Бесконечная череда изощрённых смертей сделала своё чёрное дело, и я окончательно потерялся в лабиринтах собственной памяти. А искажённые флешбэки продолжали терзать мой помутившийся рассудок, как высокоуровневые слепуны обрушиваясь вдруг на голову из беспросветной черноты.
Я в очередной раз очнулся в своём теле и обречённо покатился к неминуемой кровавой развязке в рамках навязанного воспоминанием сюжета.
Выплеснувший мне на голову воду матрос небрежно отбрасывает на палубу пустое пластиковое ведро и молча скрывается в каюте.
По волосам стекает и падает на мокрое лицо речная вода. Грязные лохмотья, заменяющие мне одежду, тоже изрядно промокли.
Я сижу за богато сервированным столом на палубе роскошной речной яхты. Над головой синеет наливающееся сумраком вечернее небо. На западе разгорается багровый закат, провожая уже наполовину скрывшийся за горизонтом бронзовый диск дневного светила.
Яхта стоит на якоре в полусотне метров от берега.
– Мля!
– Извини, ты стонал во сне, пришлось принять меры, – объясняет сидящий напротив брюнет примерно моих лет, в дорогом итальянском костюме и кожаных перчатках.
Мужик столовым ножом неторопливо чистит большое зелёное яблоко. Срезанная шкурка узкой, как шнурок, лентой спускается на стоящую перед ним тарелку, где, свиваясь кольцами, собирается в ажурную горку.
– Вы кто?
– Можешь называть меня Ртуть, – улыбается брюнет одними губами. Взгляд его при этом остаётся холодным, пронзительным и изучающим, как у выслеживающего добычу хищника.
Вдруг фигура сидящего напротив человека становится зыбкой и расплывчатой, как отражение в подёрнутой рябью воде. Морок длится не дольше двух секунд, и я даже не успеваю прокомментировать удивительное явление, потому как фигура уже принимает снова нормальный, цельный вид.
Но теперь в холодных глазах брюнета полыхает дьявольский огонь.
– Ненавижу яблоки, – вдруг объявляет Ртуть, швыряя на стол нож с наполовину ошкуренным фруктом. А в следующую секунду он хватается за край стола и рывком отбрасывает его в сторону.
Отлетевший стол врезается в борт яхты и переворачивается. Еда, посуда, бутылки с напитками, столовые приборы, фужеры – всё с оглушительным шумом валится на палубу.
Ошалевший брюнет подскакивает ко мне и, схватив за грудки, рывком поднимает на ноги.
– Эй, ты чего? – бормочу я, ошарашенный яростной выходкой собеседника.
– Ртуть, что стряслось? – доносится удивлённый возглас вынырнувшего из каюты матроса.
– Нет времени объяснять, – шепчет безумец мне в ухо. – Я останусь здесь вместо тебя. А ты позаботься о ней…
– Сука! Ну-ка отвали от него! – раздаётся уже гораздо ближе возмущённый крик матроса.
Ртуть швыряет меня обратно на стул и отпрыгивает наперерез матросу. Блеснувший в руке последнего нож вонзается брюнету в грудь.
Картинка перед глазами замирает, словно поставленный на паузу фильм, и в навалившейся оглушительной тишине беззвучно загораются красные строки системного уведомления:
Внимание! Жертва признаётся равнозначной и принимается к исполнению. Код пробуждения подтверждён. Задание «Вынужденная мера» считается исполненным.
Награда за принятое задание: +13 000 к Опыту.
Удачной игры!
Я распахнул глаза и… снова уставился в черноту.
– Мля! Какого хрена?! – прохрипел и с трудом узнал собственный голос. Он был непривычно тихий и сиплый, словно после ангины.
Появившаяся возможность выражать мысли вслух одновременно удивила и обнадёжила. До этого в черноте я не чувствовал своего тела, и не мог говорить.
Попробовал поднять руки, и у меня неожиданно легко получилось это сделать. А через секунду вскинутые кулаки с раскатистым гулом врезались в крышку накрывающей меня темницы.
Быстро ощупав гладкие бока и изрытое трещинами дно, я догадался, что лежу под перевёрнутой ванной.