Начало истории
За штабелем бутылей с омывайкой, за холодным стеклом фасада стояла машина с зажжёнными фарами. Стояла странно, Аня не могла понять, как можно было припарковать машину, чтобы фары освещали снег во впадине между шоссейной насыпью и асфальтированной площадкой АЗС.
За несколько минут до этого гулкий звук удара и душераздирающий скрежет вырвали её из глубокой фазы сна. Она подскочила. Кожа щеки приклеилась к коже обивки дивана и теперь горела огнём, а сердце колотилось где-то под горлом. Аня прислушалась. Больше никаких необычных звуков, только шум моторов несущихся по шоссе машин. Она была одна на закрытой и тёмной заправке, и ей было страшно. Делать здесь нечего, если только кто-то не решил ограбить магазин.
Аня на цыпочках прокралась к столу директора, подсвечивая фонариком телефона, нашарила в ящике брелок с тревожной кнопкой.
Гулко хлопнула автомобильная дверца. От неожиданности девушка присела, замерла неподвижно. Снова громкий хлопок закрывающейся двери. Она приоткрыла дверь в зал, выглянула наружу. Половина магазина тускло подсвечивалась фарами машины, уже на излёте, половина тонула в глубокой тени от стелы.
Аня перебежала, пригибаясь, к стеклянной стене и присела за выстроенными бутылями с омывайкой. Она сжимала в мокрой от пота ладони брелок, но пока не решалась нажать кнопку. За ложный вызов вычтут из её и так небольшой зарплаты. Сердце колотилось, отбивая доли секунд, снаружи ничего не происходило.
Открылась водительская дверь, в салоне загорелся свет, неясный силуэт метнулся назад, за машину. На пассажирском сидении сидела женщина. Из-за расстояния деталей не было видно, но Аня поняла, что именно во всем этом было неправильным. Машина вылетела с трассы, скорей всего вывернула бордюр, сбила въездной знак и заглохла в слежавшемся сугробе. Свет фар с трудом пробивался сквозь снег, тускло подсвечивая заправку. Они попали в аварию, им нужна помощь. От сердца отлегло. Надо вызвать помощь. Выходить наружу плохая идея, она одна, и неизвестно, что за люди вылетели с шоссе на её закрытую заправку.
Хлопнула дверь багажника. Мужчина с каким-то мешком и баклажкой воды подбежал к насыпи, сунул ношу в дренажную трубу и почти сразу вернулся в машину. Свет погас.
Аня достала телефон. На заблокированном экране висела смс:
"RSCHS. Воздушная тревога. Угроза ракетной атаки. Жителям города рекомендуется покинуть места проживания и следовать к ближайшему бомбоубежищу. Расположение бомбоубежищ можно посмотреть на Яндекс.картах, в приложениях и на сайтах "Госуслуги" и "Mos.ru"
В горле пересохло. Аню охватила паника. Да, последнее время было много разговоров, что вот-вот начнётся ядерная война, что большой шкаф громко падает и прочее бла-бла-бла, но кто воспримет это серьёзно? Тема для щекочущих нервы разговоров, не более. Но вот смска от РСЧС, из тех, коорые никто не читает, красноречиво свидетельствует о том, что шутки кончились. Аня посмотрела на время и похолодела.
СМС пришла полчаса назад. Вот он, привычный мир за окном: задолбавшая сине-белая заправка, билборд с бесполезной социалкой, тёмные контуры многоэтажек вдали. Ни одного светящегося окна. Значит, да? Значит, всё? Её жизнь закончилась, а даже если нет, она никогда уже не будет прежней? Анина любимая фраза по поводу и без повода вдруг растеряла весь сарказм и ударила молотом по натянутым нервам. Железы, наконец. впрыснули в кровь адреналин, Аня подпрыгнула, кинулась к входной двери, провернула торчащий ключ. Как же повезло, что связка осталась в замке.
Она вылетела на асфальтированную площадку, заметалась. Закричала, что есть мочи, размахивая руками. Сидящие в машине люди её не замечали. За спиной раздалось шипение. Аня развернулась подняла глаза в небо. Куда-то вверх, на перехват, неслись огни ракет. Зрелище завораживало. Аня с трудом заставила себя сосредоточиться. Цистерны с топливом пусты, газа тоже нет. Не вариант, всегда на дне остаётся топливо, она просто задохнётся парами бензина.
За магазином в землю врыта ещё одна цистерна, пожарный резервуар с технической водой. Аня кинулась за угол. Даже сейчас, спасая свою жизнь, она не могла выкинуть из головы потерпевших аварию людей в белой легковушке, но инстинкт самосохранения не дал ей вытащить их из машины. В такой момент можно составить компанию на тот свет, но не спасти, как ни больно.
Аня подбежала к люку за крашенной в белое рабицей, потянула скобу, немного глубже она увидела круглый выпуклый люк. С трудом отжала фиксатор, потащила крышку вверх. С трудом, но тяжелый люк открылся. Подсветила фонариком.
От уровня воды до верха было около метра, от люка справа вглубь уходила небольшая лесенка. Аня спустила ноги в отверстие. Нащупала ступеньку над водой, утвердилась. Оставлять телефон не хотелось, мочить тоже. Аня аккуратно прихватила его зубами, уцепилась левой рукой за верхнюю перекладину лестницы, правой нащупала скобу на внутренней части люка, потянула на себя. Удержать тяжёлую крышку одной рукой не получилось. Под конец она грохнула в обод со всей дури.
В железной бочке звуковой удар оглушил, Ане показалось, что у неё лопнули перепонки. Наступившая тишина звенела громче колокольного набата. Аня обхватила обеими руками железную лестницу, крепко, вжалась в неё изо всех сил. Где-то в сантиметре от задних карманов джинсов плескалась вода. Мокнуть Ане совсем не хотелось, а висеть в метре сухого пространства между водой и сводом резервуара было тяжело.
Через несколько секунд Аня ощутила вибрацию. Лестницу, на которой она висела трясло всё сильнее, внизу заплескалась вода, захлёстывая дырявые кеды. Зимние ботинки остались в директорском кабинете, и Аня сильно пожалела, что не переобулась. Тряска усиливалась. Под зубами хрустнуло стекло. Почему-то этот звук окончательно добил девушку, в глазах закипели слёзы.
"Дисплей на этот телефон такой дорогой, с её зарплатой запредельно дорогой, месяц на дошиках сидеть."
Глупыми и неуместными мыслями мозг спасал себя от невыносимого кошмара, творящегося вокруг.
Цистерна уже ходила ходуном, сварные швы скрипели. Мощный кинетический удар чуть не смял железную бочку. Вода девятым валом пронеслась по окружности стен, оторвала перепуганную девчонку от лестницы, закрутила в водовороте. Аня лишилась опоры, ушла на дно, забарахталась, не понимая уже, где верх, где низ. От удара воздух из лёгких выбило, запылало в груди. В кромешной темноте, где вода смешалась с воздухом в равных пропорциях, девушка запаниковала.
В черноте загорелось пятно света. Выпавший изо рта телефон упал на дно, загорелся экран блокировки. Она оттолкнулась ногами в противоположную сторону и вынырнула, наконец, ловя ртом горячий воздух. Рука коснулась железной трубы, Аня с облегчением обхватила привычную лестницу.
Температура воды поднялась, начала обжигать кожу. В темноте Аня не видела, а чувствовала кожей пар, поднимающийся от чуть отдающей ржавчиной поверхности. Но всё стихло. Тряска кончилась. Только хлюпает вода, облизывая стенки выстоявшего резервуара. Жарко, как в парилке, но можно вытерпеть. Надо подождать, вдруг будут ещё удары. Хотя, если будут, температура ещё больше поднимется, и тогда… Тишина. Гулко бухает сердце, перегоняя кровь в парализованный страхом мозг.
Всё, что с нами происходит – цепочка случайных совпадений, пихающих нас то в один, то в другой поворот жизненного лабиринта. Как Аня очутилась здесь, а не спала во время взрыва в съёмной комнатке на двоих на Красносельской? Ведь если бы одна тюнингованная фифа сидела дома, в снятой для нее квартире, а не шлялась по ночным клубам, не подхватила бы модный вирус и не отменила в последний момент запланированную встречу со своим папиком, означенный папик пролетел бы мимо Аниной заправки, не сворачивая. Но он свернул, заправился, а, когда движок затроил, обвинил в этом АЗС.
Потом приехала проверка Роспотребнадзора, взяла на анализ образцы бензина, и не нашла в них никаких отклонений от нормы. Это известие привело папика в бешенство. Желание отомстить превратилось в крестовый поход против ни в чём не повинной заправки. Он напряг всех своих знакомых, затравил их проверками, и добился, наконец, протокола о многочисленных нарушениях техники пожарной безопасности. АЗС закрыли до устранения замечаний, а топливо откачали в бензовозы и развезли по другим станциям.
К часу Х заправка была закрыта, цистерны пусты. Из всего персонала на ней находилась только молоденькая девушка Аня, которую за хорошие сверхурочные директор попросил убраться в зале магазина перед открытием. Аня убиралась, пока не стемнело, потом открыла Яндекс.Такси, посмотрела на цену и решила сэкономить. И поэтому она легла спать на кожаный диванчик в кабинете директора. И поэтому пересидела ядерный взрыв в пожарном резервуаре, а не испарилась в ядерном огне вместе со всей Домниковкой. Спасибо любовнице папика за её… эмм… легкомысленность, она спасла жизнь хорошему человеку. И такое бывает.
Конечно, Аня не знала, кому она обязана своим спасением. И не была уверена, что спаслась. Время шло. Снаружи не доносилось ни звука, вода понемногу остывала, Аня устала висеть на лестнице в неудобной позе. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Телефон-спаситель лежал на дне, нырять за ним не хотелось. Но для девушки он был окошком в ту, другую жизнь, которой больше не будет.
Аня недолго колебалась, вдохнула воздух и нырнула ко дну. Шарила руками по железному изогнутому полу, пока лёгкие не начинали гореть, выныривала, чтобы набрать полную грудь воздуха и снова уходила на дно. На третий раз рука наткнулась на щербатое стекло.
С телефоном в одной руке, Аня вскарабкалась по лестнице под самый люк. Постояла немного, собирая остатки решимости. Снаружи было тихо, только доносился какой-то однообразный звук, будто ветер хлопал металлом об металл. Аня толкнула люк вверх. Он не поддавался. Спрятала телефон в карман мокрых джинсов, хуже ему уже не будет, упёрлась затылком в противоположную лестнице часть обода. Попробовала ещё раз. Люк приподнялся, внутрь проник слабый серый свет, показавшийся после полного мрака цистерны ослепительным. Дальше не шёл, как Аня ни толкала. Люк встал на место и она опять оказалась в кромешной темноте.
Несколько минут она провисела на лестнице, переводя дух и восстанавливая силы. Вспомнила, как в каком-то фильме слышала о том, как опасно надышаться радиоактивной пылью. Кое-как, упираясь затылком, стянула с себя ковбойку, потом, перехватывая лестницу то одной, то другой рукой, майку. Натянула рубашку обратно, а майкой обмотала кое-как нижнюю часть лица. Сквозь мокрую ткань дышать было тяжело но можно.
Аня уняла дыхание, упёрлась руками в люк, освободила лёгкие от остатков воздуха, а голову от неуверенности. С криком, которому позавидует идущий в атаку самурай, она всем телом, волей, желанием жить толкнула чёртову крышку вверх, упёрлась в невидимый упор, кроша зубы рванула. Раздался скрежет. Рухнувшая сверху секция рабицы затрудняла движение, но девчонку было уже не остановить. Люк встал вертикально, Аня огляделась.
Перед ней задняя стена здания. Пластиковые панели поплавились, частью стекли вниз, обнажив металлический каркас из уголка в пятнах ржавчины. Навес над колонками прибило к фасаду и её угол торчал над чудом уцелевшей крышей магазина. Асфальт пошёл волнами. В воздухе висела пыль и Аня порадовалась своей предусмотрительности. Для полного счастья не хватало лыжных очков. Или вернуться в прошлое, когда она была простой девушкой с заправки и все ее проблемы были связаны с маленькой зарплатой, а не борьбой за выживание.
Аня выбросила тело из люка. На это движение ушли остатки сил. Она растянулась на асфальте во весь рост. Его горячие волны повторяли изгибы её тела, лицо овевал прохладный ветер. Аня бездумно смотрела на несущиеся в Москву тучи. Занимался рассвет первого дня нового мира, совсем не похожего на предыдущий.