О.Шеллина (shellina) S-T-I-K-S. Стражи дорог

Глава 1


– Куда идем мы с Пяточком, большой-большой секрет… – пропел Грубер и остановился, вытирая со лба пот рукавом своей горки. Пот был на редкость соленым, едким, и так и норовил попасть в глаза, разъедая склеру, и ухудшая зрение. – Чинк, сука, даже машину зажал. И что мы будем делать, если на кого-нибудь нарвемся? Голым задом сверкать? С тем, что у нас с собой есть, мы даже от топтуна будем бежать дальше, чем видеть. И, Снегирь, ау, ты видишь здесь хоть что-нибудь? Хоть малейший кустик, за которым мы смогли бы спрятаться, от того же топтуна? Так что и бежать мы будем недалеко и недолго. Потому что, как ни крути, а зомбаки в этом дадут нам огромную фору.

– Ты преувеличиваешь, возможно. Нет, точно. Уж с топтуном мы с тобой вдвоем, да еще с полным зарядом твоего дара Улья как-нибудь справимся. Должны, во всяком случае, – Снегирь огляделся и, приметив невдалеке большой камень, наполовину вросший в землю, направился прямо к нему. – Но, если посмотреть на все это безобразии с другой стороны… А что мы вообще здесь делаем, и где это «здесь»?

– Понятия не имею. Нашел у кого спросить. Я же прямо-таки навигатор, настроенный на различные локации Улья, – Грубер сел рядом с другом на камень и огляделся по сторонам.

– Ты мог ограничиться простым «не знаю», – Снегирь повторил жест Грубера и вытер со лба пот. – А спросил я тебя, потому что именно ты с Чинком любовь крутишь. Хотя, нет. В последнее время он повадился уединяться с Зиной. Интересно, а ты не ревнуешь?

– С чего бы мне ревновать? – Грубер весьма натурально удивился. – Хотя, Зина… м-да. Но, это если забыть про то, что она всего лишь компьютер, зато в охренительно обольстительной оболочке.

– Извращенец, – Снегирь из-под руки посмотрел на солнце, которое словно застыло на небе на одном месте. – Я вот лично живых девушек предпочитаю. Обычных.

– Здесь нет обычных девушек, если не измененная, то иммунная, но одна будет пытаться тебя сожрать, а другая… ну, у другой вполне может весьма забавный дар Улья проклюнуться, и станет в итоге твоя обычная нимфой. Вот тогда ты забегаешь, и запоешь фальцетом.

– Умеешь ты опошлить любую, даже самую светлую идею, – Снегирь опустил руку и посмотрел на друга. Они одновременно вспомнили нимфу, которая столько наворотила в их недалеком прошлом и вздрогнули.

– Жарко-то как. – Сменил тему разговора Грубер. – А из воды, только живчика… почти нет, – добавил он, потрясся фляжкой. – Вообще ничего нет. Патронов – нет, споранов – нет, гороха – ну тут понятно, конечно же, нет. Да и если бы были патроны, из чего стрелять? Из пальца? Говорю же, придется нам с тобой еще от зараженных побегать, или не придется, тут как повезет. Живчик кончится, и если водяры не найдем, то вообще без разницы, надыбаем в итоге спораны или нет. Мы кончимся быстрее, чем нарвемся на того, кого не сможем замочить, например, ты абсолютно прав насчет моего полностью заряженного и апгрейженного дара.

– У тебя этот дар есть, хоть и почти одноразовый, да хотя бы пугио оставили, а я вообще считай, что голый, – развел руками Снегирь. – Только то, что на поясе ношу, то и сейчас при мне. А ношу я на поясе, аж полупустую флягу с живчиком и вот, – и он продемонстрировал Груберу перочинный ножик. – Крутотень, правда? И самое главное – куда нам идти? И что, мать твою, делать?

– Вот, – Грубер поднял вверх указательный палец, – а ты утверждал, что я преувеличиваю. Как бы я не преуменьшил существующую проблему, точнее множество проблем, проистекающих из одной-единственной. Так, давай попробуем разобраться: Чинк сказал, что он нас выбрал из многих других, потому что мы ему необходимы…

– Стиксу. Не Чинку, а Стиксу, – поправил Грубера Снегирь. – Чинку мы на хрен не упали.

– Да, верно, Стиксу, – Грубер усмехнулся. – Мы нужны Стиксу, чтобы исправлять возникшие очаги напряженности с перекосом в статусе кво, путем искоренения этого очага напряженности как данности. А прежде, чем искоренить, мы должны понять, в чем именно заключается нарушение и определить этот самый очаг напряженности. Я правильно понял идею, которую до нас так старательно пытался донести Чинк, настраивая на эту совершенно не халявную работенку?

– В целом, наверное, да, – покрутил кистью в воздухе Снегирь, обдумывая то, что сейчас наговорил ему Грубер и примеряя с тем, что наговорил Чинк.

– Отлично, пошли дальше. Каким образом, по мнению Чинка мы будем исправлять этот перекос, если изначально понятия не имеем, в чем именно перекос заключен? Как, мать его за ногу, мы сможем вычленить нарушение, если я даже представить себе не могу, что именно для Стикса считается нормой? Возьмем сегодняшнюю ситуацию: нас выкинули здесь ночью, практически голых, вытащив из кроватей, не снабдив ничем, включая информацию, и отправили туда-не знаю-куда, за тем-хрен пойми-за чем. Да я даже не представляю, в какую сторону нам идти, мы премся, как бараны по пустыне, в надежде наткнуться на ответ к задаче, условий которой нам никто не дал.

– Не уверен, что бараны шастают по пустыням, – хохотнул Снегирь.

– Мы – бараны, и мы шастаем, так что норм, – отмахнулся Грубер. – Но, я продолжу, хорошо? – Снегирь кивнул, с любопытством наблюдая за полностью пришедшим в себя Грубером, который начал оживать на глазах, как только Чинк предложил им такую странную работу.

У них наконец-то появилась хоть какая-то цель в их жизни здесь, а не просто попытки выжить в ближайшие три дня, без каких-либо перспектив на то, что следующие три дня будут хоть как-то отличаться от предыдущих.

Как оказалось, это значило многое, и не только для Грубера, так что их претензии к методам Чинка были скорее к тому, каким образом выдавались очередные задания, а не к самой работе. К ней, претензий как раз не было, лишь искреннее любопытство, а что на этот раз приготовил им для познания громадный и загадочный Стикс. А Грубер между тем продолжал разоряться.

– И где, вашу маму восемь раз, наша чудо-девочка? Почему нам не выдали наш мозговой центр? Я почему-то считаю, что Зина нам важнее именно здесь и сейчас, чем Чинку за бокальчиком винца вечерком.

– Грубер, ну зачем ты задаешь эти вопросы мне? – простонал Снегирь. – Я-то откуда знаю?

– Потому что могу, – спокойно ответил Грубер. – Чинку эти вопросы хрен задашь, а задашь, так в лучшем случае просто утрешься, а тебе можно. Ты и выслушаешь и по шее не надаешь, потому что не дотянешься. – Грубер в очередной раз протер лоб и принялся оглядываться по сторонам. – Снегирь, посмотри-ка вон туда, – и он, немного нахмурившись, махнул рукой в направление вдоль дороги, по которой они плелись уже несколько часов. – Меня глючит, или там что-то поблескивает?

Снегирь приложил ладонь ко лбу и посмотрел туда, куда показывал Грубер, активировав при этом свой дар Улья – улучшенное зрение.

– Нет, тебе точно не показалось, – ответил он спустя полминуты, когда во всей красе разглядел тот блеск, который привлек внимание Грубера, и в его голосе при этом звучала изрядная доля удивления. – Там колесо обозрения блестит всеми своими металлическими зонтами и корзинками. Деталей не рассмотреть, но эта дура торчит в высоту просто на загляденье. Здоровенная махина.

– Интересненько, – Грубер задумчиво смотрел в сторону, которая привлекла его внимание. – Ну что, пошли, посмотрим, что это за аттракцион подкинул нам Чинк. Надеюсь, там нет клоунов. Ненавижу клоунов. – Они поднялись с камня синхронно. Радар Грубера, настроенный на элиту молчал, значит одной опасности из тех, которые могли встретиться им на пути, было меньше. Бывшие рейдеры, а теперь не слишком понятно даже им самим кто, пошли быстрым шагом в направлении колеса обозрения, не забывая внимательно осматривать окрестности. Когда они прошли около сотни метров, Грубер снова принялся тихонько напевать свою дурацкую песенку: – Куда идем мы с Пяточком, большой-большой секрет… – Снегирь только поморщился, но комментировать не стал, знал, что это бесполезно и может привести только к увеличению громкости со стороны Грубера. В руках у них не было оружия, за плечами не было рюкзаков, так что ничто не замедляло их продвижения к незнакомому объекту, хотя существенно увеличивало риск расстаться с жизнью, если этот аттракцион был обитаем.

***

Они пробыли на блуждающем кластере неделю. Это была самая спокойная неделя в их жизни здесь на Стиксе. За эту неделю они окончательно пришли в себя, расслабились и подлечились. А Снегирь даже отметил, что немного поправился.

Каждый день Грубер шел к музею и каждый день экспонаты в нем были разные. И они всегда восполнялись, в эти дни Снегирь успел поучаствовать в экспериментах Грубера: они вытаскивали из музея и выборочно экспонаты и однажды вынесли все, но уже через два дня каждый из этих экспонатов хоть раз, но появлялся в витринах. Единственным экспонатом, который больше никогда не возвращался, был пугио, который Грубер спер еще в самый первый свой визит в кластер Чинка.

– Что же ты такое? – этот вопрос Грубер часто задавал кинжалу, разглядывая его, лежа в постели в своей квартире. Они решили, что каждый достоин собственного жилья, и поэтому заняли квартиры в том доме, где на шестом этаже обосновался Чинк.

Встречались Грубер со Снегирем ежедневно, часто подолгу просиживая в гостях друг у друга. Они искренне наслаждались почти ничегонеделаньем, в относительной безопасности этого кластера. Нет, случаи, когда в него забредали как измененные, так и иммунные, конечно бывали, но случались все же довольно редко. В основном кластер не менялся: все та же пугающая пустота улиц, дома, несущие признаки тяжелых боев, и тонны пустых стреляных гильз, покрывающие улицы. Что здесь произошло и когда, не знал даже Чинк. Или делал вид, что не знает. Во всяком случае, информацией он не делился, а кроме него узнать было не у кого. За эту неделю они облазили город вдоль и поперек, но никаких намеков на то, что же здесь произошло, так и не нашли.

А вот Зину они видели редко. Чем занимался этот искусственный интеллект, помещенный в тело зараженной девушки, личность которой была уничтожена паразитом Стикса, но не изменившейся внешне, никто из бывших рейдеров не знал. Хотя Снегирь видел, что Груберу интересно, и что этот интерес вызван не только праздным любопытством. Сам же Снегирь никогда не думал о Зине в этом самом плане, просто все, что было связано с ней, он считал какой-то особой формой извращения. Не слишком понятно, что думал о Зине Чинк, но он много времени проводил с ней, по ее словам, он ее чему-то обучал, но вот чему именно, ни Снегирь, ни Грубер так у нее добиться не смогли.

Но, в любом случае эта неделя пошла Груберу и Снегирю на пользу. Они хорошо отдохнули, привели мысли и нервы в порядок, наконец-то выспались. Также Чинк помог им разобраться до конца с их дарами Улья, и они разработали совместно с Хранителем планы тренировок, чтобы усовершенствовать то, что уже имелось. Недостатка в горохе у Хранителя не было, также, как и уксуса. Да и вообще, с продуктами напряженки не возникало, они послушно появлялись в соседнем доме, где на первом этаже был расположен супермаркет.

За неделю кластер переместился шесть раз. Но Чинк решал возникшие проблемы самостоятельно, не привлекая к этому процессу своих новых помощников. Это же сыграло с ними злую шутку – они понятия не имели, что же именно они должны делать, когда им предстоит работать самостоятельно. Ни Грубер, ни Снегирь так и не поняли до конца, что же они такого сотворили в том странном месте, где они заманили элитника в ловушку с Чернобыльской аномалией, и где Грубер убил нимфу.

Но рейдеры были благодарны Чинку за спасение, а Грубер в последующем еще и за то, что Чинк помог ему освоить дар, связанный с его радаром на элиту. Во всяком случае, он теперь не корчился от боли и не терял сознания, когда элита бродила где-то рядом, при этом он как-то упустил из вида, что именно благодаря Чинку эта способность стала в нем развиваться.

И вот этой ночью Чинк поднял их с постелей и чуть ли не пинками выбросил с кластера в эту часть Улья, ничего не объяснив, и даже не дав собраться. Друзья могли это объяснить только одним, случилось что-то из ряда вон выходящее, что могло повлиять на структуру работы Стикса, что бы она собой не представляла, на данном конкретном участке. Теперь же им предстояло выяснить, что же именно произошло, и как это положение можно исправить.

***

Колесо обозрения оказалось дальше, чем Снегирь себе представлял. Все-таки в его улучшенном зрении были небольшие недостатки, например, он все никак не научился соотносить расстояния от увиденного до существующего, почему-то циферок, указывающих масштаб или кратность увеличения, его дар не предусмотрел.

Когда они вышли на участок прямой дороги, с потрескавшимся асфальтом, откуда было видно и само колесо, и ту часть кластера, на котором колесо было расположено, солнце уже перевалило далеко за полдень, наконец-то сдвинувшись с мертвой точки на небосводе.

– Так, и что тут у нас? – Грубер прислонил теперь уже две рука ко лбу и посмотрел на открывшуюся ему картину из-под ладоней.

На первый взгляд кластер выглядел как множество других, с одной только разницей, колесо обозрения было покрыто ржавчиной, очень густо и практически по всей поверхности. Больше никаких следов разрушений видно не было, но торчавший прямо на границе кластера аттракцион, постоянно притягивал к себе взгляд.

– Может не будем здесь так стоять? – Снегирь смотрел вокруг слегка нахмурившись. – Черт его знает, когда начнется перезагрузка, и не слетится ли на это дело куча зомбаков разных мастей.

– Идея хорошая, – Грубер убрал руки от головы и осмотрелся по сторонам, ища взглядом хоть что-нибудь, что могло стать их укрытием. Как назло, вокруг раскинулась степь, в которой не было заметно ни единого куста. – Только трудноразрешимая. И потом, тебя ничего не напрягает в виде этого кластера?

– Нет, а что меня должно напрягать? – Снегирь пожал плечами. – Кластер как кластер, ну, подумаешь, колесо заброшено, мало ли их забрасывают в мультиверсуме. Слегка напрягает то, что мы никого не видим и не слышим, но, возможно здесь уже нечего ловить и вообще скоро кисляк пойдет.

– Нет, тут что-то другое, – Грубер снова посмотрел на колесо обозрения из-под ладоней, сложенных козырьком. – Подойдем поближе?

– Как скажешь, – Снегирь пожал плечами. – Лично меня напрягает, что здесь как-то пустынно, словно мы находимся внутри вымершего кластера. Причем вымершего уже очень давно.

– Угу, – рассеянно подтвердил Грубер, показывая, что тоже об этом как бы задумывался, но пока сказать что-то более точное не может по разным причинам, одной из которой была нехватка информации.

Они двинулись к кластеру, ориентируясь на все то же колесо обозрения. Не сговариваясь, сошли с дороги и теперь подходили, немного со стороны. Грубер на ходу обернулся по сторонам и невольно поежился. Подозрения Снегиря по поводу слишком уж странного отсутствия малейших проявлений жизни как иммунной, так и измененной, начинали напрягать все сильнее и сильнее.

Такое вообще-то возможно, вот только рядом обычно бывает чернота, а здесь черноты не было видно вплоть до самого горизонта, и то, что они шастали по этой то ли степи, то ли пустыне в гордом одиночестве, реально начинало действовать на нервы. Грубер сейчас бы и какому-нибудь бегуну обрадовался бы как родному. Непроизвольно они все сильнее и сильнее ускоряли шаг. Вскоре бывши рейдеры наткнулись на странного вида разрушения. Посреди пустоши, по которой они шли, находился фундамент какого-то большего здания. Но только фундамент, самого здания не было, как и малейшего намека на то, что это вообще могло быть. Словно его не разобрали, а попросту не достроили, заложили фундамент и бросили, убрав всю строительную технику.

Вскочив на плиту, Грубер присел на корточки и поднял какой-то камешек, явно выщербленный из бетона. Снегирь стоял рядом, скрестив руки на груди, и не верящим взглядом оглядывался вокруг.

– Это что, шутка такая? – наконец, спросил он у друга.

– Сомневаюсь, – Грубер встал и принялся оттряхивать руки, подавляя острое желание, давно выработавшейся у него потребности срочно достать влажную салфетку и убрать все следы пыли с кожи. – С такими вещами Стикс обычно не шутит.

– Это стаб! Огромный, мать его, стаб! Но такой большой стаб, да еще и с городской составляющей не может стоять бесхозным, – Снегирь сжал кулаки. – Что происходит? Куда нас забросил Чинк?

– Я. Не. Знаю, – раздельно проговорил Грубер. – Но, подозреваю, что именно это, или что-то связанное с этим феноменом, нам и предстоит выяснить.

– Нет, нам предстоит, если я все правильно понял, выяснить и устранить что-то, что мешает нормальному функционированию Улья. Но я пока, хоть убей, не могу врубиться, при чем здесь какой-то левый заброшенный стаб.

– Стоя здесь, мы можем гадать до бесконечности, – Грубер не отводил взгляда от громады колеса обозрения. – Нужно поближе все рассмотреть. Вот только я вообще не хочу туда заходить, но у нас, похоже, нет альтернативы. Надо где-нибудь оружие раздобыть. Может какой магазин не разграбленный найдем?

– Ага, помечтай, – Снегирь скривился. – Люди, что та саранча. Я вот, например, вообще не помню ни одного кластера, в котором было бы чем поживиться, и чтобы туда никто не наведался. Да даже в том полигонном участке Улья, где идут совершенствование навыков перезагрузки, в конце концов завелись люди, и все иммунные, что тоже верно, потому что измененные не прочувствовали бы красоту многих игрушек. Им вообще, кроме жратвы ничего обычно не нужно.

Грубер не ответил, да и Снегирь не просил ответа, это было риторическое бурчание, чтобы хотя бы таким способом выразить недовольство Грубером, Чинком, собой и всей этой жизнью в целом. Его что-то беспокоило, что-то, чему он никак не мог дать объяснения. Словно что-то здесь было не так. Даже в кластерах полигонах можно было увидеть уже ставшие привычными очертания Стикса. А здесь этого узнавания не было и в помине. Словно Чинк их забросил не к непонятному стабу, а в другую вселенную.

– Я тут подумал, – Грубер остановился перед проржавевшим до дыр забором, – а мы не могли оказаться в каком-нибудь мультиверсуме самого Стикса?

– Ты просто мысли мои читаешь, – Снегирь поежился. – Грубер, мне реально не по себе.

– А в тебе не мог еще какой-нибудь дар проснуться, типа карканья? – Грубер дотронулся до забора и тот с грохотом провалился внутрь. Более того, все остальное ржавое железо начало валиться по принципу домино с таким грохотом, от которого заложило уши. Снегирь хватанул носом поднявшуюся металлическую пыль и закашлялся. Когда пыль немного улеглась, а от забора не осталось даже воспоминаний, Грубер проговорил. – Ну просто блеск. Это мы тихонько зашли, с другой стороны, подальше от центрального входа.

– Да уж, – Снегирь еще пару раз кашлянул и направился к открывшемуся проходу. После такого таиться уже не было никакого смысла. – Я только одного не пойму, как мы вообще до сих пор еще живы?

– Это потому что я высокий и красивый, – уверенно ответил ему Грубер поравнявшись. Теперь, попав за периметр стаба, они отчетливо видели следы разрушений, которые были нанесены временем.

От того места, от которого они начали свой путь по территории, вела извилистая, бывшая когда-то асфальтовой, дорожка. Сейчас то, что она была когда-то асфальтовой, было видно только по попадающимся время от времени кускам этого самого асфальта, вздыбившегося под воздействием времени и уступившего пробивающейся сквозь него растительности. Дорожка вела прямиком к колесу обозрения. Грубер достиг его первым. Когда Снегирь подошел, то увидел, как Грубер с задумчивым видом разглядывает насквозь ржавую кабинку, под таким же ржавым металлическим зонтиком.

– Я бы на твоем месте не трогал тут ничего, – хмуро посмотрел на друга Снегирь и сложил руки на груди. – Если и эта махина начнет рушиться, то живыми мы отсюда просто не выберемся, и это будет весьма неэпичный конец наших с тобой злоключений. Сдохнуть под обвалившимся аттракционом, даже не в пасти у элиты, это, мой друг, вообще не камильфо.

– Да я и не собирался, – и Грубер, явно противореча самому себе спрятал за спину правую руку, которую уже протягивал к кабинке, когда Снегирь его прервал.

– Ну-да, ну-да, не собирался он, – хмыкнул Снегирь и принялся оглядываться по сторонам. – Здесь раньше был парк для отдыха и прогулок, – уверенно сказал от и направился к видневшейся невдалеке скамье.

– Смотри, не провались, – пробормотал Грубер и снова принялся разглядывать колесо.

– Преимущество камня в том, что он менее подвержен разрушающей силе времени, – донесся до него голос Снегиря, который развалился на каменной скамье, вытянув ноги.

– Могу поверить тебе на слово, потому что никогда не увлекался археологией, – Грубер нахмурился и качнулся с пяток на носки и обратно. – Что-то здесь не так, – задумчиво произнес он, топнув ногой. – Такое чувство, что я стою на крышке погреба, и там подо мной пустота. Мерзкое чувство на самом деле.

Грубер немного постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, помотал головой, стараясь прогнать навязчивый образ, нарисованный его воображением, и подошел к Снегирю.

– Присядь что ли, – Снегирь немного подвинулся, чтобы освободить больше места рослому Груберу и заложил руки за голову. – Что же нам здесь нужно найти? Ничего не понимаю. Кластер как кластер, – он повел плечами. – Странно только почему такой крупный стаб не обжит. Ведь не может же быть, что о нем никто не знал.

– И это не самая большая странность, – Грубер, наконец, решился и сел на каменную скамью рядом с другом. – Где все? Где иммунные, где зомбаки? Ни за что не поверю, что эти земли вообще не обитаемы. Так просто не бывает, и я не верю в подобные случайности.

– А я тебе гово… – Снегиря прервал громкий треск, раздававшийся, казалось отовсюду. – Что за…

И тут поверхность на которой стояла скамья рухнула под землю. Она не просто провалилась под весом их тел, а рухнула словно с крыши небоскреба. Опасения Грубера подтвердились: все это время они находились на тонкой прослойке земли, прямо над огромным подземным карманом, которая не выдержала их со Снегирем на сравнительно небольшой площади и отправила прямо в кроличью нору.

Загрузка...