Вокзал гудел, как растревоженный улей. Оля давно не ездила на электричках и с удивлением смотрела на мечущихся по вокзалу людей, собравшихся немедленно покинуть столицу и укатить на отдых. Такое же настроение было и у нее. Нетерпеливо притоптывая на месте, она отстояла очередь в кассу, где приобрела билет до станции Заозерки, и побежала искать нужную платформу. Пути отправления электропоездов были обозначены, но Оля сначала не посмотрела на таблички, принялась метаться по вокзалу и нервничать. Спросила у прохожего, где третий путь, и тот, хмыкнув, показал ей на табло. Видимо, подумал, что она замшелая провинциалка, потерявшаяся в кущах большого города. Оле не приходилось ездить на электричках, потому что было попросту не к кому ездить. К морю она летала самолетами. Зато теперь у нее появился свой дом в деревне! И ей сразу захотелось ездить туда каждый выходной день.
Она со счастливым выражением лица вместе с толпой горожан прошла к подошедшей электричке. Толпа занесла ее в теплый комфортабельный вагон и усадила у окна. Оля пристроила свой багаж и принялась рассматривать пассажиров. Они продолжали суетиться и мотаться туда-сюда, собираясь занять более выгодное место. Рядом с Олей плюхнулась сначала здоровенная женщина, основательно ее потеснив. Она позвала через весь вагон какого-то Федора, хлопая на место рядом с ними. Оля ужаснулась – еще одного массивного пассажира лавка не выдержит, а ее саму впечатают в окно. Но сказала себе, что все это проходящее – не всю же жизнь ехать с толстой теткой и Федором до дорогих ее сердцу Заозерок. И только так подумала, как толстуха подхватилась и принялась перемещаться обратно, потому что Федор прокричал, что занял ей место возле окна. Вместо нее рядом с Олей сел благообразный старичок, похожий на отсидевшего полгода на диете Деда Мороза. Он открыл потрепанную книжицу и принялся читать. Оля вздохнула с облегчением – болтать с попутчиками она не любила. Напротив нее сидела молодая мамаша с двумя детьми, которые крутились, изображая вечный двигатель. Оля нисколько не сомневалась, что, когда они вырастут, то обязательно его изобретут. С детства изучая на собственном опыте этот вопрос, просто не могут не изобрести! Молодую мамашу было жалко, она разрывалась между мальчишками, грозя им всяческими карами земными. Но те ее не слушали и продолжали крутиться, после чего неожиданно подрались за место у окна. Другая бы на Олином месте нервничала – дети часто задевали Олю то руками, то ногами. Но она благоразумно решила, что ничего не испортит ей настроения, и дала мальчишкам по конфете. Молодая мамаша, на чьем лице нарисовался испуг, схватила мальчишек и усадила по разные стороны от себя. Неадекватность соседки, которая вместо ругани угостила конфетами, ее порядком озадачила.
А Оля уже смотрела в окно поехавшей электрички. Мимо пробегали городские картинки, мелькал присыпанный свежим снегом город, оставались позади сверкающие новогодней иллюминацией улицы. Казалось, что вся старая жизнь с ее проблемами и неприятностями оставалась позади, и Оля ехала в сторону новой судьбы, так щедро одарившей ее перед самым чудесным в году праздником.
Город быстро закончился, и в окне замелькали деревенские пейзажи – разноцветные ухоженные домики с заборчиками, опустевшие сады, прикрытые снеговыми шубами, обширные поля, больше похожие на царство Снежной королевы, чем на обычные сельские угодья. Среди белых снегов где-то стоял и Олин дом!
На сердце у девушки царило неописуемое блаженство. Такое, что она едва не забылась и не проехала нужную остановку. Хоть Оля ни словом не обмолвилась с пассажирами, благообразный старичок пожелал ей счастливого пути, а молодая мамаша улыбнулась. Мальчишки дружно прокричали: «До свидания!», на что старичок перекрестился (ему предстояло с ними ехать и ехать).
Оля вышла на полустанке вместе с десятком других пассажиров и пошла за ними. Сумка была тяжелой, она не знала, сколько предстоит идти, потому поинтересовалась у одной девушки, нет ли поблизости автобусной остановки. Оказалось, что автобусы заезжали в Заозерки с другой стороны. А от электрички все топали пешком около километра. Оля обрадовалась, что топать придется не пять км, и воодушевилась так, что обогнала будущих односельчан и возглавила процессию.
Путь показался ей долгим и выматывающим. Хорошо еще, что где-то посредине дороги ее тяжелую сумку подхватил здоровенный спортивного вида парень, от которого пахнуло алкоголем. Без разрешения взял и понес, весело сообщив Оле, что если бы не вывихнутая рука, то сгреб и ее в охапку. Такие симпатичные девушки, по его словам, в их деревню приезжали не часто. Оля улыбнулась, парень явно хотел с ней познакомиться. Поблагодарила за помощь, но от дальнейшего диалога отказалась, пошла молча рядом с ним. Тот не обиделся, Оля подумала, что даже внимания не обратил, – разговаривал сам с собой. Зато девушка, у которой Оля спросила про автобус, все глаза на них проглядела. Очень уж недовольно она хмурилась при этом.
…Поездка на тряском автобусе не показалась утомительной. После высадки парень снова подхватил Олину сумку. Они вместе с поредевшей группой сошедших с автобуса пассажиров двинулись к деревне. Ее деревня! Вот она какая!
– Дом-то, спрашиваю, какой? – донеслось до витающей в облаках Оли. – Двадцать восьмой? Э, тогда, красавица, нам не по пути. Держи свой багаж и топай в том направлении. Между прочим, я Саша.
– Спасибо, Саша. Я Ольга.
Она взяла свою сумку и улыбнулась ему быстро, для приличия.
– Малахольная какая-то, – бросил он ей в спину.
– А ты догони! Чего встал? – с ехидцей в голосе сказала ему другая девушка. – Может, ей дров наколоть потребуется!
«Действительно, – подумала Оля, – а кто мне дрова наколет?!»
Но поворачиваться и просить о помощи Сашу она не захотела. Хватит с нее мужчин! Она приехала сюда, чтобы отдохнуть, а не заново знакомиться с кем попало.
Дом ей понравился! Небольшой, но довольно вместительный, он стоял на невысоком бугре на окраине деревни. Его красную ломаную крышу покрывал небольшой слой снега, словно зима старательно забелила яркие летние краски. Стены, отделанные серым камнем, тоже припорошило. Высокие окна с белыми занавесками дополняли картину жилища Снегурочки, кем Оля себя почувствовала, взойдя на резное деревянное крыльцо. Ключ она нашла в условленном месте – над притолокой. Внутри было тепло, темно и сухо – деревня-то, деревня Заозерки, но отопление в доме оказалось центральным. Оля включила свет и обрадовалась, недоставшаяся ей свечка не потребуется. Двор она решила осмотреть потом. Сначала ей предстояло выбрать свои комнаты!
Половина дома приходилась ровно по центру просторной комнаты-холла с высокими потолками и двумя большими окнами. Из трех ее стен выходили пять дверей. У стены напротив окон был вход-выход в небольшой коридор. А по боковым стенам с одной стороны находились комната и кухня, с другой стороны – комната и туалет с ванной. Словно тот, кто проектировал это сельское жилище, заранее рассчитывал, что когда-нибудь его поделят пополам. Оля прикинула, ей больше понравилась половина кухня-комната. Второму владельцу она оставила комнату-туалет. Все честно, пусть потом хоть с сантиметром вымеряет. На стороне одного оказывается туалет с душем, на ее стороне – кухня с холодильником. Ровно посредине общей комнаты стоял большой круглый стол. Оля решила его не передвигать, он идеально вписывался в интерьер.
Оля прошла в свою комнату и поразилась ее уюту. Ей все нравилось, исключительно – все! Она поставила сумку возле кровати и поспешила во двор, чтобы хорошенько его рассмотреть, пока не стемнеет.
Игорь вел машину по заснеженной трассе, ругая нерадивых дорожников, не успевших к воскресному утру убрать выпавший ночью снег. Он был уверен, что дорогу, соединяющую две столицы, вычистят до зеркального блеска. Блеск, правда, был – гололед под снегом. И, как назло, снег не прекращался! Дворники автомобиля не помогали бороться со снежной завесой. Игорю пришлось снизить скорость и фактически плестись до поворота в Заозерки. Он его чуть не пропустил! Какому-то идиоту приспичило поставить указатель прямо на перекрестке!
– Не хватает в этой тмутаракани попасть в дорожное происшествие, – сердился Игорь.
Поток автомобилей после поворота резко снизился. За ним никто не поехал, по всей видимости Заозерки не пользовались повышенным спросом у столичных жителей.
С двух сторон дорогу в деревню сторожил высокий сосновый бор. Игорь успел налюбоваться его красотами вдоволь, пока его джип тащился за стареньким пассажирским «ЛИАЗом», битком набитым местными жителями. Обогнать эту развалину не представлялось возможным – проезжая часть была чрезвычайно узкой, а обочины совсем не чищены от снега. И вместо необозримого вида деревенских красот Игорь видел всю дорогу перед собой искаженные недоброй радостью физиономии селян. Какой-то мальчишка даже показал ему неприличный жест.
– Выпороть тебя некому! – воскликнул Игорь и остановился.
Ехать в такой невыносимой обстановке он больше не мог. Вышел из автомобиля и принялся его очищать от падающего снега. Остановив машину на дороге, он никому не помешал – некому было мешать. Кругом стояла тишина и благодать. Тогда и пришла Игорю мысль срубить здесь новогоднее дерево. Он достал из багажника топор, который как заправский турист всегда возил с собой, и отправился в лес.
Воздух в лесу был настолько чистым и легким, что с непривычки Игорь закашлял. Зимой ему редко представлялась возможность выбираться из загазованного города на природу, и сейчас он воспользовался этим для того, чтобы дышать легкими, полными прозрачного свежего лекарства. Игорь поднял лицо к небу, раскинул руки в стороны, стараясь расслабиться и получить удовольствие. «Стоять бы так и стоять», – подумалось ему.
И тут с ближайшего дерева вспорхнула птица, обрушивая с ветки солидный ком снега. Пушистый колючий ком, словно нарочно, упал прямо в лицо Игорю. Тот принялся ругаться и отплевываться. Настроение вновь вернулось в привычное ему русло, и наслаждаться природной красотой резко расхотелось.
С трудом преодолевая сугробы обочины, Игорь продолжал ругаться на зиму, неожиданно оказавшуюся совершенно русской – со снегом и морозом. Не обращая внимания на то, что снег попал в ботинки, дошел-таки до приглянувшейся ему ели и принялся за дело.
Обратно к машине вернулся в более приподнятом настроении. Но заботы о том, как перевязать дерево и куда его пристроить, снова вовлекли его в пессимизм. Положив ель в салон и высунув ее макушку в окно, Игорь поехал дальше. Он въехал в деревню, когда автобус подрулил к единственной остановке и оттуда высыпали местные жители. Спрашивать, где находится двадцать восьмой дом, он не стал. Проехал по единственной деревенской улице туда и обратно и обнаружил его сам.
Как знал, что дом остался без присмотра – калитка была открыта! Но от нее шла цепочка свежих следов. Воры? Непрошеные гости? Скорее всего вторая владелица приехала. Ушлая девица его опередила и уже осваивала новую территорию. Игорь припарковал машину, с горем пополам пристроив ее между домом и большим сугробом, и пошел во двор. Кстати, ни дом, ни двор его не впечатлили. Что-то подобное он и ожидал увидеть.
Но чего он точно не рассчитывал лицезреть, так это ту самую скандальную девицу из магазина, которая устроила склоку из-за свечки!
– Вы?! – обомлел от такой наглости Игорь, глядя на ее синий пуховик и красные щеки. – С какой это стати! Давайте-ка выметайтесь отсюда! И быстрее, пока хозяйка не пришла и вас не выгнала!
– Какая еще хозяйка? – растерялась та.
– Самая что ни на есть настоящая, – пробурчал Игорь и взял ее за руку, чтобы насильно вывести за калитку. – А я – хозяин!
– Так вы что, не один приехали? – Девица принялась сопротивляться и встала.
– Нет, милочка, – передразнил ее Игорь, – я один приехал. А что, ожидался цыганский табор?
– Нет, – мстительно прошипела ему девица, – только один клоун, отставший от цирка!
– Ну знаете ли! Пошли бы вы с вашими идиотскими намеками вон!
И вновь принялся выпихивать ее со двора.
– Отстаньте от меня, наконец! Я имею такое же право на этот дом, как и вы, господин грубиян!
– Чего?! Только этого мне не хватало! Вы что, вторая владелица этой избушки?!
– Я – первая владелица! Это вы – второй. – Оля вырвала свою руку из загребущей лапы хозяина дома. – И никакая это не избушка. Это домик в деревне! И если он вам не нравится, то переуступите мне его за разумную цену.
– Милочка, – поморщился Игорь, глядя на нее. – Вы невнимательно читали дарственную. В ней черным по белому написано, что половины дома не подлежат продаже. Домом может владеть только один из нас при условии, что второй подарит ему свою половину. Лично я вам ничего продавать не намерен, тем более дарить.
– Я так и думала, – хмыкнула Оля. – У вас зимой снега не выпросишь!
– А вы, как говорил известный классик, ничего не просите! Сами дадут. От себя добавлю – где-нибудь и когда-нибудь. Так что, милочка, валите отсюда обратно. Я приехал, чтобы в своем новом доме провести новогоднюю ночь.
– Надо же, какое совпадение, – покачала головой Оля. – И я здесь за тем же!
– Огорчу вас, дорогуша, мне с вами в одном помещении будет тесно!
– А мне с вами! А мне с вами. – Оля едва себя сдерживала, чтобы не наговорить ему грубостей. – Вы склочный, мелочный, грубый тип!
– Кто?! Я?! – обомлел Игорь, которого такими эпитетами еще никто не награждал. – Тьфу на вас! Доведут же эти бабы, черт возьми!
– Тьфу на вас дважды! – в сердцах высказалась Оля, развернулась и пошла в дом.
Оба, раскладывая свои вещи в комнатах, упорно делали вид, что не замечают друг друга. Отступать не собирался никто.
Игорь решил во что бы то ни стало остаться в доме, который ему совершенно не нравился, отмечать новогоднюю ночь. Деваться ему было некуда – тетка доставала с такой силой, хоть беги на край света от нее. Так и не убежишь ведь! Схватится за сердце, начнет играть спектакль, поневоле поверишь. А не поверишь, да вдруг с ней и впрямь что-то не то? Лучше отсидеться подальше от всех ее спектаклей. По сравнению с теткиным то, что устроила ему вторая владелица дома, даже не театр, а так, мини-сценка. Пережить вполне можно, если больше не общаться. Недостатков у этого деревенского дома полно, только достоинство одно есть несомненно – дом большой, комнат хватает, все четко делится пополам. Еще и мансарда, заваленная всяким хламом, осталась неохваченной. Если что, Игорь может смело туда перебраться и ни от кого не зависеть. Он оглянулся на мимо проходившую Ольгу.
«А она ничего, – отметил про себя Игорь. – Худенькая, фигурка изящная, пышные светлые волосы, огромные в пол-лица глаза, пухлые губы, мягкие наверняка… Тьфу! Ничего в ней хорошего нет. Ведьма злющая! В свечку вцепилась, словно без той ее черная месса не состоится! И в деревню прилетела быстро, как на метле. Вон теперь глазищами стреляет. Чего-то хочет. Не получит!»
– Слушайте! – обратилась к Игорю Ольга. – Поделитесь столом. С вашей стороны это свинство – заграбастать себе один-единственный нормальный стол в целом доме!
– У вас, дорогуша, есть кухня с рабочими поверхностями, холодильником и допотопным радио. Там и слушайте бой курантов.
– Вас, знаете ли, тоже не обделила судьба! Можете встречать Новый год в горячей ванне с розовыми лепестками! Зачем вам стол?!
– К черту лепестки! – возмутился Игорь. – Это не мой стиль. Давайте меняться: вам – ванна, мне – холодильник. Думаю, так будет по-честному.
– Я не могу. Эта комната, которая рядом с кухней, мне нравится гораздо больше вашей – рядом с туалетом. К тому же я первая приехала и заняла то, что захотела.
– А я занял стол! Он своей большей частью стоял на моей стороне. Так что претендовать на него вы не имеете права. Лучше подумайте, как мы будем делить кресло, в котором вы сидите.
– Я не собираюсь его делить! Оно стоит на моей половине, – хмыкнула Ольга.
– Не спешите, подумайте. Я дам вам за него два стула от стола!
– И что я буду с ними делать?
– То же, что и со столом. Положите на них дощечку и получите стол!
– Запатентуйте этот способ изобретения ненаклонных поверхностей, великий комбинатор! Но мне он не подходит. Ладно, я готова кресло поменять на стол.
– Х-м, – задумался Игорь и потер подбородок.
Предложение было довольно заманчивым.
Оля устала пререкаться с этим неандертальцем. Неотесанный чурбан взялся непонятно откуда. Среди своего окружения Оля раньше о нем и не слыхивала. Близкий друг мужа ее двоюродной сестры, по разговорам, был мужчиной приятным во всех отношениях. Чего только стоила его моментальная помощь с ремонтом! Оля попросила сестру, и та через друзей мужа нашла ей отличную бригаду рабочих, которые сделали все быстро, качественно и не содрали с нее сто шкурок. А когда у Оли случился приступ аппендицита, лучший друг мужа двоюродной сестры тут же прислал своего водителя с машиной, который быстро домчал ее до больницы. Ей тогда сделали операцию… Как же его звали? Оля не помнила точно, вроде Гога. Ей отчего-то представлялся грузин, совершенно не похожий на этого плотного, коренастого, невысокого шатена с синими глазами. Бывают же такие удивительной синевы глаза… Впрочем, ничего хорошего в них нет – б-р-р-р, лед натуральный.
Она демонстративно сидела в уютном кресле, расположенном возле камина, и блаженно зевала. В мозгу Игоря сразу сложилась картинка: он в кресле возле камина. Только для полного блаженства ему нужно его зажечь и отдать ей стол.
– Так и быть! Согласен. Вам – стол, мне – кресло.
– Ладно, предложение принято.
– Что значит принято?! Выметайтесь из моего кресла и забирайте свой стол!
– Я передумала.
– В каком смысле?
– В жертвенном. У вас действительно больше ничего нет, кроме стола. А с моей стороны шкаф с книгами, кухня с холодильником…
– Не давите на больную мозоль! Холодильник должен быть общим.
– Итак, кухня с холодильником, книжный шкаф, поломанный телевизор…
– Откуда вы знаете, что он поломан?
– Пыталась включить.
– Так вы его и поломали!
– Да! Провела по экрану пальцем, он и сломался.
– Ага! Призналась! Я так и знал.
– А чего вы так переживаете? Боитесь, что в сто пятый раз не посмотрите «Иронию судьбы»?
– Нет, не боюсь. А вы тыкали в экран пальцем, чтобы увидеть финал «Холостяка»? Вы путаете сенсорный аппарат с допотопным. Это вам, дорогуша, не телефон. Сколько пальцами ни тыкай, изображение холостяка не появится.
– Какой у меня умный сосед до деревенскому домику!
– Да, я такой. И тоже передумал. Стол мой, и я начну готовиться к встрече Нового года. Установлю на нем елку!
– Настоящую?! – не сдержала радости Оля.
– Настоящую, разумеется, – подобрел Игорь. – Ехал мимо леса и срубил…
– Вам придется заплатить солидный штраф! Это бесчеловечно – рубить молодые елки!
– Что?!
Оля не стала дальше выяснять отношения, она вскочила с кресла и направилась в свою комнату. Конечно, она расстроилась. Он собирался поставить настоящую зеленую елочку, пахнущую смолой и зимним лесом, а ей приспичило напомнить ему про штраф. С одной стороны, елку жалко, но с другой стороны, для праздника ведь старался человек. И чего она на него накинулась? Все из-за этой свечки! Но он тоже хорош! Гусь он, а не Гога.
Оля достала мобильный телефон и набрала номер сестры. Говорить с другой страной было дорого, но оно того стоило.
– Юль, привет! С наступающим тебя и Влада. Какой у тебя сонный голос! А, разница во времени? Извини, что разбудила. Просто у меня безотлагательное дело. Как устроились? Рада, что хорошо. Как я? Тоже неплохо. Приехала вот в ваш подарок. Домик в деревне мне очень понравился. И что? А вот что: тут еще один хозяин. Ну да, вы же предупреждали. Но вы в один голос твердили о том, что он классный парень! Нет, Юль, не классный. Тут воинствующий грубиян! Схватил последнюю свечку и бежать! Нет, со светом у нас все в порядке… Я, конечно, тоже не могла равнодушно смотреть, как он единственный стол на свою половину тянет, и предложила ему кресло, а он срубил живую елку, которая опрокинет наш стол, и я передумала отдавать ему кресло… Чем мы занимаемся? Обустраиваемся, Юль! Я вот что хотела спросить у тебя: Гога и Игорь Ненашев это одно и то же лицо? Это он и есть! Ага. Вы давно хотели нас познакомить?! Теперь понятно, что ничего не понятно. Да не понятно, что дальше делать. Мы вроде как поругались. Ну ничего, Юль, я постараюсь с ним помириться. Хорошо, Юль. Прямо сейчас пойду и помирюсь! Договорились.
Оля улыбнулась, спрятала мобильный телефон в сумочку и вышла из своей комнаты.
– …Влад, прости, что разбудил! Но я ей человеческим языком объяснил, что холодильник должен быть общим! Нет, с содержимым – отдельные разборки, я не сижу на дурацких диетах и ем приличную еду… Ни черта не понимает! У сестры твоей жены что, русский язык не родной?!
Оля встала на пороге комнаты и мстительно прищурилась.
– Ах так! – сказала она и вернулась обратно к себе в комнату.
Покопавшись немного в сумке, достала оттуда кусок мыла и вернулась в общую комнату.
Игорь сидел в ее кресле и нервно мотылял ногой, положенной на другую.
– Сейчас я проведу демаркационную черту, – торжественно объявила Оля, показывая ему кусок мыла с одуряющим парфюмерным запахом. – Она разделит дом пополам. И через эту черту на мою половину вы без моего разрешения заходить не смеете! Я ясно выражаюсь родным русским языком?!
Игорь хмыкнул, продолжил сидеть и смотреть на нее глазами затравленного большой злобной собакой нежного беззащитного кролика.
Оля села на корточки и принялась вести линию по полу.
– У вас косоглазие, что ли? – поморщился Игорь, внимательно следя за ее манипуляциями. – Пять сантиметров у меня точно оттяпали!
– Где?
– Так сразу на третьей половице вкось и пошли!
– Не мелочитесь, Гога.
– Не зовите меня Гогой. Это только для близких друзей. Для вас я Игорь Васильевич.
– Слишком длинно, – хмыкнула Оля. – Я не выговорю после новогоднего застолья.
– Так вы алкоголичка?!
– Зря радуетесь, Гога. С нами, алкоголиками, очень тяжело общаться.
– Оно и видно, – задумчиво протянул Игорь, глядя на приближающуюся к нему женскую попу.
Ясно было, что девица на себя наговаривает. Пугает? Хочет выжить его из собственного дома?! И в новогоднюю ночь, полностью раздевшись, сплясать на единственном столе?! Ему ярко представилась живописная картинка: обнаженная Ольга танцует чувственный эротичный танец на его столе. Уф-ф-ф-ф! Привидится же такое! Точно, она ведьма.
Ольга тем временем добралась до кресла. Линия до этого предмета мебели получилась ровная, красивая, толстая и основательная. Оля мыла не пожалела. Безусловно, была мысль, что этот гнусный тип может ночью взять ведро с водой и вымыть пол. Но она ее отмела. Такой хлыщ в деревенском доме полы мыть не будет!
– Освободите кресло! – потребовала она у Ненашева. – И уходите с моей половины дома.
– Уйду только вместе с креслом, – нагло заявил тот.
– Уходите, – вздохнула Оля. – Тогда подвиньте стол на мою половину.
Тот ничего не сказал, уволок кресло и отодвинул ей стол. Вроде бы договорились и воевать больше не стали, как Оля и обещала сестре. Но на душе было неспокойно. После разговора с сестрой она постоянно думала о том, как могут в одном человеке уживаться двое совершенно разных людей?! До того, как она с ним познакомилась, Гога Ненашев был лучшим другом мужа ее сестры и просто хорошим человеком, готовым в любой момент прийти на помощь. А познакомившись, Оля увидела в нем вредного и мелочного типа!
Нельзя сказать, что он ей совсем не понравился. Было в нем что-то хорошее. Вот елку для праздника срубил. И зачем она ему только про этот злосчастный штраф заикнулась?! Человек стремился сделать как лучше. Возможно, даже в этот момент думал о ней, своей соседке. А она о нем мало того, что плохо подумала, так еще и позвонила с предложением о продаже своей половины! Может, действительно пойти и помириться с ним?
Оля поправила джемпер, пригладила волосы и вышла из комнаты.
Игоря нигде не было. Она решила, что он сидит у себя и расстраивается из-за самого грустного Нового года на свете. Зря она так с ним… Есть же и в этом мужчине что-то хорошее. Оля ополчилась на него из-за своего недоделанного «разведчика». Этот Гога совсем другой человек. Нужно абстрагироваться от прошлого и жить настоящим. А в настоящем у Оли есть сосед, довольно милый мужчина, волею судьбы и сестры с мужем оказавшийся сейчас рядом с ней. Впрочем, где же он?
Сквозь светлые мысли обо всем человечестве в целом и о Ненашеве в частности Оля услышала торопливое чавканье, доносящееся из кухни. Из ее кухни! Она тут же понеслась туда.
– Вы пересекли демаркационную черту! – набросилась Оля на стоявшего возле холодильника Игоря.
– Расстреляйте меня за это, – предложил он, отрезая от батона докторской колбасы солидный шмат.
– Если бы у меня был пистолет, то расстреляла бы непременно! Трижды!
– Начинайте палить. – Игорь сделал себе бутерброд и заварил кипятком пакетированный чай. – Тра-та-та-та-тра-та-та… Пристрелю сейчас кота, а за ним из кошки сделаю окрошку…
– Положите на место мою колбасу! – потребовала Оля, сверля нахала гневным взглядом.
– С какой это стати она ваша?
– С той, что это я купила целый батон клинской докторской колбасы!
– Это я купил целый батон клинской докторской колбасы, дорогуша.
– Вполне возможно, – сбавила пыл Оля, вспоминая пожелание сестры о мире. – Вы купили такую же колбасу. – Она заглянула в холодильник. – И где же она?
– Вот она, моя дорогая колбаска. – Игорь прижал батон к груди и нежно погладил.
– Это моя колбаса! – нахмурилась Оля. – А свою вы забыли в машине! Что вы еще покупали? Где оно? Где, я спрашиваю, ваши продукты?!
Игорь тоже нахмурился и вслед за Олей заглянул в холодильник. Из того, что он покупал, кроме колбасы, больше ничего там не было. Стояли какие-то банки с зеленым горошком, соки, кефиры, яйца, творожки, бананы…
– Гадость какая! – высказался он по поводу продуктового набора. – Я действительно забыл пакеты в машине.
– Отлично! – фыркнула Оля. – Идите забирайте оттуда свежемороженые овощи и фрукты. И оставьте в покое мою колбасу!
Оля вырвала у него батон, спрятала в холодильник и от души хлопнула дверцей.
– И без моего разрешения сюда, на мою кухню, не смейте заходить!
– Слушаюсь и повинуюсь, – усмехнулся Игорь и вышел.
Он надел куртку и пошел на улицу к машине, которую уже основательно припорошило снегом. Открыв багажник, Игорь обнаружил продукты. Он рассмеялся, весело получилось с ее колбасой. Девица жадна до невозможности! Было бы оружие, за кружок докторской она б его точно расстреляла. Вот потому он и не связывается с этими недовольными фуриями. Все, баста! Отныне он волк-одиночка, гуляющий сам по себе.