I wander through each chartered street (я бреду по каждой узаконенной улице; through – сквозь, через; chartered – обладающий лицензией; заказанный, нанятый; зафрахтованный; наполненный, заполненный; charter – хартия, грамота; to charter – даровать привилегии; предоставлять льготы; давать разрешение на создание корпорации; фрахтовать /например, судно/),
Near where the chartered Thames does flow (возле того места: «возле где» течет узаконенная Темза),
A mark in every face I meet (метку/отпечаток в каждом лице я встречаю; mark – знак, метка; отпечаток, след),
Marks of weakness, marks of woe (отпечатки/знаки слабости, отпечатки горести; weak – слабый; woe [wəʋ] – /поэт./ горе, напасть, несчастье).
In every cry of every man (в каждом выкрике каждого мужчины),
In every infant’s cry of fear (в каждого младенца крике/плаче страха; to cry – кричать, вопить; плакать),
In every voice, in every ban (в каждом голосе, в каждом проклятии; ban – запрещение; отлучение от церкви, анафема; проклятие; приговор об изгнании; объявление вне закона; to ban – отлучать от церкви, предавать анафеме, проклинать),
The mind-forged manacles I hear (разумом = самим умом человека выкованные кандалы я слышу; to forge – выковывать, ковать; выдумывать, изобретать, придумывать; manacles ['mænəklz] – наручники, ручные кандалы):
How the chimney-sweeper’s cry (как крик трубочистов[2]; chimney ['ʧɪmnɪ] – труба /дымовая или вытяжная/; дымоход; to sweep – мести, подметать; прочищать, чистить: to sweep a chimney – чистить дымоход)
Every blackening church appals (приводит в смятение каждую очерняющуюся/очерняющую церковь; to blacken – чернеть /становиться черным/; чернить, делать черным; загрязнять, марать; to appal [ə'pɔ:l] – ужасать; потрясать; приводить в смятение),
And the hapless soldier’s sigh (и вздох незадачливого солдата; hapless – злополучный, несчастливый, несчастный: hapless life – несчастливая жизнь; бесталанный, неудачный; soldier ['səʋlʤə] – солдат)
Runs in blood down palace-walls (стекает кровью вниз по дворцовым стенам; to run – бежать; литься, струиться, течь; blood [blʌd] – кровь; palace ['pælɪs], [-əs] – дворец).
But most, through midnight streets I hear (но больше всего по полночным улицам я слышу)
How the youthful harlot’s curse (как проклятие/брань юной шлюхи; harlot ['hɑ:lət] – проститутка, шлюха; curse [kɜ:s] – проклятие; брань)
Blasts the new-born infant’s tear (иссушает слезу новорожденного младенца; to blast – взрывать; наносить вред; заражать, поражать; иссушать /о ветре/; проклинать, ругать, честить, поносить),
And blights with plagues the marriage hearse (и поражает язвами брачный катафалк[3]; blight – болезнь растений, приводящая к прекращению роста и гибели части растений без загнивания; to blight – приносить вред /растениям/: a sharp frost blighted all our early potatoes – резкий мороз загубил весь наш ранний картофель; оказывать губительное воздействие, разрушать; plague [pleɪɡ] – мор, эпидемия; чума; /использовалось в проклятиях/: a plague on all their houses! – чума на все их дома!; hearse [hɜ:s] – катафалк; погребальная колесница; похоронные дроги).
I wander through each chartered street,
Near where the chartered Thames does flow,
A mark in every face I meet,
Marks of weakness, marks of woe.
In every cry of every man,
In every infant’s cry of fear,
In every voice, in every ban,
The mind-forged manacles I hear:
How the chimney-sweeper’s cry
Every blackening church appals,
And the hapless soldier’s sigh
Runs in blood down palace-walls.
But most, through midnight streets I hear
How the youthful harlot’s curse
Blasts the new-born infant’s tear,
And blights with plagues the marriage hearse.