Боя не случилось. Ребята даже не успели осознать всю суть происходящего. Страшный монстр принюхивался и присматривался к домику, а потом резко потерял к нему интерес. Но сделал это он недостаточно резко. Едва его голова крутнулась в сторону от дома, забор взорвался в буквальном смысле.
Оконный проем далеко не широкоформатный экран, потому для прячущихся людей все слилось в один спрессованный по времени момент. Повернутая куда-то назад голова монстра, хлопок и вибрация, легкий взрыв и разлетающиеся ошметки страшного до этого монстра. Именно до этого, потому как мимо узкого окошка мелькали размытые тела по-настоящему страшных тварей. Серые молнии проносились, словно стая адских гончих.
Так испугавшего людей монстра они смели, словно букашку, вставшую на пути танка. Взмах – и нет больше букашки. В оконный проем влетела только струя чернично-темной крови и изуродованная голова с обрубком тела. Руки не поместились и остались снаружи.
Только шок и трепет спасли людей, скрывающихся внутри хлипкого домика. Лиса так и застыла с поднятым оружием, несмотря на потоки черной крови, обильно стекающей с ее тела, и даже приземлившаяся у ее ног голова монстра не заставила ее шевельнуться. Остальные не сильно отставали от нее. Серые тени, проносящиеся в узком обзоре окна, похожи на волков. Только волков, от которых любой голливудский режиссер ужастиков справился бы с самым застарелым запором без пургена и подручных средств. Одни размеры этих существ вызывали желание закопаться под землю на глубину, где не живут даже бактерии. Десяток стремительных тел размером с перегруженную «Газель» мелькнул в проеме за считанные доли секунды, а их грации позавидовал бы любой тигр или гепард. Про скорость говорить излишне.
Нелепо всхлипнув, Лиса осела, с глухим стуком уронив стволы на деревянный пол, но не выпустив их из рук. Остальные не осознавали разумом, что мимо пронеслась смерть, но вот чем-то первобытным ощутили в полной мере, потому осели точно так же. Но не издали и звука при этом. Все трое забыли, что нужно дышать. Это действие казалось преступным в данной ситуации. Строенный вздох раздался лишь тогда, когда в глазах потемнело от кислородного голодания.
– Что это было? – всхлипнул Кот.
– Элита, – почти так же сдавленно ответила Лиса с заметной паузой.
Настолько заметной, что уже никто не ждал ответа.
Стрелок вдруг почувствовал, как внутри начала разгораться паника. Безумная и неукротимая. Захотелось упасть на пол и плакать, косить ногами и звать маму, которая спрячет под одеялом и скажет, что чудовищ не бывает. Накатило безумное чувство, что ты тут не должен быть. Тебе здесь не место. Бежать, бежать, бежать!
Ух ты! Какие яркие звезды! Вот к ним бежать нужно! Среди них спокойно и нет монстров!
– Успокоился? – вырвал его из неги спокойствия и хоровода звезд холодный и знакомый голос.
– А? – Стрелок осознал себя лежащим на полу. В голове гудело, а правая скула горела огнем.
Кажется, пара коренных зубов шатается, как депутаты перед выборами. Странно, что не сбежали насовсем. О чем это он?
– Успокоился?
– Что? – Глаза не торопились съезжаться в кучу.
Все плыло, включая мысли.
– Сколько пальцев?
На периферии зрения появилось какое-то пятно, постепенно обретая четкость. Через десяток секунд оно сложилось во всем понятный знак в один палец.
– Зачетные котлы, – почему-то отметил он швейцарскую массивную механику.
Не «Ролекс», но и «Зодиак» не из дешевых.
– Нормально. Жить будет, – произнес голос, а после Стрелка похлопали по щекам.
Комната обретала очертания, а жизнь обретала смысл. Или отсутствие оного. Кадры проносящихся тварей сильно печалили сознание. Все еще плавая в некотором тумане, он вспоминал отрывочные фрагменты. Перевитые мышцами тела, летящие в оконном проеме. Тела, размером превышающие любого слона, которого Стрелок видел в зоопарке.
Но вот их хищная грация напоминала хорьков. Те же движения, ассоциирующиеся с ртутью из разбитого градусника. Смерть. Смерть во всем ее неприглядном виде. Летящий фонтан черной крови. Вы видели лицо испуганного Бабая, которым всех пугали в детстве? Так вот Стрелок видел мертвую морду Бабая, которым пугали того Бабая, которым мать в детстве пугала его. И то, что убило этого Бабая для Бабаев, не приснится в кошмаре даже Ридли Скотту. Сколько бы он ни выпил и ни выкурил дряни.
– Какого хре… – Договорить не дала теплая ладошка.
– Тише, солдатик. Все хорошо! – От голоса повеяло чем-то родным.
Стрелок проморгался. Он так и застыл с поднятой винтовкой, направленной в сторону окна. Лиса склонилась над братом и прижимала руку к его рту. Крис безвольной куклой лежала в своем углу. У ног Лисы валялся бесформенный кусок мяса с обрывками рук, торчащих из ошметков грудной клетки. Сама же девушка забрызгана черной субстанцией, крупными каплями стекавшей с ее одежды.
– Какого хрена? – продублировал слова брата Стрелок.
– Тише, дебил, – шикнула Лиса. – Замри и не шевелись. Элита идет.
Понятнее не стало, но еще по старой жизни Стрелок привык доверять тем, кто сечет тему. И неважно, что это за тема. Тот, кто опытнее, тот и рулит. Потому замер и постарался даже не дышать, лишь бешено косился глазами, пытаясь объять необъятное.
А в оконном проеме проносились все те же серые тела. Не постоянно, но очень часто. И от этого действа очень хотелось в туалет. Очень хотелось, но разумом понималось, что любой звук или запах может оказаться последним. Потому Стрелок замер, как статуя, держа все в себе. Особенно сложно удержать мат, рвущийся наружу.
Но вот снаружи прекратились, казалось бы, беспрерывные звуки ударов тяжелых лап о землю. Фигура Лисы как-то сжалась и расслабилась. Стекла на пол, привалившись к телу брата. Даже всхлип послышался. Кот вращал безумными глазами, но шевелиться не пытался. Крис все так же смотрела шальным взглядом в стену.
– Что это было? – Стрелок удивился сухости своего голоса.
Даже не заметил, как влага испарилась из организма, а губы покрылись коркой.
– Пронесло, – выдохнула Лиса и зачем-то полезла в карман на бедре.
Оттуда появилась какая-то тряпочка.
Девушка сняла свои огромные очки с зеркальными линзами и, зажмурив глаза, обвязала тряпку вокруг головы. Это оказалась маска, как у Зорро или черепашек-ниндзя. Только вместо щелей для глаз были какие-то темные линзы, на манер очков для пловцов.
– Это что за хрень? – удивился Стрелок.
– Это моя хрень, а что, есть проблемы? – Лиса положила руку на рукоять ствола, до этого уложенного на пол.
«ГШ-18», – отметил Стрелок. Сам таких даже не щупал, но про эту машинку слышал. Отличная вещь, используемая в спецназе. Компактная, легкая, убойная.
– Нет. Для общего кругозора спросил, – сдал назад Стрелок.
Ему очень не понравилось состояние брата и Крис, а также близость непонятной девушки к ним. Но ствол «винтореза» демонстративно направил в сторону. От греха подальше.
– У тебя кругозор, как у младенца, – проворчала Лиса и брезгливо оттерла лицо от черной крови. – Гадость!
– Что это было?
– Волна элиты это была. И возможно, не последняя. Фартовые вы ребята, крестнички. Ой, какие фартовые! Не зря я вас подобрала.
– А можно поподробнее, в лицах и с интонациями? – Стрелок начал заводиться.
Рука поневоле крепче вцепилась в рукоять «винтореза». Ствол неосознанно дернулся в сторону девушки.
– А вот этого не надо! – Взгляд уперся в мгновенно направленный в его сторону зрачок толстого глушителя пистолета. – Не дури, мальчик.
– Тамбовский волк тебе мальчик, – буркнул Стрелок, но ствол отвел.
Вот чувствовал он всеми фибрами души, что эта девчонка нашпигует его свинцом раньше, чем он успеет нажать на спусковой крючок.
– Молодец, – вполне серьезно похвалила его Лиса. – Не уронил себя. Посмотрим, что сейчас скажешь.
С этими словами Лиса потянулась к ошметкам тела, прилетевшего в окно. Достала нож, ощетинившийся зубьями пилы.
Стрелок залюбовался этой девушкой. Только сейчас он смог рассмотреть ее в робких лучах предрассветных сумерек. Первое ощущение от взгляда на нее было очень неоднозначным или, наоборот, очень однозначным для понимающих.
Если бы ему дали возможность, он бы назвал ее не Лисой, а Кулибиной Лисой Гаджетовной. Ну, про Кулибина объяснять никому не нужно, кто знает русский язык. Гаджет – это ассоциация с древним мультипликационным героем, приключения которого приходилось смотреть по зомбоящику.
Каждый предмет в амуниции девушки был произведением искусства и рационализаторского мышления. Ни одной лишней детали. Все на своих местах и все универсально и функционально.
Та же лопатка, которая так заинтересовала Стрелка, оказалась гибридом глефы, лопаты и топора. Обоюдоостро заточенные боковые края переходили в срезанное острие. Рукоять из темного композита окована металлическими полосами, идущими от рабочей части. Противовесом служил сглаженный по краям цилиндр. Таким инструментом удобно и копать, и деревья валить, и можно печень проткнуть. Все остальное оборудование девушки столь же мультифункциональное и эргономичное. Продуманное до мелочей. Даже рюкзак с жестким каркасом можно скинуть лишь парой нажатий на пряжки с зажимами.
Любование резко оборвалось, когда Лиса вонзила нож в затылок твари. Огромная опухоль на затылке в форме чеснока раскрылась под нажатием ножа. Справа вырвало Крис, в очередной раз. А также послышался приглушенный комментарий по поводу сумасшедших отмороженных сук, которым место в местах не столь отдаленных, где-нибудь в районе Антарктиды.
Лиса, не обращая внимания на эмоции остальных, переминала грязную паутину между пальцами, вытягивая оттуда серые горошины уже знакомых споранов. Но порой между пальцами мелькали мелкие шарики светло-желтого цвета, похожие на рафинад. Всего собралось десяток серых и три светлых шарика.
Лиса с довольным видом покатала в руке желтые горошины.
– Везет вам, как утопленникам, – усмехнулась она. – Ей-богу, везучие вы! Улей прямо болеет за вас.
– Трахал я такое счастье и в хвост, и в гриву, – возмутился Кот, поднимаясь с пола и отряхивая свой камуфляж. – Ты бы лучше пояснила, что за хрень тут происходит. А то реально как в дурдоме. Я до сих пор не верю, что мне это не снится.
– Поверь, уж этот кошмар теперь затянется на всю твою оставшуюся жизнь, – хохотнула Лиса, впрочем, довольно тихо.
Девушка подползла к окну и высматривала что-то по ту сторону стены сквозь свою черную повязку.
– Что ты за фигню на себя напялила? – удивился ее поведению Стрелок.
– Это? – Девушка потрогала маску. – Это мой дар и мое проклятие. Хотя дар, наверное, все же ближе по смыслу.
– И?
– У каждого из нас в Улье просыпаются сверхспособности. У всех разные, но все как в кино. Кто-то от пальца прикуривает, кто-то читает мысли, кто-то замедляет время. У меня вот дар видеть в темноте. Обычно дар требует определенные внутренние резервы, но только не мой. Мой куда хреновее. Он со мной всегда. И если я вижу ночью при свете звезд, как вы солнечным днем, то белым днем я просто слепну. Потому и приходится носить эту повязку. Но я не жалуюсь. Я тут очень давно, и дар развился. Теперь у меня глаз, что твой телескоп, и не только это. Мой глазомер привязан к телу. Мне стоит только пару обойм из любого ствола отстрелять, и я могу без пристрелки и оптики вгонять пулю за пулей в глаз белки-летяги. Этот дар меня не раз выручал.
– Офигеть. Да что это за цирк? – Кот завелся.
Видать, не поверил.
– Замри, Серый, – отрезал Стрелок.
– Рот закрой, ушлепок, – неожиданно рыкнула на Стрелка Лиса. – Я же сказала – никаких имен. Забудьте про них. Нет вас больше. Теперь есть Кот, Стрелок и Крис.
– Чего? – Стрелок опешил от такого наезда на ровном месте.
Сергей его брат, и как к нему обращаться – их личное дело.
– Того. Еще раз такое отчебучишь, пристрелю самолично. Вник? – Лиса была настолько серьезна, что Стрелок понял. Да, пристрелит.
– Поясни.
– Вы пока что тупые детишки посреди минного поля. Аналогия понятна? – Лиса темными бездушными линзами осмотрела ребят. – Шаг в сторону – и вы покойники. И только я могу вас научить, как правильно действовать в данной ситуации. До другого учителя добежать у вас шансов меньше, чем ноль.
– Да поясни ты толком, – психанул Стрелок.
Невольно «винторез» сместился на грудь. Лиса, горько усмехнувшись, потеребила рукоять своего ствола.
– Не забыл, мальчик? Мой дар позволит отстрелить тебе все пальцы, пока ты дернешь затвор.
– Прости, – буркнул Стрелок. – Инстинктивно как-то получилось.
– Ладно. По первой прощаю. Ты же мой крестник. Мы теперь вроде как повязаны. А мне ваша удача очень нужна.
В углу зарычала Крис.
– Анд… Стрелок, – тут же поправилась она, – если эта сучка не начнет говорить внятно, отсюда выйдет одна из нас, а другую вынесут.
– А мне она нравится, – хохотнула Лиса. – Есть у вас шанс выжить с таким настроем. Ладно, слушайте. Много не скажу, ибо долго. Все поймете в процессе, если доживете.
Вы попали в полную задницу, и имя ей Улей или Стикс. Это два основных названия данной местности. Что это такое не знает никто. Но зона разбита на кластеры или соты. Каждый из них время от времени перезагружается, то есть обновляется, и сюда прилетает уйма народу с домами и прочими благами.
Перед перезагрузкой приходит туман с кислым запахом. Если почуете такой, бегите. Это первый сигнал к перезагрузке. Сразу для тупых скажу. Домой таким способом не вернуться, а вот сдохнуть или стать безмозглым дебилом – запросто. Но если полезли в кластер под перезагрузку, то ничего не потеряете. Изначально дебилом был, таким и останешься. Ну, может, поменяете статус с дебила на мертвого дебила.
Дальше. Все, кто сюда попал, заражаются местным паразитом. Что за паразит, пока не знает никто, но все знают одно. Заразившись, ты становишься либо безмозглой тварью, либо иммунным. Та же тварь, но при разуме и нормальной внешности. Мы с ними воюем, но и зависим от них. Как добывать спораны, я вам только что показала. Без них и живчика из него вы сдохнете в муках, как наркоманы без дозы. Твари пока жрут, пока и эволюционируют, мы вроде как тоже. Твари становятся сильнее и умнее, но, слава богу, выше обычных приматов пока не зашли, а мы развиваем таланты Улья и полевой опыт набираем. На том и держимся. Вот и все, если вкратце.
– Охренеть, – выдохнул Кот. – Вот это сказка на ночь.
Лиса толкнула ногой голову монстра.
– Солдатик, тебя декорации не смущают?
Кот смутился и отвернул лицо от неприглядной морды твари. Тут крыть ему нечем.
– Кот прав. Это реально сказка какая-то. Есть хоть какие-то разумные объяснения? – Стрелок, не отрываясь, рассматривал уродливую голову зараженного.
– Гипотез тьма, но все на уровне религии. Это я образно, хотя и сект тут хватает, – поправилась Лиса, заметив удивленные взгляды остальных. – Это я о том, что каждая теория ничем не подтверждена. Бога как бы тоже никто не видел, но почти все верят и каждый в своего. Кто-то – в Христа. Кто-то – в Аллаха. И даже готовы за свою веру убивать. Тут все точно так же, только это касается гипотез.
– А что думаешь ты?
– Думаю, Улей – рукотворная система. И управляет им то ли спятивший искин, то ли примитивно-сложная неразумная программа, тоже спятившая. Думаю, местные жители в свое время возжелали, совсем по-нашему, сладкой халявы и не придумали ничего лучше, как воровать чужие куски или копировать их. Тут точных данных нет. Но, как обычно, с халявой что-то пошло не так и пришлось платить по счетам. Местный мир пошел вразнос, управляющему процессом модулю сожгло половину мозгов, а вторая половина упорно продолжает перезагружать кластеры.
– А при чем тут монстры эти?
– А ни при чем. Кто их знает, как они тут появились. Может, в одном из миров разработали столь эффективное биологическое оружие, которое, вырвавшись на свободу, разнеслось по всему Улью. А может, халявщики таким образом хотели зачищать прибранное к рукам, так сказать, силами самих потерпевших, но не рассчитали, что при развитии тех станут появляться монстры, которым танковая броня – что кость для собаки. Приложить усилие нужно, но дело в терпении и желании.
– А почему нельзя с именами ходить? – спросила Крис.
Ей сложнее всего было привыкнуть к кличке Стрелка. Если для парней понятие радиопозывной – что-то близкое из армии или игр со спецназовской тематикой, то девушка уже раза три называла своего парня по имени, за что получала гневный взгляд.
– Здесь все жутко суеверны и существуют сотни разных традиций и неписаных правил. Точнее правил, написанных океанами крови. На каждую букву этого устава ушло тысячи жизней. И вам бы хорошо их запомнить.
Первое правило – никаких старых имен. Если рейдеры услышат Андрей или Сергей, вас тут же запишут в дырявые. Потому отныне вы Кот, Стрелок и Крис. С девушками, правда проще, им имена менять можно на другие имена или даже остаться при своем.
Второе правило – не трогать мирняк и свежих иммунных. Свежаку в поле всегда нужно помогать и особо крестничкам. Мы теперь повязаны. Я вроде как ваша мать теперь. Имена дала, обучила, а потом отпущу в свободный полет. Ну и вы мне теперь по гроб жизнью обязаны. Стрелять мне в спину – все равно что в мать стрелять.
– Ты вроде не из суеверных, рассуждаешь разумно, обоснованно, а на Крис за имя кидаешься.
– Не в суевериях дело. То, что у обычных рейдеров приметы, для меня выглядит как основные скрипты управляющего местным миром искина. Порой они кажутся глупыми и нелепыми, но статистика подтверждает их правильность. Я не знаю, насколько управляющий элемент может вмешиваться в ход событий, но очень часто тот, кто грубо нарушает правила и традиции, находит свою смерть. Неважно, от тварей или рейдерской пули, но находит.
– Ясно, что дело темное, – вздохнул Стрелок. – Все равно такое чувство, что я просто сплю еще там, на берегу, упитый паленой водкой, и мне все это мерещится в кошмарном сне.
– Так с тобой еще долго будет. Главное – не расслабляйся, иначе станешь трупом.
– А если эта тварь укусит, тоже станешь таким? – Крис указала подбородком на голову у ног Лисы.
– Нет, вы уже заражены, просто победили паразита. Еще одна доза заразы вам ничего не сделает. Более того, можете забыть про все болезни и раны. Если выжил, то теперь не сдохнешь, все заживет, как на собаке, только знай живчик хлебай. Ладно. Необходимый минимум я вам выдала. Теперь, если отобьетесь от группы, будете хоть что-то соображать. В случае чего идите на восток и ищите жилой стаб.
– Стаб?
– Стабильный кластер. Обычно не перезагружается или грузится очень и очень редко. Там можно обустраивать поселения и делать схроны. Они не пропадут при перезагрузке. Отличить от обычных легко. Они не выглядят новыми и ухоженными. Ну, кроме обжитых. Короче, нам сейчас нужен отдых. Вы везунчики, что выжили на крайнем западе. Место, откуда опытные рейдеры не всегда возвращаются.
– Что, все так опасно? – Стрелок насторожился.
– Очень. Тут линия, опоясывающая Инферно. Местный ад. Зона выпадения крупнейших кластеров с городами. Много народа, много ценностей, но и много зараженных, которые, поедая людей и более слабых сородичей, превращаются в элитников. И чем дальше на запад, тем все печальнее.
– Как же мы выжили тогда? И кто вообще сюда ходит, раз такие дела? И что ты тут забыла?
– Отвечу по порядку, – улыбнулась Лиса. – Выжили вы благодаря мне и стечению обстоятельств. Город у вас средненький, хоть и густонаселенный. Перезагрузились вы ночью, когда все спали. А после заражения человек тупеет и не может выйти из квартиры, если дверь заперта на замок. Мозгов не хватает.
А у вас, как я заметила, с доверием к ближнему своему тяжело. Решетки на окнах первых этажей. Бронедвери на подъездах. Наверное, и внутренние двери не со стеклом в деревянной оправе. Вот и получилось, что куча народу оказалась заперта. А элита обитает в других местах и прибегает только на перезагрузку, чтобы насытиться свежатиной.
Мы шустро успели проскочить, пока волна не подошла. Они несутся во весь опор, на звуки гонга к обеду. Потому и не обыскивают тут каждый кустик в поисках еды. Но, как сам понимаешь, крупные кластеры – это и интересная добыча. В селе что? ПМ у участкового и пара обрезов местных охотников с десятком патронов. А в городах все гораздо интереснее, потому рейдеры собирают крупные группы и все-таки лезут на запад. На свой страх и риск.
– Но ты-то одна? Или те идиоты, что в нас стреляли, твои друзья?
– Да не друзья, а обычные рейдеры. Ищут то же, что и все. Боеприпасы и редкие вещи. Вот на нас и обиделись за то, что мы шустрее оказались.
– А как же не стрелять по свежаку? Это же примета плохая.
– А кто знает, что вы свежак? Кот упакован, как бывалый бродяга, я тоже. А то, что грамотно вскрыли оружейную комнату и забрали только ценное, оставив барахло, автоматически делает нас опытными. Вот и разозлились. А теперь пора спать. Пойдем ночью. Когда твари вовсю насытятся в городе. Им теперь на пару дней хватит еды. Заодно пропустим отставших.
Убогий дачный домик не мог похвастаться хорошей меблировкой, но из чего соорудить лежанки нашлось. Стащили древние матрацы со скрипучей деревянной кровати и уложили их в дальнем закутке. Туда же скинули все тулупы и куртки. Все это добро уже пованивало сыростью и плесенью, но выбирать особо не из чего.
– Мальчики дежурят первыми. И не спим. Через три часа смена девочек. Потом снова меняемся.
Лиса подошла к окну и стала проводить какие-то манипуляции со своей лопаткой. Набалдашник скрутился, открыв стержень размером с карандаш, вокруг которого тут же развернулся крест из четырех прямоугольных бумажных лепестков. Из чашки набалдашника достала колечко с проводами и подсоединила их к чему-то в навершии.
– Что это? – Стрелок с интересом подошел поближе.
– Сигналка. Очень чуткий микрофон и маленький компьютер, обрабатывающий полученные звуки. В нем несколько сотен оттисков самых опасных для рейдера звуков – от выстрелов до рыков монстров, включая на тех частотах, что не слышны людям.
– А кольцо?
– Будильник. Как только приходит опасный звук, в кольце срабатывает магнит с иглой. Колет не сильно, но разбудит даже мертвого.
– И зачем тебе это?
– А как ты думаешь, как одиночке спать в опасных кластерах?
– А зачем ты вообще в одиночку тут лазишь, если все так опасно?
– Здесь везде опасно. Люди от такой жизни звереют и теряют моральный облик. Многие, кого тут называют «хорошими парнями», в той жизни ничего, кроме пули в голову, не заслужили бы. И все тут немного сумасшедшие. А одной мне хорошо и спокойно. Я не завишу ни от кого, сама решаю, что делать и куда идти, на кого работать, а кого послать в задницу. Вот и сейчас я картографировала Крайний запад для пары стабов. Вернусь – мне заплатят, да и добычу мы уже взяли. Вас пристрою в стабе, и дальше сами набирайтесь ума. А я снова в рейд уйду, подальше от людей.
Голос Лисы стал каким-то грустным, и разговаривать дальше она отказалась. Буркнув очередное «Не спать, зарою!», она завалилась на лежанку и, быстро опустошив банку тушняка, заснула. Крис долго ворочалась, но тоже все-таки успокоилась.
– Что думаешь? – спросил Кот шепотом, когда все замерли и ровно задышали.
– А что тут думать? – Стрелок кивнул на подоконник с головой монстра. – Попали мы, брат. Как бы это фантастически ни звучало, но приходится верить и Лисе, и глазам. Я себя щипал, не просыпаюсь.
– Что делать будем?
– Нужно осмотреться для начала. Лиса хватается за ствол при любом шорохе. Если тут все такие, то будет кисло. Нужно больше информации. Одно понятно – люди здесь как-то живут и эта девчонка давно тут. Значит, шансы выжить есть. Если есть работа, значит, есть и социум. А в нем уже можно жить и плавать вверх и вниз. Вот найдем свой аквариум и начнем пробираться вверх, поближе к теплым водам.
После столь бурной ночки спать хотелось дико, особенно в тихом дачном поселке, где из звуков раздавался только стрекот кузнечиков. Дважды кольцо на пальце кололось иглой, но сам Стрелок ничего не слышал. В первый раз разбуженная Лиса подсоединила к лопатке простенькую, как кирпич, мобилу и дала ее в руки парню. На монохромном дисплее дореволюционной «Нокии» отображались цифры и названия звуков. Чем больше число, тем ближе или мощнее звук, а рядом в текстовом виде обозначался источник звука. Второй раз Стрелок не стал будить девушку. Пороговое значение звук не переходил, хоть надпись «рубер» ничего не сказала. Потом пришла очередь парней спать, а девушек – дежурить. Стрелок, скривившись, хлебнул живчика и провалился в липкий кошмар сновидений.
Выдвинулись из поселка, когда стемнело, и направились на запад. Как пояснила Лиса, там находится самое пекло, но сейчас более-менее безопасно, так как все твари с ближайшей округи пируют в их городе.
Двигались колонной, в которой Лиса заняла место лидера. Девушка шла совершенно бесшумно, аккуратно переступая мусор и ветки под ногами, а вот ребята шумели, как стадо вепрей в подлеске. Лиса выбирала путь по густым зарослям, что сильно осложняло жизнь остальным, не имеющим ее уникального зрения. Но топали молча. Когда Кот чертыхнулся, споткнувшись об очередную корягу, девушка пообещала пристрелить того, кто еще раз откроет рот. Причем пообещала таким разъяренным шипением, что все поверили в угрозу.
Дважды хлопал ее пистолет. Куда она стреляла, непонятно, но они тут же ускорялись. Даже не собирали добычу, несмотря на то что внутренности из спорового мешка на затылке считались местными деньгами, а тутошние монстры в загривке носили пачки местной валюты. Наверняка слишком опасно останавливаться для сбора трофеев.
Через час свернули на север, а еще через два повернули на восток. Как Лиса ухитрялась ориентироваться на местности, не совсем понятно, но приходилось доверять ее опыту. Только под утро девушка стала немного спокойнее. Они вышли к необитаемому стабу. Это поняли все, как только там оказались.
То, что они ранее считали зарослями и плохой дорогой, не шло ни в какое сравнение с запустением этого места. Асфальтовое покрытие расползлось до неузнаваемости, и в трещинах пробились ростки, которые успели вымахать до серьезного вида деревцев. Брошенная техника поржавела до состояния трухи. Посреди остатков дороги стоял танк. Точнее, его останки. Башня изувечена, ствол загнут, люк отсутствует, как и несколько катков. Причем это явно не работа гранатометов.
Стрелок сглотнул. Это же какую надо иметь мощь, чтобы так уделать не самую слабую боевую машину? Стандартные обводы советской техники легко узнаваемы. А совок не клепал жестянки. Это не Китай с его подделками.
С рассветом Лиса снова напялила свою нелепую маску и объявила привал. Как оказалось, тут у девушки свой перевалочный лагерь. Небольшая полянка вырублена в кустарнике и обсажена какой-то высокой травой. Как пояснила Лиса, зараженные почему-то не любят запах некоторых трав. Не боятся, а именно не любят и сторонятся. Именно из этого гербария и готовит она свой дезодорант, которым перебивает естественные человеческие запахи.
На полянке пристроилось очередное чудо технической мысли местных инженеров. С первого взгляда это был типичный багги. Но только с первого взгляда. Одноместный, маленький и легкий, длиной чуть более двух метров и шириной едва больше одного. Создан с нуля, что становилось очевидным сразу же. Остов состоял из двадцать пятых уголков, сваренных на швеллере и образующих нечто вроде полого бруса, идущего по периметру транспорта. Затем кто-то накрыл промежутки между уголками чем-то плоским и задул обычной монтажной пеной, попутно воткнув в пену пару сотен батарей для ноутбуков. Батареи подключались проводами одна к одной, и кабель убегал под сидение водителя, где виднелся небольшой электродвигатель.
Передние колеса принадлежали скутеру, а вот задние спарены по два, как на грузовиках. Скрутили их с какого-то мощного байка, однако вместо некоторых спиц виднелись широкие и остро заточенные пластины с легким изгибом. Такие только лом не перерубят, если он попадет в колесо при движении.
Позади сидения, в контейнере, обшитом кевларовыми бронежилетами, находился движок с четырьмя выхлопными трубами, идущими вверх. Размер двигательного отсека не впечатлял, и наличие стольких труб удивляло. Защищала водителя сваренная из уголков кабина, обтянутая арматурой и сеткой-рабицей.
Только крыша оказалась монолитной и приспособленной под лежку снайпера, о чем говорила стойка из запасного колеса, служившая упором для крупнокалиберного противотанкового ружья неизвестной модели. Но полутораметровый ствол внушал уважение. Стрелять, правда, совсем неудобно, не те габариты у площадки. Пришлось бы сидеть задницей на двигателе, упираясь в трубы спиной. Видимо, так это и работало.
Оптики не видно, но учитывая феноменальную меткость хозяйки этого слонобоя, она тут была лишней. Двери почему-то открывались вниз и тут же оставались в руках, потому как петель нет, а вместо них лишь полукруглые зацепы. Все это выкрашено в разные оттенки грязи, обмотано тонкими лоскутками мешковины с торчащими нитками. Ни одна деталь не блестела и не бликовала. Фары отсутствовали, от слова совсем. Зато вдоль борта закреплены два весла с рукоятками из толстостенной бесшовной трубы.
– Солидная телега, – одобрительно цокнул языком Стрелок. – А это зачем?
Его палец уперся в ряд гаек, наваренных на нижний уголок с легким уклоном вниз.
– Скоро узнаешь, – хмыкнула Лиса, любовно похлопав транспорт по крыше. – Мой Сивка.
– Сивка? Бурка? – Кот с подозрением осматривал железного коня. Тот не выглядел тяжеловозом, и парню уже представлялся пеший забег по опасной территории. – А потянет четверых?
– Недалеко и недолго потянет, но мы потом по воде пойдем. Так безопасней в этих местах.
– Монстры не плавают?
– Элита может, но не любит. В воде они теряют свое самое сильное качество – скорость. Остальные в воду вообще стараются не лезть. Плавают как топор в бронежилете.
– Да на воде нас не выдержит эта дура. Мало плавучести. Пены с полкуба, а железа пара центнеров. Плюс еще четыре тела. Не выдержит.
– Не оскорбляй моего Сивку, иначе будешь бегать пешком и плавать, держась за корягу, – взъярилась Лиса.
– Да ты чего? – опешил Кот. – Да я ж, это…
– Что, много раз вытаскивал тебя из задницы? – перебил брата Стрелок, уводя разговор со скользкой темы.
– Шесть раз погибал за меня. Это седьмая модификация. Я всегда возвращалась за останками и все, что еще можно использовать, реанимировала и ставила обратно. Он у меня такой же ветеран, как и я.
– И ты?
– У меня два раза оторвана рука и один раз нога до колена. Про пулевые я уже молчу, уже и не посчитаю все.
– И ты выжила? – охнула Крис.
Хотя и сама видела свою руку. Вторые сутки пошли, а у девушки уже вместо рваной раны аккуратная культя, которая почти на глазах прибавляет в длине.
– В Улье всегда так. Лишь бы голова цела осталась и основные органы кое-как работали.
– То есть пуля в сердце все-таки убьет?
– Смотря какая пуля и как попала. Сердце-то четырехкамерное. Если хоть одна пара камер останется рабочей, есть шанс выжить. Паразит насильно будет гонять кровь, заставляя сокращаться даже разорванное сердце. Я вот однажды в легкое пулю получила – и ничего. Еще и отмахала пять километров в таком состоянии. Люди тут живучие, как тараканы. Вы, конечно, еще нет, но вот у меня ее рана уже бы не просто затянулась, а почти полностью бы отросла ладонь.
– Охренеть, – выдохнул Кот. – Даже не верится.
– А ты просто поверь. Тут много чего удивительного. Например, мы вроде как все тут бессмертные, правда, проверить еще ни у кого эту теорию не получилось. Мрем как мухи под пулями и клыками.
– И что, нельзя окопаться в одном месте? Отстроить оборону. Укрепить позиции.
– Можно. Но кто будет добывать провиант и боезапас? Кто будет отражать атаки тварей и прочего люда? Это я уже про трясучку не вспоминаю.
– Трясучку?
– Ладно. Кое-что еще вам открою. Вообще, это вроде как платная информация, но раз уж вы такие фартовые и мои крестники, то и так скажу. Трясучка – это такая болезнь у иммунных. Начинается, когда долго сидишь на одном месте. Лечение одно: бегать по кластерам – и чем больше, тем лучше. Но это всем известно и бесплатно. А вот то, что чем больше ты кластеров, причем разных, посетишь, тем сильнее станешь, знают немногие. Вы родились почти в Инферно, и это ваше преимущество перед другими. Вы изначально сильнее, выносливее и быстрее развиваетесь. И чем больше будете есть гороха и бегать по различным кластерам, тем сильнее станете.
Что такое горох и как он влияет на способности, ребята уже знали. Лиса отдала всю добычу, собранную из «топтуна». Так она назвала монстра, мимоходом порванного элитником. Разбодяжила в растворе уксуса желтоватую горошину, погасила содой, процедила через фильтр и заставила выпить ребят.
Суеверие или рационализм, но девушка сильно прислушивалась к знакам Улья. Подаренный элитником трофей она восприняла как знак свыше и отдала крестникам. И то, что ребята не чувствовали у себя никаких способностей, ее не смущало.
Выехали, когда уже стемнело. Крис посадили на крышу, запретив прикасаться к слонобою, а ребята заняли места над задними колесами, неудобно расположившись на сетке. Сивка пер вперед, как мини-трактор, и, что самое интересное, почти бесшумно. Пренебрежение броней Лиса обосновала тем, что ее дело убегать и прятаться. Приоритет на проходимость, незаметность и скорость. Для рейдера-одиночки идеальная тактика.