Два года назад я едва не погибла из-за очередного проявления традиционной мужской расхлябанности, отягощенной алкоголизмом (тоже традиционным). Нашу группу отвезли в считавшийся безопасным кластер, где мы должны были провести ровно сутки, в целях профилактики споровой лихорадки Улья, или, как ее обычно называют по-простому, – трясучки. Это рутинное и хорошо отлаженное мероприятие, ничто не предвещало беды. Но случилось непредвиденное – несколько весьма высокопоставленных господ Азовского Союза, которым пришлось временно покинуть стаб по той же причине, в процессе затянувшегося ужина позволили себе лишнее и затем, уже находясь в состоянии сильнейшего опьянения, потребовали от охраны отвезти их в место, где можно вволю пострелять по зараженным.
Офицер решил поступить так, как это принято в тех случаях, когда отказаться невозможно, но и выполнить приказ нельзя. Он начал возить пьяных кругами в ожидании того неминуемого момента, когда они успокоятся, а еще лучше – уснут. На нашу беду, один из господ добился того, чтобы ему позволили посидеть за пулеметом, и когда увидел в сторонке подозрительные, по мнению залитого алкоголем сознания, огоньки, не разбираясь, открыл стрельбу.
По нашему лагерю.
До момента, когда его оттащили от пулемета, он успел не так уж много. Почти все пули улетели в ночь, не набедокурив, но одна очередь оказалась «удачной». Искалечило радиатор Цветомобиля, вышел из строя блок управления мобильной охранной системы, взорвался газовый баллон в кухонной палатке, одному гвардейцу оторвало руку в локте, второй, поспешно выпрыгивая из грузовика, ухитрился сильно разбить лицо и повредить глаз.
Столько визга и крика я за всю жизнь не слышала.
Одна из пуль попала в надувную кровать, на которой я тщетно пыталась уснуть – день выдался необычным, впечатлений море, глаза, несмотря на легкую усталость, отказывались закрываться. Просто лежала и таращилась в одну точку.
И тут внезапно стало громко и страшно. Орали и ругались десятки голосов, из-за взорвавшегося баллона вспыхнула боковая стенка палатки, подо мной опадала сдувающаяся кровать, и при этом казалось, что пострадала именно я, а не она. На несколько секунд меня будто сковало параличом, не могла даже пальцем пошевельнуть или хотя бы завизжать. Потом, правда, оцепенение схлынуло бесследно, так что выбралась самостоятельно. И впоследствии даже удивлялась своей необъяснимой немощи, ведь никогда прежде ничего подобного не испытывала и была уверена, что нервы у меня крепче стали. Пришла к выводу, что это единичный случай и повторение его невозможно.
Крупно ошиблась – еще как возможно.
Интересно, может ли парализованный человек держаться на ногах? У меня это получилось прекрасно, я просто замерла, позабыв про все на свете, в том числе и нестерпимую жажду. Так и стояла, тупо уставившись вперед и вверх, чуть выше макушек господ, которые только что окончательно поломали мою жизнь. Ноги не подгибались, голова не кружилась, но я не могла сделать ни шагу, даже глаза закрыть не в силах.
Этого просто не может быть, мне послышалось, это невозможно, немыслимо, это кошмар, я просто сплю и не могу проснуться.
Эсмеральда, резко поднявшись, не своим голосом выкрикнула:
– Альбина, уведи отсюда девочек! Быстро уведи! Элли, ты остаешься! Воспитательницы вон! Все вон! Флора, тебя это тоже касается!
Нас категорически запрещено оставлять в присутствии мужчин без воспитательниц, но, похоже, сегодня абсолютно все запреты отменены, балом правят новые правила.
И новые люди.
Шуршание платьев, стук каблучков, и вот уже я стою на дорожке в одиночестве, а в полутемном зале так и сидят ухмыляющиеся господа.
Эсмеральда не сидит. Покинув свое кресло, она неспешно спустилась к решетке, разделяющей немаленькое помещение, развернулась, уставилась на западников, скрестила руки на груди, медленно покачала головой и напряженным голосом изрекла:
– Я готова позволить вам многое, но это уже выше предела моего терпения. Что вы здесь устроили?
– Мне кажется, что это ваш спектакль, мы здесь всего лишь зрители, – совершенно спокойно заметил тот, который все время жевал.
– Господин Жила, мое замечание относится к последнему высказыванию полковника Лазаря.
– А что я не так сказал? – все тем же развязно-нагловатым голосом отозвался тот. – Мы должны были сделать выбор, и я его сделал. Какие-то проблемы?
– Проблема в том, что вы должны были выбрать другую орхидею.
– Да неужели? Что же это за выбор такой, если надо выбирать конкретный вариант? Не находите, что выглядит не очень-то демократично? К тому же, в таком случае, зачем вообще весь этот балаган с толпой перепуганных девок, паршивой музыкой и превознесением до небес вашего сомнительного товара?
В голосе полковника плескалась нескрываемая издевка. Он явно упивался моментом и готов был продолжать выступать в таком духе и дальше.
А я так и стояла деревянным изваянием, глядя чуть выше голов западников. Там, за их спинами, располагается большое окно, все стекла которого накануне заклеили крестами из полосок скотча, это должно помогать при близких взрывах.
Если каким-то образом перепрыгнуть через этих грубых мужчин, потом можно будет выбраться в окно, чуть дальше преодолеть стену, промчаться по улицам, миновать укрепления городского периметра и бежать-бежать-бежать, не останавливаясь. Там настоящий мир, великий в своей бесконечности и непостижимой изменчивости. Он переполнен смертельными опасностями, там нет места безоружным девочкам в коротких платьях и мерзким мужчинам, которые их выбирают, там настоящая жизнь, а не пародия на нее.
Но я никуда не бегу. Я замерла статуей на освещенной дорожке, на мне короткое платье, и меня выбрали.
Эсмеральда, зачем-то оглянувшись, покосилась на меня, при этом чуть скривилась, вновь повернулась к западникам и с нажимом произнесла:
– Для вас подготовили Ким, она больше всех соответствует запросам заказчика.
– Я лучше всех вас, вместе взятых, знаю, что именно подходит заказчику, и поэтому выбираю восьмую. Предлагаю выпить, так сказать, за счастливую помолвку, ведь никто не против?
– Оставьте, пожалуйста, свою дешевую клоунаду.
– Это не клоунада, это жизнь, в которой так мало радости, что приходится на всю катушку использовать любую возможность для веселья.
– Если вам так не терпится повеселиться, мы чуть позже организуем для вас достойный досуг. А сейчас нам надо закончить церемонию смотра. Закончить как полагается. Постарайтесь на этот раз не перепутать номер.
– Только я ведь ничего не путал, – отбросив наглый тон, безмятежно ответил господин Лазарь и, вальяжно откинувшись на спинку кресла, добавил: – Вы, должно быть, меня не поняли или упорно не желаете понимать. Но мне нетрудно повторить, что Западная Конфедерация сказала свое слово и нам нужна именно эта девчонка. Если вас это не устраивает, так и скажите. Мол, я категорически запрещаю вам даже думать об этой милой барышне, а все обещания по поводу того, что мы можем выбирать кого угодно, – не более чем гнусная ложь. Ну давайте, смелее, говорите уже, мы тут же отправимся домой и порадуем заказчика известием о том, что его свободная лебединая песня не оборвется на печальной ноте свадебного марша, потому как вы решили зажать обещанную невесту. Говорите уже, смелее, и не надо на меня так жалобно смотреть.
– Боюсь, вы неверно интерпретировали мои эмоции. Жалости у меня нет. Но есть некоторое недоумение. Вариант, который мы для вас подобрали, больше всех прочих соответствует пожеланиям заказчика.
– Да что вы заладили как попугай: желания, пожелания, какие-то тупые соответствия. Прошлый вариант, который вы нам навязали, даже без пародии на нынешний смотр, вроде бы тоже соответствовал, но лишь до того момента, как от души поработал над своим товарным видом при помощи куска стекла. У нас после этого печального события возникло некоторое предубеждение, заключающееся в том, что мы начали пугаться голубоглазых блондинок, ведь они, оказывается, способны совершать ужасные поступки. И навязанные варианты нас теперь тоже не устраивают, мы на одном уже больно обожглись, повторение нам не нужно. Нам принесли извинения и сообщили, что мы можем выбирать любую орхидею. В честь этого на смотр согнали всех, кто вышел возрастом. Таким образом, инцидент исчерпан, все стороны остались довольны. Мы только что выбрали новую, с нашей стороны вопрос закрыт, претензий по первой девочке больше нет и не может быть, нам ее очень жаль, но не более. С вашей стороны все было честно, вы показали абсолютно весь свой каталог, никого не припрятали. Если вопросов нет, мы откланяемся, забрав невесту. В противном случае вам придется как-то это объяснить, и все ваши слова будут переданы заказчику.
Странно, но этот столь вульгарный человек при желании мог вести себя очень солидно и изъяснялся соответственно. Даже в состоянии сильнейшего шока я не могла не признать, что Эсмеральда на его фоне временами лепечет, словно мелко нашкодивший глупый ребенок.
– Мою реакцию объяснить весьма просто – я ожидала от вас другого выбора.
– Мы это уже обсудили.
– Есть еще одна причина – Элли занята, у нее уже есть избранник.
– В каталоге ничего об этом не сказано, следовательно, девочка свободна.
– Формально да, но фактически все уже решено.
– Эсмеральда, а вам, случайно, никогда не доводилось слышать утверждение, что мир тесен?
– И какое отношение к происходящему имеет это утверждение?
– А такое, что даже в предполагаемой бесконечности Улья это так же актуально, как было и на тесной старушке Земле. Вашей Земле или моей – без разницы, работает везде.
– Я все равно вас не понимаю.
– Так уж получилось, что почти совершенно случайно мы и до этого знали о том, что у выбранной нами девочки уже имеется избранник. Господин Портос, не так ли? Я вовсе не желаю ни на кого ничего наговаривать, но все же придется. Сколько лет этой воспитаннице? Если верить вашим записям, дату ее рождения восстановили при помощи знахарей, а они в таких вопросах ошибаются редко. То есть ей скоро исполнится семнадцать. Какой минимальный брачный возраст в Азовском Союзе? Если прямо сейчас его не изменили, то шестнадцать лет плюс несколько дней. Я понимаю, когда девочка, у которой уже имеется избранник, задерживается здесь на месяц, ну пусть даже на два или три. Так сказать, на ее прекрасный облик наносят последние штрихи, окончательно готовят ко взрослой жизни. Но полгода и больше? Вы не находите это чрезмерным? Впрочем, я не нахожу, потому что знаком с некоторыми личностными особенностями господина Портоса. Мне даже известно, что он добивался сделать ради него исключение, уж очень хотел забрать Элли по достижении ею двенадцатилетнего возраста. Однако ваши великосветские сутенеры на это не пошли, честь Цветника, разумеется, куда выше не самых традиционных вкусов этого заурядного на вид господина. Я, признаюсь, несколько удивлен, ведь даже двенадцатилетние для него уже слегка староваты, но ради столь прекрасных глаз он, очевидно, решил перешагнуть через свои предпочтения. Вот только ничего не вышло, его невеста продолжала расти за неприступной стеной, а шестнадцатилетние дылды для господина Портоса вообще не существуют. Такая вот перманентная жизненная трагедия человека – не успел влюбиться, а любимая уже превратилась в неинтересную старуху. Сожаление о потерянных возможностях настолько сильно, что теперь господин Портос видеть ее не хочет, все сроки вышли, а бедняжка так и прозябает в Цветнике. И поэтому он предпочитает большую часть времени проводить на далеких стабах с либеральными законами или даже при почти полном их отсутствии. Как вы, должно быть, знаете, в ряде мест Западной Конфедерации с этим вопросом раньше было заметно проще, чем у вас, и мы неоднократно имели сомнительную честь принимать господина Портоса, ибо заинтересованы во встраивании наших ксеров в его систему перекрестного снабжения. Система, должен признать, эффективная и в той или иной степени выгодная всем сторонам. Ради приобщения к ней нам иногда приходилось закрывать глаза на то, что даже наши либеральные законы для него слишком строги, к тому же в отдельных случаях он их начисто игнорировал. Однако последовавшее после его последней поездки полное отключение Западной Конфедерации от создаваемой им системы сильно ударило по нашим интересам. Мы не заслужили такое отношение, и ваше руководство на днях это признало. Впрочем, оно сейчас и не то готово признать…
Господин Лазарь сделал паузу, чуть повернулся, молча указал на окно, стекла которого то и дело дребезжали от гула артиллерии. Никак это не прокомментировав, невозмутимо продолжил:
– Я думаю, ваше руководство укажет господину Портосу на его былые ошибки. Мы же, со своей стороны, добавим маленькую щепотку жгучего перца в его приторно-сладкую жизнь. Вряд ли он мечтал стать первым в истории Азовского Союза женихом, у которого самым бесцеремонным образом увели выращенную в Цветнике невесту, такая деталь биографии болезненно скажется на его авторитете, самооценке и прочих тонких материях. Думаю, это поможет ему впредь задумываться о далеко идущих последствиях собственных поступков. Сегодня мы не позволили ему растлить малолетних дочерей наших уважаемых граждан, завтра он ударил по нашим доходам, а послезавтра стал первым в истории знаменитого на весь Стикс Цветника человеком, у которого так легко отжали ценную собственность.
– Портос слишком мелок для столь изощренной мести, – не задумываясь, произнесла Эсмеральда. – Он этого не стоит. Я по-прежнему предлагаю хорошенечко подумать, у восьмой орхидеи слишком много недостатков, ваш лидер достоин лучшего, не надо его так подставлять.
– И какие же у нее недостатки? – спросил неразговорчивый господин Жила.
– Она психически неустойчива, ей все еще требуется строгое и грамотное воспитание, у вас она такое не получит.
– Вы имеете в виду ее побег? – с полуулыбкой поинтересовался Лазарь.
Вот тут госпоже куратору полностью изменило самообладание, свой частично высказанный вопрос она произнесла задыхаясь:
– Откуда… откуда вы это знае…
– Полно уже, Эсмеральда, – перебил ее полковник. – Мы ведь к вам не из детского сада приехали, к тому же выбор супруги для нашего лидера – нетривиальная задача, требующая, как минимум, предварительного наведения справок. А люди по натуре своей болтливы, надо лишь понимать, кому именно следует задавать вопросы. Нам известно, что четыре года назад наша маленькая шкодница оставила Цветник без электричества, после чего, пользуясь отключением глупо устроенной сигнализации, перебралась через стену. На запястьях у всех ваших воспитанниц браслеты системы наблюдения, благодаря которым их можно легко обнаружить, но она со старта набрала хорошую скорость и успела прилично удалиться, поэтому поиски на первом этапе не увенчались успехом. Таким образом, Элли отсутствовала четыре дня, но нам неизвестны подробности этой истории, очень хочется послушать, как именно все происходило.
– Если вы беспокоитесь по поводу того, что за это время с ней могло произойти что-то не…
– Нет, – вновь перебил Эсмеральду полковник. – Мы не сомневаемся, что девочку проверили ментаты и, разумеется, не обнаружили признаков ущерба ее безупречной нравственности. Но нам интересно знать, каким образом она выжила. Считается, что близкие кластеры зачищаются надежно, но вы же понимаете, что это не вполне так. Даже хорошо вооруженному взрослому там есть чего опасаться, а уж девочке в столь нежном возрасте и к тому же невооруженной… Ей кто-то помогал?
– Нет, она выжила самостоятельно. Ее случайно обнаружили патрульные по характерной активности единичного зараженного – он отреагировал на близость добычи. К тому моменту, когда они добрались до места, она уничтожила этого зараженного и была застигнута за попыткой вскрытия спорового мешка.
– Споровое голодание?
– Да, за четыре дня ни глотка.
– Насколько серьезным был тот зараженный?
– Желтая единичка или полторы.
– То есть – прилично развитый бегун?
– Приблизительно так.
– Элли на тот момент уже исполнилось тринадцать?
– Если не ошибаюсь, побег случился в день ее рождения.
– Оригинальный подарок.
– Да уж, для себя не пожалела.
– И каким же образом Элли прикончила того мертвяка?
– Подробности я помню плохо, но из оружия у нее был только кусок стекла. Обратите внимание на ее спортивные достижения, она беззащитная лишь на вид, а на деле очень ловкая и гибкая, быстро движется, у нее просто невероятные реакция и координация. К тому же несколько лет назад был период, когда ей пришлось заниматься углубленной боевой подготовкой, а Элли способная ученица. При должном хладнокровии не слишком развитого зараженного не так уж сложно убить подручными предметами, такие случаи в порядке вещей.
– Она была ранена?
– Незначительные порезы пальцев и ладони, Элли догадалась чем-то обмотать стекло, но этого оказалось недостаточно.
– Я смотрю, вашим девчушкам стекло доверять чревато. Значит, вы полагаете, что такой поступок можно считать признаком психической неустойчивости?
– Если быть до конца откровенной, ее спровоцировало поведение господина Портоса, он тогда предпринимал отчаянные попытки продавить свою просьбу и временами вел себя не самым лучшим образом. Доходило до того, что пытался пройти на территорию во внеурочное время или требовал, чтобы его избранница выглядывала в окно, когда он проезжает мимо Цветника. Элли ограждали от этого всеми способами, но от девочек трудно такое скрыть. Она думала, что руководство пойдет навстречу господину Портосу, это ее пугало. Среди воспитанниц пошли слухи, что для нее возраст согласия снизят до тринадцати.
– Получается, она тянула до последнего дня?
– Не так просто на такое решиться и еще труднее осуществить. Не забывайте про ее возраст, вспомните, как сами вели себя в тринадцать лет. Сам побег был хорошо спланирован, но дальше у нее не оказалось внятного плана, она просто бродила по кластерам, шарахаясь от любого намека на присутствие поисковиков и зараженных. То, что спустя четыре дня Элли не обзавелась хотя бы ножом, довела себя до спорового голодания и обычного голода, свидетельствует о спонтанности ее действий. Спонтанность в таком опасном деле – очень нехороший признак, возраст здесь не оправдание, ведь у нее было время на тщательное планирование. Плюс вы видели, что она сделала с той девочкой, а это тоже не самое сдержанное поведение. Если перейти на язык Цветника, она ведет себя недостойно, не так, как должна себя вести истинная леди.
– Бросьте, – отмахнулся господин Лазарь. – Леди воспитывались в институтах для благородных девиц, а здесь вы выращиваете обычных проституток, просто предназначены они для ограниченного круга клиентов. Тринадцатилетняя крошка, к которой пытается прорваться сбрендивший от похоти жирный педофил, – о какой сдержанности и тщательном планировании тут можно говорить? Да тут святая начнет чудить вовсю. Но как бы там ни было, девочка обманула вашу систему охраны, после чего ее пришлось менять, и за четыре дня удалилась на несколько десятков километров, преодолев два серьезных периметра и множество патрульных трасс. Мы у себя на западе высоко ценим тех, кто на такое способен. Жизнь у нас простая и зачастую опасная, отчаянным людям в наших краях всегда рады. Еще какие-нибудь якобы недостатки у нее есть?
– Она плохо поет.
– Еще скажите, что эта цыпочка не умеет красить ногти, и мы тут же ее забракуем. Смешные вы люди… Давайте дальше.
– Она не такая, как мы, она родилась здесь, Элли – ребенок Стикса. Обследования показывают, что ее рост может остановиться на отметке сто шестьдесят шесть сантиметров, при максимальном весе не больше сорока четырех килограммов. Это еще не самый пессимистичный прогноз, а оптимистичный прибавляет не больше трех сантиметров и нескольких килограммов. То есть, скорее всего, она останется почти такой, какой вы ее сейчас видите, и это не удастся исправить. Вечная недозрелая юность некоторых рожденных в Улье, должно быть, вы об этом явлении слышали. Именно поэтому ее и выбрали для господина Портоса, была надежда, что столь специфическая избранница сумеет вписаться в узкие рамки его предпочтений.
– Вашего толстяка не интересуют шестнадцатилетние бабушки, – ухмыльнулся полковник. – И с чего это вдруг вы считаете это недостатком? В Улье все, кто выживает в самом начале, забывают о старости. Сколько вам лет? Предполагаю, что вдвое больше, чем тот возраст, на который вы смотритесь, примерно то же самое можно сказать и обо мне. В самых тяжелых случаях здесь будешь выглядеть лет на сорок, ну пусть сорок пять, но вообще-то это мир тридцатилетних, если говорить о тех, кто сумел здесь протянуть хотя бы пару лет. Просто эта девочка будет смотреться моложе основной массы, только и всего. Любая дамочка за эту вашу недозрелую юность пойдет на любое преступление, так что это достоинство, а не изъян.
– Ваш заказчик достаточно подробно расписал свои предпочтения. С учетом дальнейшего роста и окончания формирования, его избранница должна обладать определенными параметрами. Вы прекрасно понимаете, что девочка в эти параметры не вписывается.
– Конечно, понимаю, мой друг неравнодушен к зрелым женщинам и богатым формам, а проявляющуюся здесь у многих иммунных тягу к школьницам не одобряет. Но ради пользы дела он может вести себя достаточно гибко, к тому же свою жизнь связывает не только с телом избранницы, важен и характер, а я почти уверен, что от характера Элли наш лидер будет в восторге. Ну и судя по тому, что я вижу и читаю в ваших бумагах, она никакой не ребенок. Это к тому веду, что девочка способна выносить младенца, а у нас на западе это до сих пор считается главным признаком взрослости, так сказать – пережиток былой анархии. Давайте дальше по списку ее мнимых и явных недостатков.
– У нее проблемы с умениями Улья и расколот зуб.
«Деревянное» состояние как-то незаметно сошло, но я по-прежнему стояла не шелохнувшись, в нас крепко вбито, что без разрешения мы на дорожке не имеем права даже пальцем пошевелить.
Да и зачем мне теперь шевелиться?
Но невозможно запретить думать, в том числе и размышлять над услышанным. И, по моему мнению, всемогущая Эсмеральда с разбега плюхнулась в глубокую лужу, скатившись до совсем уж уморительных придирок к моей особе.
Но все равно я сейчас всецело на ее стороне, ведь пока она за меня борется, остается пусть и неуловимо крохотный, но шанс, что все переиграют, что на кошмарный запад к страшному квазу отправится другая. Я никому не желаю такого зла, но себе – в первую очередь.
– И что не так с ее зубом? – спросил господин Лазарь.
– Она его повредила.
– Я понимаю, что он не чернилами запачкан. Как именно повредила?