Ситуация становилось смешной, но от того не менее опасной.
– Братуха, ты чё такой грустный? – завопил нетрезвым голосом Стылый.
– Писюн сосал невкусный? – вторил ему Габриэль.
Компания дружно заржала, а когда они закончили, я медленно произнёс:
– Знаешь, дружище, я тут совсем недавно, но понял одну простую истину…
– И какую? – подался вперёд Габриэль.
– Люди в Улье делятся на две основные категории…
– Это на какие? – с готовностью спросил он, – На уродливых недоквазов и нормальных пацанов?
– Нет… На тех, кто хочет в одиночестве степенно выпить, и тех, кто тявкает, как брехливая сучка, и мешает первым, – преувеличенно спокойно ответил я, делая глоток из стакана, – Мешаете вы, Габриэль…
– А ты чё борзый такой? – процедил Шпунт, – Пошили, на улицу выскочим, без дураков пообщаемся!
– Без дураков никак не выйдет, вы уже пришли, – ухмыльнулся я, – Здесь общайся…
Не договорил, так как разговоры мне надоели. Было совершенно ясно, эти трое чувствуют за собой силу и напрашиваются на драку, но по какой-то причине не могут напасть на меня первыми. Им необходимо, чтобы потасовку начал я.
Вообще, бояться уличной драки – это нормально, потому что неизбежно наступят последствия либо для здоровья, либо юридические. Как говорят – один ляжет, другой сядет. Только психи не боятся никого и ничего, и то в момент обострения своего недуга. Возможно, в той, прошлой жизни Илья Казанский не стал бы усугублять конфликт и поискал бы мирное решения. Но Илья Казанский остался в своём родном мире, а я тут. И я – больше не он. Я – Орк. То, что претерпела метаморфозу не только моя физиология, но и, по всей видимости, личность, понял когда внутри закипела чёрная ярость. Мне было недостаточно просто дать по морде этим троим. Всё мое существо желало их сокрушить, растоптать, уничтожить.
Я попал в этот злобный мир не по своей воле и превратился в чудовище тоже не от великого желания. Ещё и алкоголь почти не взял, а выпита уже почти половина бутылки сорокаградусного рома. Раздражение готово было освободиться мощным взрывом, и я не стал его сдерживать.
В руках у меня были стакан и бутылка, у моих противников – по пистолету. И шутить они со мной закончили. Моё новое зрение отметило, что лёгким плавным движением Шпунт расстегнул застёжку клапана кобуры.
Резким движением руки я выплеснул ром в глаза Габриэля, бутылку разбил боковым ударом о голову Стылого. Сосуд из тёмного стекла разлетелся мелкой крошкой, оставляя в моём кулаке жалкий осколок. В общем-то это всё, что я успел сделать, Шпунт с ненормальной скоростью отпрыгнул и выхватил оружие. Не успел я обрадоваться, что вырубил Стылого и нейтрализовал на время Габриэля, пистолет Шпунта взял меня на прицел. Оставалось только укрыться за орущим и трущим глаза разговорчивым спортивным парнем, назвашимся странным именем Габриэль. Треснуло три пистолетных выстрела, тело Габриэля дёрнулось в моих руках несколько раз и обмякло.
Серьёзно? Этот утырок завалил своего кореша? Вот это да!
Выглянул из-за тела. Увидел, что бородатый вскочил со своего места и во все глаза смотрит на происходящее в баре, словно боится упустить какие-то детали. Шпунт с пистолетом начал поворачиваться в его сторону. Лоб бородатого прорезали поперечные морщины, глаза округлились, а рука дернулась к поясу, но увы, он также, как и я, пришёл выпить в бар без нагана. Кто ж знал? Стаб вроде приличный, вон сколько законов написали, в каждую гостиницу оружейных шкафов наставили.
– Беги! – рявкнул я.
Не хватало, чтобы этот отморозок завалил ещё случайного свидетеля.
Мужик словно оттаял после окрика и бросился наутёк, но перед самым выходом его ботинки проскользили и он растянулся на полу. Пистолет проследил за бородатым рейдером. Нет. Так дело не пойдёт.
Со всей силой швырнул всё ещё зажатый в правой руке осколок бутылки с горлышком в стрелка. Попал! В голову попал!
Шпунт покачнулся. Грохнули два выстрела, но пули попали не в рейдера, а выбили щепки из досок пола рядом. Бородатый не стал дожидаться третьего выстрела и буквально вывалился из «Усталого» наружу. Я тоже не дал шансов этому стрелку, а бросился на него. Прямо так, как был, в обнимку с мертвым телом. Сбил Шпунта с ног и навалился сверху. Левой рукой ухватил его за запястье правой и прижал к полу, правой схватил этого гада за горло и сдавил. Противник попытался меня несколько раз ударить левой рукой, но позиция больно у него неудобная была. Атаки получились смазанными и медленным, но все достигли цели. Однако, оказалось, что боли от ударов я не ощущаю. Противник был аномально силён, левая рука с пистолетом начала нехорошо выворачиваться из захвата, того и гляди наведёт оружие на меня. Тогда, решился ударить его лбом в переносицу. Раз! Другой! Третий!
Рука ослабла, пистолет из неё с металлическим стуком вывалился. Противник «поплыл», но было уже не остановиться. Гнев, долгое время копившийся во мне, наконец нашел цель.
Сзади послышался шум. Обернулся. Оказалось это Стылый пришел в себя и пытался вернуть себе вертикальное положение. Не хватало, чтобы этот засранец наделал во мне дырок! Я бросил обмякшего противника и подскочил к всё ещё оглушенному Стылому. Вырвав из его руки пистолет, отшвырнул его в сторону, и приподнял противника за грудки левой рукой, краем сознания отметив, что силы мои значительно возросли. Он ещё пытался вяло сопротивляться, когда я обрушил на него град частых, сильных и болезненных, но совсем не техничных ударов. Казалось, я готов был рвать этих придурков голыми руками, но сознание быстро возвращалось в затуманенный гневом разум. Понял, что противник болтается в моей руке словно тряпка. Отбросил его от себя и, стоя посреди зала пустого «Усталого», понял, что не знаю, как действовать дальше. Если опираться на опыт прошлой жизни, нужно вызывать жандармерию и карету скорой помощи. Вот только мобильного телефона у меня нет, номер я не знаю.
Раздался голос за спиной.
– Вот это ни хрена себе…
Обернулся, встретился взглядами со Смаком. Бармен уже доставал трубу.
– Орк, – ухмыльнулся он, – Я, блин, тебя на пятнадцать минут оставил…
– Извини. По-другому не получилось, – извинился я, – Сидел, никого не трогал.
– Я вызываю знахаря и законника, – предупреди он, – Проблем не будет, это какие-то совсем уж печальные неудачники. Этот Стылый, а этот Шпунт. Три месяца ещё в Зимнем не живут, а гонора на семерых.
– Надо третьему помочь? – неуверенно спросил я, – Перевязать, что ли, или ещё чего?
Смак дёрнул плечом.
– Витязь тоже таким был, – ответил бармен, – Правильным. Но ты бы попроще себя вёл. Правильные да лучшие в Стиксе первыми уходят.
Он прошёл к раненому и бесцеремонно воткнул ему в область сердца, неизвестно откуда взявшийся шприц-тюбик.
– Лайт-спек, – пояснил Смак, заметив мой вопросительный взгляд, – Всегда с собой ношу.
После этого бармен перемотал грудь раненого полотенцами. Без особой осторожности и брезгливости.
– Снадобье кого угодно на ноги поставит, если он ещё не сплёл лапти, – закончив с перевязкой, он прошёл за стойку и вызвал всех, кого нужно, – Присаживайся, – он кивнул на один из стульев, – Тут Законника подождём.
Я послушно опустился на стул.
– Ты завалил этого? – спросил Смак, налив мне ром в стакан.
– Нет, – ответил я опрокидывая в себя янтарную жидкость залпом, – Они подошли и докопались, потом один схватился за кобуру, я и вломил.
Бармен внезапно заразительно заржал во весь голос.
– Нормально так вломил! – сквозь слёзы пояснил он приступ веселья, – Возвращаюсь в бар, а тут три трупа, у одного торчит залу…
– Что здесь происходит?! – властно рявкнули от входа.
В «Усталом Рейдере» появилось новое действующее лицо. Это был мужчина невысокого роста в длинном пальто и широкополой ковбойской шляпе, бросавшей на его лицо тень.