– И что же в процессе обсуждения тебе не понравилось? – Антон мрачными, как потемневшее небо, глазами смотрел на девушку.
– То есть?
– Чем он так тебя разозлил, что ты решила его кокнуть?
– Да как ты смеешь?! – Слезы опять обильно потекли из ее глаз. – Он дал мне задаток в пятьсот долларов. Сказал, что машину заберет через день, и велел прийти вечером в ресторан «Лотос» за остальными деньгами.
– И ты, как последняя идиотка, потащилась? – не удержавшись от сарказма поинтересовался Антон.
– Я пошла, а не потащилась! – всхлипнула Настя. – Он отдал мне оставшуюся часть денег, то есть полторы тысячи долларов. Мы поужинали, болтая ни о чем. Потом попрощались. Я поехала домой. Прихожу, а тут такое…
– Где еще шарахалась? – спросил он и, видя ее недоуменный взгляд, пояснил: – Он должен был успеть за время твоего пути приехать к тебе домой, открыть квартиру, издохнуть в кресле. Это минимум полчаса…
– Я?! Ах да! Я заезжала на старую квартиру…
– По супругу соскучилась? – продолжал язвить Антон.
– Нет… В бумагах на машину не хватало одной подписи этой стервозины. То ли она специально ее опустила, то ли неумышленно. Представляешь, встретила меня как родную. Если бы не знала ее, подумала бы, что она действительно рада меня видеть. Маргарита поставила недостающую каракулю, предложила чаю (я отказалась) и проводила меня до дверей. Вместе с дорогой, думаю, полчаса прошло. Кстати, а почему ты решил, что он умер в моем кресле?
– А где? – Он встал с дивана и приблизился к покойнику. – Хотя тебе виднее… Ни крови. Ни раны единой. Наверняка отравление. Чего в ресторане Ваньке подсунула? Стрихнину или еще какой гадости?
– Перестань, прошу тебя!!! – взмолилась Настя, сложив молитвенно руки перед грудью. – Помоги мне, Антон!!! Пожалуйста!!! Я не знаю, что мне делать!!! Меня же посадят за него! Часов через десять он начнет разлагаться, начнет дурно пахнуть, соседи милицию вызовут… Господи, что мне делать?!
Колени ее подломились, и Настена осела на пол. Перспектива оказаться в одной камере с настоящими убийцами и грабителями окончательно лишила ее воли и способности рассуждать здраво. Пустыми, ничего не замечающими вокруг глазами она буравила поверхность пола, покрытого новым ворсистым ковром, не в силах вымолвить того, что вдруг отчаянно запросилось ей на язык.
– Что с тобой? – по-настоящему обеспокоился Антон, увидев, как она, тыча пальцем в пол, пытается что-то сказать. – Эй, да ты не рехнулась ли часом?!
– Он не пришел сюда сам! – просипела она, наконец. – Посмотри сюда быстрее! Вот отчетливый след на ковре… Его тащили сюда волоком…
Все еще не веря ей, Антон присел на корточки рядом с Настей и проследил за ее пальцем. На ковре, будто прочерченные, виднелись две полосы заглаженного в другом направлении ворса. Начинались они у самой кромки ковра у входа в комнату и тянулись, не пересекаясь, прямиком до кресла.
– Будь я проклят… – прошептал Антон и заметно побледнел. – Ну почему ты?! Хотя почему и нет…
– Что?! – Она подняла на него обезумевшие от пережитого ужаса глаза.
– Тут, Настасья, такое дело… – впервые назвал он ее по имени. – Нужно этого братана куда-нибудь девать. Иначе тебя не менты, а его дружки задавят. Поможешь мне?..
Еще бы! Отчаянно замотав головой в знак согласия, она безропотно позволила одеть себя в джинсы и спортивную кофточку и замерла у входной двери, поджидая, пока Антон проводит свою ночную гостью, сверх всякой меры обидевшуюся на своего неучтивого кавалера.
О том, как они потом упаковывали труп в мешок и тащили через лестницу черного хода на улицу, Настена еще долго не могла вспоминать без содрогания. Не впасть в кому ей помогли скабрезные издевки Антона, которыми он ее «приободрял» все время пути, да изрядная доза спиртного, вылитого им ей в рот почти насильственным способом.
Свою машину Атаманов подогнал загодя, поэтому заложить упакованное тело в раскрытый багажник не составило ему большого труда. Миновав все посты полусонных к тому часу гибэдэдэшников, они выехали за город и помчались по шоссе.
– Куда мы едем? – заплетающимся языком поинтересовалась Настена, стараясь не думать о трупе, скрюченном в багажнике.
Антон не отвечал. Насупленно хмуря брови, как это делал бы его голливудский двойник, он время от времени кидал на нее загадочные взгляды, не опускаясь до объяснений. Она особенно не настаивала. На сотом километре пути ее неожиданно сморил сон. Настена уткнулась подбородком в грудь и сладко засопела. Сколько времени длилось ее блаженное забытье, она не знала, но когда глаза ее открылись, на улице уже светало.
Атаманов мирно посапывал на разложенном водительском сиденье, запрокинув руки за голову.
Настя осторожно заворочалась на своем месте и, развернувшись вполоборота, принялась разглядывать спящего.
Боже! Он был самым прекрасным мужчиной на земле! Пусть по общепринятым канонам красоты внешность его тянула на тройку с плюсом, но для нее-то он был самым-самым.
Вон покойничек, то бишь Иван Мельников, красоты был редчайшей. Обаяния судьба ему от щедрот своих отсыпала вдоволь. Но, ужиная с ним в ресторане, Настена с удивлением замечала, что чары его над ней не властны. Пусть от скуки и обещала встретиться с ним еще раз…
«Вот и встретилась!..» – усовестило ее откуда-то изнутри.
Вспомнив о событиях минувшей ночи, Настена заметно поскучнела. Атаманов спит себе как ни в чем не бывало, а Ванька в багажнике разлагается.
Стараясь производить как можно меньше шума, девушка выбралась из машины и огляделась. Странное место и немного жутковатое. Слева отработанный карьер, склоны которого поросли полынью. Справа болото не болото, жижа какая-то, подернутая темноватой слизью. Туда, что ли, местного авторитета собрался спроваживать ее предприимчивый сосед? Так пора бы уже, пока из мешка не потекло. От перспективы вновь браться за углы мешка, в котором находился труп, Настю едва не стошнило. Она обошла машину, открыла багажник и замерла с открытым ртом. Там было пусто. То есть не совсем пусто, конечно. Валялась какая-то ветошь, запаска, домкрат, но трупа не было.
«Слава тебе, господи!» – едва не вырвалось у нее облегченное, но, завидев выползающего на свет божий соседа, она язычок прикусила. Нечего особенно радостью светиться. И так обязана ему сверх всякой меры, а ежели начать петь его благородству дифирамбы, то он, пожалуй, возгордится. Поэтому все, на что ее хватило, – это буркнуть почти приветливо:
– Спасибо…
– На здоровье, – хмыкнул он и, знакомо прищурившись, насмешливо поинтересовался: – И это все?
– А что ты хочешь? – растерялась Настя.
– Надо бы подумать… – Он прищелкнул языком и почесал в затылке. – Сразу как-то даже и не получается… Ладно, походи пока в моих должницах.
Вздох облегчения она старательно припрятала глубоко внутри. Очень не хотелось ей на данном этапе их отношений никаких сложностей. Если что-то и будет, то пусть будет потом. Пусть будет не так и не в таком месте…
– О чем мечтаешь? – вклинился в рой ее романтических грез его вкрадчивый голос. – О том, как долг мне будешь возвращать?
– Ага, – попыталась она ответить ему взаимностью. – Да вот не знаю, где взять еще один труп, чтобы оттащить его тебе на квартиру…
– Идиотка… – печально констатировал он после недолгого молчания. – Я всегда это знал. Ладно, поехали…