Развитые зараженные не обладают былым разумом, но иногда сохраняют бледные намеки на него или набираются ума заново и благодаря этому действуют на удивление продуманно. Вот и кусач, завидев потенциальную добычу, не стал мчаться в ее сторону сломя голову, как это принято у львиной доли тупо прямолинейного поголовья тварей. Для начала он занял позицию за удобным забором, присел в позу гопника и, аккуратно выглядывая, несколько минут пристально изучал крышу. То есть вел себя в точности, как Карат, тот ведь тоже старался не торопиться двигаться, если в чем-то был неуверен.
Наконец зараженный стронулся с места. От забора к забору, от дома к дому, стараясь, чтобы между ним и позицией снайпера всегда находилась преграда, за которую не проникнуть взглядом. Подкравшись к бетонной стене, припал к удачно расположенной щели, постоял минутку и сместился к соседней. Так и продвигался, без суеты изучая все, что расположено по другую сторону.
На одной позиции застыл минут на пять, будто окаменел. Должно быть, увидел что-то, очень его заинтересовавшее. Затем бросил это занятие и быстро сместился за угол, скрывшись из виду. Но ненадолго, появился чуть дальше, ловко взлетев на стену. Не задерживаясь на ее гребне ни мгновения, стремительно сиганул вниз, укрывшись за стоявшим там легковым автомобилем. Явно нездешний, прилетел с последней перезагрузкой – низкий городской седан демаскирующего белого цвета, без малейших переделок. На такой машине здесь даже по Полису мало кто согласится кататься – слишком старая и дешевая, зачем она нужна, если вокруг неограниченный выбор современной гражданской техники на любой вкус.
Причем все бесплатно, ну, или чуток подкинь тому, кто пригонит тебе заказанную тачку.
Кусач и дальше вел себя так же хитро. За автомобилем не присел, а залег и теперь мог в просвете под днищем следить за передвижениями у грузовика. Там, скрытый бортом, как раз курил все тот же беспечный олух. Тварь прекрасно могла рассмотреть его ноги, но атаковать не торопилась. И это при том, что зараженные при виде близкой добычи приходят в дикое возбуждение, затягивать с рывком к лакомой цели – не в их привычках.
Этим мертвяком Карат уже почти восхищался. Должно быть, он произошел от настоящего гения, раз не всю хитрость растерял. Сомнительно, что новая жизнь обогатила его таким опытом – слишком уж продуманно действует и мастерски игнорирует инстинкты.
Беспечный мужчина отшвырнул окурок, не погасив, и направился в сторону кабины. В этот миг кусач ловко вскочил, обогнул машину, но бросился не вслед за человеком, развернутым к нему спиной, а за угол здания, где вздымалась металлическая лестница. Дождался, когда захлопнется дверца грузовика, и начал неторопливо забираться на крышу.
– Да этот кусач покруче некоторых элитников, – не удержался Карат от комментария.
– Почему? – не поняла неопытная Диана.
– Он должен был броситься курильщику на спину, но вообще его проигнорировал. Знает, что тип на крыше это услышит, а вот парочка в кабине вряд ли хоть что-то учует, если сработать чисто.
– Он что, собрался их по одному съедать? Ой, мамочки, да он же на крышу лезет, а там этот лежит, я не могу на такое смотреть.
– Я понятия не имею, что творится в голове этого урода, но очень похоже, что он и впрямь собрался их употребить поодиночке. Странный кусач, такие, должно быть, нечасто попадаются.
– Почему они вообще получаются? Я разных видела, и все были тупыми.
– Я без понятия. Наверное, этот питался исключительно одаренными личностями.
– Глупые у тебя шутки.
– А кто сказал, что я шучу? Тут Улей, тут что угодно может быть, в том числе и такое. Привыкай уже ничему не удивляться.
– Смотри, он добрался до конца лестницы, но на крышу не лезет. Может, передумал?
– Нет, он все правильно делает. Подсматривает, чем наш друг с винтовкой занимается.
– Таращится в прицел, вот чем.
– Ага – в сторону магазина. Как будто ему там тоже кино интересное показывают, даже не пытается оглянуться. Давай поспорим, что он труп.
– Я не совсем дура, чтобы на такое спорить. И смотреть на это не хочу.
Кусач, разглядев все, что ему требовалось, забрался на крышу и очень медленно направился к лежащему снайперу. Уродливое тело развитого зараженного неестественно изогнулось, передние лапы распластались по гудрону, склонившаяся голова едва не касалась черной поверхности. Смотреть на охотящуюся тварь было интересно и как-то неловко.
Кем бы ни был этот незадачливый стрелок, но он все же человек. А они сейчас хладнокровно наблюдают за процессом его убийства.
У кусача, в отличие от его предшественника топтуна, нет сильно выпирающих костяных выростов на подошвах, благодаря этому он может передвигаться без чрезмерного шума. Этот мастер скрытности не выдал себя до последнего мига. Лишь когда навис над стрелком, тот что-то заподозрил и начал разворачиваться.
Слишком поздно – зараженный обрушил на его голову молниеносный удар. Все равно что тяжеленной шипастой булавой двинул, даже в шлеме такое непросто выдержать, а у стрелка макушка защищена лишь несерьезной шапочкой. Вырубился мгновенно, после чего тварь начала когтями и клыками рвать бесчувственное тело.
Диана побледнела, опустила прицел, судорожно сглотнула и, не глядя на Карата, прошептала:
– Как ты можешь на такое смотреть?
– Неприятно, но это тоже знание. А знание – это то, что делает нас сильнее. Особенно в Улье. Ты вот школу не окончила и учиться вроде бы не торопишься, и это плохо, это слабость.
– А чему меня могут научить в школе? Читать и считать я умею, а если не знаю каких-нибудь интегралов, ну и что с того? Зачем они мне?
– Никогда не знаешь, что в жизни пригодится. К тому же образование – это база, фундамент. Образованный человек крепче на ногах стоит.
– Ага, ну да, конечно. Стоит на крепких ногах и интегралом от элиты отмахивается, как же.
– В местных школах учат не так, как во внешних мирах. Можно узнать много полезного, того, что помогает выживать. Там и практические занятия неплохие, – продолжал гнуть свою линию Карат.
– Ты давно в школу не ходил, не представляешь, что там. Да у меня половина класса ничему новому за последние годы не научилась, и для них это нормально. Здесь настоящая школа, а не где-нибудь в стабе. Смотри, там еще люди выходят.
– Вижу. Получается, остальные не только в магазине и машине засели.
Из двери в здании, на крыше которого сейчас трапезничал кусач, один за другим вышли пятеро мужчин. Разномастно одетые и вооруженные, один вообще без ничего, другой просто с арбалетом, пусть и крутым на вид. Все направились к грузовику, из его кабины при этом выбралась сидевшая там парочка. Столпившись, начали что-то обсуждать.
Карат, вглядываясь до рези в глазах, предположил:
– Наверное, услышали тот удар по голове, но не поняли, в чем дело.
– Я тоже так подумала.
– Тот, который усатый и с дробовиком, говорит, что клиенты задерживаются.
– Откуда ты можешь знать, что он говорит?
– По губам читаю, он к нам лицом стоит.
– Умеешь читать по губам?!
– Немного подзабыл, но что-то осталось.
– Круто. Где научился?
– Да в детстве дружил с соседским пацаном, он слух потерял после аварии. Получилось, что его учили обходиться без ушей, ну, и я вместе с ним учился. Надо же, пригодилось.
– Получается, к ним еще какие-то непонятные клиенты должны подойти.
– Не должны, потому что мы с тобой и есть те самые клиенты. Здесь почему-то принято живые цели так называть. Мертвяк это или человек – без разницы. Даже скреббер у нас был клиентом, никакого уважения к главной занозе Улья.
– Никогда бы не догадалась. Господи, да какие же тупые люди, у них над головами человека едят, а они даже не пошевелятся.
– Ага, причем их человека. Похоже, я понял, что нас ожидало в магазине.
– Они сказали?
– Объяснить не объяснили, но упомянули, что там нас чем-то бахнут. Мы должны были зайти, после чего нажатие на кнопку, и нет ни Дианы, ни Карата. Получается, взорвать нас удумали. Нормальный ход, тут ни я ничего не смогу сделать, ни ты.
– Если так, то это точно работа Бирона. Кроме него, никто не будет такое устраивать, ведь в этом нет ни малейшей выгоды.
– Ага, наш уродец постарался… вот же самка собаки.
– А почему зараженные в магазин лезли? И кто их там убивал? Я же видела там черного человека. Витрина – полный отстой, все равно что в подвал заглядывать, но кое-что рассмотреть можно, мне это не показалось.
– Гм… А ведь и правда что-то я туплю. Получается, там не все так просто. Сейчас один из них говорит, что кто-то должен оттуда выйти, то есть кто-то в магазине все же есть, дверь вряд ли сама собой открывалась, да и видела ты одного. А какой смысл там сидеть? Чтобы взлететь в небеса вместе с нами? Так вот оно в чем дело… Не мина там, все гораздо интереснее.
– И что же? – спросила Диана, прилагая все усилия, чтобы не смотреть туда, где кусач поедает свою жертву над головами ни о чем не догадывающихся дешевых головорезов.
– Наши новые друзья, похоже, специально мертвяков заманивали. Скорее всего, там ловушка, где им подкинули пару трупов или мясо замороженное специально привезли, они его тоже за милую душу уплетают. Не знаю, как там все устроено, но думаю, что алгоритм такой: мы заходим, спускаемся, основной магазин в полуподвале располагается, наверху только часть. Дальше засевший там тип закрывает за нами дверь. При этом, наверное, открывается вторая, где пойманные твари кушают предложенные угощения. Живое мясо им нравится куда больше мертвого, так что вся орава тут же набрасывается на нас. В тесноте замкнутого помещения даже три-четыре бегуна могут стать проблемой. Я справлюсь, но подозреваю, что там их окажется намного больше.
– Слишком сложно для людей, которые не в состоянии немного потерпеть без сигарет. Могли просто застрелить нас на пороге магазина, ну, или и правда взорвать.
– Могли. Запросто могли. Но это ведь быстрая смерть без мучений, а ты видела Бирона и слышала о его злопамятности, такое его вряд ли устроит.
– Ну да, согласна – наша легкая смерть ему не нужна, заказал нас помучить.
– Ага. А я-то удивлялся, почему он притих. Думал, Карбид устроил ему такой жесткий втык, что боров теперь боится даже дышать в неправильную сторону. А он, оказывается, усиленно готовил нас к торжественному скармливанию. Не такая уж медленная смерть, но до чего же неприятная.
– Помолчи, не говори об этом, меня вот-вот стошнит.
– Не верю, у тебя нервы стальные, не хуже, чем у этого мертвяка. Они тут затеяли обсуждение, пытаются понять, где это нас черти носят столько времени, а он их слушает да ест. А нет, начали что-то подозревать. Вон сразу двое головы задрали. Смотри-смотри, что делается, там кусач мгновенно насторожился, замер и не шевелится, даже жевать перестал.
– Я не хочу на такое смотреть, там разорванный на части человек, – ответила на это Диана, а сама поднесла к глазу окуляр оптического прицела.
Ох уж это пресловутое женское любопытство.
– Карат, а кусач может их всех убить?
– Такой кусач – запросто. Он до того хитрый, что я с ним за один стол в карты играть не сяду, – ответил Карат и после паузы добавил: – Остается только радоваться.
– Чему?
– Тому, что на таких умников до сих пор не натыкался. Страшных навидался, а с умными не сложилось, потому и живой. Ты посмотри, что наш затейник вытворяет.
Да уж, тут было на что взглянуть. Кусач, догадавшись, что потенциальная дичь заподозрила нехорошее, прервал трапезу, крадучись добрался до лестницы, там припал к черной поверхности крыши и замер. Люди у машины волновались все больше и больше, ведь снайпер не отвечал на их вызовы по рации и на громкие голоса тоже не реагировал. А ведь до него рукой подать, должен прекрасно слышать. Наконец до них дошло, что проверить обстановку на крыше проще простого – надо всего лишь зайти за угол и подняться по лестнице.
И вот самый безголовый, не думающий о том, что молчание товарища может означать совсем уж нехорошее, начал забираться наверх.
Кусач «активировался» в последний момент. Подскочил, цапнул новую добычу за руки, подбросил вверх, ловко перехватил за лодыжки, с размаху приложил о поверхность крыши и следом жестоко вывернул ноги в коленях – силищи у развитой твари хватило.
Жертву, конечно, потрепало изрядно, но сознание бедняга не потеряла. Расстояние приличное, ветер некстати поднялся, и Карат не мог слышать, что там происходит, но, судя по рту, раззявленному до степени, что вот-вот порвется в уголках губ, бедолага кричал так, как никогда в жизни не кричал.
Ничего удивительного, что оставшиеся внизу разволновались еще больше. Все до единого бросились к лестнице и встали под ней, направив оружие вверх. Спрашивается – зачем? Все равно никого не видят, так какая разница, откуда именно выслушивать вопли своего несчастного сообщника?
Кусач, на миг высунувшись с другой стороны, никого не увидел. И сумел в очередной раз удивить Карата: спрыгнул на кабину грузовика, оттуда легко соскочил на асфальт и, двигаясь вдоль машины, начал от души лупить передними лапами по колесам. Учитывая наличие массивных когтей и силу, с которой наносились удары, даже крепким шинам здорово доставалось.
Туго накачанные шины тяжелого грузовика хлопали столь громко, что, несмотря на шум ветра, доносилось даже сюда. Народ повалил из-за угла посмотреть, что же там происходит, и успел заметить, как кусач стремительно улепетывает к бетонной стене. Бахнул одиночный выстрел, затем короткая очередь, но вроде не попали – тварь легко перемахнула через преграду, вряд ли ее зацепили.
Да и что ей простая пуля, выпущенная навскидку? Это ведь не какой-нибудь бегун, это уже серьезная образина, ее можно успокоить далеко не из любого ствола, к тому же надо попадать в уязвимые точки, а не куда попало.
– Да это уже не кусач, это песня. – Карат покачал головой. – Будто мертвяк с разумом обычного человека, никогда о таком не слышал.
– Я хоть и не окончила школу, как некоторые, но о похожих случаях много слышала, это не такая уж великая редкость, – не удержалась от подколки Диана.
– Только что говорила, что ничего подобного не могла представить.
– Я так не говорила, я говорила, что никогда таких мертвяков не видела. И нельзя верить всему тому, что слышишь, – слишком много вранья.
– Ну да, я тоже не видел. Но ты права, люди любят приврать на тему шибко умных тварей. А вот этот – уже не выдумка и не мираж, это реальный мертвяк-интеллектуал, он даже в мелочах продуманно действует. Ты видела? Второго не стал убивать, но покалечил так, чтобы тот не смог ходить. И машину тоже покалечил, вряд ли ее быстро подлатают, столько запасок никто не возит.
– Здесь город, найдутся другие грузовики, да и до периметра ехать недалеко, доберутся как-нибудь.
– Добраться можно, с этим не поспоришь. Только он не просто так на глаза им показался и бежал потом хитро, растягивая дорогу до стены. Оставил их без транспорта, нагрузил лежачим раненым, позволил им в себя пострелять, нашуметь на весь город. Теперь ему остается дождаться подмоги.
– И правда, странно как-то бежал, – согласилась Диана. – И вообще, я читала, что развитые зараженные убегают, только если их сильно ранят.
– Меньше читай глупые брошюры, ума вовремя оценить невыгодную разницу сил хватает у многих.
– Ты сам мне ее посоветовал.
– Там между строк самое полезное: своей головой думать надо. Жаль, что недоученным школьницам это не дано. Видела, что этот кадр вытворяет? Он такой в Улье не один, имей в виду, что мы рискуем в любой момент на умника нарваться, даже для меня это может стать проблемой.
– Опять будешь уговаривать остаться в Полисе?! – вскинулась Диана. – Ну ты даешь, нашел время для таких разговорчиков! Да мне с тобой тут гораздо безопаснее, сам теперь понимаешь, что в стабе меня укокошить проще, чем здесь, Бирону это ничего не стоит. Ой, смотри! Там зомби набегают!
– Они не зомби.
– Ну, мелких зараженных так многие называют.
– Зомби – мертвец, а эти живее нас, у них даже температура тела и частота дыхания выше.
– Не умничай, ты же сам постоянно обзываешь их мертвяками, а это и есть зомби. Вон еще бегут, и тоже пара.
– Ну да, бегуны обычно парами или тройками держатся, редко больше, наверное, у них любовь такая. Сейчас там что-то произойдет.
На первый взгляд, приближение четверки бегунов ничем серьезным не угрожало. Люди, караулившие Карата и Диану, вооружены пусть и не первоклассно, но достаточно прилично для того, чтобы сладить со столь незначительной угрозой. Всего лишь один мертвяк развит настолько, что вот-вот, и паразит перетащит его на следующую ступеньку эволюции зараженных. Остальные рядовые, с ними можно легко справиться даже холодным оружием, если не глупить. Да и главного такой толпой по-тихому угомонить – не проблема. Это Улей, тут никто не ходит без топора или клюва, как бить и куда, иммунные тоже обучены.
Но все дело в том, что ребятишки, крутившиеся возле магазина, не походили на людей, которые способны обходиться без ошибок даже в самых элементарных вещах.
Хотя, надо признать, их зачаточного интеллекта все же хватило, чтобы догадаться: на стрельбу оперативно пожалуют другие твари. Заволновались сильно, лица перепуганные, оглядываются по сторонам. Может, город и не кишит зараженными, но и начисто зачищенным его не назовешь. Какой-то процент мертвяков почти всегда остается до конца, поспешно выскакивая из кластера в последний момент перед перезагрузкой. Таким даже соответствующие названия иногда дают: оседлые, хуторяне, прилипшие, местные, коренные. Делать им тут особо нечего, качественной еды почти не осталось, но почему-то не торопятся перебираться в местечко поперспективнее.
Вот эти хуторяне сейчас и возбудились. Звуки выстрелов разносятся далеко, тварей они заводят почти так же сильно, как мычание коров, то есть их уши уловили самое желанное, что им хотелось бы услышать на обезлюдевшем городском кластере.
В Улье не принято переводить патроны по бутылкам и пустым пивным банкам. Если где-то пальнули, там, скорее всего, кровь и трупы, там раненые, там люди, попавшие в беду. Зараженные мчатся туда сломя голову, чтобы успеть добраться до такой радости раньше таких же прожорливых конкурентов.
Карат заметил еще парочку мелких мертвяков, затем сразу троих. Да их группы там цепью потянулись, одна за другой выскакивают на хорошо просматривающийся перекресток. А вот и одиночка бежит, зато какой – матерый лотерейщик с непомерно удлинившимися руками, обычно на этой стадии они выглядят скромнее. Не самая опасная тварь Стикса, но в свое время похожая едва не оборвала карьеру Карата на старте. Спасибо Шусту и его арбалету – выручили.
Заметив между деревьями мельтешение еще одной парочки зараженных, покачал головой:
– Если так и дальше пойдет, мы останемся без пленных.
– Ты и правда хотел кого-нибудь в плен взять?! – удивилась девочка.
– А тебе известен другой способ разузнать, что против нас затевается?
– Да я вообще знать ничего не хочу. Я просто хочу уйти и из этого города, и из твоего любимого Полиса. Совсем уйти. Там нам жить не дадут, не понимаю, почему тебе так нравится этот гадюшник.
– Уж поверь – не самое худшее место.
– А ты много мест видел?
– Да уж побольше, чем ты.
– Карат, нельзя там оставаться, этот боров нас в покое не оставит.
– Не обижай свиней.
– Ну, я бы кое-что другое сказала, но ты запретил мне такие слова произносить.
– Я даже думать о таких словах тебе запретил.
– Ну и как же я могу о них не думать?! Мне мозг отключить, что ли?!
– Добрее будь, спокойнее, снисходительнее. Ты ведь девочка, ты как-никак будущая леди.
– Ты и правда считаешь, что из меня получится леди?!
– Все зависит от воспитания.
– Меня уже поздно воспитывать.
– С этим согласен – момент упущен, но попытаться стоит. Ладно, ты на кого поставишь?
– В каком смысле?
– На всех мертвяков города или на этих печальных недоумков?
– Все зависит от того, сколько в городе зараженных.
– Учитывая площадь прилетевшей застройки, близость Полиса с его рейдерами и прошедшее после перезагрузки время – немного. Может, полсотни приличных, может, сотня. А может, и двести тварей примчатся, точно тебе никто не скажет.
– Две сотни, по-твоему, немного?!
– В среднем по кластерам спустя пару недель после перезагрузки в городе остается один мертвяк на сотню с лишним попавших сюда жителей. Остальные уходят или становятся чьим-то кормом. Это, конечно, очень в среднем, причем максимально возможная цифра или около того, в здешних краях обычно она может быть и ниже в разы, и выше тоже в разы. Город прилетел сюда не целиком, только кусочек, причем жилой застройки тут меньше, чем промышленных зон, этажность ее сильно различается, так что судить о первоначальных цифрах трудно. Но сомневаюсь, что сюда попало больше пятнадцати тысяч. С учетом того что времени прошло уже больше месяца, примерно так и должно получиться. Плюс часть тварей перебили рейдеры, кластер небогатый, но популярный, мимо него удобная дорога проходит, многие заглядывают.
– И эти тоже постарались, неизвестно, скольких они в магазин заманили.
– Да, и эти тоже.
– От полусотни бегунов они отобьются, если тупить не будут. Только эти не могут не тупить, они вообще безнадежные.
– Вот и я о том же.
– О чем?
– О том, что нам нужен язык.
– Не поняла? Что за язык?
– Если бы ты нормально училась, а не по кластерам за мной шлялась, то знала бы, что языками называют пленных. Я не верю, что Бирон внезапно переболел менингитом с тяжелыми осложнениями, а ничем другим объяснить то, что за нами прислали таких печальных типов, не могу. Это непонятно, а все непонятное меня напрягает. Если сами не расскажут, в чем тут дело, мы так и останемся ни с чем.
– Там еще один крутой бежит.
– Где?!
– Да вон, прямо по дороге, через которую мы не смогли перейти. На одиннадцать часов.
– Вижу.
– Он точно крутой. Голый и страшный.
– Лотерейщик вроде не такой уж и крутой, из рядовых.
– Рядовых? Да на него смотреть страшно.
– С этим согласен. Матерый, вот-вот кости на ногах вылезут, я на похожего нарвался в первый день, когда вообще ничего не понимал. Бродил по своему городу с изумленными глазами и с пустыми руками.
– И как же ты выжил?!
– Повезло.
– Круто повезло.
– Ага, круто. Знаешь, что такое Улей?
– На такой вопрос придется долго отвечать.
– А я вот отвечу коротко: Улей – это территория, населенная исключительно везучими людьми.
– Ну да, – согласилась схватывающая влет Диана. – Невезучие здесь долго не живут.