Первым, хотя и не важнейшим, источником информации о столь далеком прошлом, явдяются мифы и сказки. При пускай не простой, но плодотворной работе мифы и сказания раскрывают исследователям свои тайны, как всем извесный пример с великим Генрихом Шлиманом и Артуром Эвансом, раскрывшими таинственные глубины неизвестной тогда Крито-микенской культуры, основываясь на поэмах Гомера и древнегреческих мифах.
Медведь-батюшка
Это сказки «Три медведя» и «Маша и медведь». Обе сказки основаны о мифе о медведе —первопредке. В первой, «Три медведя», девочка попадает в лесу в дом медведей, пробуя их еду, и отаваясь спать, а потом убегает.
В сказке «Маша и медведь» девочка Маша попадает в дом к медведю, и остается у него жить. Затем, девочка Маша обманом оказывается обратно в своем доме, попросив Медведя принести гостинцы дедушке и бабушке. А сама забирается в короб. Очевидно, что многие сказки, типа «Красавица и чудовище», «Аленький цветочек» имеют своей основой именно эту сказку. Где, чудовище-Медведь, затем возвращает девочку домой. Здесь опять-таки имеет место сказка о Первопредке-Медведе, возвращающем (ПОРОЖДАЮЩЕМ из мертвых) девочку, и возвращающим ее в мир людей.
Медведь, вообще чтимое животное у славян, предмет культа и уважения.
Гуси-Лебеди
Культовым животным, наряду с медведем, был и гусь-лебедь, упоминаемые в сказках русского народа неразрывно. Впрочем, подобные, даже скорее, идентичные сказания наблюдаются и в Померании и Дании и Швеции, куда доходили гунны-гансы в эпоху бронзы. Само название этого племени связано с гусем, ведь по-немецки ганс-гусь. и естесственно, что сказки и сказания с гусем многочисленны-Гуси-Лебеди выступают во многих сказках. Но ранее, гусь был предметом культа-это животное, как в мифах о Аполлоне, который был выходцем тоже с Севера, уносило душу умершего в Страну мертвых. О этом говорят многочисленные статуэтки этих птиц в захоронениях скифов, сармат и гуннов. Но в эпоху бронзы гуси изображались схематически, в виде меандра.
Жили у бабуси
Два весёлых гуся, —
Один – серый,
Другой – белый,
Два весёлых гуся.
Вытянули шеи,
У кого длиннее, —
Один – серый,
Другой – белый,
У кого длиннее.
Мыли гуси лапки
В луже у канавки, —
Один – серый,
Другой – белый,
Спрятались в канавке
Вот кричит бабуся: —
Ой, пропали гуси,
Один – серый,
Другой – белый,
Гуси мои, гуси.
Выходили гуси,
Кланялись бабусе
Один – серый,
Другой – белый,
Кланялись бабусе.
У сарматов, также гусь сопровождал в посмертии. Очевидно, судя по сказкам, должен был улететь с душой умершего на прародину, далекий Север. По мокшански Гусь – маци, -хть, роследнее близко слову ХАНТ. По- немецки Гусь- Gans. У саков лебедь так же был сакральным существом, чья функция была доставить душу умершего в загробный мир. Вспомним упряжку из лебедей Аполлона.
Лишним доказательством того, что гунны-гансы в третьем тысячелетии достигли Эллады, доказывают и культ лебедя-гуся, связанный с культом Аполлона и Артемиды. В русских сказках «Гуси-лебеди» похищают Иванушку, уносят его за тридевять земель, и его спасает сестрица Аленушка (форма имени Елена). Здесь, очевидно, преварщение в сказку представлении о том, что после смерти гуси-лебеди уносят душу умершего в Загробное царство. С подобным сюжетом есть сказки в Дании, Швеции и Германии.
В ряду многочисленных живых атрибутов Аполлона лебедь по праву занимает главное место. Популярность мотива «Аполлон и лебеди» засвидетельствована на протяжении всей античности. Эта красивая гордая птица сопровождает божественных близнецов Аполлона и Артемиду «самых прелестных меж славных потомков Урана» (Hes. Theog., 920). Иногда на лебеде (а чаще на гусе, судя по вазописи) появляется «золотая Афродита» или ее сорванец Эрот (но это уже поздний эллинизм).
Поэты и философы часто называют лебедя птицей Аполлона (H. h., XXI. 1 sq; Sapph. frg. 147b, Plato, Phed., 85b.), «голосистым певцом бога», «самой певучей из птиц» (Call. Hymn., II, 5; IV, 249), «любимцем муз» (Eur. Ipphig. T., 1103—1105), «пифийским и делосским» (Aristoph. Av., 870). «Длинношеею радостью Аполлона» величает лебедя Вакхилид (Dyph., 16). Мотив «лебединой песни» не был известен в древности, его нет у Гомера, Гесиода, а также в гомеровых гимнах. Напротив, лебедь в священных местах Аполлона поет постоянно, славя рождение бога на Делосе (Call., II, 250—254), или предвещая его появление (II, 5; Aristoph. Av., 769—770), или распевая в стране гипербореев гимны во время священнодействий. Как сообщает Элиан (De nat. an., XI, 1), в это время с Рипейских гор слетаются тучи лебедей, «они облетают храм, как бы очищая его своим полетом», а затем чинно рассаживаются на ограде храма, «представляя собой зрелище величественное по множеству и красоте». Когда же певцы начинают славить бога в сопровождении кифаристов, «тогда и лебеди сообща присоединяются к пению и никоим образом нигде не поют нескладно или неточно», виртуозно исполняя мелодию, подобно опытным певцам, руководимым хорегом. И целый день «вышеназванные пернатые певцы все вместе прославляют и воспевают бога».
Русские сказки и былины – это целый мир для пытливых исследователей и ученых. Наиболее известны читателям былины о Святогоре, Илье Муромце. Алеше Поповиче, Добрыне Никитиче.
Святогор
Святогор, наиболее древний богатырь, истинный гигант, неразрывно связан с горами, и его с трудом носит сама сыра Земля. Здесь налицо описание титана, не имеющего никаких связей с реальными персонажами истории, а скорее мифологическим образом. Жену свою он носил в гробу, или корзине с собой, и в конце жизни, живым ложится в гроб, и отдает свою силу Илье Муромцу. Аналогов подобного богатыря в эпосах других славянских народов не существует.
Илья Муромец
«Будь ты, Илья, великий богатырь,
И смерть тебе на бою не писана…»
Илья Муромец (полное былинное имя – Илья Муромец сын Иванович, также встречаются варианты: Илья Моровлин (Каллаш: ВПИМ, 1889, с. 204.), Муравленин, Муровец, Муромлян; один из главных героев русского былинного эпоса, богатырь, воплощающий общий народный идеал героя-воина. Согласно поздним версиям былин, крестьянский сын и будущий защитник русской земли от врагов, параличный до 33 лет, получает силу от старцев (другой вариант – от калик перехожих), после чего борется с Соловьём-разбойником, идолищем, жидовином, татарами и, наконец, не умирает, а окаменевает.
Тут строил стар Илья церкву Индейскую
Да как начал строить церковь Пештерскую
Тутова стар и окаменел (Кириевский, I, 86).
В ряде былин Илья Муромец связан с Италией. Наиболее интересен особый вариант, записанный в 1871 году на берегу Онежского озера от превосходного знатока былинной традиции Трофима Григорьевича Рябинина. Здесь говорится о встрече богатыря не с сыном, а с дочерью, которая разыскивает отца и в ответ на расспросы Ильи говорит, что она родилась в Италии, где живет еще ее мать. Из диалога выясняется, что у матери ее жил Илья, когда помогал итальянскому королю.
Есть я родом из земли да из Тальянскою,
У меня есть родна матушка честна вдова,
Да честна вдова она колачница <…>
И отпустила меня ехать на святую Русь
Поискать соби да родна батюшка <…>
Илья, узнав, что это его дочь, говорит ей:
«А когда я был во той земли во Тальянскою,
Три году служил я у короля тальянскаго,
Да я жил тогда да й у честной вдовы,
У честной вдовы да й у колачницы <..
Наши эпосоведы не раз отмечали высокие художественные достоинства этого варианта. Он был закономерно включен в составленную А. М. Астаховой академическую антологию былин. Бесспорна географическая связь цитированного варианта именно с Италией и вполне очевидна сюжетная соотнесенность его с ролью Ильи в памятниках германского эпоса, также указывающих на Италию. Илья Русский упоминается в «Вилькина-Сага», « Сага о Тидрике Бернском», и немецких поэмах «Сказание о Дитрихе Бернском», «Ортнит»,
Алеша Попович
Алеша Попович- один из богатырей, входящих в троицу богатырскую вместе с Ильей Муромцем и Добрыней Никитичем. Алеша не столько силен, сколько хитер, и умеет играть на гуслях. Легендами о рождении схож с легендой о рождении Волха-Велеса, гром гремел. Сразу же. Как и Волх-Велес, снарядил дружину, был умен не по годам, и как и Волх-Велес был женат на Аленушке (вариант имени Еленеа, жене Волха). Так что вероятнее всего это христианизированный образ Волха-Велеса.
Волх Всеславович
Вольга – сын змея и княжны Марфы Всеславьевны. Содрогание земли и ужасный страх всех живущих существ в ту минуту, когда Вольга увидел свет, указывают на него как на олицетворение какой-нибудь стихийной силы.
По саду, саду по зеленому
Ходила-гуляла молода княжна
Марфа Всеславьевна,
Она с камени скочила на лютого на змея —
Обвивается лютый змей
Около чебота зелен сафьян,
Около чулочика шелкова,
Хоботом бьет по белу стегну. (часть ноги от таза до колена)
А в та поры княгиня понос понесла,
А понос понесла и дитя родила.
А и на небе просветя светел месяц,
А в Киеве родился могуч богатырь,
Как бы молоды Волх Всеславьевич:
Подрожала сыра земля,
Стряслося славно царство Индейское,
А и синее море сколебалося
Для-ради рожденья богатырского
Молода Волха Всеславьевича;
Вольга-Волх-Велес растет не по дням, а по часам, и в скором времени становится могучим богатырём, обладающим не только искусством бороться с врагами, но и читать по книгам и оборачиваться разными животными.
Былина, как видно, рассказывает не о человеке, а о божестве. Он обратил своих воинов в муравьев, то есть, как и Ахиллес, повелевал мирмидонцами.
Велес-Волх идет на царство Индейсое побеждает, завоевывает его, и женится на Елене Азвяковне, Елене Прекрасной. Как видно, сходство легенд о Ахиллесе и Велесе налицо.
Добрыня Никитич
Добрыня Никитич, наиболее вероятно, имеет основой образа Добрыню, родственника Владимиря Святославовича. В былинах подчеркивается его вежество, разум, сдержанность в отличие от Алеши Поповича и Ильи Муромца.
Дунай Иванович
Дунай Иванович более напоминает Илью Муромца, но с подстекстом, что пришел служить он в Киев с чужих земель, обычно из Литвы или Польши. Он, как и Добрыня Никитич, занимается сватовством, сватая дочь короля Апраксу за Владимира. Сам же Дунай женится на сестре Апркасы. Настаье-полянице (богатырше). Но случайно богатырь убивает Настасью, и перед ее смертью достает из чрева женщины чудо-ребенка- «по коленца ножки в серебре, по локоточки рученьки в золоте, на головушке по косицам звёзды частые» (Рыбн. 9). Дунай бросается на меч, и погибает.
Польский эпос, Лешко Попелюш
Польский эпос к сожалению, как таковой, не дошел до нас. Остались пересказы отдельных эпических преданий, вошедшие в хроники Анонима Галла, Богухвала, Кадлубка и пр. В «Великой хронике» поляков сохранилось предание о двух братьях, сыновьях легендарного героя и правителя Крака, основателя Кракова. Они сразились в поединке, победил старший, которого, как и отца, звали Краком.
Это предание напоминает былину «Королевичи из Крякова». Там также идет речь о поединке братьев, сыновей правителя, в котором одерживает верх старший брат, тезка отца. Имена братьев в былине христианские, то есть поздние. Более того, Лука и Петр (Лука и Моисей, Лука и Матвей) Петровичи – это общеэпические имена братьев, упоминаемых в паре. Они могут появляться на богатырской заставе, на поле Камского побоища, в былине про их сестру Алену и Алешу Поповича, даже в былине про Ваську Буслаева.
В западнославянских и севернорусских сказках сохранилось предание о герое по прозвищу Попялов, Попялышка, Попелюх, Попельвар, Попельчек. Итак, польского героя зовут Лешко Попелюш, русского – Алешка Попович. Налицо определенное схлдство, особенно в описание героев.
В «Великой хроники», написано, что некий «ткач», наследник рода Попелюшей, одолел Александра Македонского не силой, а «хитростью и подвохом». В честь этого подвига герой получил имя-прозвище Лешко, то есть обманщик, плут. В былинах России Алеша Попович так же зачастую побеждал недругов хитростью.
В былинном эпосе отлично известен герой, побеждающий врагов «хитростью и подвохом». Его зовут Алеша – в былинах чаще Алешка – Попович. Так же важно то, что польский язык – единственный, кроме русского, славянский язык, сохранивший слово «богатырь» (bohater, bohatyr, bohaterz) в значении «герой», воин обладающий особой силой и умениями. Украинское «богатир» это скорее позднейшее заимствование из русского языка, белорусское «багатырь», по сути, только созвучно польскому и русскому словам, обозначая совершенно иное понятие – богач, то есть обладающий богатством.
Сербский богатырь, Дойчин
Хворый Дойчин, или Больной Дойчин, или даже, как в румынских песнях, Дончилэ – герой сербской и македонской традиции, образ «хворого богатыря». Несмотря на конкретное указание «воевода из Солуни (Салоник)», прототипа не имеет. Сюжет «бродячий» по разным культурам – обложили поганые бесермяне и сам Черный Арап град Солунь, и некому защитить честный народ, окромя больного богатыря, девять лет пластом лежащего практически на печи… Ну, встает, собирает оружие, коня, прощается с родными, побияет арапов, возвращается, чтобы подарить сестрице милой… вырезанные глаза Черного Арапа (балканцы, сэр!) и умирает… Ибо хворый.
Сербский же сюжет более всего напоминает историю с Ильей Муромцем. Который до 33 лет лежал на печи, и лишь калики перехожие изличели богатыря, и тогда Илья постоял за землю русскую, и оборонил город Чернигов. Здесь параллели с Дойчином Сербским налицо, правда, сербский богатырь болел всего девять лет. Дончилэ румынский-это созвучно русскому Дунаю Ивановичу, но и тут образ Дуная Ивановича созвучен по делам и свершению Илье Муромцу. И вспоминается в данном контексте и сказание записанное Алексеем Максимовичем Горьким о Данко, своим сердцем осветившим путь людям.
«Вилькина-Сага», « Сага о Тидрике Бернском», и немецких поэмах «Сказание о Дитрихе Бернском», «Ортнит»
Тидрек-сага или Вилькина-сага (Thidhrekssaga, Wilkinasaga) – собрание северных саг, почти единственный источник германской героической саги. Это собрание явилось во второй половине XIII века в Норвегии; автор его воспользовался отчасти рассказами нижнегерманскими, отчасти стихотворениями своей родины. Рядом с норвежской редакцией, сохранившейся в единственной старинной рукописи, существует ещё старошведская переделка этой саги (середина XV века), составленная по приказу короля Карла VIII Кнутссона. Так как в саге неоднократно упоминается Вилькиналанд, то шведский издатель Johan Peringskiöld (1715 год) дал ей название Вилькина-сага. Норвежская редакция издана в Осло К. Р. Унгером в 1853 году под заглавием «Saga Didriks, Konungs af Bern»Дальше описывается вражда двух королевств: Вилкиналанда и Русиланда. Первым королевством правил Вилкинус (норв. Vilkinus), а вторым Гертнит (норв. Hertnið). После смерти Вилкинуса, Гертнит завоевал Вилкиналанд. Перед смертью Гертнит разделил свои владения между тремя сыновьями: старший Озантрикс (Ósantrix) получил Вилькиналанд, младший Вальдимар (Valdimarr) Русиланд и Пулиналанд, а сын наложницы Илиас стал ярлом Греции. « У конунга Гертнита было два сына от жены, старший звался Озантриксом, младший Вальдемаром, а третий сын, которого он имел от наложницы, звался Илиасом, был он муж мирный и приветливый»
«А третий сын, которого он (Гертнит) имел от своей наложницы, назывался Ильей – был он муж мирный и приветливый.» (Глава 25), «Немного времени спустя посадил конунг Гертнит сына своего правителем в Греции, того, что назывался Ильей, и дал ему достоинство ярла, был он великий властитель и сильный витязь» (Глава 26).
Перед смертью Гертнит разделил свои владения между сыновьями: старший, Озантрикс (норв. Ósantrix), стал королём вилькинов (очевидно, вильцов-лютичей),
(Данное имя, Озантрикс, более напоминает Асана «сказаний о Славене и Русе». Озант-рикс, где рикс-это просто титул, и имя Озант-Асан.) Младший, Вальдемар (норв. Valdimarr) – королём Русиланда и Пулиналанда, Илья (норв. Ilias) – ярлом греческим. После смерти Гертнита, сообщает сага, его сыновья вели кровопролитные войны с гуннами Аттилы и выступившим ему на помощь Тидреком.
Легенды и эпические произведения как нижненемецкого, так и верхненемецкого происхождения донесли до нас образ былинного русского богатыря Ильи Муромца в несколько непривычном для него «западном» окружении.
В созданной в начале XIII века на юго-востоке Германии шпильманской поэме «Ортнит» сюжет локализован в Лангобардском королевстве, то есть использованы отдельные предания, бытовавшие по крайней мере с IV – VI веков. (Получается, что немцы вполне знали о славянстве лангобардов- винулов) Илья Муромец выступает в этой поэме как русский король и как знатный родственник могущественного лангобардского короля Ортнита. Именно Илья советует молодому королю отправиться на поиски будущей королевы на Ближний Восток, в земли сарацинов, и затем сопровождает Ортнита в этом опасном предприятии.
Dô sprach von den Riuzen der künic Vljas,
wan er dâ nach Ortnîden der tiweriste was.
ich weiz eine frouwen schoene und wol geborn,
der gebat nie man, er hiete daz houbet sîn verlorn.
В русской былине Волх-Велес предстает божеством, рожденным от Дракона, здесь же младший сын, подобный Ивану-царевичу. Форма имени Vljas, тождественна Велесу или Волху, и Илья Русский тождественен Велесу-Волху- также идет походом на юг (Поход в Сирию, а не Индию, как в былине), где добывает жену, правда, не себе, как в былине «Волх Всеславович», а брату Ортниту. (Вероятно, именно вероятно, здесь прослеживается имя Артур). Данный миф похож на сказания о трех братьях, делящих мир -один налево, другой направо, а младший-неведомо куда, в данном случае-в Грецию. Шпильманский эпос – явление по-своему уникальное. Немецкие шпильманы XI – XIII веков представляли собой наиболее демократическую и подвижную прослойку в тогдашней письменной литературе.
Древнейшим из писателей можно назвать Гомера. Ранее всего венеды упоминаются у Гомер, названные энейцами или энианами, а их повелитель, царь города Кифа в Фессалии зовется Гунеем, и тут мы видим и гуннов-гунов древности.
Но из Кифа Гуней с двадцатью и двумя кораблями
Плыл, предводя эниан и воинственных, сильных перребов,
Племя мужей, водворившихся окрест Додоны холодной,
Земли пахавших, по коим шумит Титаресий веселый,
Быстро в Пеней устремляющий пышно катящесь воды,
Коих нигде не сливает с Пенеем сребристопучинным,
Гомер. Илиада II 748
То есть Гомер указывает, где жили гунны-ганты в близкое ему время- в Фессалии, где можно было заниматься коневодством, и тут же и упоминаются Энеты-венеты, и рядом с гуннами, что будет важно и далее.
И они, в составе гуннов-гансов пришли в Малую Азию и Элладу в начале II тыс. до н. э. Наиболее ранние известия уже римских писателей о венедах восходят к концу I – II в. н. э. и принадлежат римским писателям – Плинию Старшему, Публию Корнелию Тациту и Птолемею Клавдию, и Арриану, хотя по-видимому о венедах упоминал ещё Геродот в V в. до н. э., когда писал о том, что янтарь привозят с реки Эридана от энетов (венетов), писал о них и Квинт Курций Руф в своей книге о походе Александра Македонского, и рассказывает, что они жили в Малой Азии. Согласно Плинию (I век, венеды обитали на юго-восточном побережье Балтийского моря восточнее Вистулы. Плиний Старший и Помпоний Мела сообщают рассказ проконсула Галлии Квинта Метелла Целера о том, как на северный берег Германии буря прибила корабль с купцами народа виндов (венетов). Спустя полвека Тацит помещает венедов на территории между рекой Вистула (Висла) и эстиями (зстами). Тацит колебался в суждении: причислять ли их к германцам или сарматам. На основании того, что они «ставят дома», «употребляют щиты» и «охотно передвигаются пешком», он всё же счёл их отличными от сарматов, «живущих в повозке и на коне». По имени венедов Птолемей Клавдий (II век называл Балтийское море Венедским заливом Сарматского океана, а Карпаты Венедскими горами. Соседями венедов он называет племена сармат, феннов, галиндов (голядь) и гутонов. На Пейтингеровой карте, редактировавшейся с I в. н. э. по V в. н. э., венеды локализуются в двух местах, первый раз (как Venadi) с севера Карпат, второй (как Venedi) в низовьях Дуная (в районе ипотешти-кындештской культуры).
Готский историк Иордан в своем повествовании «О происхождении и деяниях гетов (Гетик)» (551 г.) так описывал места проживания венетов
«…У левого их склона [Карпаты], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетаунаи озера, именуемого Мурсианским, до Данастра [Днестра], и на север – до Висклы [Вислы], вместо городов у них болота и леса. Анты же – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра [Днепра], там где Понтийское [Черное] море образует излучину; реки эти удалены одна от другой на расстояние многих переходов»
Там же, у Иордана упоминается, что во времена остроготского [остготского] короля Германариха (умер в 375 или 376 годах новой эры), племя венедов было подвластно ему наряду с другими праславянскими племенами:
«Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, – именно при перечислении племен, – происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха».
Писал об антах и славянах византийский писатель Прокопий Кесарийский в «Войне с готами»:
«И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же. В древности оба эти племени называли спорами („рассеянными“), думаю, потому, что они жили, занимая страну „спораден, рассеянно“, отдельными поселками. Потому-то им и земли надо занимать много. Эти племена, славяне и анты, не управлялись одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии) и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим»
То есть, проживали в отдельных далеко отстоящих друг от друга городах, по мнению Прокопия. Но-имя СПОРА-имеет и другое значение на эллинском, в смысле семена и посеянные.
Гельмольд, который в своей «Славянской хронике» пишет:
«Там, где кончается Полония, мы приходим к обширнейшей стране тех славян, которые в древности вандалами, теперь же винитами, или винулами, называются.»
Кроме Иордана, венедов со славянами отождествляли и латинские писатели VII – VIII вв.: в хронике Фредегара (VII в.) не единожды упоминаются венеды (Winedos) в привязке к славянам (Sclavos) в связи с событиями 623 г.:
«Славянами, называемыми венедами», «Славяне, которые известны как венеды».
Иона (англ.). из Боббио, живший в VII веке, в своем житии святого Колумбана писал:
«Между тем запала в голову мысль отправиться в пределы венетиев (Venetiorum), которые также зовутся славянами (Sclavi)…». Англосаксонский писатель Алкуин живший во времена Карла Великого, писал в своем письме (датируемое 790 г.): «Но в прошедшем году король с войском устремился на славян (Sclavos), которых мы называем вионудами (Vionudos)…».
Ославянах писал патриарх Фотий, Лев Диакон подробно описывал русско-византийские войны.
Сигизмунд Герберштейн утверждал, что слово Рассея происходит от перевода с греческого «спораден»: Хотя скорее от РАсти, Рослый.
«Ваша страна называется Расея потому, что предки ваши жили рассеянно, то есть „спораден“»
Русь, славяне упоминаются и в арабских источниках. «Записка» Ахмеда Ибн-Фадлана – чрезвычайно важный источник по истории Восточной Европы X века. Ее автор посетил Волжскую Булгарию в составе посольства аббасидского халифа аль-Муктадир (908—932 гг.). Абу-Али Ахмеда Бен-Омар Ибн-Даста,» Аль-Масуди. Ибн Хаукаль, Ал- Ахталя, Ал-Джарми, Ибн Хордабех,
Персидский историк XIII века Фахр ад-дин Мубарак-шах Марварруди, Арабский писатель Ибн-аль-Надим в «Книге росписи известий об учёных и именах сочиненных ими книг.
Орбини несколько раз упоминает Еремея Русского (Geremia Russo), написавшего в 1227 году русские летописи (Орбини также называет их московитскими летописями). По сведениям от Мавро Орбини Еремей Русский был автором Русских анналов (итал. Annali di Russia; 1227) (иногда как Annali di Moscovia). Сочинение до настоящего времени не дошло. В работе Орбини цитируются некоторые фрагменты оттуда. Его замечания о маркоманах, с приведенной надписью, показывает, что маркоманы были славянского племени. Еремей Русский обнаружил в горах Богемии надпись, когда сопровождал посла Руссии (Вероятно, Волынского княжества) в Вену.
«Сей камень был поставлен в знак мира между круковиями, нами, маркоманами, и братьями славянами, лета войны нашей… Да пройдет маркоман, не славянин… камень.. мир на веки вечные»
Мавро Орбини упоминает неоднократно Еремея Русского. Орбини несколько раз упоминает Еремея Русского (Geremia Russo), написавшего в 1227 году русские летописи (Орбини также называет их московитскими летописями). По сведениям от Мавро Орбини Еремей Русский был автором Русских анналов (итал. Annali di Russia; 1227) (иногда как Annali di Moscovia). Сочинение до настоящего времени не дошло. В работе Орбини цитируются некоторые фрагменты оттуда. Его замечания о маркоманах, с приведенной надписью, показывает, что маркоманы были славянского племени. Еремей Русский обнаружил в горах Богемии надпись, когда сопровождал посла Руссии (Вероятно, Волынского княжества) в Вену.
«Сей камень был поставлен в знак мира между круковиями, нами, маркоманами, и братьями славянами, лета войны нашей… Да пройдет маркоман, не славянин… камень.. мир на веки вечные»
Вероятнее всего, Еремей Русский происходит из Галицко-Волынской Руси, вообще, политическая активность Волынских князей в Австрии была связана с родством Данилы галицкого и Фридриха Бабенберга, их матери были двоюродными сестрами, то есть в этом ключе посольство Еремея Русского в Вену, ко двору герцога Австрии, вполне оправдано. Кто же это мого быть? Вероятнее всего, один из ближних бояр Даниила Романовича. Имя Еремей (Иеремия) часто употреблялось в Западной Руси, и самый известный это знаменитый Иеремия Вишневецкий. Еремей Русский стареший русский историк, о котором осталась достоверная информация.
И не только финских, но и шведских. Об этом пишет Олаф Далин в своей истории Швеции историк, писал: «Хунагард (страна гуннов). Прежде эта страна называлась Ваналанд или Ванланд по ванам, т. е. венедам». И далее он уточнял: «…ваны – прародители гуннов… Ванланд есть единое с Хунагардом». [Олаф Далин,110] Другой шведский историк, Олаф Верелий, по данному поводу высказался не менее определенно: «Под именем гуннов наши предки (шведы) понимали славян, впоследствии называемых виндами или венетами».
Изучение происхождения народа совершенно невозможно без изучения его обычаев, мифов и песен.
История «Сказания о Словене и Русе». «Сказание о Словене и Русе и городе Словенске», известная также как повесть «О истории еже о начале Руския земли и создании Новаграда», существует более чем в 100 списках XVII и XVIII вв.; древнейший датируется 1630 г. Большинство относится ко второй половине XVII в., в их числе списки в Летописном своде патриарха Никона, «Хронографе» 1679 г., Новгородской III летописи. Современные издания обычно основываются на списке из «Хронографа» 1679 г. Историки предполагают, что «Сказание…» было составлено основателем сибирского летописания митрополитом Киприаном (1626—1634 гг.)
Михаил Забылин, видный знаток русской старины и собиратель славянских древностей. Описания обрядов и поверий, сказки, былины, заговоры и гадания таят в себе неизъяснимое очарование, доступное сердцу каждого, в ком жива любовь к Отечеству и верованиям наших предков. Первое издание книги «Русский народ. Обычаи, предания, обряды, собранные М. Забылиным» вышло в 1880 году году в издательстве книгопродавца М. Березина. Вклад Забылина бесконечно огромен для изучения мифологии русского народа.