В розовой гостиной мягко светили газовые лампы, создавая атмосферу не особняка на границе заповедных лесов, а салона где-нибудь в столице. Тяжелые гобеленовые шторы были плотно задернуты, поддерживая иллюзию, и золотистые отсветы ламп плавно поплясывали на мебели из красного дерева, шелковых обоях и расшитых золотой нитью подушках. Пенелопа осторожно огладила карман, в котором притаился пикси, а про себя улыбнулась. Когда она впервые переступила порог этой комнаты, печальная вдова сидела на единственном разваливающемся стуле, всклокоченная, как будто сама была порождением лесов, а у ее ног стояла корзина с чахлыми розами – единственным наследством, которое вместе с домом она смогла получить от мужа.