Единственной преградой осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сомнения на сегодняшний день.
Открыв глаза, я не сразу понял, где нахожусь. Тело дико болело, словно его терзала аномалия «катапульта». Голова шла кругом, а на языке был стойкий привкус металла, к которому все давно привыкли, но сегодня он ощущался особенно четко.
Пошарив глазами по сторонам, понял, что нахожусь в «Щах», и все моментально встало на свои места. Вчерашнее знакомство с неведомой тварью, Циклоп, документы.
Стоп! Циклоп собирался сегодня о чем-то поговорить. Эх, нутром чую, что придется рисковать своей задницей, лезть туда, куда спрут свои щупальца не сунет. Чую. Но один хрен соглашусь. Вот такой вот я. Люблю рисковать, но не люблю ощущение, когда понимаешь, в какое дерьмо вляпался, а назад ходу нет. Нужно что-то в себе менять. Хотя… Пусть лучше так, а то загнусь еще от тоски и безделья.
Поднявшись на кровати, я быстро собрался. Спустился по сваренной из арматуры лестнице, вошел в бар. У столиков стояли завсегдатаи, которые, казалось, никогда не покидали заведения и Зону видели только пару раз, и то когда шли с проводником от блокпоста до «Щей».
Сигаретный дым, словно туман, висит густым облаком, скрывая за собой реальные размеры помещения и некоторых личностей. И едкий запах паленого алкоголя. Вонь непередаваемая.
– Эй! Сталкер! Ходи сюда, – пробасил голос Циклопа из дымовой завесы.
Пару раз, чуть не убившись то через бесхозное тело, находящееся в алкогольной коме, то через поваленный стул, я наконец-то добрался до бармена.
– Выпить хочешь?
Я отрицательно качнул головой. Дышать, находясь здесь, было очень сложно, как у озера с «киселем», только там душили пары кислоты, а здесь ядреная смесь ароматов алкоголя и табачного дыма. Я, конечно, сам курильщик с большим стажем, но это было слишком.
– Ладно. Смотрю, тебя напрягает атмосфера. Пошли, разговор есть.
Циклоп поднял столешницу и кивнул головой, мол, проходи, не стесняйся. Мы вышли из бара на территорию базы Ворона, прошли несколько полуразрушенных строений, обогнули сталкеров, сидящих у костра, нырнули в неприметный подвал.
– Здесь нам точно никто не помешает. Садись и слушай. Мы со Степановичем посовещались и решили предложить тебе работенку. Ты человек надежный, доверять тебе можно, да и боец ты отличный. В общем, тот чемодан, который ты мне принес, содержит документы военных. Они планируют провести масштабную операцию по захвату контроля над Зоной. Также они подозревают Меткого в работе на Хозяев и сейчас его активно разыскивают. Могу сказать одно, за его голову назначена весьма высокая цена.
– Меткого я лично не знаю. Судя по рассказам, это не тот человек, который пойдет на сделку с Хозяевами. У него другие цели. А вояки, они что, окончательно с катушек слетели?! Им недостаточно было прошлых попыток?! Или не весь личный состав еще положили?!
– Я понимаю твое негодование. Мы так же считаем. Что касается твоего задания. Тебе необходимо добраться до Карьера и встретиться с Академиком. Он даст всю необходимую информацию о твоих дальнейших действиях. Как только мы распутаем этот запутанный клубок с Метким и Хозяевами, сможем что-то предпринять, а пока мы имеем только сырое представление всей ситуации. Ну что? Ты согласен?
– Разве у меня есть выбор?
– Теперь нет, – с усмешкой сказал Циклоп. – На этом и порешили. Отправляйся в «Щи», поешь, и жду тебя через час на складе, прибарахлишься немного.
– Циклоп, ты, конечно, не обижайся, но в твою рыгаловку идти настроения не имею. Я лучше здесь позавтракаю, на свежем воздухе.
– Ну, как знаешь. Хотя насчет бара ты прав, нужно навести порядок. Все, жду через час на складе.
Распрощавшись с барменом, я вышел на улицу. Как ни странно, но небо над Зоной было ясным, светило солнце, не хватало только щебетания птиц для полной идиллии. Легкий ветерок шелестел желтыми кронами деревьев, обрывая листья и пуская их в свой хоровод. Красота, да и только. Но есть, как говорится, одно но. Это Зона. Проклятое место. Рана на теле планеты. Территория, где на каждом шагу можно сгинуть в аномалии, стать кормом мутантов, поймать пулю бандита или военного, облучиться и долго мучительно умирать от острой лучевой болезни. Зона – живая. У нее свои принципы. Каждого она проверяет на прочность своими изощренными методами. Она срывает маски, показывая истинное лицо каждого. Все, кто пришел сюда, участвуют в лотерее, главным призом которой является его собственная жизнь. Но есть те, кого Зона бережет. Они доказали свою честность, порядочность и человечность. Они не сломались под ее натиском. И даже в этих, казалось, нечеловеческих условиях остались людьми. Но таких немного. В основном сюда приходят, скрываясь от правосудия или в поисках легкой наживы. Хотя есть и те, кому хочется острых ощущений, и они их незамедлительно получают.
Желудок недовольно забурчал, напоминая, что неплохо было бы подкрепиться. Усевшись на бетонную фундаментную плиту, я вытащил свои пожитки, состоящие из российского сухпайка и бутылки воды. Закончив трапезу, решил, что пора идти к Циклопу, а то устроит еще истерику и заведет свою любимую пластинку про пунктуальность и прочее. Хороший мужик, вот только истеричная баба, сидящая у него внутри, портит все. Ладно, сидеть хорошо, но идти нужно.
Через несколько минут я уже комплектовал свой боезапас. Шесть пачек патронов для моей верной G36, две – для новенькой «беретты», четыре гранаты и пара аптечек. Еду брать не стал, так как рассчитывал добраться до Карьера еще до заката. А у Академика можно будет и поесть, и отдохнуть.
– Что ж, легкой дороги. Храни тебя Зона! – сказал Циклоп, стоя у входа на склад.
Я кивнул и отправился в путь. Дорожка, вымощенная бетонными плитами, петляла между вагончиками, недостроенными скелетами зданий, заборами, проходя через блокпост базы, вела в сторону железнодорожной насыпи, по которой мне придется идти до самого Карьера. За территорией завода начинался пустырь, изредка поросший кустарником и осокой. Недалеко от стены базы раскинулся «кисель» с нависшим над зеленой жижей кислотным облаком тумана. Красивая аномалия. Особенно ночью. Но ее красота обманчива. Не дай Зона попасть в такую лужу, потом и костей не найдут, и поминай как звали. Немного дальше сверкает «молния», наполняя воздух свежим запахом озона после каждого срабатывания.
Дорожка, выстеленная плитами, сменилась протоптанной в траве тропинкой. Я остановился и всмотрелся вдаль. Не нравится мне эта тропа. Не знаю почему, но идти по ней совсем не хочется. В Зоне очень хорошо прокачиваются осторожность и интуиция. Здесь нельзя полагаться только на зрение или обоняние.
Вытащив из кармана ржавую гайку, швырнул ее на несколько метров вперед. Описав дугу, она ударилась о землю и отскочила в траву. Вроде чисто, но все равно что-то тревожит. Взяв немного левее, запустил еще одну. Она упала в траву, но тут же взмыла ввысь с негромким свистом. Там делать точно нечего, «катапульты» бывают достаточно больших размеров, а терять время на обозначивание ее границ совсем нет желания.
Справа от тропы гайка угодила в «крематорий», который, сработав, образовал гудящий столб пламени.
Терпеть не могу такие вещи.
Скрепя свое нутро, я медленно пошел по тропинке. Сознание кричало, умоляло остановиться, скребло когтистыми лапами, но выхода не было: возвращаться той же дорогой нельзя, а стороной не обойти, слишком большое скопление аномалий. Снова гайка отправилась в полет, и снова ничего. Вторая, третья падали и оставались лежать на месте. На лбу выступил холодный пот. Что же не так с этой тропинкой? Что? Может, мое чутье меня подводит? Нет. Оно меня никогда не подводило. Что-то здесь не так.
Очередная гайка легла на землю. Чисто. Но тревога все нарастала. Издалека донеслись стрекотание автомата и лай собак. Судя по звуку, стычка с мутантами происходила достаточно далеко, чтоб чем-то угрожать моей жизни. Потянуло свежестью озона. В десятке метров от тропинки мерцала «молния», но я был уверен, что она не является причиной поселившейся в сознании тревоги.
Тропинка огибала высокий старый дуб, на вид ему не меньше сотни лет. Массивный ствол и огромная раскидистая крона с коричнево-желтыми листьями, шелестящими на ветру. Некий островок полного спокойствия на просторах чистилища. Ударившись о ствол дерева, гайка отскочила и упала на устланную пожухлой листвой землю. С каждым шагом напряжение внутри все нарастало, но я никак не мог понять, что именно вызывает это мерзкое чувство. Словно ледяная рука мертвеца сжимает все внутренности. В кроне дуба не было ничего подозрительного. Местность отсюда хорошо просматривалась. Кругом все тот же пустырь, мерцающие кое-где аномалии, а вдалеке железнодорожная насыпь подрагивала в мареве раскаленного воздуха, отражая солнечные лучи от рельс. Именно к ней и лежит мой путь. Не люблю ходить по шпалам, и дело не в том, что неудобно. Местность открытая. Просматривается и простреливается со всех сторон. Если с мутантами в этом вопросе легче, то с бандитами сложнее. Нередко эти падальщики устраивают засады именно здесь. Место, по меркам Зоны, людное. Спрячутся за кустарником и ждут свою жертву. Хлоп, и нет сталкера, а хабар есть. Тем более что это единственная дорога к Карьеру, и многие сталкеры несут собранное добро именно туда. Академик платит за артефакты больше, чем Циклоп. Этим бандиты и пользуются. В одну сторону хабар несут, а в другую при деньгах идут. Хлебное место.
Сбросив рюкзак, я сел в тени дерева, опершись о его ствол. Положил винтовку на скрещенные колени, чтобы в случае чего незамедлительно открыть огонь. Достал сигарету и закурил. Тревога не отступала. Возможно, сказывались воспоминания о прошлом походе к Карьеру. В прошлый раз еле отбился от бандитов. Если б не помощь Шурупа и его отряда, то сталкера по имени Тор, скорее всего, пристрелили бы. Нет, дело точно не в этом, здесь что-то другое, что веет могильным холодом. Но что именно, я так и не мог понять.
Вдали снова застрекотал автомат, но резко оборвался. КПК в кармане завибрировало. Вытащив его, прочитал сообщение о смерти сталкера по имени Фляга. Странное имя. Возможно что-то означающее. Вообще в Зоне нет привычных Вась, Петь. Зона сама дает каждому новое имя по его поступкам или привычкам.
Затушив окурок о подошву ботинок, я переложил на землю винтовку и собрался встать, как что-то зловонное, похожее на смолу, капнуло на рукав куртки. Напряжение внутри возросло в несколько раз, перехватывая дыхание.
Молниеносным движением я перекатился на спину, одновременно хватая оружие. Взгляд и ствол винтовки устремились в крону дерева. Оттуда на меня уставилась мерзкая морда спрута. Налитые кровью глаза с удлиненными, как у кошки, зрачками внимательно следили за жертвой. Нападать тварь не спешила. То ли оценивая добычу, то ли изводя ее психологически. Мутант, подобно обезьяне, висел вниз головой, врезавшись когтистыми лапами в ствол. Со щупалец монстра капала слюна. Спрут сверлил меня взглядом, издавая утробное рычание. Казалось, наше противостояние остановило течение времени. Все звуки вокруг исчезли. Чувствовалось, как кровь пульсирует в венах. В Зоне остались только двое. Хищник и его жертва. Кто нападет первым? Человек, у которого сдали нервы? Мутант, чей голод возьмет верх? Мы смотрели друг другу в глаза. То ли гипнотизируя, то ли пытаясь сломать волю. «Молния», что расположилась совсем рядом, неожиданно сработала, чем заставила меня вздрогнуть. Это послужило для твари сигналом к нападению.
Приподняв уродливую голову и разведя в стороны щупальца, спрут издал громкий протяжный вой и, оттолкнувшись от дерева, прыгнул на свою жертву. Затекший от напряжения палец выжал спусковой крючок, начиняя тело мутанта свинцом. Тварь с визгом рухнула на землю в метре от меня, дернула головой и стала быстро подниматься. Перекатившись и встав на одно колено, я резким движением сменил магазин винтовки, снова открывая огонь по мутанту. Спрут исчез. Тварь умеет прекрасно маскироваться благодаря своему дару мимикрировать. Зверя выдавало его жуткое дыхание и топот лап. Мутант очень быстрый, и поймать его в прицел, да еще в состоянии невидимости, практически невозможно. То слева, то справа доносился топот и горячее зловонное дыхание твари. Тратить патроны, выпуская их в никуда, бессмысленно. Я, как стрелка на циферблате часов, крутился вокруг собственной оси, пытаясь высмотреть мутанта.
Мощный удар обрушился на грудь, и меня отбросило на пару метров. Дыхание сбилось, сердце бешено колотило, так и норовя вырваться и сбежать подальше от этого ужаса. Хватая ртом воздух, подобно выброшенной на берег рыбе, я попытался подняться, но очередной удар сбил с ног. Из глаз посыпались искры, а каждый вдох доставлял невыносимую боль в груди, намекая на переломанные ребра. Совсем рядом сработала «молния». По своей неосторожности монстр влетел в аномалию и материализовался. Собравшись с силами и превозмогая дикую боль, я поднялся и отправил очередь свинца в тело твари. Спрут взвыл и на мгновение остановился. Воспользовавшись его замешательством, я сменил магазин. Он был последним. Теперь или пан, или пропал.
Действовать мы стали одновременно. Мутант, рыча, бежал к своей жертве, не обращая внимания на получаемые ранения. Винтовка предательски щелкнула, что означало отсутствие патронов в магазине. Отбросив ее в сторону, я выхватил нож и бросился на спрута. Приблизившись к монстру, я изловчился и вспорол его брюхо. Мутант взвыл, схватившись за вываливающиеся внутренности. Следующее нападение на тварь было не таким удачным.
Просчитав действия нападающего на несколько шагов вперед, монстр размашистым движением когтистой лапы нанес сокрушающий удар в голову. Мир перевернулся с ног на голову. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Спрут быстрым рывком набросился на поверженного врага. Его увешанная щупальцами пасть метила в горло. Не знаю, что заставило меня в последний момент выставить вверх ногу, перебрасывая порождение Зоны назад, попутно вырывая кишки, висящие из тела твари. Предсмертный вой монстра заглушил все звуки. Спрут был мертв, но его тело еще некоторое время билось в конвульсиях.
– Говорил же, что здесь что-то не так. Нутром чуял! – пробормотал я, отирая кровь с разбитого лица.
Голова кружилась, и изрядно тошнило. Сотрясение после такой стычки – обычное дело. Отойдя от трупа мутанта на несколько метров, я поднял винтовку, собрал пустые магазины и поспешил убраться от сего места подальше, пока другие порождения Зоны не пришли на ужин. Обогнув пару «волчков» и «пресс», я наконец-то добрался до насыпи. Тишина. Осмотрев все подозрительные места на предмет засады, и не обнаружив противника, сбросил рюкзак на камни и сел на разогретые солнцем рельсы. Все болело. На теле не было ни одного места, которое бы не саднило.
Закурив, я принялся снаряжать опустевшие магазины, наблюдая за пиршеством радиоактивных собак у трупа спрута. Прошло минут пятнадцать. Водрузив рюкзак на спину, рассовав боезапас по карманам, вскинув винтовку на плечо и звякая камнями, я побрел к Карьеру. Ненавижу ходить по шпалам. Наступать на каждую – неудобно, через одну – еще хуже. А шагать по камням – то еще удовольствие. Они так и норовят осыпаться, свалив путника с ног, или впиться острым краем в подошву ботинок.
Впереди маячили брошенные товарные вагоны, которые служили чем-то вроде маяка. Лицо стягивало коркой запекшейся крови. Я мечтал поскорее добраться до бункера Академика и умыться. Да, по пути было несколько родников с относительно чистой водой, но сходить с насыпи мне совсем не хотелось. Хватит с меня приключений за последние два дня. Поравнявшись с вагонами, свернул влево. Солнце поджигало небо на горизонте, наполняя все вокруг красками заката. До Карьера оставалось совсем немного. До наступления ночи должен успеть дойти. С каждой минутой, с каждым угасающим лучом солнца Зона изменялась. Появлялись новые запахи и звуки. Выходили на охоту ночные твари. Прожекторы, установленные на территории бункера, с каждым шагом становились все ближе и светили все ярче. Поздоровавшись с охранником по кличке Крот, я вошел на базу ученых.
Крот – славный малый. Несколько раз приходилось с ним бывать в рейдах. Это тот человек, на которого всегда можно положиться. Кротом его прозвали за то, что он прекрасно ориентировался во всяких тоннелях и подземельях, будто сам их копал. Но потом ему надоело перебиваться с копейки на копейку, и он ушел на Карьер к ученым. Здесь и платили хорошо, кормили прилично, и спать приходилось в сухой и чистой спальне, а не в руинах на сыром матраце.
Открываясь, скрипнула автоматическая гермодверь. На пороге стоял Академик.
– Ого! Кто ж тебя так? – воскликнул ученый, увидев мою разукрашенную физиономию.
– И вам здравствуйте. Давайте так. Сначала приведу себя в порядок, а за ужином все расскажу. Я ж могу рассчитывать на душ, ужин и чистую постель?
– Конечно, конечно. Проходи. Сейчас все устроим.