Предсказание
Йосло рассказал, что вырос за семью болотами от деревни рюмов. Там скалы лесенкой касаются верхушки неба. Там жарко, но дождливо, а когда дождь льёт три новолуния подряд, из земли вырастают синие гнилые поганки, и они выше самых высоких деревьев. Йосло рассказал и о том, что нориков осталось немного и живут они в услужении у гигантской прожорливой жабы. Бур-булья заставляет нориков приносить ей тысячи поющих ягод каждый день. А ещё крошечных визжалов, которые очень больно кусаются, и марелов, которые, если взять их не за то крылышко (а крылышек у них два десятка), впустят в тебя не смертельный, но сильный яд.
– И ты действительно видел всё это? – спросил ошеломлённый Пип. – Я не встречал ничего интересного в нашей деревне… Ну, если не считать, конечно, жужжащих яблок в мамином саду и поющих ягод в этом болоте.
– Конечно, видел! Я видел ещё и не такое! – обрадовался Йосло восхищению в глазах Пипа. Но тут же невесело добавил: – Только я не уверен, что очень уж рад этому, маленький рюм. Ой, то есть Пип. Маленький Пип…
– Я не такой уж и маленький. Через три весны мне исполнится десять лет. И тогда я узнаю всю правду о том, откуда у нас появились жёлуди и почему ими ни с кем нельзя делиться, особенно с нориками. Ой, прости, Йосло…
– Ничего, Пип. Я и сам не знаю, что делать, окажись у меня сейчас настоящие волшебные жёлуди. Просто бабушка Яросло перед смертью сказала: чтобы избавиться от Бурбульи, нужно выкрасть у рюмов хотя бы один целебный жёлудь. И это перо тоже дала мне моя бабушка, – норик ткнул в него тощим пальцем. – Она сказала мне: «Береги его, Йосло, это наше с тобой прошлое и твоё будущее». Я не знаю, что это значит, но мне грустно оттого, что я могу этого никогда не узнать…
– Ты обязательно узнаешь, Йосло.
Пип собирался уже достать из кармана коротких штанишек жёлуди, когда одна из спящих болотных ягод внезапно проснулась и закричала: «О, не срывай меня, а иначе ты расчешешь себе лапы в кровь.
О, не срывай меня, а иначе ты не доживёшь до завтрашнего утра».
– Кто здесь? – вскочил Пип и огляделся по сторонам. – Отвечай, кто бы ты ни был!
– Пип, я, кажется, знаю, кто это. – Йосло беспокойно забегал вокруг маленького рюма. – Это красная птичка, та самая, которая помогла мне. Она только что пролетела у меня над левым ухом.
– Но почему я её не вижу?
– Она сказала мне, что появляется, только когда этого хочет.
– Я здесь, Пип, – тонкий голос раздался совсем близко. Рюм поднял голову. На одной из веток орешника сидела крохотная хохлатая птичка. Она вертела головой во все стороны и повторяла: «Я здесь, Пип. Здесь».
– Это я уже понял. А вот зачем ты здесь? – Пип расстроился, что снова не смог вовремя почуять чужого.
– Я хочу помочь. Я хочу тебе помочь, – пищала красная птица.
– Везёт мне сегодня с помощниками, – хрюкнул Пип и посмотрел на Йосло, который, видимо от волнения, всё время переступал с одной ноги на другую.
– Откуда у рюмов взялись волшебные жёлуди? Откуда? Зачем норику нужен волшебный жёлудь? Зачем? Как освободиться от Бурбульи? Как? – пищала красная птица. – Ответы на эти вопросы знает Радужная Ящерица. Но дорога к ней опасна. Опасна! На пути вы найдёте три безжизненных цветка, трёх друзей и трёх врагов. Если собьётесь с пути – больше не вернётесь.
Не вернётесь!
Не дав Йосло и Пипу опомниться, красная хохлатая птица исчезла. Так же неожиданно, как появилась. Из глубины ночи эхом донеслись её последние слова: «… больше не вернётесь, не вернётесь».
– Жуть какая-то, – сказал Пип. – Никак не могу понять, веселит меня всё это или пугает… – Пипу захотелось что-нибудь съесть для самоуспокоения. Он поднял с земли и забросил в рот все поющие ягоды, что успел собрать до встречи с нориком. Затем облизнул свой белый клык и, испытав некоторое облегчение, уверенно взял норика за лапу. – Йосло, вот что я решил: мы пойдём к этой ящерице! Пойдём и узнаем у неё всё, что хотим узнать. А когда узнаем, я во что бы то ни стало достану тебе жёлудь, Йосло, обещаю.
Пип, конечно же, сомневался, правильно ли он поступает. Может, сейчас лучшим решением было бы отдать норику один жёлудь и распрощаться с чужаком навсегда? Но любознательность и нежелание возвращаться домой с пустыми корзинами победили опасения и чувство вины.
