснели.

– Ты же плавала с Колламом, – сказала она. – Ты, должно быть, заметила свет.

– Почему об этом все знают? – смущенно спросила я, сразу вспомнив этот невероятный свет, озарявший озеро.

– То, что тогда обсуждали на Совете, еще несколько месяцев не сходило с наших уст. Многие так и не могут простить Колламу того, что он взял тебя с собой.

Из ее уст это вовсе не звучало как упрек. Я знала, что могу поговорить о Колламе с Амией, но пока что не была готова.

– Амия, я знаю, что Коллам должен соединиться с тобой, – неуверенно заикалась я.

Она отмахнулась.

– Давай поговорим об этом попозже, здесь не самое подходящее место. У воды есть уши.

Она потащила меня к месту, где несколько шелликотов пытались создать световые потоки. Они должны были обладать достаточной силой, чтобы пробиться сквозь темноту озера.

– Вы должны сконцентрироваться на том, что у вас внутри, – снова и снова говорил Гавен. – Вы должны удержать его и попытаться растянуть.

Чтобы продемонстрировать это, он положил руку на поверхность воды, и по ней тут же растянулся светло-серый мерцающий свет.

Амия засмеялась.

– Гавен, какой же ты хвастун! Разве кто-то из нас так может? Создавать свет очень сложно, – пояснила Амия, обращаясь ко мне, когда мы оказались в воде по бедро. – Это удается лишь немногим, и уж точно не в первый год в Аваллахе. Однако каждый должен овладеть этим навыком, если хочет сдать выпускной экзамен через три года. То, что делает Гавен – контакт лишь с помощью руки, – это мастерство, отработанное годами.

Гавен лукаво мне улыбнулся. Я зачарованно наблюдала за тем, как сверкали вспышки света. Всякий раз это вызывало волну аплодисментов. Амия тоже время от времени пыталась создать поток света, и вокруг нее в воде появлялись вспышки теплого цвета карамели.

– Зачем вам нужен этот свет? – спросила я у Амии. – Ведь не для того, чтобы просто видеть в воде? Или для этого?

– Нет, мы всегда видим в воде: для этого нам достаточно света в озере. Собственный свет имеет скорее характер чего-то ритуального. Каждый молодой шелликот должен уметь создавать световой поток, чтобы его приняли в кругу взрослых. Чтобы принять участие в полночных танцах, надо уметь создавать этот свет. Соединяться с партнером тоже можно, лишь когда вы оба владеете этим навыком.

Ее лицо нежно зарумянилось.

Через полчаса Гавен закончил тренировку и подошел ко мне.

– Ты хорошо поработала сегодня, Эмма. На следующем уроке ты начнешь работать со своим светом. Я не уверен, что полукровки тоже на это способны. Но мы обязательно должны попробовать. Мне кажется, тебе это будет особенно сложно, если вообще получится.

Мы стояли на берегу огромного озера и молча смотрели за тем, как шелликоты один за другим возвращаются на берег.

– Я должен передать тебе кое-что от Майрона. Он просил тебя никогда не заходить в озеро одной, – вдруг совсем тихо сказал Гавен. – И при любых обстоятельствах держись подальше от тех темных мест.

Я испуганно посмотрела на него.

– Я думала, что здесь я в безопасности!

– Так и есть, – успокаивающе сказал он. – Но осторожность не помешает. Элин не может пробраться сквозь барьер, который закрывает доступ к морю: для этого наша защитная магия слишком сильна. Однако шелликоты могут пробраться наружу. Каждый из нас может покинуть Аваллах. Ты и не заметишь, когда пересечешь границу. Каждый ученик может вернуться, а для всех остальных вход закрыт.

Он повернулся и пошел к домикам.

Если он хотел успокоить меня своими словами, ему это совершенно не удалось. С другой стороны, я и так не собиралась залезать в темную воду в одиночку.

– Почему у всех шелликотов разный свет? – спросила я у Амии, когда мы шли к домикам.

– Свет повторяет цвет глаз шелликота. Не знаю почему, но так было всегда, – ответила она, словно говоря что-то само собой разумеющееся.

– Из чего вообще сделан этот купальник? – продолжила расспрос я. Он тем временем ощущался как вторая кожа. Мне было почти грустно его снимать.

– Купальники сотканы из редких морских водорослей, мы называем их мизгирь. Это искусство, которым владеют лишь наши пожилые женщины. Когда шелликотка доживает до возраста, в котором уже не может родить детей, ее посвящают в искусство шитья. Это одно из самых почетных заданий, которым могут заниматься только женщины.

Я не стала спрашивать, чем занимаются пожилые мужчины, и продолжила слушать ее.

– К сожалению, эти водоросли мы находим очень редко, и каждый раз приходится погружаться все глубже в море. Кланы устраивают ежегодные экспедиции, чтобы найти растения. Но всякий раз они возвращаются все с меньшим урожаем, а некоторые группы не возвращаются вовсе.

Ее голос был грустным.

– Почему они не возвращаются?

– Этого мы точно не знаем. Моря очень загрязнены. Огромные количества масляных и пластиковых отходов плавают в воде. Если масло погружается в воду и закрывает поры шелликотов, они погибают. Задыхаются, и им не удается вовремя вынырнуть на поверхность.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах блеснули слезы.

– Так умерла моя мать. Она не смогла вынырнуть на поверхность, и ее заметили рыбаки. Они поймали ее, словно какое-то животное. Элин был рядом, и он беспомощно наблюдал за тем, как они затащили ее на свою лодку в сети. Он был слишком юн, чтобы помочь ей. Мы больше никогда ее не видели.

Мы остановились на месте.

– Мне очень жаль, – с сочувствием сказала я. Большего сказать не могла.

– Поэтому Элин ненавидит людей, – тихо добавила она.

Я кивнула.

– Но мы не все такие жестокие.

Она криво мне улыбнулась.

– Однако те, кто не столь жесток, ничего с этим не делают. Я не знаю, может быть, это даже хуже.

– А вы что, всегда поступаете только правильно? – робко попыталась защитить людей я.

– Конечно, нет, – она улыбнулась мне.

– Тогда я спокойна.

– Мы не понимаем того, что вы не видите, как сильно вредите самим себе. Вы разрушаете не только нашу среду обитания, но и свою собственную. Почему так?

Я пожала плечами.

Сама я редко задумывалась над этим раньше. Разумеется, я была поражена, когда смотрела программы по телевизору, в которых рассказывали о вымирающих видах животных или вырубке тропических лесов. Но на этом все. Что я могла с этим поделать? Даже наша акция по спасению китов и информационные мероприятия были лишь каплей в море. Я была всегда занята лишь собой и своими проблемами. Как и все люди, кого я знала, подумала я в свою защиту.

Загрузка...