День третий
Просторы Стикса
Минус двадцать градусов по Цельсию
Собачка спальника поползла вниз с характерным звуком. Дара залезла внутрь и накрылась одеялом. Она прижалась ко мне, и я выпустил нож из рук, почувствовав через кофту твердые девичьи соски. Ее губы соприкоснулись с моими. Мои руки легли ей на покрытые мурашками плечи, и я аккуратно отстранил девушку от себя.
– Я было понадеялся, ты убить меня решила.
– Заткнись хотя бы в такой момент, – сказала она и снова прильнула ко мне.
Я отстранился.
– Прости, Колючка. У меня там девушка есть. Будет глупо, пройдя все тяготы и лишения на пути, вернуться с грузом измены на душе.
Дара вылетела из моего спальника, нырнула в свою постель и стыдливо отвернулась. Можно ли ее в чем-то винить? Просто глупая девчонка, которая боится, что этот угрюмый мужлан с оскалом пираньи, по совместительству являющийся ее единственной надеждой на спасение, может ее бросить. Плечи девушки начали мелко подрагивать, словно призывая обнять ее и успокоить.
«А если войдет живая милка, пасть разевая, выгони не раздевая», – вспомнились мне вдруг строки Бродского.
Я отвернулся, тяжело вздохнув. Правильно ли поступил? Гудящее от прильнувшей крови мужское естество однозначно говорило, что нет. Девчонка кровь с молоком. Пальчики оближешь и все такое. Уже завтра или даже сегодня я могу погибнуть. Стоит ли отказывать себе в таком удовольствии перед смертью? Еще какое-то время я боролся с искушением. Потом все же совесть взяла верх, прогнав из головы образ нависшей надо мной голой Дары.
День четвертый
Просторы Стикса
Минус двадцать пять градусов по Цельсию
Из сна меня вырвал грохот посуды. Дара уже проснулась и даже и не думала пытаться быть тише. Делать нечего, тоже пришлось вставать. Нога ныла еще больше. Старался пройтись так, чтобы девушка не заметила моей хромоты.
– Доброе утро, Колючка.
– Доброе, импотент, – бросила она мне.
Я заржал как конь.
– Надо было изнасиловать тебя в первый же день, чтоб так не говорила.
– Посмотрела бы я, как ты тут обходился бы без моей помощи.
– Почему это без помощи? Ты бы была послушная и преданная, как бабушкина собачонка. Стокгольмский синдром никто не отменял.
– Мечтай.
Я привел себя в порядок и уселся в кресло, прикидывая план на ночь. Машинально принял в руки горячую кружку, отметив, что и у самой Дары была такая же. Вторую, значит, где-то успела раздобыть. Отхлебнув кипятка, обжег язык и небо, но не придал этому особого значения. Быстро заживет.
Загадка этого кластера занимала мои мысли. Мне даже снилось нечто связанное с ним. Только вот как это водится со снами, они растворились, подобно сахару в чае, стоило лишь открыть глаза. А очень даже жаль, порой подсознание подкидывает нам ответы. В общем, я твердо решил разобраться в ситуации. Было чувство, что, если уйду отсюда и не пойму, что к чему, вечно буду корить себя.
Одновременно с этим нужно успеть раздобыть все нужное снаряжение и придумать план побега из города. Как вариант, можно поджечь весь город к чертям, и тогда есть шанс покинуть его. Только вот нет у меня на это ресурсов. Идеальные условия, чтобы уйти – метель, но ведь может статься так, что перезагрузка начнется раньше. Поэтому затягивать с подготовкой тоже чревато.
Погрузившись в раздумья, я даже не заметил, как Дара поставила мне на колени тарелку с едой, и чуть не опрокинул ее. Поблагодарив девушку, расправился с ухой из консервированной скумбрии, допил остывший чай и взялся за карту.
– Чего ищешь? – возникла из-за плеча напарница.
– Нужны уцелевшие магазины с гаджетами и неразграбленные со снаряжением.
– Из неразграбленных остались только те, что в обрушенных домах, да и то потому, что к ним не пробраться.
– Может, у тебя есть какие-нибудь знакомые охотники или рыбаки?
– Есть, у меня же отец ихтиолог. Между прочим, многократный чемпион России по фидерной ловле. У него даже команда своя была, «Ихтиандры» называлась. Регулярно в топ пять в командных зачетах попадала.
Я заметил, что она не говорила об отце в прошедшем времени. Скорее всего, все еще надеется встретить его. В голове всплыл образ щуплого улыбающегося очкарика в панамке, и у меня возникли крепкие сомнения, что он мог выжить.
– А что ж ты раньше молчала?
– Да я как-то не подумала.
– Адреса знаешь?
– Несколько знаю.
– Показывай.
Все шло нормально. В первую очередь мы решили заглянуть на ближайший адрес. Там оказалось пусто. Из квартиры вынесли все ценное. Дара этому даже обрадовалась: «Может, дядя Боря выжил». Я лишь пожал плечами, вовсе не уверенный, что хату обнес именно ее владелец.
В доме у дяди Вовы случилась резня. Как и во всем частном секторе. Тел нигде не было. Зараженные прошлись здесь и все утилизировали. Зато получилось неплохо разжиться консервами, алкоголем и соленьями. Хороший был мужик – запасливый. Дара при виде следов крови и попадающихся под ноги костей побледнела и притихла.
Вооружившись связкой ключей, мы направились к гаражному кооперативу, планировали неплохо приодеться из запасов дяди Вовы. Я не сразу почувствовал, что нам сели на хвост. А самое главное, совершенно неясно, кто именно и с какой целью.
Самым лучшим решением было разделиться. Мы пробирались по покрытым инеем кустам за гаражами. Местами все еще зеленая, но пожухлая и обледенелая листва лезла в лицо. Я резко остановился и, сложив руки ступенькой, забросил Дару на крышу, а сам рванул вперед.
Сразу же сзади затрещали кусты и раздалась матерщина. Я с облегчением отметил, что преследовали нас всего лишь люди. Ровная линия гаражей заканчивалась. Я вылетел за угол, на ходу сбросив рюкзак аккурат на повороте. Резко остановился, прижался к стенке и, перехватив арматуру, стал дожидаться неизвестных недругов.
Первый преследователь с топором в руках перескочил через баул и схлопотал арматурой по лицу, вскрикнув и небрежно разбросав большую часть зубов по снегу. Я высунулся и тут же отпрянул назад. Женщина в шапке-ушанке выстрелила из пээма, лишь выбив кирпичное крошево.
Я не стал больше испытывать судьбу и побежал дальше, опасаясь, как бы вторая часть бандитов не обошла меня с тыла. Мне удалось оторваться. Надеюсь, Даре тоже. Я вернулся на колею наших старых следов, затем еще немного пропетлял и снова возвратился к кооперативу. Идти на базу с пустыми руками не хотелось.
Долго наблюдал, но никакой активности не заметил. Прошел по следам. Напавших было всего четверо. Судя по звуку, получившего ранение товарища они бросили, и сейчас его уже объедали привлеченные стрельбой пустыши. Я решил проследить за бандитами, чтобы убедиться, что они не обитают здесь постоянно, а то вернемся в следующий раз и снова нарвемся, только уже может так не повезти.
Я быстро настиг обидчиков. Причем был не единственным их преследователем. Поверх следов четверки тянулась широкая рваная походка керамбитника-переростка, а может, начинающего лотерейщика. А это уже перспектива обыскать трупы и обзавестись огнестрелом, или, по крайней мере, шанс найти споран, ведь местные не станут вскрывать споровый мешок.
С удивлением отметил, что иду по следу с уверенностью охотника, тропящего зайца. Подсознательно я ставил себя выше этих людей и особо не чувствовал в них опасности из-за того, что они зависли в состоянии между обращением и иммунностью. Это может сыграть со мной злую шутку.
Дорога привела на огороженную территорию недостроенного здания. Строители успели возвести всего три этажа, прежде чем город переместился в Улей. Строительный кран упал, обрушив часть ограждения, незаконченный новострой и соседний вполне себе жилой до этих печальных событий дом.
Я выглянул из-за плиты. До ушей донеслась какая-то нездоровая суета. Пистолет несколько раз громко гаркнул, но захлебнулся на третьем выстреле. Урчание зараженного потонуло в крике людей. Пришлось ускориться, чтоб не пропустить все самое интересное.
Как ни торопился, а все же опоздал. Нашлись тут стервятники и побыстрее меня. Бандиты смогли отбиться от твари. В живых их осталось всего двое. Не успели они обыскать тела бывших товарищей, как их нашпиговали уже знакомыми мне самопальными болтами.
Расстраиваться не стоило, наоборот. Арбалет в нынешних условиях куда полезнее. Хоть он у них довольно громкий, но до огнестрельного по уровню шума ему далеко. Я упал на хвост новой группе людей. Было их целых девять человек.
Все как в прошлый раз – самодельные маскхалаты, подобие организованности и слаженности действий. Ребята неплохо приспособились. Вот и теперь двое обыскивали трупы и вырезали арматуры из тел, а остальные что-то там якобы контролировали, стоя за тем, что, на их взгляд, представляло из себя укрытие, и с озабоченными лицами глядели в темноту.
Я ожидал, что они покинут стройку, но вместо этого те направились в обрушенное здание. Я поспешил за ними. Последний, входящий в частично обваленный проход, боязливо оглянулся и скрылся внутри.
Я зашел следом. Крался тихо, как мог. В помещении ребята стали не такими осторожными и начали переговариваться. Они никого не опасались и целенаправленно шли в подвал. Только потом стала ясна причина такого поведения, там их ждали еще два человека. Видимо, здесь была база недавно почивших на улице бедолаг.
Заводчане лениво пинали ящики, разрезали грязные матрасы и рылись в рюкзаках. Я скрылся за горой кирпича. Наконец до командира дошло, что вся группа, как стадо, набилась в подвал, а выход сторожит только один человек, да и тот больше смотрит, как его приятели мародерят чужое добро.
Я укрылся в ответвлении, ведущем на второй этаж. Один из бойцов лениво пошел по коридору в сторону выхода, закинул арбалет за спину и закурил. Похоже, местные еще не в курсе, как твари реагируют на запах табака. Я терпеливо выждал, пока он пройдет мимо, и вынырнул из-за спины. Закрыл рот ладошкой, воткнул нож в горло и резко выдернул, давя на рукоять и еще больше расширяя разрез.